Каменный ангел

ПОВ Герхарда Яркие лучи проникали даже сквозь плотную ткань занавесей, они грели кожу, растекались пятнами под веками. Я поворочался, устраиваясь так, чтобы наглое светило не мешало мне спать, но поваляться не удалось — к боку прижались и начали тихонько толкать, раскачивая кровать. - Ф? Я сплю! - Неа, уже нет. Давай, просыпайся, сплюшка! А то я буду тебя щекотать! В голосе Олана звучала улыбка, пришлось открывать глаза — люблю смотреть на его счастливое лицо. - Поднимайся, скоро твой Праби приедет и братца моего идиотского привезет. - Ага, - пробормотал я, щурясь на свет, - сейчас. Я так и не понял — что за спешка? Зачем они вообще к нам приедут? Не то, чтобы я был против общения с твоей родней... просто волнуюсь — что-то случилось? - Ай, да я не знаю. Рунако ничего толком не сказал. Брат Олана связался с нами поздним вечером, я уже спал. Конечно, писк связи меня разбудил, но проснулся я не до конца, слушал разговор вполуха и потому не был уверен, что не пропустил чего-нибудь важного. Кажется, Олан рад встрече с родственником — он уже давно не видел никого из братьев, которые внезапно оказались очень заняты, так как с большим интересом отнеслись к маонцам. Можно сказать, взяли их под шефство. Мне даже было немного неловко: все-таки все началось с меня и моей страсти к прекрасным произведениям искусства, а потом я тихонько слился, оставляя почетную обязанность все разгребать другим. Ксан провел большую работу: он выяснил, какие маонцы были замешаны в трагических инцидентах, разыскал их изображения, затем застывших маонцев погрузили на корабли и увезли подальше — пусть себе дальше «слушают музыку звезд». Несколько хвыров взяли на себя заботу об «оттаявших» маонцах. Сначала таковых было всего двое, и это было не так уж сложно, но потом очнулось сразу двадцать, что не могло не привлечь внимания властей. Пришлось улаживать разные бюрократические вопросы. Маонцев внесли в реестр разумных существ, выдали какие-то гроши в качестве подъемных, обнесли «музей» со «статуями» стеной, обозвав его резервацией и запретили посещения всем, кроме хвыров — кто-то же должен был за всем этим безобразием следить. На нескольких новостных порталах проскользнула информация о пробуждении древней расы, и пару недель эту новость активно обсуждали в блогах и на разнообразных передачах, но потом интерес угас, сенсацию вытеснили другие шокирующие известия, так что глобально ничего не изменилось. Конечно, о некоторых особенностях маонцев пришлось умолчать, но все равно некоторые службы проявили особый интерес к очнувшимся после созерцания инорасникам. Тут-то и пригодилась способность милых созданий влиять на разум: навалившись всем скопом они смогли внушить подозрительным службистам, что совершенно безобидны. Немалую роль в этом сыграла очаровательная внешность, которой маонцы бессовестно пользовались. Олан иногда связывался с братьями, узнавал как там дела, поэтому я знал, что не все инорасники проходили через период адаптации так же тяжело как Праби. Некоторые уже через пару месяцев находили в себе силы покинуть своеобразный центр реабилитации. Я почти не удивился тому, что кое-кто из тех самых службистов, проверявших маонцев, вернулся на свою планету в сопровождении прекрасного спутника. По всей видимости, маонцы умели устраиваться. С Праби мы поддерживали связь. Правда во сне я его не видел — слишком большое расстояние нас разделяло, но иногда он появлялся на экране и светил умиротворенной улыбкой, так что я был уверен: все у маонца в порядке. Никогда не видел его настолько довольным. Пока мы жили вместе Праби чаще всего пребывал в задумчивом, несколько даже минорном, элегическом настроении. А теперь в уголках его рта всегда таилась улыбка, он то и дело начинал тихо смеяться — я весьма редко удостаивался этого зрелища, и вообще он производил впечатление совершенно счастливого существа. Это могло бы меня огорчить и навести на мысли о собственной никчемности, если бы я не наблюдал столь же довольное лицо Олана. Полагаю, мы с маонцем просто не совсем подходили друг другу, а теперь нашли себе идеальных партнеров и все встало на свои места. Олан, кстати, совершенно не ревновал меня к Праби. Это было достаточно необычно — все-таки маонец мой бывший партнер и, несмотря ни на что, друг. Еще забавнее на этом фоне смотрелся тот факт, что ко всему остальному населению галактики Олан ревновал просто люто. Я даже к психологу по этому поводу обращался. Тайком, конечно. И чуть не спровоцировал этим настоящую истерику Олана. Впрочем, пару дельных советов от милой женщины-психолога я успел получить. Она рассказала мне про природу ревности, ее виды и пути борьбы с этим чувством. Поразмыслив над тем, как веду себя с юношей, пришел к выводу, что Олан вполне вероятно не совсем уверен в моем к нему отношении. Ведь с самой первой нашей встречи это именно он завоевывал меня, а я лишь плыл по течению, энергично подталкиваемый партнером. Я не выношу ссор, особенно таких, когда ты спокойно и с удовольствием отдыхаешь, разговариваешь с кем-нибудь интересным, ничто не предвещает беды, как вдруг твой спутник вскакивает с места и с перекошенным лицом куда-то убегает. А потом долго орет на тебя и даже дерется. А ты вообще не понимаешь, что плохого сделал. И вины за собой никакой не ощущаешь. А извиняться потом все равно приходится тебе. Поучаствовав пару раз в таких представлениях, когда спокойный, веселый Олан превращался в неуправляемую фурию, я предпринял решительные меры. Во-первых, разузнал о принятых на планете союзах. Затем взял все скопленные по чуть-чуть средства и приобрел соответствующий сертификат. Вечером, когда Олан пришел с работы, его ждал ужин — его я заказал, готовлю ужасно, не хотелось бы травить дорогое мне существо, и предложение официально зарегистрировать союз. И уже на следующий день наши лица украсили брачные татуировки. - Тебе точно нравится, как это выглядит? - обеспокоенно спрашивал Олан, рассматривая себя в зеркале. - Конечно, теперь любой при первом же взгляде на тебя поймет, что красавчик занят и ловить тут нечего! Олан лучезарно улыбнулся, кажется несколько наигранная демонстрация собственнического чувства пришлась ему по душе. Юноше не хватало уверенности в том, что он мне так же отчаянно нужен, как я ему, а все из-за того, что я почти никогда не говорил Олану, насколько он мне необходим. Возможно, вследствие того, что мне казалось очевидным: молодой, жизнерадостный, ослепительно красивый парень не может не нравиться. Как можно такого не любить? По характеру я, пожалуй, больше молчун, чем говорун, но ради общего счастья пришлось немного поднапрячься. Олан стал немного спокойнее. Хотя, может быть, дело в том, что я теперь стараюсь не уделять при нем слишком много внимания кому-то другому. Покряхтывая скорее по привычке, чем от усилий, поднялся и поплелся в ванну. После прохождения странной маонской процедуры, которой я не помню, самочувствие начало улучшаться, да и внешность постепенно меняется в лучшую сторону, пусть и медленно, но весьма заметно. Сегодня выходной, поэтому можно никуда не спешить. Я наслаждался завтраком, приготовленным заботливым партнером, и щурился на яркие лучи, вырывавшиеся из окна. Здорово сидеть, закутавшись в мягкий халат и вытянув колосящиеся волосом ноги, не торопясь прихлебывать из кружки и ловить на себе заинтересованные взгляды Олана. - Как думаешь, чего у них там стряслось? - лениво поинтересовался я у Олана. - Рунако у них стрясся, не иначе! - хмыкнул парень, ухмыляясь. - Знаешь, ты о нем всегда так говоришь... как будто он только и делает, что в неприятности попадает. Мне кажется, что он не так уж безнадежен: уже почти год прошел, а он ничего не натворил! И Праби его очень хвалит... - Мне он кто? Брат! Я вижу его без этого... любовного флера! Праби-то втрескался, конечно, хвалит! Ты говоришь, не натворил? Ага. Что-то я сомневаюсь. Просто этот гад хорошо заметает следы, а сам он в жизни не признается! *** Ближе к середине дня объявился Рунако с Праби. Маонец с интересом осмотрел нашу квартиру. Съемную, конечно, на собственность у нас не хватает средств. Даже и не знаю, когда накопим — откладывать получается совсем по чуть-чуть, ведь Олан работает практически на одни запчасти — он мечтает привести корабль в относительный порядок. Я так понял, что прежде юноша оставался равнодушным к семейному увлечению, у него были свои интересы. Он их не забросил: вместо практичных пластиковых жалюзи или простых наклеек, окна закрывают настоящие тканевые занавески, как в древности. На столе и тумбе — красивые ажурные салфетки, и все время появляются новые творения его рук. Но теперь кроме драгоценных мотков из натуральных нитей, разбросанных то тут, то там, по квартире расставлены коробки с блестящими железяками, об которые я иногда спотыкаюсь и нахожу в самых неожиданных местах. Ругаться на эту тему с Оланом совершенно бесполезно, поэтому я просто перетаскиваю торчащие на проходе предметы в углы. Праби слушал щебет Олана, который с увлечением распинался о каком-то новом плетении и потрясал начатой салфеткой, а Рунако молчаливой глыбой высился рядом. Мне показалось, что брат Олана чем-то сильно обеспокоен: он хмурился и переминался с ноги на ногу, явно с нетерпением дожидаясь того момента, когда можно будет утащить Олана и поговорить с ним наедине. Решив поберечь его нервы, я взял Праби под ручку и утянул на кухню, а Рунако побежал секретничать с Оланом. Праби нехотя тянул сок из высокого стакана и заторможенно отвечал на мои вопросы, а потом тряхнул волной длинных волос и решительно произнес: - Так, Грр-Ри, пойдем подслушивать, мне нужно знать, о чем они говорят! И, не внимая моим протестам, потянул меня к двери. - Грр-Ри, я тебя очень-очень люблю, но если ты не перестанешь топать и сопеть — расцарапаю! - шепот маонца и совершенно безумный вид подсказали мне, что идея предупредить Рунако о нашем приближении — не самая хорошая. В конце концов от партнеров не должно быть секретов! А если они завелись — не стоит удивляться предпринятым ответным мерам. Я даже не могу сказать, что осуждаю Праби — видимо, он заметил напряженный вид Рунако, поспешность визита и сделал те же выводы, что и мы — что-то случилось. На вопросы хвыр наверняка не ответил и маонец решил схитрить. В принципе, мне тоже интересно. Я, скорее всего, в любом случае все узнаю вечером от Олана, но и приблизить момент истины не откажусь. Мы с Праби осторожно прижались к тонкому полотну двери: - И ты решил, что самое лучшее — промолчать? - удивленно спросил Олан. - Ну... оно же может и того... ну, ты понимаешь, да? - пробубнил голос Рунако. - Может. Только я не пойму — отчего ты не пошел с этим разговором к Праби? - Мы с ним никогда о таком не говорили, и я не знаю, как он вообще отнесется... мне кажется, что он не будет доволен... - Что за глупости! Это же чудесная новость! - Бля, Ол, это для тебя она чудесная. Может, просто отдать его Ксану? - Зачем? - Ну, типа на передержку и это... на потом может тоже. - Ты ебанулся? - возмущенно вскрикнул Олан. Рунако зашикал на брата, призывая его быть тише, а мы с Праби переглянулись — пока ничего не ясно. - Чего так сразу? - тихо прогудел Рунако. - Да потому что мысль откровенно плохая! - нисколько не сдерживаясь заорал Олан. - Ты представляешь, что тебе скажет Шыкх? Да и Ксан по головке не погладит. И, скорее всего, свяжется с Праби, а уж твой светозарный на тебя точно будет злиться, хотя бы за то, что не сказал. - Полагаешь? - в голосе Рунако слышалось сомнение. - Да! Так, слушай внимательно: ты сейчас дуешь к Праби и все ему рассказываешь, или я сделаю это сам! - Эй! Это же нечестно! - возмутился Рунако. За дверью послышалось рычание — по всей видимости Олана и какая-то возня, потом голос Рунако произнес: - Да понял я! Понял! Иду... а может, завтра? Ай! Блять... все-все... иду! Услышав эти слова мы с Праби не сговариваясь рванули на кухню. Только мы успели принять непринужденные позы, как в дверном проеме появился понурившийся Рунако, сзади маячил мрачный Олан, его решительный вид не оставлял конвоируемому брату и шанса на спасение. - Эта, Абичка, нам надо поговорить, - произнес несчастный, Праби хладнокровно изобразил вежливое недоумение: - Прямо сейчас? - Нет, это терпит! - тут же произнес хвыр, но, получив почти незаметный пендель от брата, поправился, - хотя лучше, конечно, сейчас. Праби едва заметно улыбнулся, цапанул своего партнера за руку и утащил в свободную комнату. На мой вопросительный взгляд Олан дернул плечом и тихо прошептал: - Мой брат — пустоголов! - Ишь ты, какие мы слова знаем! Снова древних книжек начитался, да? - ехидно протянул я, вызывая раздраженное фырканье у своего партнера. - Слушай, ты прожил с Праби туеву хучу лет... как думаешь, он Рунако любит или... так? Олан выглядел обеспокоенным, я тоже заволновался и начал перебирать в памяти все, что маонец когда-либо говорил о брате моего дорогого. - Ну, мысли я не читаю, но со стороны он кажется очень счастливым и увлеченным. Олан задумчиво кивнул и пробормотал: - Тогда все должно быть нормально. И это все, что я смог вызнать у резко ушедшего в себя хвыра. Что же там такое?