Два мира, два пророчества

Холл поместья Чармшилд Хаус — резиденции Повелителя — был оформлен в английском стиле. Насыщенный зеленый цвет портьер и мебели интересно сочетался с отделкой стен деревом. При этом вокруг по всему периметру помещения не наблюдалось никаких портретов, столь естественных в доме волшебника. Гарри сидел на мягкой софе и откровенно скучал. В течение последних четырех часов единственным его занятием было разглядывание интерьера. Видите ли, Темного Лорда не оказалось в резиденции, а потому «гостю» следует подождать. И Гарри — «гость», которому даже водички не предложили и со спокойной совестью оставили без какой-либо охраны, терпеливо ждал. В очередной раз полюбовавшись паркетом, молодой человек тяжело вздохнул и перевел взгляд на камин. И вздрогнул от неожиданности, когда камин внезапно полыхнул зеленым пламенем, и из него ступил вполне знакомый Гарри человек. — Невилл? Лонгботтом? — спросил Поттер вслух, не доверяя своим глазам. Сказать, что он был удивлен, значит, ничего не сказать. Он был шокирован. Память услужливо подсунула картинку изуродованного трупа Невилла, но Гарри отмахнулся от нее и полностью переключил свое внимание на парня, стоящего перед ним. «Не парня — мужчину» — поправил себя Гарри. Определенно, разница между Невиллом из его мира и этим Невиллом была как между небом и землей. Этот Лонгботтом был статным, уверенным в себе молодым человеком с властным взглядом. Волосы аккуратно уложены, на мантии ни замятины, ни пылинки. Словом, здешний Невилл был безупречен. Под изучающим пристальным взглядом этого Лонгботтома Гарри сжался, внезапно почувствовав себя сбродом, которому здесь не место. — Кто Вы? — ледяным тоном спросил прибывший. — Кто я? — переспросил Поттер, до сих пор не отойдя от удивления. — Невилл, что ты здесь делаешь? Мужчина напротив нахмурился: — Вам не объяснили, что вопросы здесь задаю я? — фраза была сказана медленно, с расстановкой. Гарри промолчал, закусив губу. — Ты… — неуверенно начал он. — Ты… присоединился к ним, да? — при этой мысли его захлестнула обида за мертвого друга, носящего то же имя. — Я задал вопрос «кто Вы?», — процедил сквозь зубы Лонгботтом, который явно все больше и больше раздражался. — Я Гарри. Гарри Поттер. Мгновенно маска надменного и повелительного человека слетела с Невилла, и Гарри увидел, как отразились на лице парня шок и… ужас. И Поттер каким-то шестым чувством понял, что Лонгботтом знает, как такой Гарри Поттер. И более того — Невилл сразу и безоговорочно поверил в то, что сидящий перед ним человек действительно является им. Но почему это привело его в такой ужас? Впрочем, новоприбывший парень довольно быстро восстановил самообладание. Неизвестно, к каким выводам он пришел, но дальнейшее его поведение стало довольно агрессивным. — Гарри Поттер значит. И что же ты здесь делаешь? — Вначале ты ответь на этот же вопрос. Помнишь, я его задавал? — Ты задал идиотский вопрос. Я здесь живу! — О… — И хотя Гарри ожидал чего-то подобного, получить подтверждение все равно было больно и обидно. Невилл, несуразный, забывчивый, робкий, но верный, преданный и отчаянно храбрый малый… «Ладно, — вздохнул Гарри, примиряясь с таким поворотом событий, — то ли еще будет. Сомневаюсь, что это последний сюрприз нового мира». — Невилл, это значит… — Но парень его перебил: — Мистер Лонгботтом. Ты должен обращаться ко мне мистер Лонгботтом. — О, вот как. Мистер Лонгботтом, значит. Вы, мистер Лонгботтом, у нас Пожиратель, значит, — порешил Поттер. — Пожиратель? Ты что, вообще чокнутый? Ты не знаешь, кто я? — В смысле? — Я — консорт! — К-консорт? — переспросил Гарри, от потрясения начиная заикаться. — Т-ты? Внезапно вся абсурдность ситуации ударила Поттеру в голову как хороший огневиски. Он счастливо улыбнулся и… заржал. Он смотрел на Невилла, растерявшегося из-за поведения Гарри, вспоминал мертвого приятеля и смеялся. — Да не может быть! Ты — и консорт! Ты это серьезно? Ты что, трахаешься с Темным Лордом? Ой, как представлю себе… Но мистер Лонгботтом не разделил его веселья, и смех Гарри постепенно затих. — Невилл, но ты же это не серьезно… — Мистер Лонгботтом! — вновь поправил его парень. — Значит, ты и правда консорт. Первая Леди, да? Ну и как тебе Повелитель в постели? — по мнению Гарри секс с Волдемортом можно было смело внести в список самых отвратительных вещей. — Мистер Поттер, Вы забываетесь. — Холодно перебил его консорт. — На каком основании вы вообще находитесь в моем доме? — О… Ну, пожалуй, по личному приглашению Повелителя, — ухмыльнулся Гарри. Невилл некоторое время помолчал, обдумывая ситуацию, а затем позвал: — Белла! И спустя минуту вошла она, Лестрендж. Яркая и красивая, никогда не бывавшая в Азкабане. И Гарри закрыл глаза, отгоняя воспоминания о том, как убивал ее… Медленно, с наслаждением, смакуя вкус мести… — Что он здесь делает? — потребовал от женщины Невилл. — Рабастан приволок. — Хмыкнула она, пожав плечами. — По приказу Лорда. — Ты знаешь, кто это? — Нет, он не сказал. А кто это? — Иди вон, дура! Скажи, зачем мне держать при себе идиотку, которая ничего не знает? — Быть может потому, что я не знаю больше, чем нужно, не лезу не в свои дела и вообще служу Повелителю, а не Вам, милорд? — насмешливо ответила Пожирательница, презрительно выделив слово «милорд». — Пошла вон! — Да, милорд, — Белла склонилась в шутовском поклоне и неспешно направилась к выходу из холла. Гарри снова рассмеялся. Действительно, стоило попасть в параллельный мир, чтобы увидеть, как Невилл командует Беллатрикс, ну, то есть, пытается ею командовать. — Ну и давно ты здесь? Живешь, в смысле. — Поинтересовался Гарри у консорта, когда за Лестрендж закрылась дверь. Невилл скорчил презрительную гримасу, получившуюся у него как-то смешно, и Поттер снова развеселился. — То есть ты хочешь сказать, что ничего не знаешь, — проговорил парень. — Ну, в последнее время я жил не в Соединенном Королевстве, так что мне позволено быть не в курсе. — Три года, — наконец, ответил Лонгботтом. — Ого… А консортом ты являешься сколько? — Три года. — Слушай… Скажи, Невилл… Как тебя заставили? — Что заставили? — Стать консортом. — Что значит заставили? Меня воспитывали, чтобы принять на себя эту почетную ответственность! Я — избранный Лордом, чтобы быть его тылом, его опорой и поддержкой, чтобы быть всегда рядом с ним! А ты говоришь — заставили! Думай, что говоришь, Гарри Поттер! С минуту Гарри переваривал полученную информацию. Как мог мир настолько перевернуться? Лонгботтом считает честью спать с Лордом… Поттер тяжело вздохнул. Определенно, он уже не понимал, так ли уж нравится ему новый мир. — Очень трогательно и патетично. Браво, Невилл! — внезапно прозвучал новый голос, высокий и холодный, словно порыв ледяного ветра, и оба парня обернулись в сторону говорящего. Повелитель стоял рядом с окном, через которое виднелось синее небо и звезды. А Гарри задался вопросом, как же давно он там стоит. — Милорд, Вы уже вернулись? — спросил консорт. — Простите, я Вас не заметил. — Лонгботтом виновато опустил голову и уставился взглядом в пол. — Не стоит извиняться, я не хотел быть замеченным. Кстати, Невилл, ты свободен. — Простите, милорд. — Не отрывая взгляд от паркета, парень поклонился и с несвойственным Лонгботтому из первого мира изяществом удалился. — Значит, ты и есть Гарри Поттер, — задумчиво произнес Волдеморт, в то время как Гарри с воистину исследовательским интересом разглядывал его. Различий между Темными Лордами двух миров было много, но наглядней всего была разница во внешности. Безусловно, здешний Волдеморт уже не был красавцем, как и в том мире, но и рептилиеподобным существом он также не являлся. Тощее тело с неестественно бледной кожей было сокрыто черной мантией. Нос у этого Темного Лорда был прямым и красивым, а не двумя прорезями вместо ноздрей. Но Гарри очень сильно огорчили глаза: они были полностью красными и с кошачьим зрачком. Лысым Волдеморт не был, а обладал весьма роскошной черной с проседью шевелюрой. Так что по мнению Гарри Повелитель представлял собой промежуточную стадию между юным красавцем Томом Риддлом и Темным Лордом из его мира. — Ну, так зачем Вы хотели видеть меня, Повелитель? — немного нахально спросил Гарри, хотя вовсе не был уверен в том, как следует обращаться к Волдеморту, и выбрал ли он верную линию поведения. — Интересный вопрос, мистер Поттер, — отозвался Темный Лорд, перестав наконец пристальным взглядом изучать парня. — У меня есть несколько вариантов ответа, но какой же из них тебя устроит? — вслух задумался мужчина. — Любой ответ лучше, чем никакого. — Заметил молодой человек. — Верно. Поэтому ответ будет таким: было произнесено одно пророчество… — начал объяснять Волдеморт, но Гарри его перебил: — И пророчество оказалось обо мне, да? — Возможно о тебе, а возможно и нет. — С легкой угрозой в голосе из-за того, что его перебили, произнес Темный Лорд. Гарри уже открыл было рот, чтобы высказать свою осведомленность, что пророчество также указывает и на Невилла, но… в очередной раз он вспомнил, что показывать, что слишком много знаешь, неблагоразумно. — Так о чем же было пророчество? — пожалуй, сторонний наблюдатель назвал бы сейчас голос Гарри вкрадчивым. Но парень действительно решил быть осторожным в своих словах и высказываниях. — О чем? Думаю, ты уже догадался, что о нас с тобой. И вполне естественно, что я захотел познакомиться с тобой поближе. — Он сделал несколько шагов по направлению к парню, словно имел ввиду, что физически он тоже должен быть «ближе». — К тому же, — продолжил Волдеморт. — У меня тоже есть к тебе пара вопросов. — Каких же? Неужели мистер Повелитель вселенной чего-то не знает? — насмешливо спросил Гарри, глядя прямо в глаза Темного Лорда. Но Волдеморт не прореагировал на оскорбительный выпад, и просто спросил: — Как ты выжил? — О… — Гарри довольно улыбнулся. Он знал, что в характере Темного Лорде зациклиться на конкретной головоломке, пока ее не решит, и теперь, пока Волдеморт не разберется в ситуации, Гарри не перестанет быть ему интересен, и мужчина не захочет избавляться от него. Эта мысль приятно грела тем, что давала Поттеру время оценить обстановку и найти выход из ситуации, в которой он оказался. — Значит, ты убил меня, и теперь гадаешь, каким же образом я остался жив? Повелитель ответил не сразу. Он подошел еще на несколько шагов ближе, и Гарри подавил в себе желание отойти назад. От пристального взгляда Темного Лорда на спине Гарри появились мурашки. — Нет, — в конце концов ответил Волдеморт. — Я не убивал тебя, но я видел тебя мертвым. И ты заинтересовал меня еще больше, показав, что ничего не знаешь об обстоятельствах собственной смерти. Я бы смог насильственно узнать от тебя интересующую меня информацию с помощью легилименции, но, боюсь, если ты сам этого не знаешь, лишь зазря сделаю тебя пациентом Мунго до конца твоей жизни. А мы ведь этого не хотим? — Мужчина подошел еще ближе, и взгляд его глаз, залитых кровью, совершенно не понравился Гарри. Тем более что расстояние между ними оказалось теперь около полуметра. Поттера пробил озноб. Что-то совершенно не вязалось с его представлением о Волдеморте. Что-то было абсолютно не так. Почему Темный Лорд не стал пользоваться легилименцией? Что он собирается с ним делать дальше? Гарри чувствовал себя мышкой, которой прищемили хвост мышеловкой. Парень сглотнул. — Пожалуй, мне нечего вам рассказать... — При этих словах Поттера лицо Волдеморта на мгновение изменилось — ему явно не понравился ответ. — Я даже не уверен, тот ли я Гарри Поттер, который вам нужен. И выгодно ли мне быть им? Ухмылка появилась на лице Темного Лорда, и Поттер отметил, что в отличие от Волдеморта его мира, рот у мужчины все же не безгубый. — Удивительно, — сказал Повелитель, — как получилось, что ты не попал в Слизерин? Впрочем, неважно. Если тебе нечего мне рассказать, то разговор на сегодня закончен. Гарри растерялся. Повелитель не двигался с места и продолжал все так же внимательно рассматривать его. — И я могу уйти? — осторожно спросил парень. — Нет, конечно. Ты остаешься здесь, — холодный голос Волдеморта не выражал никаких эмоций. — Здесь? — парень оглядел холл. — В Чармшилд Хаусе, — лениво пояснил Темный Лорд, наконец отводя взгляд, — ты же не думаешь, что я позволю тебе снова пропасть на несколько лет? Конечно, ты останешься в моем Поместье под моим присмотром. — Надолго? — спросил Гарри, снедаемый дурным предчувствием. — Навсегда. — Отрезал Волдеморт. — Белла! В этот раз женщина появилась куда быстрей, и на лице ее не было насмешливого выражения, а только восхищение и подобострастие. — Да, милорд? — Проводи мистера Поттера в его комнату. С этого момента он будет жить у нас. Если женщина и была удивлена подобным распоряжением, то ничем этого не показала. — Да, милорд. — Спокойной ночи, мистер Поттер, — сказал Повелитель, и когда Гарри, кивнув ему на прощание, уже выходил из холла, Волдеморт добавил: — И поверь мне, выгодно. Пройдя несколько коридоров, Гарри, ведомый Беллатрикс, пришел к выводу, что весь Чармшилд Хаус выдержан в одном стиле: насыщенные цветовые гаммы, обилие деревянных покрытий, пестрый текстиль на мебели — все слишком уютно, чтобы дом принадлежал Темному Лорду. Было впору задаваться вопросом, кто же занимался интерьером. Гарри просто не верилось, что таким дом мог сделать Невилл. Хотя существовала вероятность, что подобное великолепие осталось от прежних хозяев. Гарри было интересно, почему проводить его Волдеморт приказал своей Пожирательнице, а не домовику. Возможно ли, что женщина выполняла также функцию охраны, чтобы Гарри не попытался сбежать? Беллатрикс шла чуть впереди, покачивая бедрами, как и любая женщина. Ее черные волосы волнами струились по спине. А Гарри предался воспоминаниям о том, как подловил ее, чтобы вершить месть. Как мучил ее и говорил, что сейчас она выплачивает свой долг за Сириуса, за Лонгботтомов, за Люпина, за Тонкс, за Билла Уизли, за Джинни… — Мы пришли. Вот Ваша комната, мистер Поттер. — Лестрендж открыла дверь и повернулась к Гарри. Парень вспомнил, как стирал кровь с искаженного болью лица, и провел рукой по ее щеке, хотя никакой крови, понятное дело, там не было. Женщина вздрогнула, но не отстранилась. Поттер усмехнулся: — Спокойной ночи, миссис Лестрендж, — сказал он и закрыл за собой дверь. Присев на кровать, он вернулся к воспоминанию о том, как срезал себе на память ее длинные волосы, и где они до сих пор хранятся. И только сейчас в полной мере осознал, что война поселилась в его душе навсегда, и память о ней он не вытравит ничем.