***
Дха-Виат-дэ поверил словам маленького воина. К тому же она мало походила на высоко статусную особь в своем клане. Самец слабо понадеялся на тот факт, что ее удерживали в тюрьме, как опасного врага. Скорее всего, как он и предполагал с самого начала, ее захватили из-за него. Любые упоминания о родичах заставляли уманку закрываться. И от него в том числе. Яуту с недавних пор это не нравилось. Он фыркнул, привлекая ее внимание, и приподнял локоть с наручным компьютером, который был вынужден постоянно носить из-за неполадок с силовым полем. На голограмме отобразился Нер'уда. Воин указал на него и вопросительно перевел взгляд на уманку. – Хм… Космический корабль, челнок, – она свела брови, – или звездолет. – Нер'уда, – пришла его пора поправлять. – Нэр-р-р… у-утш-жа, – прорычала уманка. Нижние жвала со скрипом прижались к челюсти. – «Нет!», – воспроизвелся отрывок из записи. Уманка дернулась от резкого звонкого крика. Складка над верхним рядом зубов поползла вверх. Дха-Виат-дэ выставил челюсть. – Лучше использовать не мой голос. Будет странно, если ты вдруг заговоришь им с другими. Воин заинтересованно наклонил голову в сторону. – «Кто»? – «Что». «Сложная запутанная речь», - отвернувшись, подумал Разрушитель. На широкой шее выступила вена. Утомительно. – К'жит. – Что? – «Кто». – Что «кто»? Это происходит от незнания или это проявление неуважения? Терпение самца подходило к концу. «Так скоро начала злоупотреблять уважением?», – мысль задела Разрушителя. Уманка почувствовала изменения в настроении Воина. Ему показалось подозрительным ее взволнованный вид. Раз так, то она действительно понимает из-за чего. Разве невиновный стал бы «отступать»? Буквально за пару мгновений укол разочарования поразил его. Дыхание стало тяжелым. Угрожающее рычание резонировало в грудной клетке. – «Тупой инопланетный кусок дерьма»… Уманка замерла. Явно не ожидала услышать такое. Да, Разрушитель слышал, и он понял значение. От одной только мысли о том, что проникся уважением к тому, кого никогда не существовало, его глаза наливались кровью. Вот, она рвано выдохнула, яут напрягся и, вдруг, увидел как поползли вверх уголки губ. Нечто похожее он замечал, когда они оба были заточены на базе врага. Тогда уманка скалилась и, повторяя, поднимала кулак вверх. А в этот раз она демонстрировала закрытый оскал. Грустный, задумчивый и спокойный. Смахнув со лба мешавшие пряди волос, уманка пододвинулась ближе и села напротив. Странный оскал не сходил с ее лица. – Возможно, ты прав, но обычно меня зовут Евой, - сказала она, приложив маленькую ладонь к груди. Незнакомый тембр голоса. Такой «живой». Губы растянулись, обнажая ряд зубов, Дха-Виат-дэ по-настоящему понял эмоции, передаваемые этим жестом. – Я – Ева, – вновь повторила она. Разрушитель решил, что это имя ей не подходило.***
– …Ева. – Для большей убедительности девушка указала на себя. В ответ послышалось шипяще-скрипучее рявканье. Порыкивания и рваные движения прекратились – он расслабился. – Нет-нет, – пытаясь объяснить, она протестующее помотала головой и снова указала на себя, – Мое имя – Ева. – И-ихс'а'тхэ, – в ответ прошипел Хищник нечто невнятное. Проговаривал он это слово быстро, будто выплевывал. В ответ произносились совершенно непохожие звуки. Неужели такое короткое имя в исполнении пришельца может так звучать? Прокрадывались подозрения, что ее специально называют иначе. Девушка сдалась и повторила. Ему снова было не по нутру ее произношение, как и предыдущие, но зачем же так старательно выбивать из нее «правильное»? Снова и снова он требовал повторять за ним это слово, которым он заменил ее собственное имя. Раз за разом. – Иктйа-дэ, – наконец-то выговорила Ева. Охотник вскинул руку, требуя повторить. – Иктйа-дэ, Иктйа-дэ… Особо довольное урчание наполнило минутную тишину. Девушка косо смотрела на Охотника, но любопытство сдержать не смогла: – Это что-то значит? Что это – «Иктйа-дэ»? «Быть может, это означает «тупой» по-инопланетянски?», – подумала она вполне обоснованно. Такое качество, как мстительность, да еще такого рода – последнее, что хотелось бы видеть в Охотнике. – «Кто», – все же несколько мстительно указал он, не прекращая урчать.***
«Древняя порода» - вершина мастерства или протухающая дряхлая плоть? Умения и опыт или удача и талант? С каждым синтром, приближающим к смерти, Старый бродяга задумывался о смысле Пути, и с каждым новым выводом понимал, что избрал неверный. Уважаемого самца помнят и чтят, но о его имени все позабыли, а если бы и помнили, то от этого было бы еще неприятней. Чтобы очередной бестолковый выродок порочил его имя грязной пастью? Шанс на то, что хоть кто-то из потомства пойдет по стопам слишком низок, а вера в память его самок еще ниже. Великий Охотник проклял его на долгое существование. Его Предводитель с таким же успехом проживает свои дни, но его имя будет во многих умах. Но равна ли цена за такую привилегию? Делать все во благо Клана, чтобы однажды пасть перед ним. «Родившись одним, одним и умрешь», – подумал Бродяга. С большим трудом он вычислил и отследил яута, подложившего Плохой Крови взламывающее устройство. Чип кодировки не достать просто так. Даже у жильцов из верхнего яруса не всегда присутствует такой. Велась грязная игра и Бродяга решил выяснить ее правила. Цель шла от кого-то из Старших с кожаным мешком, плутая обходными путями и коридорами. Вызвать Кровавого на поединок не составило труда. Хватило лишь четкого скрытного движения, чтобы он налетел на давно странствующего Воина. Не видать чести тому, кто первым ее отверг. Бродяга яростно взревел и толкнул в плечо яута. «Оскорбленный» вызвал Кровавого на поединок. Довольно крупный взрослый самец ответно взревел и раскинул руки в угрожающем жесте. Его растопыренные острые жвала вызывали враждебность в Бродяге, в то время как сам Кровавый предвзято оценил иссушенное старостью тело. Предвкушая легкую победу, он ринулся на оппонента первым. За что и поплатился жизнью. Легкое, но не менее крупное тело выскочило из-под траектории атаки, а четкий замах когтями пропорол горло. Победитель забрал то, что теперь принадлежало ему по праву. Увидев содержимое, он убедился в отсутствии слежки и рванул в сторону своего челнока.***
Теперь было ясно – все, чем интересуется Охотник, касалось исключительно его профессиональных интересов: охота, вооружение, транспорт. Изредка он спрашивал названия и значения других предметов и еще реже объяснял сам. В промежутках между выяснением всего и вся, он приносил еду или под бдительно-напряженным вниманием провожал до санузла. В очередной из таких моментов Ева почти взмолилась: – Можно мне помыться где-нибудь? Молчать и скрывать назначение постоянно оставляемой во фляге воды становилось все сложнее. Охотник фактически не выходил из отсека, а воссозданный влажный и жаркий микроклимат буквально за пару часов превращал ее во взмокшего спортсмена. Она подозревала еще один, не самый приятный для нее момент, но старалась лишний раз себя не накручивать. Охотник обвел ее взглядом. По-видимому, никакой лишней грязи он не видел, иначе слипшиеся пряди, которые особенно бросались в глаза, должны были привлечь внимание. Он долго вглядывался в лицо Евы, затем фыркнул и открыл соседнюю дверь. Узкое неглубокое помещение выглядело странно. Оно выделялось обшивкой и формой напоминало продолговатую капсулу прямоугольной формы. Ева изучала помещение до тех пор, пока Охотник не тыкнул ей когтем под ребра. Загнав девушку в узкое пространство, он указал на выпирающую полусферу, которая находилась в противоположной от двери стороне, там же и смыкались овальные стены. Судя по всему, комната или аппарат сконструирован по совершенно другим технологиям и мало походил на обычную ванную или душевую. – «Быстрее!» – воспроизвел запись Охотник и запер дверь. Рельефы и тусклый желтоватый свет, который необычным для челнока способом, пробивался сквозь полупрозрачные стены, создавал полное ощущение того, что Ева застряла в какой-то огромной гортани. Помимо этого девушку смущала одежда. Сложить ее было некуда, точно промокнет. Мысль о нагом виде отметалась сразу же, поэтому девушка решила, что ничего страшного не случится, а в случае чего, она юркнет под сложенную вдвое шкуру. Ева посмотрела на полусферу на полу, присела и коснулась ее пальцем. В этот же момент со всех выпирающих горизонтальных изгибов хлынула вода из крупных распылителей. Напор был неприятно сильный и бил по коже со всех сторон. Девушка сразу же прикрыла лицо и забинтованную руку, но вода успела попасть в глаза. Досталось и ушам. Даже отросшие волосы не задержали напора. Пока глаза щипало, а в спину били струи, Ева хотя бы находила причину радоваться более-менее теплой воде. Процедура заняла около двух-трех минут, как крайне паршивый аттракцион. Вода тут же остановилась и дверь распахнулась. Девушка медленно встала с корточек, обняла себя за плечи и вышла навстречу ждавшему Охотнику. Он мотнул головой в сторону отсека, девушка молча повиновалась. Вся мокрая она стояла посреди комнаты, а ее красноречивый взгляд в сторону шкуры вызвал предупредительный рык. Недовольно цокая, Охотник ненадолго вышел и вернулся с двумя крупными лоскутами жесткой ткани. Он небрежно кинул их ей, Ева не поймала. Подняв с пола тряпки, она немедленно начала вытирать руки. Мысль оставаться в одежде уже не казалась умной. И, если уж на то пошло, мыться с огромной раной – идея идиота. Следовало ожидать от Охотника и его корабля по-настоящему адскую «душевую». Обеспокоенно присмотревшись к руке, Ева не заметила никаких внешних повреждений препарата. Твердая консистенция все так же плотно прилегала к руке. Однако гарантий все равно нет. Вторым лоскутом ткани девушка промакивала волосы и одежду. И то и другое осталось таким же мокрым, но девушка все равно юркнула в шкуру. Бесформенный мешок разместился посреди отсека. Ева сидела внутри, подобрав края до уровня носа. Шерсть намокла от одежды и начала пахнуть еще сильнее. К тому же будет сохнуть очень долго. Охотник думал о том же. Жвала под маской не могли найти покоя. Трофей загублен окончательно.***
С могучей груди стекали капли воды. Разрушитель по-турецки сидел на лежаке и обтирал кожу оставшейся у него тканью. Запасы на Нер'уда не безграничны, он не может позволить себе лишние траты, потому не пользуется душевой кабиной. Она предназначена лишь для крайних случаев, когда ничто другое не помогает. Обычно в воду добавляют либо обеззараживатель, либо растворитель, которые очищают от трудно смываемой слизи Каинде Амедха и промывают глубокие загрязненные раны. Помимо этого душевая очищает поверхность кожи механическим путем, напор достаточный, чтобы сбить омертвевшие чешуйки. Дха-Виат-дэ посчитал, что уманке хватит умывание простой водой. Она очистилась, как и хотела. И как только появится подходящий момент, он, наконец, научит ее ловить предметы на лету. Самцу происходящее было по душе. На него смотрели по-другому и относились иначе. Она начала его понимать, внимательно слушала. Доверие со стороны маленького достойного усиливало то самое незнакомое чувство. Каждый миг наполнялся чем-то новым. Уманка открывала перед ним собственный мир. Возможно, когда-нибудь она узнает, чьей Тенью является. Однако что-то тревожило его. Хищник внутри предостерегал, Разрушитель чувствовал грядущие перемены. И он уже знал, что они ему не понравятся.***
Так что значит «Древняя порода»? Последний шанс исправить ошибку или уйти в небытие? Старый бродяга решил это выяснить. Он чувствовал, что Сонный забин пригодится ему в этом деле. И если окажется достойным, то будет последним, кто услышит его имя.