Другие

*** Они шли уже больше часа. Аомине не жаловался. Ни на температуру, ни на недомогание, хотя симптомы должны были давно проявиться. Аомине словно собирался говорить, что все в порядке, даже когда кровь польет у него из ушей. И это было странно: Кагами ожидал, что Аомине начнет ныть — в свое время тот умудрялся из-за обычной простуды устраивать конец света с тоннами страданий по смс и неделями пропущенных лекций. — Как ты себя чувствуешь? — Спросишь еще раз, вырублю и пойду один, Кагами. Разве похоже, что я умираю? Было непохоже. Если, конечно, Аомине не притворялся. Кагами снова подавил желание схватить его за плечи, убедить, что кровь крота могла и не зацепить его рану, ведь он все еще в порядке. Эта тяга — касаться Аомине постоянно — стала такой настойчивой, что Кагами казалось, будто с запретом от него словно кусок оторвали. Какой-то важный, без которого трудно было дышать и думать, вообще существовать. — Что-то же ты чувствуешь… — начал Кагами, но Аомине вдруг замер, прошипел «тсс» и выставил предупреждающе руку. Кагами остановился. За порослью кустов, обрамлявшей опушку, виднелся глиняный котлован. Судя по утонувшему в грязи бульдозеру неподалеку, когда-то на этом месте планировали строить дом или что-то еще. Теперь же на дне котлована стояла Немезида. Аомине оказался прав: она увязла; Хара и Ямазаки метались возле нее с лопатами наперевес, а Ханамия чинно расхаживал среди разбросанных вокруг трупов кротов. — Выруби рацию, — шепотом приказал Аомине. — Совсем, чтобы не выдала тебя ненароком. И заляг в кустах, так, чтобы смог в случае чего стрелять. — Постой, — в решающий момент Кагами подумал, что план можно было бы обсудить еще пару раз, но Аомине уже двинулся к выходу из леса. — Черт! До самого ветвистого куста Кагами дополз на коленях, сбросил рюкзак и улегся в рыхлую грязь, выставив автомат перед собой. Холод от земли сразу проник под одежду, тело охватила дрожь, которая могла испортить все, если придется палить. Кагами глубоко вдохнул, стараясь думать о тепле, горячем чае и скором конце этой бешеной гонки. Последнее было лишним, но он ничего не мог с собой поделать. Аомине уже спускался в котлован, держа руки высоко над головой. Ханамия заметил его первым. Кагами пожалел, что не слышит, о чем они разговаривают: улыбка Ханамии могла означать что угодно: от «Охренеть, Аомине Дайки, вот это нам повезло!» до «Твоя смерть будет быстрой». Но судя по тому, что он подал знак своим опустить пушки, убивать Аомине, не выслушав, он не собирался. Кагами выдохнул. Поерзал, устраиваясь удобнее. И тут же сглотнул нервно: Хара бросил лопату и направился прямо к нему. Сразу мелькнула мысль, что Аомине его сдал. Но Кагами даже не успел придумать, зачем тому связываться с Ханамией взаправду, когда Хара остановился в паре десятков шагов от него и принялся расстегивать ширинку. Кагами зажмурился и перестал дышать. На долгое мгновение единственным звуком вокруг стал плеск опорожняемого мочевого пузыря. Потом Хара ушел, и Кагами осмелился выглянуть. Ханамии и Аомине в котловане уже не было. Зато начинало темнеть. Кагами потерял счет времени и двести раз пожалел, что позволил Аомине решить все за двоих. У того наверняка уже проявились симптомы, и если Ханамия заметит их — план провалится. Он так и так провалится, ведь они с Аомине даже не обговорили, как тот подаст сигнал. И даже намека на план «Б» у них не было. Им пиздец. Кагами готов был уже просто пойти и забрать Аомине оттуда — силой, если придется, и плевать, что Акаши Ханамия нужен живым — когда тот вывалился из Немезиды сам. Лицом в рыжую грязь. Следом вышел Ханамия, направляя ствол Аомине в голову. План не сработал. Кагами еще не знал, почему, но заранее взял Ханамию на мушку. Если он выстрелит, остальные будут в ступоре, и у него хватит времени, чтобы перебить всех. Все казалось простым. Кроме того, что Кагами никогда еще не убивал живых, незараженных людей. Он не представлял, как будет с этим жить. Но жить без Аомине даже эти последние несколько часов не собирался. Он удобнее устроил палец на спусковом крючке, и тут же грохнул выстрел. Ханамия упал, вопя и матерясь, Аомине рывком откатился в сторону, спрятался за Немезидой. Хара и остальные побросали лопаты, но схватиться за автоматы не успели: с другой стороны котлована к ним уже спускались вооруженные люди. Кагами переводил прицел с одного на другого, не зная, по кому стрелять и стрелять ли вообще. Нужно было во что бы то ни стало вытащить Аомине оттуда. Нужно было хотя бы просто понять, что происходит. Он остановился на высоком парне с шапкой светлых волос, когда Аомине поднял вверх большой палец. А потом встал и сам вышел навстречу новоприбывшим. Кагами старательно напрягал зрение, но никак не мог разглядеть их. Плюнув на все, он поднялся и пошел в котлован, держа автомат перед собой, хотя в таком уязвимом положении он сам скорее был мишенью. Никто не стал в него стрелять. Едва он оказался на дне, высокий парень — его недавняя цель — двинулся навстречу, широко улыбнувшись: — И ты тут, Кагамиччи? Давно не виделись! *** — Мы давно собирались зачистить гнездо в паре километров отсюда, а потом услышали выстрелы и решили посмотреть, кто нас опередил, — болтал Кисе, иногда поглядывая на Кобори, который по доброте душевной взялся перевязывать Ханамии простреленную ногу. Тот доброты не оценил, матерился в голос и смотрел на всех убийственным взглядом. — Как он тебя раскусил? — уловив момент, спросил Кагами. — Увидел автомат с гравировкой внутренней охраны. Не поверил, что я мог вот так просто обокрасть Акаши, — Аомине оттянул воротник куртки и подул под него. — А по-моему, я ему просто никогда не нравился. — Ясно. Как ты? — Жарко, бля, — поморщился тот. Кагами нахмурился: дождь в последние пять минут только усилился, все вокруг брезгливо морщились и плотнее кутались в куртки. Даже члены Кирисаки Дайчи, которых под прицелом заставили откапывать Немезиду, оделись потеплее. Аомине жарила болезнь. — Посиди, — сказал Кагами, и тот покорно привалился к боку Немезиды. — Значит, Ханто заставляет вас зачищать кротовые гнезда? — поинтересовался Кагами, когда Кисе снова подошел к нему. — Ханто? — усмехнулся тот. — Он с самого начала считал, что у кротов есть иерархия. Свой король или президент, ну, ты понимаешь… И мечтал установить контакт. Как-то раз он спустился в одну дыру — решил с чего-то, что там главный город — и мы его больше не видели. Только кротов, хлынувших из дыры, пришлось полдня отстреливать. А потом все разбежались кто куда. Так что теперь Сопротивление — это отдельные группы. Которые, в общем-то, и не сопротивляются, так, выживают… — Почему вы не вернулись в Мидтаун? — А вы почему сбежали? Кисе улыбался, но смотрел остро, Кагами невольно передернул плечами. — Мы не сбегали. Ханамия угнал Немезиду, нас отправили вернуть ее. — Вас двоих? Вы теперь у Хироки что-то вроде «Команды А»? — Все сложно. — Думаю, у тебя будет время рассказать, — сказал подошедший Касамацу и обратился к Кисе. — Машина на ходу, зарядов выше крыши, в Сейхо удавятся, когда узнают, какая штука попала к нам в руки. — Постой, — насторожился Кагами, — вы что, хотите забрать Немезиду? — Это наш трофей, Кагамиччи. — Но вы не можете! Мы должны вернуть ее! Куроко и много кто еще в опасности, если мы не вернем… Он столкнулся с тяжелым взглядом Касамацу и замолчал. Ясно было, что тому важно благополучие его людей; жизнь любого, кто остался в Мидтауне, для него — пустой звук. — Решай, остаешься с нами или топаете обратно, с этими, — Касамацу кивнул в сторону Ханамии, — или без. Машина… Его оборвал громкий, надсадный кашель. Все повернулись к Аомине, тот сплюнул себе под ноги, вытер кровавую слюну с подбородка и виновато посмотрел на Кагами. Касамацу тут же поднял автомат: — Что с ним? — Он заражен, — Кагами выхватил из набедренной кобуры пистолет и нацелил Касамацу в грудь, не обращая внимания, что все из Кайджо, кроме Кисе, мгновенно взяли на мушку его самого. — Нужно его пристрелить, — процедил Касамацу. — Нет. — Он может заразить других, болван! — Ты сдохнешь раньше, чем спустишь курок. — Не надо, сенпай, — Кисе положил руку на ствол автомата Касамацу. — Не надо. Тот дрогнул, нехотя опустил оружие, а Кагами, продолжая целиться в него, подошел к Аомине. — Ну и что это за цирк? — пробурчал тот. — Я все равно не хочу умирать в муках, дал бы ему выстрелить. — Дебил, — фыркнул Кагами и присел рядом. — Дальше мы его все равно не повезем, — сказал Касамацу. — И не надо, сенпай, — Аомине вдруг вскочил так резко, что никто не успел среагировать, и приставил к горлу Кисе нож. — Дальше мы сами. И лучше опусти пушку, иначе он не жилец. Для наглядности он помахал перед Касамацу ладонью с кровоточащим порезом, и тогда Кагами увидел, что лезвие ножа тоже в крови. — Какого хрена ты творишь? — заорал он. — Это план «Б», — Аомине булькнул, сдерживая кашель. — Кисе, ты знаешь, как добраться отсюда до музея астронавтики? — Четыре часа езды, Аоминеччи. И вся дорога — в гнездах. — Ничего, у нас есть Немезида. А теперь — еще и пилот, грозившийся поднять древний космолет. Ты еще не забыл, как летать, а, Кисе? — Мне будет легче отвечать на твои вопросы, если ты уберешь нож, Аоминеччи. — Я уберу. Бросай оружие и за мной. Кагами, лезь на борт и прогревай мотор. Остальные могут ехать за нами или валить на все четыре стороны. Игнорируя десяток нацеленных на него пушек и прикрываясь Кисе как живым щитом, Аомине пошел к Немезиде. Никто не выстрелил, только на Кагами все смотрели теперь как на конченого ублюдка, хотя выходка Аомине удивила его не меньше остальных. — А еще меня считают сволочью, — хмыкнул Ханамия, когда Кагами прошел мимо.