Узел Хима и Узы Кессиль

      Сколько жизней я прожила с последним заходом солнца? Казалось, бесчисленное количество.       Мы пролежали, ни о чем не сговариваясь, несколько часов. Я видела, как солнечный диск медленно плыл по небу, отмеряя каждую секунду счастья. В какой-то момент глаза аранена вспыхнули, и он судорожно стал натягивать штаны и рубашку, даже не завязывая шнуровку.       — Тебе нужно поесть. Тебе нужно во что-то одеться. Я сейчас, — он убежал, оставив меня одну.       А я медленно поднялась, успокаивая кружение в голове, и завернулась в простынь. Низ живота ныл, но я, скорее всего, просто голодна, ибо завтракала только вчера утром. Что же творилось кругом! Это кошмар! В камине догорал край пледа, повсюду было разлито вино и… о Великий Эру! Мы сломали стол! Отломанные ножки сиротливо валялись вдали от столешницы, на которой с одного края все было раздроблено в щепки. Как же так? Как это получилось? Ну, ничего… Если быстро все убрать, никто и не заметит. Ох, нет. Внутри меня что-то сделало нервный кульбит и упало куда-то поверх пустого желудка. Горничные увидят! А что, если уже кто-то заходил, а мы и не слышали? А вчера? Ох, мамочки. А было громко? Ночи в лесах Лориэна такие тихие, и если мы сломали стол… Я никогда не выйду из этой комнаты!       Леголас вбежал в покои с какими-то корзинками. Он осмотрелся, залился краской и, переведя взгляд на меня, выронил все, что принес. Я почувствовала, что ему становится не по себе. Я так плохо выгляжу? Растрепанная?       Принц медленно подошел и, положив руки мне на шею, поцеловал в макушку.       — Прости.       Я не понимаю. Что не так? Я опустила взгляд на простынь: красные пятна и алые подтеки на ногах.       — Вино?       — Нет, — эльф сжался от сожаления.       — Ну что же ты? — я пробралась руками к его лицу и очертила сомкнутые губы. — Все хорошо…       — Я не сдержался.       Ну что за упрямец? Это он-то не сдержался? Я припоминаю, что я умоляла его не останавливаться. Верно, из-за моего безумия пострадала мебель.       Из меня вырвалась истерическая усмешка.       — Прости, но меня сегодня не интересует твое мнение по этому поводу.       Аранен отстранился и любопытно посмотрел на меня.       — Что я с тобой сделал?       — Любил меня… И я хочу еще… Люби меня! Люби! — я, как щенок, капризно просила ласки, скинув к ногам простынь и начиная уже нетерпеливо снимать с него рубашку.       — Я люблю и буду любить до последнего вздоха, — эльф поднял меня над полом и мягко кинул на кровать, залезая следом и нависая сверху.       Невероятное ощущение быть частью другого существа. Дышать с ним в унисон. Наслаждаться телом, подаренным ему создателями. Достигать с ним пика или сдерживаться, замедляясь, чтобы он просил тебя прекратить его муки. Он так трепетно относился к каждому моему действию, что щемило сердце. Мой аранен вдыхал наш запах и стонал от удовольствия. В дневном свете все казалось другим. Золото его волос сверкало на солнце, а кожа на вид была бархатной, хоть кое-где и остались царапины от моих ногтей еще со вчерашней ночи. Даже то, о чем лишь мысль вызывала алый румянец, сегодня виделось по-другому. Все просто идеально… Не было спасенья от его рук и поцелуев. Мое тело выгибалось ему навстречу, подставляя все свои изгибы под жадные ласки, и в какой-то момент я думала, что взлечу на небо из-за ощущений, что дарил мне мой эльф. Я услышала протяжный выдох из его уст, и волна тепла затопила меня с головой. Мы упали без сил на мягкие перины, и я легко усмехнулась, на что получила изучающий взгляд со стороны.       — Ты чего? — эльда говорил сквозь улыбку.       — Как мы это объясним?       — Кому?       — Лориэну. Ты видел, что творится в комнате? Думаешь, нас никто не слышал?       Эльф приподнялся и нахмурился, обводя глазами покои. Он почесал затылок и снова откинулся на подушку, перекладывая меня на себя.       — Вряд ли кто-то осмелится спросить нас о произошедшем. Но, если хочешь, мы можем сбежать, ничего не объясняя.       Сбежать? Это интересно! Лучше убегать вдвоем, чем друг от друга.       — Прямо сейчас?       — Как пожелаешь!       — А куда?       Он грустно посмотрел на меня, и я поняла. В Лихолесье. Это его долг. Я его задерживаю.       — Ни в коем случае не задерживаешь. Мы можем оставаться здесь столько, сколько ты захочешь, или не выходить из комнаты вовсе.       — Я согласна.       — На что?       — На Лихолесье. Там где ты — там мой дом.       Леголас шумно выдохнул и поцеловал меня. Я услышала его мысли. Такие сумбурные и яркие. В его мыслях проносились сотни ласковых слов и миллионы счастливых моментов, проведенных со мной.       — Я слышу. Я тебя слышу! — я солнцем светилась от радости. — Покажи мне, как ты увидел меня впервые!       Юноша закрыл глаза, и я увидела перед собой ночной зал в день весеннего цвета почти год назад. В воздухе летали светлячки, и звучали звуки лютни. Он вел под руку по залу Арвен, приглашая на танец. Девушка была очень красива, но ее улыбка была больше вежливой, чем заинтересованной. Она кружилась в его руках, абсолютно ни на чем не задерживая взгляд, будто размышляя о своем, а Леголас встретился глазами с отцом. Лицо Таура в полутьме было отстраненным, но Леголас чувствовал, что он неотрывно следил за ним. Они не виделись очень долго. Возможно, сотни лет. И так и не успели поговорить перед праздником. Отец пытался заглянуть в его мысли, но принц отвел взгляд и увидел рядом блеснувшие во мраке разноцветные глаза, ошарашенно смотревшие на него из-за спины… Арофера? Леголас провел по залу Арвен, пытаясь высмотреть меня снова, но стражник надежно прятал меня за своей широкой спиной. Аранен почувствовал отчаяние. Это не может быть правдой. Он думал, меня не существует. Он вскинул лицо к отцу, и тот покачал головой, подтверждая его мысли.       Я открыла глаза. Отец? Его отец знал? Он видел меня? Мне кажется, он за весь праздник не взглянул на собравшихся. И Арофер… Так грустно видеть его как наяву. Мы только познакомились тогда. Мне неоткуда было знать, что я принесу ему столько боли.       — Эленвен, я тоже во многом виноват. Если не во всем. Я не мог требовать от тебя обдуманных решений. Ты очень юна и растеряна. Я периодически забываю рядом с тобой обо всей мудрости, что вложили мне в голову года. Ты любила его?       — Кого?       — Арофера.       Что он имеет ввиду?       — Так же, как и ты. Он был мне другом.       — Прости. Я, наверное, ревновал. Я даже отправил его в дозор на дальние границы Лотлориэна после вашего танца, чтобы он не попадался тебе на глаза. Хотя это было неправильно, учитывая, что я тебе был чужой.       — А ты знаешь, что он смог передать из дозора мне букет полевых цветов?       — Вот пройдоха, — принц заулыбался, но потом нахмурил брови. — Он все равно оказался рядом, когда я не успел, и я не могу себе этого простить…       Мы еще долго вспоминали павшего воина и улыбались светлым воспоминаниям о нем. Арофер был прекрасным юношей. Он не любил меня, и ревность Леголаса была пустой и мальчишеской. Он просто старался побудить в друге больше смелости. Оказывается, стражник короля ослушался приказа, когда ушел с дозора справиться по поводу моего самочувствия, и абсолютно случайно спас меня из пожара. И вообще, он словно знал, когда нужно оказаться рядом. Мне его не хватало. Он был верным товарищем. Я надеюсь, его душа нас видит и слышит, а я могу сказать, как я благодарна ему за все. Ведь, если бы не он, неизвестно что бы со мной было, и, возможно, принц потерял бы меня, не успев обрести.       Потихоньку мы начали собирать вещи, и я выудила из принесенной Леголасом корзинки яблоки и груши, став их откусывать попеременно с обеих рук. Червячок заморился, и пришло время решать, что делать с разорванным платьем, но оказалось, что в шкафу было много вещей, и я надела простое темно-зеленое платье из толстой ткани и черный плащ. Леголас собрал необходимые припасы и направился в конюшни запрягать лошадей.       Это, наверное, очень невежливо — уезжать, не попрощавшись.       — Я знаю, что вы уезжаете, — в голове зазвучал голос Светлой Госпожи.       — Простите нас…       — Не извиняйся, дитя. Счастливой дороги и будьте счастливы.       Мне было так приятно после этих слов. Словно нас благословили.       При полной амуниции у выхода из города меня ждал мой любимый, мой принц, мой воин. Он держал под уздцы Хазуфеля и ту лошадку, что я выкрала из Минас Тирита. Легко впрыгнув в седло без помощи юноши, я гордо посмотрела на него сверху вниз. Леголас засмеялся и тоже взобрался на коня. Мы синхронно вдарили по бокам лошадей и помчались прочь от Лориэна… в глубокую ночь. Сколько же мы прошли с ним ради нашего счастья? Перед натиском этих событий знакомство с Тауром — сущий пустяк. А сколько нам придется еще пройти?       К сожалению, в пути иногда случаются неприятности…