Je ne regrette rien

Сириус Блэк оказался довольно любопытным преподавателем. Наши занятия каждый раз представляли собой боевую практику – а с заклинаниями и опытом дуэлей, которые нам преподал ещё Гриндевальд, это было легко – иногда перемежаемую коротким объяснением нового заклинания, обычно, в отличие от преподававшихся Гриндевальдом, имевшего эффект не только полезный, но и забавный. В частности, на первом уроке нас обучили… заклинанию «Экскуро». «Вы думали, что это заклинание – чистящее средство? Ну… вы, конечно, не совсем неправы, но, как и положено чистящему средству, на любой уважающей себя инструкции к нему будет написано «не направляй в лицо». А мы направлять в лицо будем», - жизнерадостно сообщил нам Сириус. Когда противник захлёбывается пеной изо рта, он довольно недееспособен, и поэтому заклинание очень полезно в связке с Петрификусом или Экспеллиармусом. Никто особенно не тосковал по занятиям Дамблдора, хотя они и были в высшей степени полезны. Директор за два занятия обучил нас технике безопасности при любом столкновении с волшебниками, подробно объясняя каждый пункт. Не глядите в глаза, не выставив ментальный щит – противник может владеть беспалочковой легилименцией. Не используйте заклинания, эффект которых не вполне представляете – они могут зацепить вас, ваших союзников, обстановку, да и противнику нанести, возможно, больший ущерб, чем вы планировали (привет Гарри с учебником Принца-полукровки!). Не используйте для зелий непроверенные ингредиенты – в лучшем случае зелье станет бесполезным или ядовитым. И так далее. Постепенно на хогвартских хлебах Сириус откармливался, становясь чуть менее похожим на скелет. Среди старших курсов была настоящая эпидемия влюблённостей, по меньшей мере восемь парочек распалось из-за того, что женские их половины оказывали разнообразные знаки внимания новому преподавателю. Мысленно я уже предсказал, из-за чего покинет свой пост Сириус. Сью Ли, к моей радости, совершенно не понимала, из-за чего все фанатеют, а я почти неосознанно старался проводить с ней больше времени. Однако во мне крепло ощущение, что просто так всё не кончится. Да, дневник оказался уничтожен, а Локонс, как говорят волшебники, «хуже, чем мёртв». Но лорд Волан-де-Морт не мог не желать мести – конечно, до Албании слухи могли доходить замедленно, но рано или поздно он бы узнал о том, что произошло. Конечно, пока что он едва ли что-то сделал бы, но позже это могло аукнуться Малфоям. А насчёт Малфоев у меня постепенно складывался собственный план… Драко Малфой держался куда более замкнуто, чем в каноне, не бросался, в отличие от многих слизеринцев, оскорблениями направо и налево, но мне было ясно, что он не видит никакой ошибки в воззрениях Пожирателей. А наследника семьи богатых аристократов на своей стороне иметь было полезно. В Британии оставалось всего двадцать с небольшим аристократических семей, считая Краучей, Блэков и Лестрейнджей, шансы которых оставить своих наследников были, мягко говоря, невелики, обедневших Уизли, Долгопупсов, представленных только Невиллом и его бабушкой, и Поттеров, представленных одним только Гарри. Из них больше половины было на стороне лорда Волан-де-Морта. Было, однако, очевидно, что меня он не станет слушать. Из тех, кто находится в школе, он, пожалуй, стал бы слушать только Северуса Снегга. Мысль сварить Оборотное пришла мне в голову сразу, но я догадывался, что это плохая идея. Поэтому пока что мной был избран другой путь. Северус, похоже, заинтересовался мной как учеником после пары ценных ремарок. Теперь же мной была брошена пара ремарок на тему очевидных ошибок и неточностей в учебниках. Вскоре после этого меня «оставили после уроков». Во время отработки вместо отмывания котлов или пробирок мне было позволено помогать ему, раздавливая бобы и выполняя подобную работу при приготовлении им зелья. Как бы случайно мной был задан вопрос на тему того, не смущает ли его то, что я из семьи маглов. Он язвительно ответил что-то в духе: «Меня куда больше смущает то, что вы невыносимая всезнайка». Однако мне показалось, что что-то в нём зацепить удалось. Вдохновенно – и не отрываясь от работы, порученной мне – я продолжил: - Похоже, многих слизеринцев это волнует куда больше. Особенно чистокровных. - Отчасти это желание самоутвердиться, отчасти следствие воспитания, – без колебаний ответил Снегг. – Ещё слизи. Передав требуемое и продолжая разрезать на мелкие кусочки листья полыни, я выдержал паузу и продолжил: - Профессор, но вы же обладаете влиянием на свой факультет, они явно вас уважают. Драко Малфой и вовсе, кажется, хотел видеть вас на посту директора. Неужели вы ничего не можете с этим сделать? - Меня уважают, пока я не иду против традиций факультета. А презирать таких, как вы – или, по крайней мере, не говорить публично о том, что презирать таких, как вы, нехорошо – это давняя традиция факультета Слизерин. - Ну, публично, может, и не надо. Но, может быть, в личных беседах… - Часть моих учеников презирает всех вокруг себя – может быть, не включая меня, но пытаться выключить их презрение к другим ученикам бесполезно. А часть – дети Пожирателей, с которыми было бы неразумно оспаривать доктрины родителей, пока их повелитель… - Простите, сэр, но, если грядёт новая война, не стоит ли иметь союзников среди детей врагов… - Продолжайте работать, мисс Грейнджер, – резко оборвал он меня, хотя мне казалось, что он задумался на эту тему. Остаток отработки, если не считать сухого: «Достаточно, вы свободны, до свидания», – в конце, прошёл в молчании. Попрощавшись в ответ, я выскользнул из его кабинета и обнаружил обеспокоенную Сью Ли. - Сильно он тебя мучил? – сразу спросила она. Я покачал головой и улыбнулся: - Ему просто нужен был помощник для зелья. Ну, не то чтобы нужен, но полезен. Ты не заметила, что он даже баллы не снял, когда назначал эту отработку? Это даже было интересно. Кажется, он готовил Перечное зелье. - Наверное, мадам Помфри его попросила. - Вполне может быть, – кивнул я. – Пойдём? И мы вместе пошли ужинать, держась за руку. На место Филча пока никого не нашли, формально его обязанности временно исполнял Хагрид, оправданный по делу о Тайной комнате, и поэтому можно было не бояться, что на нас накинутся под выдуманным предлогом. Ну… или мы так думали. У выхода из подземелий нас встретила Панси Паркинсон. - Что у нас забыли когтевранские грязнокровочки? – поинтересовалась она. Спокойным тоном я ответил, чуть сжав руку Сью: - Отработка у вашего декана. Кстати говоря, в отличие от вас, Пенелопа Паркинсон, он не испытывал болезненного желания самоутвердиться за счёт других. Когда вы уже повзрослеете? И, оставив остолбеневшую Панси думать, мы ушли в Большой зал.