Клубника со сливками

На часах уже 16:00. На кухне туда - сюда бегает куча людей, начиная приготовление пищи, каждый раз то и дело споря между собой. Чану нарезает тонкими ломтиками мясо, Бобби проверяет запасы алкоголя, Юнхен толкает от плиты неумеху, по его словам Донхека, который постоянно не правильно мешает какое-то мясное блюдо. - Так-с, скоро начнем пить, так что пора будить наших голубков. - Кого вы там будить собрались? – на кухне появляется заспанный мини-хен, а сзади идет Ку, уложив на плечо старшего ладонь. Видел бы Биай, уже бы давно того придушил. - Что вы тут удумали?- косится вокалист на несколько бутылок соджу на столе и на кучу еды вокруг. - Мы..это..решили повеселится. Вы же не против? - Детям нельзя пить,- вдруг переполошился Хван, метнув злобный взгляд на коллекцию алкоголя. Бобану приходится и сейчас юлить, тыкая пальцами на тарелки с едой. - Они поедят, а мы выпьем. Какая – то загруженная неделя, я устал. Вы же не против? Чжунэ жмет плечами, утаскивая кусок прожаренного мяса с тарелки и получая по рукам от ДонХека. - Рано,- тот даже опешил от голоса макны и сделал шаг назад. Больно страшно выглядит в руках младшего этот нож. - Помочь?- Хван перевешивается через плечо Юнхена, мягко улыбаясь и получая какое-то поручение, а Дживон давит лыбу. Хорошо когда его планы никто не рушит. Хотя еще не вечер. *** Ханбин торчит в студии с самого утра, но даже не единой строки так и не смог вытащить из своей жалкой душонки. А еще хочется есть. Раменом он уже не насыщается, да и сколько можно вообще питаться только одной лапшой? Плюнув на все, Ким собирается и идет в общагу. Сейчас пороется в холодильнике. На крайний случай, где-то были запасы Pringles, еще пачки три точно. Настроение на нуле. Хочется убивать всех и вся, поэтому кепка натянута на глаза, сверху капюшон, а на лице шарф. Только одни злобные глаза из-под ткани торчат. До общаги он добрался быстрым шагом за 10 минут. Скидывая кроссовки и разматывая с лица с шарф, он вдруг слышал резкий шум и чей-то заливистый смех. - этому столику не наливать,- ржет Бобби. И это определенно Бобби, но с кем он пьет? И без него еще. Ханбин даже шаг ускоряет, чтобы навалять люлей и выставить всех и вся вон. Ибо злой как черт. Но..тормозится в дверях. Даже зрачки расширяются, а рот не естественно открывается. Кимпаб просто угорает над тем, как Хван медленно сползает на ковер, разливая остатки соджу. И его клинит, еще Чжунэ тянет свои лапы, пытаясь уберечь старшего от того, что сотрет себе о ворс все лицо. - Вставай, хен,- ржет и вокалист тоже, хватая его за лопатки и почти заваливаясь на спину. Ханбин осматривает место «пиршества» подмечая пять выпитых бутылок соджу, валяющихся под ногами. - Опа, Ханбин пришел,- уставляется на него Чжунэ, с полным похеризмом на лице,- а мы про тебя говорили. Какой ты у нас трудо..-икнул,-голик. А мы вот, алкоголики. Кимпаб ржет сильнее. Из всех присутствующих, он самый трезвый. Юн уже сопит на диване в две дырки, а макны выставлены спать, как он и говорил. - Иди сюда,- хлопает он по месту рядом с собой и улыбается. Если все пойдет так, как он задумал то будет просто шедеврально. Лидер садится молча. У него на лице все еще пребывает шок от всего происходящего, и взгляд бегает по абсолютно не вменяемому старшему, который сжался в ржущий комок няшности на коленях Чжунэ. - Ханбин-ааа,- тянет хен, заметив появившегося парня, но даже пьяного взгляда не может на нем сфокусировать, смотря куда-то в стену. - Хен..ты, когда, а вы..Че гиенитесь?!- орет он, косясь на обоих. Он их убьет на хрен. Какого черта они споили мини-хена?? - Выпей, полегчает,- улыбается Дживон, наливая полную стопку и буквально насильно вливая в чужое горло. Алкоголь жжет, а желудок сводит спазмом. Он ведь так ничего и не ел, поэтому тут же принимается закусывать со скоростью света, решая все оставить на потом. - Мой Ханбин-а, так вкусно кушает, дайте я его покормлю,- улыбается пьяный Джинхван, сворачивая бутерброд из всего, что только видит перед собой, пихая, кажется, даже развернутую конфету туда же. А Ханбину реветь хочется. Тот его никогда с рук не кормил. Ни разу. Даже Бобби кормил, а его нет. Он даже не шевелится, уже поклявшийся, что съест то, что протянут, даже если это будет просто отвратительно на вкус. Сверток даже в рот не помещается, но он жует с таким аппетитом, давясь и воздухом, и слюнями, и эмоциями. Он ничего вкуснее не ел в своей жизни. После уже трех стопок соджу одной за другой, становится куда лучше. Голова слегка пустеет и Ханбин решает накидаться в щи, пока есть возможность. Бобби уводит куда-то Хвана, под общий гогот, оставляя пьяных парней на едине. - Ханбин, он тебе так дорог? Ким давится мясом, чуть не выплюнув. Что он только что сказал? И даже не так, он сказал, а не рявкнул?! Остановите Землю - я сойду. - Будто не знаешь… - Я серьезно. Знаешь, я не хочу его тебе отдавать, но…он не вещь, а вечно сраться с тобой хоть и забавно, но,- опрокидывает еще стопку соджу,- задевает ребят. Они затравленные стали. Я так не хочу. - Тебе в - первые не плевать?- даже глаз задергался. Что еще сегодня он узнает об этом человеке? - Мне никогда не плевать. Но ты меня бесишь. Он всю ночь сегодня из-за тебя же не спал? - Так вышло, но я отступать никуда не собираюсь, понял?! Даже стопку сильнее сжимает, потому что снова злиться. - Вышло у него…Я хочу, чтобы он был счастлив, но он каждые две минуты спрашивал почему ты не ешь вместе с нами! Меня это убивает! Лежал у меня на коленях и спрашивал про тебя! И куда мне после этого себя деть? Ким опустил взгляд на собственные ноги. Все запуталось в такой клубок, что даже его лидерских качеств слишком мало, чтобы все решить. - Я не знаю, но…мне жаль…Наверное, нужно извинятся, но я не стану,- жмет он плечами заливая и в себя еще стопку. - Эгоист, нам сложно на одной территории. Ты, хотя бы, позволяй обнимать его другим, а не смотри так, словно хочешь придушить. Мне - то плевать, а вот ему больно наблюдать за этим. Я сегодня много думал и..я отступлю. Не в моих приоритетах, но ему так лучше. Так что давай мир? - Мир,- выдыхает он, пожимая его руку. Он и правда выглядит со стороны как монстр, который охраняет принцессу в замке? Даже стыдно…они же семья как никак. В коридоре снова появляется Бобби, ведущий под руку старшего. Тот слегка протрезвел, но не до конца и устало плелся с ним рядом. - Давайте поиграем? – предлагает он, поглаживая по волосам хена, что улегся теперь уже у него на ногах. – правда или желание, идет? - Давайте, чего же нет –то,- хмыкает Биай, осматривая всех сидящих и лежащих. Кто же знал, что игру Бобби не просто так задумал и все уже в голове просчитал. И даже то, что пустая бутылка указала на Чжунэ и на Хвана, было задумано изначально. - Хен, правда или желание?- с улыбкой произносит он, опираясь на свою руку. - Желание, мне не до правды,- тихо хихикает он, чуть приподнявшись с длинных ног Дживона. - Джинхван-а, я хочу, чтобы ты…очень красиво съел несколько клубничек со сливками,- и прищур такой хитрый, а Ханбин, кажется, сейчас инфаркт получит. Они издеваются над ним? Он же скончается заживо прямо здесь и сейчас! - Клубнику? Ладно, я могу,- так же весело хихикает, получая плошку с клубникой уже полностью залитую пушистым облаком белоснежных сладких сливок. Берет одну, обмакивает сильнее, проходит языком по ней и все… Ханбина просто взрывает на месте. Это же откровенная порнуха, мать вашу! Он ждет ровно минуту, хватая за руку мини-хена и просто волоча следом. -Но я.. -В комнате закончишь,- рычит он, заталкивая его внутрь спальни и закрывая дверь. Он долго терпел, но лимит закончен. Шло бы все к черту. Хвана толкают на кровать и отбирают изо рта клубнику, жадно впиваясь в пухлые перепачканные губы. Он все равно смеется, хотя и не до конца все понимает, но обнимает за шею младшего, притягивая ближе и активно отвечая на поцелуй. Репера просто рвет изнутри на части, он быстро снимает с него одежду, кидая все на пол и припадая с обалденно пахнущей коже, начиная жадно выцеловывать новые дорожки на теле. Кусая, зализывая, касаясь горошин твердых сосков зубами и слыша первый стон, который принадлежит только ему. И срать на Чжунэ, и на дебила Бобби, но он им так благодарен. Податливое тело сильнее жмется навстречу, потираясь своим пахом о чужой. Ханбин рычит, от нетерпения. Снимает со старшего еще и трусы, сгибая ноги в коленях и разводя их в стороны. Эти чертовские длинные ноги с белоснежной молочной кожей. Целует внутреннюю сторону бедер, кусая кожу и заставляя сильнее откинуть голову назад, и захлебнутся в таком громком «Ханбин-а». Он только что простонал ЕГО имя. Боже, как это приятно слышать, что даже трясутся колени. Сердце стучит как сумасшедшее, заставляя возбуждаться только сильнее. - Ты одетый, - смеется мини-хен. Он даже сейчас такой ребенок, такой очаровательный и взлохмаченный, что Ханбин быстро снимает одежду и с себя, касаясь губами мочки уха, начиная ее кусать, пока гладит его член, сжимая в руках. - Ханбин… Ради этих стонов, Биай готов горы свернуть. Он касается губами шеи, кадыка, обводит его контур горячим языком, гладит второй рукой такой идеальный пресс и сам уже почти стонет, потому что даже минимальное прикосновение к собственному телу выводит из равновесия. Пальцы трясутся, начиная сильнее дрочить, замирая на чувствительной красной головке. - Ты…пахнешь..клубникой,- рычит он в чужие губы. Эта чертова клубника мешала ему спать вчера, а сегодня даже спасла от сперматотоксикоза, предоставив возможность целовать столь идеальное тело, податливо жмущееся к нему и снимающее с него джинсы. Ханбин решает не тянуть больше и снимает с себя остатки одежды, кидая в сторону, снова припадая поцелуями к телу под ним, разводит сильнее ноги, трется своим стояком о чужой и рычит почти не своим хриплым голосом. - Мой Джинхван,- лижет мочку, кусая раковину и сильнее прижимается, опускаясь ниже. Снова грудная клетка, слегка царапает соски на ней ногтями и ведет ими же до живота, оставляя красные полосы на белоснежной коже. Жадно зализывает их же своим языком, обводя кубики пресса кончиком и касаясь губами чувствительной головки. Сегодня он доставить ему уйму нескончаемого удовольствия и хер он отдаст его Чжунэ. Пусть подавится. Медленно вбирая член в рот, и помогая рукой, срывает очередной стон. У него нет опыта вообще, но желание сорвать чужую крышу напрочь – превыше всего. Хван мечется по кровати, уже почти кричит и приходится заткнуть ему рот ладонью. Завтра будет очень стыдно перед макнэ, которые наверняка еще не спят, глушимые интересом и несколько раз пожалели, что не заснули раньше. Джинхван слишком громкий, но это заводит только сильнее. Ханбин заканчивает сосать и снова касается губ Хвана своими, вводя в него палец. Нужно растянуть получше, иначе его убьют все и вся. Из глаз старшего выкатилась парочка слезинок. Алкоголь глушит даже такую боль, но лидер все равно двигается медленно, размеренно и глубоко, добавляя еще один. -Еще,- стонет мини-хен, выгибаясь только сильнее, и репера бомбит окончательно. Пальцы уже входят резче и почти до конца, быстро меняясь стоящим колом членом. Он припадает к чужим губам, чтобы слегка отвлечь его от толчка. Тот выходит резковатым. Сдерживать себя еле получается. Он застывает внутри, давая тому привыкнуть и ожидая пока он наконец-то расслабиться, перед очередным толчком, который тоже получается не сдержанным и Ханбин себя материт, но поделать ничего не может. Но это «не сдерживайся, пожалуйста» его сейчас добивает по мозгам и контроль он теряет окончательно. Он уже ничего не различал вокруг, только улыбающиеся стонущие пухлые губы, прикрытые глаза и прилипшую ко лбу влажную челку. Это выше него самого на несколько голов точно, так что даже задыхаться начинает, забывая как дышать вообще. Скрип кровати до жути оглушительный, стоны хена до умопомрачения мелодичные и он решает вовсе их не глушить, просто целуя кожу при каждом новом движении и помещая на член свою ладонь, пытаясь подстроится под толчки. Он кончает в него довольно быстро и даже как-то обидно, что не смог растянуть удовольствие подольше. Хван кончает следом на собственный живот и устало приземляется на подушку головой. Любые слова сейчас излишни, да и сил банально нет. Ханбин обнимает его и прижимает к себе, накрывая одеялом и целуя куда-то в плечо. *** Бобби приоткрывает тихо дверь, улыбаясь. И все-таки так хорошо, когда твои планы срабатывают, хоть Чжунэ и допил еще две бутылки под их стоны, чуть не разбив их об дверь. Закрыв ее, он возвращается к дивану, накрывает на нем Юнхена пледом, толкает в плечо уже почти отрубившегося Ку и ведет в спальню, надеясь, что завтра война не возобновится вновь. - А клубника, опасная ягода,- подмечает под себя Бобби, толкая в дверь своей спальни вокалиста. Пусть поспит лучше здесь. Так ему куда спокойнее.