***
– Вы шутите? – Мистер Холл, это правда. – Я под арестом и меня собираются депортировать? Что, одновременно?! – Понимаю ваше негодование. Но вы обвиняетесь не только в порче имущества корпорации, принадлежащей Штатам, но и в нанесении физического вреда гражданам этой страны. – Но я ни к кому даже не притрагивался! – Против вас возбудили уголовные иски. С одним можно было разобраться, не поднимая шума, но они коллективные. – Семейный юрист развел руки. – Понадобится время, чтобы разрешить дело. Прошу вас проявить терпение. В ваших же интересах сохранять спокойствие. – Извините, но у меня отобрали паспорт и заморозили счета. Меня не то что долечить не берутся, я не могу купить еды! – Поэтому я здесь, мистер Холл. – Прости Патрик, но вряд ли из тебя получится нянька для калеки. – Вы не калека, нам гарантировали заживление тканей. – Я хромой! Разве ты не видел карту?! – Но вы живы. – Повисла пауза. Похоже, юристу удалось достучаться до Оливера. – И вы не один. Мы воспользуемся вашим… положением и обернем ситуацию в нашу пользу. – Мы до сих пор ничего этим не добились. – Нужно настаивать на своей позиции, сэр. Менять тактику, все равно, что подтверждать виновность. Ваша госпитализация – главный козырь. Вы – пострадавшая сторона. Надо придерживаться плана. – А что с родителями? – Они в порядке, – сказал мужчина мягким спокойным голосом, – беспокоятся о вас. Я все беру на себя. Гостиницы, увы, сейчас недоступны, но я снял вам квартиру на свое имя. И договорился с хозяевами, – продолжил он более энергично, – двухразовое питание, телевидение, мобильная связь. Даже горячая вода круглые сутки. Оливер успокоился. Черт бы побрал весь судебный процесс, ему бы сейчас не сгинуть без документов и без единого цента в кармане! – Хорошо. Мужчины пришли к соглашению. Юрист собрал документы в кейс, встал и застегнул верхнюю пуговицу пиджака из темно-синего плотного, но нежаркого материала. Сэр Патрик Куимби убедил клиента не вставать. Со дня на день Холла-младшего выпишут из палаты. Он и так засиделся в корпусе для пациентов с криминальным прошлым. Предстоит сделать большой объем работ. За последние двадцать лет это первое крупное дело. Внук пошел в своего деда. В отличие от отца, тихого семейного джентльмена, которого жизнь обделила геном поиска проблем, нынешний отпрыск четы Холлов сумел обставить старого авантюрного игрока в покер и побил все рекорды. Консультации и составления завещаний подождут. – И помните, – развернувшись у порога, добавил юрист, – ни слова без моего присутствия.***
Преследуемый челнок скрылся из зоны видимости радаров. Сточенные клыки задумчиво зашевелились. Что же, ладно, придется подождать у орбиты планеты. Ему некуда спешить. Игра начинала захватывать, как многообещающее преследование. Есть много вопросов, но он подождет. Наконец, он перестанет бесконечно долго плестись в хвосте. Рычаг управления утоплен в панель, взревели двигатели. Последняя проверка курса. Планета уманов. Как же давно он не был на ней.***
Дха-Виат-дэ плел эластичные обмотки из смазанных в жире полосок кожи, чтобы наручи плотно фиксировались на ней. К тому же он плел их из-за того, что остался без бинтов. Ранение Тени заросло кожей, но настолько тонкой и слабой, что до полного заживления он останется и без лекарств. Самца тяготила мысль об отсутствии медикаментов на корабле. В случае необходимости придется справляться без них. Он станет таким же, как отшельники. Будет только один шанс, без права на ошибку. Недовольный, рокочущий Разрушитель схватил обрезки кожи, встал из-за рабочей панели и направился к уманке. Он поделился с ней припасами, так пусть в ответ поделится трудом! Лоскуты приземлились прямо на колени маленького воина. Дха-Виат-дэ сел напротив. – «Делать». – Хорошо. Покажи. Я не знаю как. Да чем же уманы занимаются?! – «Знать… Ты уметь». Тень непонимающе смотрела на Воина. Нужно слово-вопрос. Он указал на нее: – «Что… Знать… Ты уметь»? Бедное создание совсем опешило, забегав глазами. Она не понимала, что происходит. Неужели решил, что обманывает? А ведь действительно не знает, как плести. Раздраженный вид Разрушителя казался весомой причиной замолчать. Он требовал. И судя по брошенным лоскутам, он требовал продолжить работу. Или наоборот распустить? Она взяла практически завершенную обмотку и начала крутить в руках, потянула за одну ленту, затем за другую. – «Что делать… Ты уметь»? – воспроизвел он, взяв из рук обмотки. – Что я умею делать? – Кивок. – Я изучаю растения. Разрушитель не поверил ушам. Маленький воин изучает траву? И все? Может среди уманов не принято говорить о своих навыках? Он опустил голову. Тень почувствовала неладное. – …Много растений. Они помогают другим людям жить. – «Оружие… Помогают… Жить», – воспроизвелась запись с короткими паузами. – Оружие лишает жизни. Все, – провела она ладонью, словно провела черту, – конец всему. – «Делать», – мотнул головой Разрушитель. – Покажи. – «Смотри!»***
Ева в которой раз подпрыгнула от неожиданности. Охотник воспроизводил запись из самых разных моментов. Когда это она так истошно кричала? И когда успевает кричать? На фоне явно слышалось эхо как из пустого помещения. Боже, когда он перестанет это делать? Девушка не верила, что нельзя изменить тембр? Она поднимет тему вновь, но позже. Когда он перескочил на следующий ряд? Продолговатое нечто цилиндрической формы плелось по кругу. Примерно тот же прием, что и со жгутом. Рисунок плетения также подсказывал, что ряды шли попеременно то в одну сторону, то в другую. Охотник взял часть лоскутов и вручил ей в руки. Но как начать? Пример был начат совершенно другой техникой, она ни за что не догадается. – «Изучаю… Не растения», – донеслось из маски, – «изучаю жить». Когтями он поддел широкую ленту, измерил ею окружность предплечья и начал плотным рядом наматывать на основу полоски поуже, около четырнадцати или пятнадцати, затем столько же поверх. Нижний ряд шел в правую сторону, верхний – продевался между ним, в противоположном направлении. – «Знать жить. Страх. Враг стать … Кусок дерьма. Почет». Охотник два раза передавал ей работу, но сразу же забирал и перематывал. Девушка понимала, что у нее получается не так – меж стыками виднелись щели, когда нужно плотное полотно. Но этого трудно добиться из-за какой-то маслянистой пропитки, ряд расходился, не успевала она перейти на следующий. – Тогда это проблема. Земные воины испытывают страх только перед «ужасающими голосами». – Заинтересованное стрекотание и резкий взгляд в ее сторону. Наконец-то. – Мой голос не страшный. Снова фырканье. – Твой голос вызывает «страх», не мой. Охотник молчал несколько минут. Судя по всему, мысль зацепила. Постепенно из-под маски начало доноситься пощелкивание. Слабо улыбаясь, Ева сидела под аккомпанемент стрекочущего пришельца. В конце концов, работу завершил Охотник и смотрел на девушку, немного склонив голову. Со слабым шипением, он отложил оба цилиндра в сторону и принялся обучать.***
Начал Воин с простого – универсальных мешков. Они могут пригодиться для самых разных нужд, когда охотничья сетка занята или отсутствует. Основное удобство заключается в том, что ее можно сделать из подручных средств и нужного размера, без необходимости перегружать себя перед вылазкой. Тень подхватила, Разрушитель не препятствовал. Поначалу у нее не получалось, она не могла войти в ритм, и сбивалась. Плетение было неравномерным, а, значит, в будущем из-за неверного распределения нагрузки из мешка начнут провисать отдельные полоски и будут образовываться щели. Он показывал ей, как делать нерастягивающийся тип мешка небольших размеров. Как раз для сломанного хранилища данных. Самец наблюдал за работой и в определенный момент услышал тяжелый выдох, сделанный через силу. Уманка не подала вида, разве что ритм замедлился на мгновение. В био-шлеме изменился спектр. Надбровные дуги свелись, Воин увидел то, чего не ожидал. Сердце Тени билось неровно, рвано. Он замер, наблюдая за органом. Мгновение и все прекратилось, частота пульса восстановилась. Дха-Виат-дэ перевел маску в инфракрасный режим. Ладони пропадали на фоне стен отсека. Не так давно она была с температурой выше обычного, Воин видел, что она была ослаблена. Однако он не видел ничего подозрительного. Так должно быть? Собственные руки были желто-красного оттенка, даже когти. Не произнося ни звука, самец выхватил предметы из рук уманки и вернулся к рабочей панели. Как он и думал, Тень озадачена, а раз так, то говорить не будет. Это хорошо, он не знает, что ответить. Воин прислушивался и принюхивался, сканировал уманку, но так ничего и не выявил. Завершив и третье изделие, он вышел из отсека. Принял решение не тревожить Тень некоторое время. Время вновь стало тягучим, нескончаемым. Однообразие вернуло к прежней жизни. На корабле воцарилась тишина. Изредка, проходя мимо, Разрушитель останавливался под дверью и стоял, глядя на нее. Мысли наполняли сознание. И времени оставалось гораздо больше. Яут прослушивал и изучал речь уманов. Он так и не признал того, что мог делать со звуковыми данными все, о чем его просили. И даже больше. Маленький воин, возможно, прав. К'жит! И ведь добилась цели. Дха-Виат-дэ довольно заурчал. Настойчивую гибкость проявляла уманка. «Мягкая сила», – признал он по справедливости. Подбирать слова ее конек. Пол оборота прошло, прежде чем завершилась звуковая обработка и появился тот самый голос, который впоследствии будет вызывать у Дичи дрожь и панику.***
Разрушитель так и не смог вернуть спокойствие. Что-то подсказывало ему, давно подсказывало, что что-то не так. Он был ослеплен, не видел того, что лежало на поверхности. Тень. Его Тень блекла. Истощенный, вялый вид, одышка. Он, наконец, заметил выпирающие кости. Она едва притрагивалась к еде. Когда организм успел так ослабнуть? Ее поведение не изменилось, но она все чаще спала. Каким же глупым сосунком он был, когда решил давать столько же воды, сколько и пищи. Почему она не сказала? Почему не настаивала? Рычание вырывалось из глотки. Как же они слабы…