Игра не на одну ночь?

- Розалина, - нараспев говорил Меркуцио, подглядывая в фант, - трижды поцелует того, кто вытянет пустую бумажку! Есть счастливчики? Еще нет? Ну, Роза, жди своего избранника. Кто следующий? Серджио? Ромео? Давай, друг! Ромео опустил руку в колпак, схватил первый попавшийся фант и протянул другу. - Посмотрим, что выпало достопочтенному отпрыску Монтекки! О! Ты, достопочтенный отпрыск, на всю ночь поступаешь в распоряжение тому, кому выпадет петь последнюю песенку Гвидо Страдела. Желаю тебе стать рабом прелестнейшей птички. Не стану называть имени, чтобы не обидеть остальных. Вытяну-ка я сам! Читай, друг Ромео! - Обнять непримиримого врага, - прочитал Ромео. Молодежь загомонила. Меркуцио притянул Ромео к себе и сердито прошипел на ухо: - Думай, что читаешь! Обнимать Тибальта?! Разве это весело? - Ты сам сказал читать! - Ох, Ромео! И как ты дожил-то до своих лет? Не мог переврать слова? Эх, ладно уж! Тибальт! Иди ко мне, мой милый враг. Пади в мои объятия! Я весь горю! Тибальт, судя по выражению его лица, тоже весь горел, правда, не столь светлыми чувствами, но послушно подошел к раскрасневшемуся Меркуцио. Тот обнял так, будто хотел разом переломать все ребра. - Ты мне ответишь! - Я же сказал: завтра весь к твоим услугам. Тяни фант! Тибальт вынул бумажку, Меркуцио выхватил ее, полный желания поиздеваться: - Уважаемый Тибальт сейчас споет нам новую песенку… Гвидо Страдела… Нет! - Ты, верно, пьян, дружище! И не то прочел! - крикнул Бенволио. Тибальт, усмехнувшись, вырвал у Меркуцио фант, пробежал задание глазами и повернулся к Ромео: - Все так, Ромео Монтекки. - За тобой песня, - напомнил Ромео. - Да-да, светлейший Тибальт, начинай! Порази нас, твоих убогих слушателей! - Меркуцио встал между ними, а Бенволио ухватил кузена за локоть и потянул в сторону. - Бежать тебе надо! - Да что вы, в самом деле! - Ромео раздраженно высвободил руку. - Не убьет же он меня! Это шутка, игра! - Хочется верить. Но помни, друг мой, твоя матушка с меня шкуру сдерет, случись с тобой что-нибудь… И отец Лоренцо прочтет на моей могиле… - Бенволио! Прекрати! Я очень постараюсь пережить эту ночь. Что там, Тибальт закончил петь? - Да, толпа в восторге. Тибальт тем временем подошел к ним и теперь с показной кротостью ждал, пока они договорят. - От ночи осталось всего ничего, Ромео. Я не хочу терять ни минуты. Идем. Мне надоела эта игра. - Не было такого уговора! - вскинулся Бенволио. - Вы останетесь здесь! Тибальт лишь ухмыльнулся и кивнул Ромео, чтобы следовал за ним. *** Тибальт остановился у калитки церковного сада. - Здесь нам никто не помешает. Ты согласен, Ромео? Ромео знал, что церковь сейчас пуста и помощи ждать неоткуда. - Чего тебе от меня нужно? - Ты проходи, не стесняйся. - Тибальт подтолкнул Ромео в спину и плотно закрыл за ними калитку. - Вперед иди, к стене молельни. Когда до молельни оставалась пара шагов, Тибальт навалился на него, прижал к потрескавшемуся деревянному полотну, которым была обшита беседка, и выдохнул на ухо: - Вот это нужно. Ромео дернулся - скула засаднила, а по щеке побежала струйка крови. - Что?! Ты болен, Тибальт! - Я тебя выиграл на всю ночь, а даже если бы и нет, я сильнее, а ты один. Тебе не вырваться. А потом можешь бежать замаливать грех. - Тибальт, отпусти! Ромео дернулся изо всех сил и оттолкнул недруга. Тот рассмеялся: - Страшно? Ничего, всем страшно в первый раз. И потом, это всего лишь игра. Игра на одну ночь. Ромео замахнулся для удара, но Тибальт отвел руку, крепко схватил его за волосы, притянул к себе вплотную и напористо поцеловал в искривленные от боли губы.* Было чертовски неудобно раздевать отчаянно сопротивляющегося человека, а Кошачьему Царю до безумия хотелось добраться до обнаженной кожи своего недобровольного любовника, так что рубашку он просто разорвал, а потом потянул Ромео вниз на сброшенные дублеты. Того трясло, как в лихорадке. - Тш-ш…- успокаивающе прошептал Тибальт. Замерев, он слушал, как бешено стучит чужое сердце. Ромео прикрыл глаза и коротко выдохнул. - Тибальт, ты… Но Кошачьему Царю совершенно не хотелось знать, какие именно банальности собирается поведать ему давний недруг. Он наклонился, лизнул его шею, ключицу, пробуя кожу на вкус, а потом резко укусил. Ромео от неожиданности всхлипнул и едва заметным движением подался навстречу боли. Тибальт чуть не расхохотался. Так вот какие грязные секреты скрывает наследник дома Монтекки. Он любит боль? Унижение? Ромео и сам не предполагал, что его тело может реагировать так бурно на столь странные обстоятельства и на ласку на грани насилия. И теперь он, забывая себя, неосознанно выгибался навстречу губам и рукам своего мучителя. Тибальт выцеловывал чужие плечи, шею, спускаясь к груди сильными укусами. Любовник в его объятиях вздрагивал и то ли пытался избежать болезненных ласк, то ли наоборот подставлялся под них. А потом Ромео, уже не сдерживаясь, обнял Тибальта, застонав в голос. И Кошачий Царь вдруг осознал, что весь его контроль над самим собой и ситуацией утекает песком сквозь пальцы. Он хотел лишь унизить своего врага, чтобы тот потом и подняться не смел, а теперь, как зеленый юнец, сам погружался в творившееся между ними безумие, как в топкое болото. Не выбраться. Возбужденный член в штанах стоял так, что приходилось сдерживаться, чтобы не кусать светлую кожу до крови или не переломать кажущиеся хрупкими кости. - Ты горячее портовой шлюхи! - отстраняясь, со злостью прошептал племянник Капулетти. - Что же ты не спросил цену перед тем, как начать? - Ромео ожег взглядом любовника и, притянув его голову к себе, впился поцелуем в губы. Руки его давно уже забрались под чужую сорочку, и легкие прикосновения обжигали кожу сильнее раскаленного железа. Тибальт шипел сквозь зубы, вздрагивал и ругался в сердцах. Потому что, явись сейчас хоть все семейство Монтекки спасать своего наследника, он не смог бы остановиться. - Я выиграл тебя, забыл? - Тибальт перехватил руки Ромео и сжал, не позволяя двигаться. - Я - тебя. Не ты меня. Монтекки мгновение смотрел на него остановившимся пьяным взглядом, потом неожиданно расхохотался. - Кошачий Царь, - Ромео невероятно изогнулся, прошептал на ухо Тибальту: - боишься за свой... хвост? Племянник Капулетти зашипел рассерженным котом, укусил своего любовника за подбородок, дёрнул завязки его кальцони так, что они затрещали. Ромео в ответ прижался к нему всем телом. - А говорят, кошачья храбрость так же прочна, как собачья цепь. - Монтекки смотрел Тибальту прямо в глаза. - Никогда не пытайся переупрямить кота, - ответил пословицей на пословицу племянник Капулетти. Тибальт отпустил руки своего любовника и вернулся к его узким штанам, раздёрнул завязки, потянул их прочь. Свои он просто развязал, выпуская напряженный орган. Ромео приподнялся, свободной рукой дёрнул ворот сорочки Тибальта, тот нагнул голову, позволяя её снять. Прикосновение обнажённой кожи обожгло. Племянник Капулетти выдохнул, нагнулся к Ромео, целуя в губы. Монтекки отвечал, ныряя в поцелуй, как в омут. Ни одна женщина не вела себя так жадно и откровенно. Тибальт, напоследок укусив любовника, разрывая поцелуй, зло поинтересовался: - Это не первый твой раз с мужчиной? При мысли, что чертов Монтекки, вот такой открытый и безумный, принадлежал кому-то еще, хотелось свернуть тонкую шею незамедлительно. Он и свернул бы, получи утвердительный ответ. Но Ромео слизнул кровь с нижней губы, молча помотал головой. В глазах же появилась настороженность. Тибальт, успев угадать движение, поймал любовника в кольцо рук. - Страшно? - паскудно улыбаясь, повторил он свой вопрос. А невозможный Ромео, против всяких правил, внезапно коротко кивнул. Его руки при этом продолжали оглаживать чужую спину, слегка царапая короткими ногтями вдоль линии позвоночника, мешая сосредоточиться и насладиться триумфом! Тибальт мысленно выругался. От силы возбуждения было так больно, что хотелось орать в голос. Будучи в таком состоянии да без масла, он не сомневался, что покалечит любовника, и тот неделю не сможет ходить. Это раздражало! Не сдерживаясь, Кошачий Царь укусил Ромео в плечо, так что тот вздрогнул от боли, потом плюнул на ладонь и, просунув руку между их телами, обхватил оба члена, двинул пару раз рукой на пробу. Ромео зажмурился, вцепившись в плечи Тибальта, как утопающий. Этого было мало. Мало до безумия. Но тут Монтекки коротко всхлипнул, стискивая пальцы до судорог, и все стало правильно и хорошо. И в ослепительной вспышке оргазма Тибальт криком наверняка перебудил пол-Вероны. - В следующий раз ты легко не отделаешься, - прикусив влажную кожу, тихо пообещал племянник Капулетти. Ромео лишь повернул голову, чтобы Кошачьему Царю было удобнее целовать и вылизывать его шею и ключицы, сонно глянул на Тибальта и улыбнулся уголком зацелованного рта. - Игра не на одну ночь? *** - Ромео, брат мой, что я вижу! - Бенволио вошёл во внутренний дворик дома Монтекки и остановился, уперев руки в бока. Ромео проглотил прожёванный кусок лепёшки с оливками, сыром и ароматными травами. - Что же ты видишь? - Ты бодр и здоров. - Бенволио, это так удивительно? - А как же страдания по прекрасной… э-э... Розалине? - Розалине? - Ромео откусил ещё кусок лепёшки, сосредоточенно прожевал его. - Ах, ну да. Я исцелён волшебным праздником герцога Эскала. К тому же она трижды поцеловала того, кому выпал пустой фант. Кто, кстати, это был? - Не припомню. - Бенволио подошёл к кузену, уселся рядом на скамью из старого, римских времён, мрамора. - Мы беспокоились о тебе. Меркуцио хотел бежать искать вас. - Глупости! Я же говорил: это шутка, игра. Ну не сумасшедший же Тибальт в самом деле. А где Меркуцио сейчас? - Ты не помнишь? У них как раз с Тибальтом встреча, - хихикнул Бенволио, - за стенами римских развалин, чтобы не злить герцога. - О нет! - Ромео вскочил. - Бенволио! - Да не бойся, вон он уже идёт. Меркуцио! Мрачный родич герцога нёс правую руку в явно самодельной повязке. - Что же, друг мой, кот тебя поцарапал? - Бенволио поднялся, подошёл к другу и помог сесть. - Как ты? Был у доктора? - Чума на его облезлый хвост! - выплюнул Меркуцио. - У него слишком длинные руки! Ну ничего! Не в последний раз. - Бенволио, отведи его в мою комнату и заставь лечь. - Ромео сунул кузену остатки лепёшки. - Я приведу доктора. Бальтазар! Мигом за мной! - Слушаюсь, синьор. - Слуга пошёл следом за молодым Монтекки. - Нам остаётся только повиноваться, - хмыкнул Бенволио. - Давай, обопрись на меня, Меркуцио. Уйдём с солнца, чтобы не было лихорадки. - Я убью этого чёртова кота! - прошипел юноша. - Ты знаешь, герцог против этой вражды. - Дядя против вражды Капулетти и Монтекки. Я - не Монтекки, Тибальт - не Капулетти. Ой! - Прости. Ты бледен. Ты хоть достал его? - Да. Ромео шел стремительно, забывшись в своих мыслях и не обращая внимания на окружающих. Пару раз он столкнулся с кем-то из горожан, так что Бальтазар, обогнав его, пошел впереди. Дорогу к дому Франко Медичи он знал так же хорошо, как и господин. Не раз и не два он несся быстрее чистокровного скакуна по улицам Вероны, пока в доме Монтекки кто-нибудь истекал кровью. Доктора Франко не звали по поводу простуд и больных зубов. Главная болезнь дома Ромео носила имя Капуллети. Так было и так будет, пока не закончится вражда двух домов. Едва заметив спешащего к его порогу Ромео, Франко начал собирать сумку и встретил молодого Монтекки в дверях. - Ничего серьезного на этот раз, - успокоил его Ромео. - Меркуцио поцарапался, когда… упал с крыши, - хитро улыбнувшись, добавил он. - Кота доставал. Франко сокрушенно покачал головой. - Ну что же, мой друг, пойдем посмотрим, чем я могу помочь. Ромео кивнул Бальтазару. - Мой слуга проводит Вас. Подождав, пока оба скроются в переплетении улочек, Монтекки развернулся и пошел в противоположную сторону. Видеть друзей и выслушивать проклятия Тибальту ему сейчас совершенно не хотелось. К тому же оба его друга отличались острым глазом и внимательностью, и заметь кто-то из них отметины на шее - вопросов не оберешься. А Ромео не чувствовал себя сейчас способным соврать что-нибудь красочное: мол, после того, как они с Тибальтом прогулялись до церкви, на Ромео из темного проулка напала прекрасная и ненасытная незнакомка, с коей он и провел остаток ночи, а куда при этом подевался его давний недруг - он не помнит. Как же! Не помнит! Память прошедшей ночи разливалась огнем в крови, путала мысли и ноги. Вроде бы он должен был ужасаться произошедшему, мечтать о мести и вообще планировать вот прямо сейчас, как лишить Тибальта жизни наиболее ужасным способом. Но все, о чём Ромео мог думать, - это не сильно ли его достал Меркуцио и как в следующий раз предотвратить свару. *** Ромео не заметил, из какого переулка на него выкатился чумазый босоногий мальчишка, только придержал рукой кошель рефлекторным движением. - Вы Монтекки, синьор? Ромео Монтекки? - Ну да. Что тебе? - Чем докажете? - Ну ты даёшь! Для чего же мне доказывать, кто я? - развеселился Ромео. - Потому что у меня есть кое-что для Ромео Монтекки! - Мальчишка приплясывал на месте и показывал язык. - Давай-ка сюда, - приказал наследник Монтекки. - Эй, откуда я знаю, что Вы - это Вы?! - возмутился посыльный. - Ну, может быть, это докажет? - Ромео показал вынутый из кошеля чентезимо. Мальчика прищурился. - Идёт. Ромео бросил мальчишке монетку, тот ловко поймал её, тут же сунул в ладонь наследника Монтекки смятую бумажку и был таков. Юноша отошёл подальше от дома, развернул записку и прочитал: «После вечерней службы у Арена-ди-Верона на северной стороне» Подписи не было. Почерка Тибальта Ромео никогда не видел, но кому бы ещё пришло в голову назначать встречу в таком месте в такое время? *** Тибальт любил ходить по крышам. В детстве, когда после смерти родителей тётушка Капулетти привезла его в Верону, он почти год гулял только по крышам, не играл с другими детьми и не разговаривал ни с кем. Потом он нашёл на улицах то, что его заинтересовало: крысы. Крыс можно было убивать, и взрослые за это не ругали. За собак ругали, а кошек маленький Тибальт не трогал. И во время одной из погонь за крупной наглой крысой он наткнулся на Меркуцио с друзьями. Тогда ещё Тибальт не обращал внимания на разговоры взрослых о «Монтекки» и «Капулетти», взрослые вообще часто говорили о ненужных и непонятных вещах. Зато Меркуцио просветил его о том, что он, мальчишка из дома Капулетти, тут ходить не должен. Тибальт так разозлился, что заговорил. С Меркуцио они подрались, конечно. Сейчас, почти десять лет спустя, Тибальт по-прежнему любил крыши. Хотя теперь с его ростом бегать по ним было уже не так удобно и безопасно. Под весом взрослого мужчины черепица норовила провалиться. Тибальт по знакомой дороге безо всяких факельщиков дошагал до Арены. Тут было тихо, только шуршали чёрные в темноте кипарисы. Пахло хвоей, разогретой смолой и старым запахом гари и крови. Про Арену кормилица Джульетты любила рассказывать страшные истории: дескать, неупокоенные души сожжённых еретиков так и бродят среди арок и смущают честных католиков своими стонами. Никаких стонов, кроме любовных, Тибальт тут ни разу не слышал, а по ночам так и вообще никаких человеческих звуков. Луна, на три четверти полная, освещала амфитеатр и неровные ряды каменных сидений. Тибальт прислушался, удостоверяясь, что Арена пуста. Огляделся, приметил одну из известняковых скамей и бросил на неё захваченный плащ. Замер, ссутулившись. Его грызло нетерпение, он хотел бы знать точно, придёт Монтекки или струсит. Возбуждение горело в крови, билось в артериях отвердевшего члена. Тибальт мельком подумал, что если Ромео не явится, то он всё-таки свернёт ему шею. Племянник Капулетти резко повернулся на шорох и невольно задержал дыхание, задетый Меркуцио бок напомнил о себе. Прислушался ещё. Да, похоже, у северного входа на Арену кто-то был. Тибальт пошёл встречать гостя. Ромео был один, в коротком плаще поверх дублета, и, положив руку на рукоять стилета, всматривался в подходящего Тибальта, пока тот не оказался совсем близко. - Я думал, не вор ли это. - Монтекки опустил руку. - Вор, конечно, - усмехнулся Тибальт, - хотя и не денег. - Ты мог бы подписать записку. - Для чего? - Тибальт взял его за локоть и потянул за собой. - Ты пришёл. Ромео подчинился. Они вошли в Арену. Плащ Тибальта лежал там же, где был оставлен. - Ты здесь часто бываешь? - В голосе Ромео было что-то странное. Тибальт притянул его к себе рывком и поцеловал, укусив за губу, наслаждаясь тем, как сразу сорвалось дыхание наследника Монтекки. - Поговорим после, - выдохнул Тибальт, на мгновение оторвавшись от любовника. Ромео кивнул. Плащ он развязал сам, завязки дублета раздёрнул Тибальт. Капулетти оттянул ворот сорочки любовника и нетерпеливо укусил за ключицу. Ромео охнул. Тибальт тут же принялся зализывать укус, стягивая рывками с Монтекки одежду. - Подожди. - Ромео сжал его руки. - Дай я. Мне в этом идти по городу. Тибальт нетерпеливо зашипел, но отстранился и взялся за свой дублет: расстегнув два десятка мелких пуговиц, сбросил его с себя на скамью. Туда же полетела сорочка, рядом упала одежда Монтекки. Выражения его лица в темноте не было видно, только глаза лихорадочно блестели, однако Тибальт чувствовал напряжение молодого человека и не стал отказывать себе в удовольствии напугать его еще больше. - Я же предупредил тебя. - В хриплом шепоте было обещание. - В следующий раз легко не отделаешься. Зачем пришел? Ромео вместо ответа подался вперед, чуть наклоняя голову, открывая беззащитную шею. Тибальт выругался, рванул юношу на себя и укусил его за плечо рядом с ключицей - сильно, не сдерживаясь. Ромео вздрогнул, и Тибальт почувствовал его руки на своей коже. Невольно дёрнулся сам, но не отстранился. Прошёлся языком по укушенному месту, поднялся выше, ещё раз укусил, чуть пониже уха. Толкнул Ромео в грудь, приказав тому сесть. Монтекки подчинился, дышал он с явным трудом. Тибальт опустился перед ним на одно колено, подался вперёд, лизнул своего любовника в середину груди, потом ещё раз, словно ему попалась незнакомая сладость. - Твой бок? - неожиданно выдохнул Ромео. - Что? - не понял Тибальт. - Меркуцио ранил тебя? - Забудь, - фыркнул Кошачий Царь. Тибальт наклонился, раздёрнул завязки сине-серых кальцони Монтекки и потянул их прочь. Ромео привстал, давая раздеть себя окончательно. Кошачий Царь издал одобрительный звук, увидев возбуждённый член любовника, и, нагнувшись, укусил Ромео за живот чуть выше пупка. И тут же кончиком языка лизнул сочащуюся смазкой головку. Монтекки дёрнулся, словно его пытали калёным железом. Тибальт поднялся, снял свои штаны и бросил их на скамью. - Боишься? - Голос племянника Капулетти стал ещё более хриплым. - Да, - признался Монтекки. Ромео не отрывал взгляда от торчащего члена Тибальта. Он никогда прежде не ласкал мужчину, не чувствовал такого желания, но от необходимости коснуться Кошачьего Царя просто горели ладони. Тибаль взял его за плечо, потянул, заставляя встать. Развернул спиной к себе, коленом раздвинул ноги. Ромео невольно напрягся. Кошачий царь прижался к нему, потёрся напряжённым членом о ягодицы. Нагнулся, прикусил кожу на загривке, потом прошёлся укусами по шее, до границы роста волос. Монтекки невольно выгнулся, прижимаясь к любовнику теснее. Это было так, словно кожа внезапно стала ему мала, хотелось вывернуться из неё, хотелось чувствовать Тибальта всем телом. Кошачий Царь кусал и облизывал ему плечи и шею, одной рукой придерживал извивающееся тело, второй спустился по груди Ромео к животу, прочертил кончиками пальцев дорожку к основанию члена. Сжал яички, поиграл ими. У Монтекки ослабли колени, он уцепился за держащую его руку. Тибальт отпустил его мошонку, облизал свои пальцы и сжал член Ромео, провёл по нему вверх-вниз. Двинул бёдрами, чтобы собственный пенис попал в ложбинку между ягодиц любовника. Монтекки застонал, толкаясь ему в руку. Несколько быстрых движений, и Ромео выгнулся, кончая. Тибальт не отпускал его член до последнего движения оргазма. - Прости, - прошептал юноша. - Это только начало, - так же тихо ответил Тибальт, прикусывая его шею чуть ниже уха. Кошачий Царь позволил любовнику опуститься на скамью. Ромео поднял на него нефокусирующийся взгляд. Глядя прямо ему в глаза, Тибальт стал ласкать себя. Монтекки неосознаваемым движением закусил губу, потом выдохнул: - Позволь мне. Тибальт сделал маленький шажок вперед. Ромео подался к нему, лизнул в живот, почувствовал на языке одновременно вкус Кошачьего Царя и свой собственный. Потёрся щекой о твёрдый горячий член, поцеловал его для пробы. Провёл языком от корня к головке и, услышав шипящий выдох Тибальта, довольно улыбнулся. Облизал влажную головку, неумело обхватил губами. Кошачий Царь невольно толкнулся бёдрами вперёд, и Ромео отпрянул. Тут же опомнился, обхватил член Тибальта рукой и всосал глубже. Когда Кошачий Царь закричал, кончая, Ромео едва не вскрикнул тоже - он присоединился к Тибальту, даже не прикоснувшись к собственному члену. Тибальт рухнул рядом на скамью, притянул любовника к себе, целуя и кусая губы. Ромео заснул в его руках, как в омут провалился. Очнулся он, наверное, через час. Кошачий Царь ровно дышал рядом, не отпуская Монтекки. Разожми Тибальт руки - они свалились бы со скамьи. Ромео поднял голову, вглядываясь в лицо любовника: у того дрогнули ресницы, едва заметно изменилось дыхание. Ромео, не задумываясь о том, что делает, потянулся к его губам, целовал осторожно, будто пробовал на вкус незнакомое блюдо. Тибальт позволял, легко поглаживая кончиками пальцев спину и плечи. Было странно видеть бешеного Кота таким тихим и умиротворенным. Было вдвойне странно лежать в его руках и чувствовать себя в безопасности. Как будто оба они по незнанию испили дурманящего напитка феи Маб и оба себе уже не принадлежат. Тибальт прикусил Ромео нижнюю губу, Монтекки вздохнул. Что бы ни сделало племянника Капулетти таким похожим на сытого мягкого кота, его действие закончилось. - В следующий раз я хочу, чтобы ты был моим полностью. - Это как? - не понял Ромео. - Ты правда никогда не видел, как мужчины занимаются любовью? - Нет, откуда? Тибальт, кажется, был озадачен. - Сядь. - Кошачий Царь разжал объятия. Монтекки послушно перекатился, сел на подстеленный плащ. Тибальт тоже поднялся, перекинул одну ногу через скамью и сел лицом к своему любовнику. - Мужчину можно взять как женщину, - сказал Кошачий Царь. - Думаю, ты знаешь, что некоторые женщины любят заниматься любовью, как говорят, через «задние ворота». Ромео моргнул. - Что, нет? Монтекки пожал плечами. - Святая Магдалена, откуда ты взялся такой на мою голову?! - Из дома Монтекки, - ехидно ответил Ромео. - Или ты забыл? - И как ваш дом всё ещё существует с такими-то знаниями о любви? - Никогда не слышал, чтобы от любви двух мужчин рождались дети, - парировал Ромео. Монтекки тоже развернулся, как Кошачий Царь, чтобы сидеть лицом к лицу. Наблюдать за Тибальтом ему неожиданно понравилось. Привычное бешенство всё ещё не вернулось к тому - только азарт, и нагота его совершенно не смущала. Кошачий Царь расхохотался. - Ты прав, Монтекки, я тоже о таком не слышал. - Он обеими руками притянул Ромео к себе, огладил по спине медленным тягучим движением, спустился по пояснице к ягодицам. Одну руку так и оставил на спине, придерживая любовника, пальцы второй спустились ещё ниже, скользнули между ягодиц, коснулись ануса. - Я войду в тебя вот здесь. - Тибальт нажал сильнее. Ромео невольно напрягся, упёрся руками Кошачьему Царю в грудь. Тибальт нагнулся, целуя и кусая за губы, продолжая ласкать его сзади. Ромео заёрзал. Его член снова стоял, словно они ничем таким и не занимались совсем недавно. Тибальт притянул его ещё ближе, заставил перекинуть ноги через свои бёдра и на мгновение замер, глядя Ромео прямо в глаза, не прерывая поцелуя. - Невозможно оторваться, - выдохнул Кошачий Царь в губы своему любовнику. Монтекки вздрогнул всем телом, прекратил сопротивляться и закинул свои руки на шею Тибальта. - Невозможно, - повторил Кошачий Царь. Он облизал пальцы той руки, которой только что показывал, что он сделает с Ромео в следующий раз, сжал оба напряжённых члена и медленно, издевательски медленно начал движения вверх-вниз. Не отводя взгляда. Монтекки успел увидеть, как застывает взгляд Тибальта перед оргазмом, прежде чем забился в его руках. *Текст исходного фанфика Michiko-san