Once upon a time...

Ив ест вишни, тщательно обсасывая косточки и выплевывая их в стакан, стоящий чуть поодаль. Рут наблюдает за этим, придерживая холодную бутылку воды на шее и время от времени отпивая из нее. — Нахрена мы так нажрались вчера? — стонет Рут после бурной ночи в клубе. — Я не помню... Я вообще мало что помню. — Конечно! Ты напился и уснул. — Зато вы с Марком, кажется, повеселились на славу, — Ив оглядывает погром в гостиной. — Надо было тебя связать и отдать на растерзание Винсу, — ворчит Рут, морщась от стреляющей боли в висках, — чтобы не ерничал. — Я, между прочим, возможно, вчера встретил любовь всей своей жизни! — Любовь всей твоей жизни оставил сто сорок восемь голосовых сообщений на автоответчике и заспамил почту! А каким-то придуркам из клуба я тебя не отдам. — Ой да ладно! — Ив отмахивается. — Вы вообще слышите, что я говорю: я Винса не люблю. Уж даже не знаю, как до вас донести это! А ему просто скучно! Не любит он одиночество... Вечно просил оставить его в покое, а когда я оставил, прибежал сам и достал до не могу! И ты туда же, женщина! — Ну раз так не любишь, то почему видишься с ним, готовишь? И я знаю, что ты ходишь к нему убираться! — Один раз. И то случайно зашел и заодно разобрал его гадюшник, — Ив молчит, раздумывая, как бы понятнее объяснить. — Это не любовь. Мы провели вместе четырнадцать лет, это очень много! Невозможно просто взять и все забыть начисто. Он мне и чужой, и нечужой одновременно. И я не знаю, как уже вбить в голову этому недоумку, что не люблю его. Заодно и тебе. — Маме он понравился, и даже отец все выпытывал, почему вы расходитесь, — как бы невзначай говорит Рут. — Мы никогда не обсуждаем родителей. Это табу, ты прекрасно знаешь, — резко отрезает Ив. Закрытая тема. И Рут очень больно понимать, что скоро брак с Винсентом тоже перейдет в категорию «Нельзя обсуждать». Но замалчивать не значит забыть... — Знаешь, любовь — она ведь разная. Никто не знает ее точного определения, вкуса, цвета, запаха. Никто не может ее нарисовать, показать или смастерить. И, может, твоя любовь просто… «Изменилась», — хочет она сказать, но ее перебивает брат: — Она либо есть, либо ее нет. Нечего тут думать, Рут. — Ив забрасывает очередную вишенку в рот. — Ты зря считаешь, что я за Винса. Это не так, я всегда была и буду за тебя. Но я смотрю на тебя... и мне кажется, что ты несчастен, все равно несчастен, хоть и развелся с тем, кто причинял боль. И я лишь пытаюсь помочь тебе вновь радоваться жизни. — У нас встреча с юристом через месяц. А через неделю торги. Винс продает компанию, — Ив убирает стакан с косточками, откладывает пакет с вишнями. — Поможешь мне выбрать костюм? Рут кивает, прикрывая глаза. Голова трещит! Винс даже подумывал начать посещать психолога, но так и не решился явиться на первый прием. Мозгоправа только не хватало! Он все чаще думает, что надо бы продать дом. Но тогда надо избавляться от всех вещей, а этого не хочется совершенно. Он сколько раз пытался сесть и распределить вещи на те, что возьмет с собой в новое жилье, а что выкинет и раздаст, но эта задача становилась непосильной, стоило только взять в руку любую вещь и начать вспоминать. Винс словно наказывает себя, а за что непонятно, да и неважно уже. Ив на контакт не идет, а как можно начать новые отношения, когда даже увидеться целая проблема?! Прикинуться больным? Ив придет, но, когда обман вскроется, это уже будет необратимая катастрофа. Винс придирчиво оглядывает себя в зеркало, пока надевает часы. Сегодня день торгов. А что завтра? Ив выглядит намного моложе своих лет в светлом костюме и с новой стрижкой, зато Винс, обросший и мрачный, одетый во все серое, кажется дряхлым стариком. — Это твой самый некрасивый костюм, — со вздохом отмечает Ив, надевая кольцо. — Зато ты выглядишь отлично. — Должен же кто-то из нас выглядеть презентабельно, — Ив пожимает плечами. — Ты отпустил бороду? Или просто забыл побриться? — Какая разница? Тебе что, целоваться со мной? — Винс протягивает руку. — Твой вид подчеркнуто несчастный. Для меня маскарад? — Ив принимает предложение, и они входят в зал под руку. — Для кого же еще? Все для тебя, родной. Все для тебя... — От тебя несет винными парами. — Ну а как же? Вот спиваюсь и снаркоманиваюсь. Пилить меня некому. Свобода! — Ну-ну, — Ива раздражает всенепременное желание Винсента выделываться и драматизировать происходящее. Бегал и выпрашивал встреч, а теперь что? В продолжение вечера Винс ведет себя крайне неадекватно, ставя Ива в дурацкое положение, вынуждая вечно одергивать, оттаскивать от алкоголя и каких-то девиц, извиняться перед гостями и участниками за поведение мужа. Детский сад! Самым шокирующим аккордом становится драка после подписания договора о передаче всех активов и вручения символических ключей от компании. Когда вечер подходит к концу, и официальная часть заканчивается, присутствующие наконец-то могут со спокойной душой дегустировать выпивку и закуски. Ив оставляет Винса в компании бармена и отходит проверить наличие угощений, поставками которых занимались они с Рут. Винс какое-то время просто пьет и курит, периодами кто-то подсаживается к нему, подливает, болтает, подносит зажигалку, даже, кажется, пару раз коснулись весьма двусмысленно, но все это не цепляет, сползает, как ткань со стекла. Винс ничего не фиксирует в сознании, лишь дожидаясь конца мероприятия, когда вдруг краем глаза замечает вроде бы Ива. Посмотрев внимательнее на танцпол, Винс обнаруживает, что это действительно Ив, обжимающийся с каким-то хмырем! И этот негодник улыбается! Охренеть, сколько времени не улыбался ему, законному мужу, а тут какому-то левому недоноску лыбится так, что того и гляди рот порвется! Винсент форменно взревел. Это был рев раненного навылет зверя, который точно знает, что дело его швах, но намеревается все последние силы направить на обидчика. Ив даже не успевает понять, что произошло. Его просто резко отрывают от партнера, и вот уже Винсент и его новый знакомый валяются на полу. Визг барышень, крики мужчин, попытки разнять дерущихся, кто-то во всей этой свалке умудряется заехать Иву по уху. Безумие! Пока Винс заперт в туалете и, судя по звукам, разносит все имущество отеля, предоставившего свой лобби-бар для мероприятия, Ив общается с полицией и потерпевшим. Еще около часа уходит, чтобы всех успокоить и отправить по домам, принеся извинения. Ив хочет что-нибудь разбить, лучше всего лицо бывшему мужу. С мыслью, что убьет того, кого увидит, он входит в мужскую уборную, где все это время буянил Винс. Но почему-то, увидев сидящего на полу посреди форменного погрома Винса, Ив начинает смеяться. Винс морщится, он весь измят и потрепан, нос разбит, губа порвана, глаз заплыл и налился кровью, руки в синяках и порезах. Ив, все еще смеясь, выдергивает пару бумажных салфеток и, намочив их под краном, подходит к мужчине. — Я даже не знаю, что тебе сказать, — вздыхает он, отсмеявшись, и начинает вытирать кровь с лица Винса. — Зачем? — Какого черта он тебя лапал? — Он меня не лапал. Он со мной танцевал. Между прочим, ты бы тоже мог, но ты был слишком занят жалостью к себе и выпивкой, — Ив отбрасывает салфетку и берет новую. — А еще ты ему улыбался, — обиженно сопит Винсент. — Потому что он удачно пошутил, и он со мной разговаривал, пока ты нес ерунду и лез к чужим женщинам. Зажми, — Ив прижимает платок к носу Винса. — Ничего не сломано? — Вроде нет... Ив помогает мужчине подняться и тащит за собой. — Пошли, найдем аптечку. Винсент разворачивает Ива и притягивает к себе. Ив видит, как зрачок мужчины расширяется, как раздуваются его ноздри, слышит, как тяжело тот дышит. — Ты мой. И делай, что хочешь с этим. — Да я уж понял. Пошли, — Ив отстраняется и идет к двери, держа за руку Винсента. Обработка ран, разговор с администрацией отеля, какие-то еще вопросы, требующие немедленного решения, задерживают их еще на час. Когда они, наконец, покидают это место, на улице уже глухая ночь. — Твое поведение отвратительно, — вздыхает Ив, когда они садятся в машину. — Отвезу домой. Тебе надо проспаться. — Я ужасно скучаю. И я не знаю, что с этим делать... Мне бы очень хотелось попробовать не заново — заново не получится, — но по-другому. — В смысле? — Ив выезжает на дорогу. — Пошли на свидание? — После того, что ты выкинул, я тебя боюсь. — Я бы никогда в жизни не поднял на тебя руку. — Не в этом дело... Ты неадекватный какой-то! Никогда не замечал за тобой подобного, — задумчиво произносит Ив в ответ. — Может, это любовь мне так в голову бьет? — Скорее, дерьмо. Они молчат до конца поездки. Винс покидает машину и с удивлением обнаруживает, что Ив вышел следом. — Ты со мной? — Нет, к Стивенсонам. Давно не виделся с ними. Конечно, с тобой, придурок! На часах три ночи, ты не в себе, и мне такой расклад не нравится. Винс довольно улыбается и лезет целоваться, но Ив отдавливает ему ногу и проходит мимо. Он набирает ванну и кидает лавандовый шарик, который тут же начинает бурлить и источать ароматную пену. Ив раскладывает полотенца и думает о том, что, черт возьми, потакает такому поведению Винсента! Надо быть тверже, не вестись на провокацию и не позволять манипулировать, отсечь жалость. Иначе он так и будет жить от звонка к звонку, на которые не отвечает, но всегда прослушивает и проверяет. Вот уж точно два сапога пара! Клоун и благодарный зритель! Прекрасный тандем! — Забирайся в ванну. Винс послушно раздевается и залезает в ванну, погружаясь в пену, откидывается назад, блаженно выдыхая. Ив кладет ему на глаза теплое полотенце и садится рядом. Винс вытягивает руку из пенной воды и, нащупав руку Ива, сжимает ее. — Что ты наплел моим родителям? — Ничего. Только правду... Рассказал и о том, что мы разводимся. Они в полном недоумении. Кстати, время и старость сделали свое дело: они стали мягче. И очень хотят с тобой увидеться. — Не знаю, хочу ли я, — задумчиво тянет Ив. — Это все так долго продолжалось, что я уже привык. Не уверен, что хочу быть в роли блудного сына, вернувшегося в отчий дом. И тут еще развод! Это все так внезапно и непонятно, Винс. А ты мне не помогаешь! Разве тебе легче от того, что все запутывается, от того, что мы не можем жить дальше каждый по-своему? — Начал-то ты. Я разводиться с тобой не собирался. — Ага! Ты собирался всю жизнь держать меня под боком для удобства, а то, что мы не слышим друг друга, не чувствуем, не понимаем, — дело десятое. — Так объясни, — Винс пожимает плечами, от чего волны расходятся по ванне. — Я тебе сотый раз говорю, что не люблю. — И все? То есть ты меня не любишь — и это все? — В смысле «все»? А что еще нужно? — Наверное, это очень глупо думать, что брак должен быть, пока двое любят друг друга. — Что же тогда? — удивляется Ив. — Привычка? Это еще более мерзко. — Я тоже тебя не люблю. Кажется, любовь и правда живет только три года. Это ведь химические реакции, а они конечны. Ты больше не поставляешь мне окситоцин и серотонин. Как и я для тебя больше не источник этой гормональной наркоты. Но знаешь, ты для меня самый лучший. Самый родной и нужный. А происходящая фигня — просто кризисы. — Ты, я погляжу, начал психологией интересоваться, — Ив не замечает, как начинает гладить руку Винса. А когда замечает, удивляется реакциям тела и своим ощущениям. — Я даже думаю, может, нам к семейному психотерапевту походить? Ты уверен, что развод — единственный выход? — Не уверен. Но это лучше, чем чья-то смерть. — Не смей так говорить! — Винс садится и сдергивает с себя полотенце. — А я думал о самоубийстве. Понимаешь, до чего ты меня довел? — Ив не злится — просто рассказывает. Он устал злиться. Вообще от всего устал. — Мне даже смерть казалась выходом! Я был готов умереть, только бы от тебя уйти... А когда ушел... — Что? — Винс ждет ответа долго и, не дождавшись, спрашивает. — Пусто мне, Винс. Я полый внутри. И так звенит все, что противно. Ничем не заполнить, ни работой, ни возней по хозяйству, ни Рут. Я кучу увлечений себе завел: от вязания до программирования, а все одно — пусто. Множество людей рядом, а мне одиноко. Уезжай, я очень тебя прошу. Не трави ты мне душу. Уезжай, а потом это пройдет. — А если не уеду? Ив пожимает плечами и качает головой. — Ты мне нужен. И ты мне даже начинаешь нравиться как-то по-другому, представляешь? Это как влюбляться впервые в человека, — Винсент подсаживается ближе к Иву. — А потом что? Опять тоска, опять ругань, опять развод? Чтобы снова пожить отдельно и добавить адреналина в отношения? Откровенно дерьмовый план. — Ну почему же? Мы будем уже мудрее, к тому же, когда теряешь, начинаешь это потом очень ценить, — Винс тянет Ива на себя и целует. Но Ив отодвигается. — Пошли спать. И мы будем спать, Винс, чтобы ты там себе не вообразил, — Ив облизывает губы и встает. Винс смотрит на спину лежащего рядом Ива и раздумывает, обнять или отвернуться к другой стене и уснуть. С другой стороны, он точно так же боялся обнимать, целовать и вообще прикасаться к Иву после того случая с неприятной болезнью. Ему было стыдно, ужасно стыдно, а Ив истолковал это совершенно иначе и очень страдал, как позже выяснилось. В крайнем случае, даст по яйцам, решает Винс и пододвигается ближе, обнимая. — Мне всегда нравился этот контраст. — Какой? — шепотом спрашивает Ив, не делая попыток отодвинуться. — У тебя такая аристократично бледная кожа, а я смуглый, и вместе мы пикантно смотримся. Не считаешь? — Я всегда считал, что похож на поганку, весь белый и блеклый. — Совсем нет. Ты красивый. Всегда был и будешь, — Винс приподнимается на локте и кладет голову на плечо Ива. — Ты бы, блин, хоть раз комплимент какой сказал! — У меня на тебя стоит, какие еще комплименты?! — Когда ты так говоришь, я чувствую себя тупицей, который не понимает очевидных вещей, — Ив посмеивается. — Но что очевидно для одного, загадка для другого. — Ты мне тоже много чего не договаривал, а потом взял и решил развестись! — Потому что, когда я тебе говорил, ты отмахивался и вечно твердил, что я ерундой маюсь! — Я очень тебя любил, Ив. Потом как-то замотался, и вроде было и так все очевидно... Любим, потому и живем вместе. Вроде так... Но я еще что-то к тебе такое испытывал, что осталось, даже когда любовь прошла. Я все еще нуждаюсь в тебе, хочу, чтобы ты был рядом... Я бы с тобой детей завел раз на то пошло! Я без тебя жизни не представляю. Я планировал, как выйду на пенсию, и мы отправимся в кругосветку вдвоем. Состаримся на соседних креслах-качалках... Мне казалось, что это так понятно и для тебя тоже. Оказывается, нет. Ты вообще решил, что я от тебя отказался, и сам разлюбил. — Рано или поздно я бы все равно тебя разлюбил, согласно твоей теории. Может и так, — Ив поворачивается на спину и смотрит на склонившегося над ним Винсента. — Что самое печальное, я теперь слишком хорошо тебя знаю. И у меня нет даже шанса влюбиться по новой! Я не вижу в этом смысла, мне плохо рядом с тобой, а если хорошо, то это лишь значит, что потом будет плохо. И что делать? — Я даже не знаю, — Винс ложится, устраиваясь на груди Ива. — У тебя фингал под глазом даже в темноте виден, — смеется тот. — Да? Может, поцелуешь? — Типа пройдет? — Угу. — Я лучше тебе во второй глаз врежу для симметрии. Хочешь? — Спасибо, как-нибудь обойдусь. Ив обнимает Винсента и зарывается пальцами в его волосы, не замечает, как засыпает, согретый привычным теплом. Винсент еще какое-то время лежит, прислушиваясь к биению сердца супруга, то ли бывшего, то ли нет. А может, и будущего. — И что же нам делать?