Хозяйка Хогвартса

Керны роптали. В лесу было холодно, хобби пожрали весь овес, а с травы их немилосердно пучило. Годрик завернулся в плащ: «Где эти бездельники? Сколько нужно времени, чтобы три ирландца собрали хворост?!» Словно в ответ, из леса донеслись взрывы и вопли. Оставив мысли о похлебке и отдыхе, все похватали оружие и помчались на выручку, старательно не обгоняя своего кланового вождя-разбойника Гриффиндора, лихо перемахивающего через выворотни при помощи магических штучек. Раз взрывается, значит впереди тоже колдун. И не из слабых. Кому с ним сражаться, как не бравому воину-магу? Нет, в отряде почти все умели запалить костерок или заговорить больной зуб, но в боях предпочитали полагаться на честную секиру или добрый дротик. И только Годрик мог сражаться и так, и эдак. Ну, на то он и вождь — любимец богов. Поляна представляла собой жалкое зрелище: щепки, грязь, прогнившая проплешина на месте терновника. Дым стыдливо укрывал творящееся безумие. — Калваг, Бран, Киф! Отзовитесь! — проревел Годрик, выламываясь на поляну и ставя щит. Его воины тихой ногой рассредоточились по кругу. С колдунами им тоже приходилось воевать. В том числе, брать на ножи, пока вождь занят с другим противником или получил по рыжей голове вражеской дубиной. — Кончился Калваг, — отозвался Бран из овражка. Годрик нахмурился, выискивая врага. — Ведьма тут! И препротивная! Ни ноготь ее не берет, ни жабий камень, — продолжил Бран, прерывая речь странными всхлипами. Слева грязно выругался невидимый среди рыжеющей листвы Гай. Гриффиндор прибавил свой загиб. Не хватало еще на каргу наткнуться. Или ши повстречать, слааавную соседку. Уж такую расславную, что потом только косточки от отряда посеять на речном бережку. Вырастет тростник, станет дудочкой… Подумал, и добавил еще. Учишь-учишь дураков, а они все туда же. Какой, к духам, жабий камень? Тупая деревенщина! Нашел, чем с ведьмами бороться! — Я тебе эту жабу в брюхо засуну! — раздался зычный женский голос. — Сдавайся, ведьма! — Воин, конь хвостатый, ворог ярый женщин, вышел к шумным листьям. А под ним все керны в обличье кобылицы. свидели воистину вои таковое. Разъяренный нидом Годрик ударил режущим проклятьем на голос. Но в ответ раздался мужской крик. Промахнулся. Невидимая женщина расхохоталась. — Тварь! Помесь тролля и слизня! Что тебе нужно от моих кернов?! — Мнеее? — издевательски протянул все тот же голос. — Я-то решила, это твои керны по ласке заскучали. И приласкала, как смогла. Не понравилось? У меня еще есть! Всем тепла хватит! В тот же миг раздался вопль Кифа, который попытался подползти к языкастой бабе со спины и жахнуть по голове. Проверено — против самых сильномогучих магов срабатывает. На парне вспыхнула рубаха. Проклиная все на свете, Годрик кинулся на крик. Может, баба подумает, что он устремился на помощь, тут-то он ее и придавит. Ему бы хоть ее тень увидеть, хоть примерно догадаться — где она есть? Впрочем, дело недолгое. Как бы ни было, а численный перевес у них. Во всяком случае — пока. Земля вспучилась, вскипела, хлестнула выметнувшейся из-под перегноя лозой. Уууу! И как только этих недоумков угораздило найти такую сильную ведьму?! Да она, если и не сильнее Годрика, так точно — не уступает. Вот только Гай и Айомхар стоят ровно там, где надо. Пусть по силе они слабые колдунишки, но Годрик заметил давно — если ударить в правильной последовательности и с нужной позиции — совсем другое колдовство получится. А уж если парой рун усилить или руку особым образом довернуть во время пасса… Но это умение он никому еще не передавал — не хватало, чтобы его самого поймали на его же собственный прием! Ведьма почуяла неладное. — Эй! Керн! Погоди! Давай замиримся? — На тебе кровь! — Я свое защищала! — Мне что с того? — Вира? Годрик задумался. С одной стороны — какая вира с бабы? Да еще все равно — все, что у нее при себе, считай его. А с другой стороны, вроде, она и в своем праве была. Честь защищала. Чего было ждать от трех кернов посреди темнеющего леса? Но главное — что и помогло принять решение — без новой крови ее не взять. Двух-трех кернов успеет покалечить. А то и до смерти убить. — Вира! Выходи! — прокричал он в сторону подозрительной низинки. Вовсе с другой стороны вышла женщина. Высокая, статная, красивая. Светловолосая валькирия с синими глазами. Во вдовьей накидке. Одежды дорогие, украшена золотом, чеканные браслеты, обруч на лбу — надо теперь не продешевить с вирой. Интересно, кто у нее отец? Через плечо была перекинута шаль, в которой спал малыш. — Годрик Гриффиндор, клановый вождь-разбойник. А ты из какого рода? — Хельга Хаффлпафф, дочь скальда Торстейна, если слышал. В кустах заперхали на разные голоса. Хульный нид слышали все и теперь не знали, каким богам молиться, чтобы не сработало его волшебство. Опять только на вождя вся надежда. А вождь и сам покраснел и выпучил глаза от перехватившей дух новости. — Ну вот тебе вира — снимай свой нид. Красавица усмехнулась и повела плечами. — Сняла. Но смотри мне — вздумаете баловать, так извернусь, во сне явлюсь и прокляну обратно. Керны не раз слышали о скальдах, обладающих даром явления во сне, чтобы сложить возлюбленной вису. Неудачливых собирателей хвороста были готовы добить из милосердия. Из-за них ни похлебки, ни спокойной жизни, псы войны, охочие до вязки. — Дорога была дальней, мужчины устали и изголодались. Позволь предложить тебе защиту и… — тут Годрик хотел было упомянуть тепло костра, но вовремя вспомнил, что хворост как был, так и остался несобран. Хельга покачала головой. — На соседней полянке у меня шалаш и похлебка. Годрик шумно сглотнул. Знатного повара зашибло в прошлой битве, так что жрали они последнее время такое, на что не каждая свинья позарится. Женщина хмыкнула. — В шалаш не зову, а похлебкой могу поделиться — на несколько дней готовила. — Что же загнало тебя в темный лес, прекрасная Хельга, чей лик… э… м… у… — Муж мой отменно складывал висы, знатный был скальд. Так что, прошу тебя, не береди старых ран. — Ну и отлично, — с облегчением вздохнул Годрик, вспоминая свою сестру — Розиту. Вот уж капризная девка! То за столом не те повадки, то разговаривает с ней претендент не изящно, то вису красивую не посвящает. А готовит, к слову, как Гай. Даже хуже. Посвататься, что ли, к Хельге? А что? Если у нее похлебка недурна, так можно и посвататься… А похлебка-то была недурна! Шалаш, кстати, тоже, только назывался шалашом, а так — в нем и зазимовать не страшно. Да и места на всех хватило бы. Даже если это действительно был шалаш, расширение пространства еще никто не отменял. Но создала Хельга целый дом-в-холме. Просто вредничает баба. Ну да и ладно. Ну и не надо. Годрику-то как раз тут и не зимовать. Ждет лощина, ждет несносная сестрица (скорее сбагрить бы ее с рук подходящему жениху). Спросят — не нужно ли помощи? — и в путь. Мужчины на скорую руку трансфигурировали себе жилище и заснули крепким сном, чтобы с утра проснуться от новых взрывов и воплей.