Снегопад

      Присутствие двоих новеньких - двоюродных братьев Лехиного зятя - никого особенно не смущало; тем более, выехали мы в действительно выразительное место.       Мы - это что-то вроде клуба, вот только на чем этот клуб специализируется, сказать сложно: я, например, предпочитаю полазать по горам, Саня - фотограф и вечно возится со своим до неприличия дорогим стеклом, Вадику лишь бы загнать свой внедорожник в максимально непролазную грязь, а тот же Леха - рыбак до мозга костей. Короче, объединяет нас только одно - страсть к нерастерзанным еще цивилизацией уголкам - но объединяет железно уже больше десяти лет.       Как я говорил, Сорочья Балка - старый расползшийся зигзагом овраг со ступенчатыми стенами, лежащий недалеко от вымершего в прошлом веке села - была местом выразительным.       При том, что ехать до него нужно было километров за триста, а по описаниям единственной привлекательной деталью для нормальных туристов являлось "озеро где-то рядом", одних взглядов на фото, сделанные общим нашим знакомым - этнологом Борисом Кондратьевичем, заезжавшим как раз таки в вымершее село - хватило, чтобы мы единогласно высказались "за!".       Когда-то - наверное, когда еще живо было село - Сорочья Балка была стареющим, умирающим оврагом с опутанными корнями стекшими стенками. И заровняться бы ей, превратиться в плоскую долину между холмами, каких в этой местности немало, но почему-то свернул овраг с честной дороги, и земля начала растрескиваться заново, еще глубже и резче, превратив заглохнувшую балку почти в каньон со ступенчатыми отвесами, множеством отнорков и неожиданно пологим, мягким дном, местами заболоченным, судя по торчащим из-под снега сухим рогозинам. Об истинной протяженности оврага можно было только догадываться - ведь он рос уже несколько лет, прошедших с создания карты, которая запечатлела его почти двухкилометровым.       Хотя расщелина эта с топорщившимся со дна черным ворсом кустарника выглядела вполне в духе старины Фрейда - пару вполне ожидаемых шуточек на этот счет мы от Вадика уже услышали - Сорочья Балка притягивала не только размерами. Ее чуть скошенные желтые глинистые склоны, местами запятнанные снегом, обрывались вниз, словно карабкающиеся гигантские черепахи, спасающиеся из затянувшей их трясины дна, а редкие деревья, с приземистыми и ассиметричными из-за ветров кронами и иссеченной корой, изо всех сил цеплялись корнями за их спины. Казалось, все в окрестностях Сорочьей Балки постоянно боролось с какой-то дикой, разрушительной древней силой. И сила эта неудержимо влекла потягаться с ней, преодолеть ее.       Итак, мы ехали на двух автомобилях: Вадик, Леха и один из его зеленых родственников - впереди, на "Лэндкрузере", с рычанием роющемся в снегу; я, Саня и второй парнишка - на моей "отредактированной" "Ладе".       Дорога осталась далеко позади, даже нечто отдаленно ее напоминавшее свернуло, разминувшись с нами, к каким-то уцелевшим поселкам. Повезло еще, что снега в эту зиму легло немного.       Впрочем, "Оладья" моя все равно систематически тормозила и вязла на ровном месте, следуя какой-то своей женской интуиции.       Всякий раз Вадику приходилось тормозить и выволакивать ее на места еще более ровные, причем он отпускал в мой адрес немало греющих душу комментариев.       Каждый раз при этом Саня вскакивал, умоляя быть с машиной поаккуратнее - все-таки объективы в багаже, не фигня какая - но пересесть к Вадику отказывался.       В конечном итоге наш водитель психанул и взял "Оладью" на буксир. Поскольку "Лэндкрузер" женской интуицией не страдал, он бодро ломился через заросшую мелким ельником псевдодорогу по гребню выветренного холма, заставляя подпрыгивать на каждом ухабе и нас, и драгоценную оптику.       Лехин зятебрат сидел молча, но судя по скорбному выражению его лица, парень думал, что поездка выдалась очень проблемной.       Внизу, под холмами, изгибалась желтовато-черная в сумерках Сорочья Балка.