Узел Хима и Узы Кессиль

      Путь от Лотлориэна до Северных владений Лихолесья занимал почти четверо суток, и мы мчались по Ирисной низине, подхватываемые суровым северным ветром. Пейзажи вокруг становились все более интересными. Я никогда не видела столько растительности, будто мы приближались к самому сердцу природы. На плоскогорьях возвышались каменные завалы, похожие на легших отдохнуть великанов, а сопки были покрыты жухлой травой разных сортов, что при своем увядании складывались в тонкие разноцветные полоски и, словно ленты, опутывали землю. Куда бы я ни ехала, мне определенно нравилась эта местность. Мое начавшее пробуждаться эльфийское сердце могло услышать отдаленный зов деревьев, что нашептывали о своих прожитых годах и повстречавшихся путниках. Невозможно не прислушаться. Такие тихие голоса, которые бубнят себе под несуществующий нос о том, как изменяются нравы, и как чудесно увидеть влюбленных после ужасной войны. Как люди не слышат? Как остаются глухи? Ведь, даже оказавшись в полном одиночестве, ты всегда можешь найти себе собеседника или, например, спросить дорогу, если потерялся.       Аранен подслушал мои размышления и улыбнулся. Потом он подмигнул и, сложив губы трубочкой, свистнул куда-то в небо, и из пролеска желтым дрожащим облаком сорвались с ветвей юркие птички и заполнили пространство над головой своим щебетанием. Они приветствовали своего давнего знакомого. Они знали своего наследника и были рады его возвращению.       Одна из птичек опустилась на голову моей лошади и уставилась на меня, хлопая своими черными глазками-бусинками. Я протянула руки и погладила ее по круглой головке, а она, чирикнув, вспорхнула и устремилась обратно к своим друзьям.       — Кто это? — я обратилась к аранену.       — Это чижи. У них игривый нрав, но не передавай через них никаких новостей — переврут, — принц откровенно смеялся и смотрел на меня с хитрым прищуром.       Эта была настолько необыкновенная фраза, что я тоже стала улыбаться во весь рот. Какой же он поразительный. Дитя леса. Я постараюсь и стану когда-нибудь тоже частью этого удивительного мира. Хотя я, скорее всего, ей и являюсь, просто не могу вспомнить.       — Ты вспомнишь, любимая. Я помогу, — Леголас ласково осмотрел меня и перевел свой взгляд вперед. — Завтра мы будем в Дубовой роще, а там всего сутки по тракту и за Темными Горами — мой дом. Остановимся?       — Я не против, — и я натянула поводья, останавливая галоп скакуна.       Привязав лошадей и набросав им под ноги сорванной травы, мы развели маленький костерок и сели, привалившись к широкому камню. Как ни странно, камень был теплый, и я просто накинула поверх ног свой плащ и положила голову аранену на плечо, задев ножны за спиной.       Он отказывался снимать амуницию в пути, и это значило, что мне его не раздеть никак. Или можно все-таки оставить просто ремни? Я задумалась, а принц прыснул в кулак. Я повернулась и неодобрительно посмотрела на него. Ну сколько можно. Должны же у меня быть секреты.       — Твой секрет в том, что ты желаешь меня?       — Это нечестно. Я просто… ну, как тебе сказать…       — Подумать будет проще? — эльда посмотрел на меня с интересом.       И я закрыла глаза и вспомнила его прикосновения. Вспомнила, как он опускается и снова поднимается, то кусая, то целуя мое тело. Каким волшебным мне кажется момент слияния, и с какой мрачной страстью я отдаюсь его воле. Я будто путник в пустыне, изможденный и терзаемый жаждой, стараюсь напиться своим принцем, как живительной влагой. Посмотри! Как можно этого не желать ежесекундно? Как я могу не думать об этом?       Открыв глаза, я встретилась с теплым взглядом и надежными руками, что потянулись ко мне, прижимая к своей груди ближе и накрывая плащом по шею.       — Спи, моя звездочка. Отдыхай. Ничто не нарушит твой покой, — Леголас поцеловал меня в макушку и прижался к этому месту щекой.       Видимо, это был отказ, но какой мастерский. Такой вот замечательный выход из положения — обнять и уложить спать. Ну, ладно. Я доберусь до тебя, недотрога.       Принц по-детски усмехнулся, а я устроилась поудобней и постаралась уснуть.       Спала я до утра и проснулась, обнаружив уже собранные вещи и потушенный костер. Аранен стоял и всматривался в лес за холмами.       — Доброе утро, — я возмущенно выбралась из-под плаща и, встав, накинула его на плечи. Оставил, значит, меня одну на земле.       Принц вздрогнул и обернулся.       — Прости. Мне кажется, я что-то чувствую. Что-то тревожное, — и он снова посмотрел вдаль.       Я выбросила все из головы и постаралась прислушаться, но ничего странного не заметила. Лишь шелест веток и листвы.       — Пора в путь?       Леголас развернулся корпусом, засунул руку в сумку, что висела на боку у Хазуфеля, и вытащил красное яблоко.       — Поешь и поедем, — он ловко кинул мне фрукт прямо в руки, и я начала его поглощать сначала громко причмокивая, а потом, опомнившись, старалась не издавать таких страшных звуков. Принц, как никак. Только дело было сделано, мы взобрались на лошадей и снова поскакали в направлении Дубовой Рощи.       Сама роща была очень густой, и из-за сплетения ветвей и корней ветер не задерживался здесь надолго. Сухое, тихое, теплое место без всяких признаков жизни. Безжизненное. У меня спина похолодела, и я посмотрела на принца.       — Здесь всегда так было. Рядом обитают потомки Беорна — предводителя северного клана Беорнингов. Он был могучим оборотнем, но единственным в своем роде. Беорн сражался в Битве Пяти Воинств у Эребора и получил сильные ранения. Его выходила человеческая девушка из Дейла, и они полюбили друг друга. Их дети не умеют превращаться, когда им вздумается, но с приходом в эти леса полной луны лучше искать укрытие, — эльф загадочно сверкнул глазами в сумраке, царившем вокруг.       Его что-то беспокоило, я чувствовала. Сейчас ведь, не полная луна, а значит, это не оборотни.       Мы вышли на тракт Мен-и-Наигрим только глубоко ночью. Свет звезд лишь изредка прорывался через дыры в заволоченном кучными облаками небе. Леголас снова накидал мне стопку фруктов, и я принялась их жевать. Постойте, почему он закармливает меня, а сам не ест?       — Это нечестно. Зачем ты нашпиговываешь меня едой, как индейку к ужину?       — Я как представлю себе, что все это, — он указал на мое тело, — могло быть покруглее… ммм, — эльф блаженно улыбнулся.       — Аргумент принят, — и я откусила от яблока практически четверть и стала громко хрустеть в ночной тишине.       Хазуфель резко остановился и стал нервно бить копытом. Моя лошадка, пройдя на несколько шагов больше Хазуфеля, и вовсе встала на дыбы, сбрасывая меня с седла. Я упала, и на меня повалились фрукты. Аранен резко спрыгнул и подбежал ко мне, поднимая с земли.       — Я чувствовал что-то плохое. Встань за спину и ни слова.       Я спряталась за широкими плечами эльфа, а он снял лук и, вытащив стрелу из колчана, стал выжидающе смотреть по сторонам в поиске врага.       Лес с обоих сторон шумел и нервно качал кроны. Страх стал пробираться своими щупальцами к моему горлу. Никого не было видно. Абсолютно чистый широкий путь проложенный между рядами древних деревьев с огромными переплетенными корнями. Ветер развевал волосы принца, что цеплялись за его напряженные плечи. Хоть бы он ошибся. Первый раз молю, пусть он ошибется.       И тут меня за ногу что-то схватило и в секунду оттащило к деревьям. Хлыст! Леголас успел только оглянуться, как меня уже не оказалось рядом.       — Эленвен!       — Так-так-так, — меня резко подняли и приставили что-то холодное к шее. Лезвие.       Тот, кто держал меня, жутко вонял нечистотами. Орк. Он клацал гнилыми зубами и показывал принцу, что стоит ему шевельнуться, как лезвие войдет в мою глотку.       Аранен держал орка на прицеле, и я слышала, о чем он думал. Он просил меня стоять смирно и верить ему. Я ответила согласием.       — Давайте договоримся сразу. Эльфы ведь мирные существа и богатые. Вы отдадите нам все ваше золотишко, и я оставлю девочку в покое.       — Ты умрешь раньше, чем успеешь причинить ей вред, — аранен не опускал лук и неотрывно следил за ножом у моей шеи, а я подумала о сказанном. Нам?       — Почему же я до сих пор жив? — орк рассмеялся из-за моей спины и вдавил лезвие сильнее. Я знала почему. Он ниже меня и полностью закрылся мной, как щитом. Леголас, может, мне дернуться на счет три и ты успеешь? Эльф нервно повел плечом, а из леса вышли другие. Штук десять, не меньше.       — Хотя, чего я с вами тут переговоры веду? Все равно мне не нравятся эльфы, — орк хотел было резануть мне по шее, но я каким-то чудом выскользнула, чуть царапая кожу острием, и побежала, но он схватил меня за плащ и потянул на себя. Стрела со свистом влетела ему в череп, протыкая насквозь, и он повалился на землю. Я посмотрела на эльфа, что уже вытаскивал из-за спины клинки и рвался в бой, но тут в боку что-то сильно кольнуло, и я отодвинула край плаща. Черная обсидановая рукоятка ножа торчала в моем животе. Успел-таки, тварь. Аранен развернулся, услышав мои мысли, и с ужасом в глазах посмотрел на мою склоненную фигуру.       — Нет! — лихолесец сделал шаг в направлении ко мне, но замер на пол пути. Ему в плечо с хрустом вошла стрела с вороньим оперением.       Что же это?       Упав на колени от боли в животе, я почувствовала, как на глаза стали наворачиваться слезы.       Нет. Пожалуйста. Только не он. Как же так…       Аранен обломил толстенькое древко, сморщившись, и я физически ощутила безумие, охватившее его рассудок. Эльф рвано дышал и сжимал клинки так, что белели пальцы с выступающими костяшками. Орки набежали на него темной грозовой тучей, а он, кажется, одним движением лишил головы сразу нескольких противников. Гоблинский лучник прятался где-то на дереве, ведь я краем глаза уловила, как еще одна стрела вылетела между тополей напротив и достигла тела моего даэра. Прямо в спину. На уровне сердца. Нет! Боже, нет! Я еле видела, потому что глаза темнило от собственной раны, но мой взор обратился внутрь, желая смотреть глазами эльфа.       Боль пронзила юношу, и он пошатнулся. Потом гнев заглушил все, и, сомкнув челюсти, он из последних сил кинул клинок в чащу леса. Оттуда послышался писк и хлопок от удара о землю мертвого тела. Оставшиеся несколько орков оторопели и в панике рванули обратно в чащу, оставляя раненых товарищей умирать… Вместе с нами.       Я открыла глаза и посмотрела на своего воина. Он, шатаясь, подошел, не разбирая шагов, и тяжело опустился на землю рядом. Его светлые глаза налились красным заревом, и из них ручьем текли горькие слезы.       — Эленвен… что же… — эльда протянул руку и отодвинул мокрый край плаща, осматривая колотую рану, а потом ладонью, измазанной моей же кровью, вытер мокрые щеки, оставляя бордовые разводы на скулах, и обнял обеими руками мое лицо. — Держись. Я молю тебя, держись, — аранен громко свистнул в небо, но птиц, по видимому, над этой бойней не летало. Может, хоть стервятники. — Держись, любимая. Держись, — он попробовал встать, но снова осел, бледнея. Из его плеча толкнулась струйка, и засочилась алая кровь, скатываясь дорожками по кожаному камзолу, а подо мной и подавно уже была кровавая лужа. Мы умрем. Вот так просто. Ночью. Буквально у порога его дома…       Эльф взревел и поднял лицо к небу. Он зашептал молитву, всхлипывая и не отрывая от моего лица своих рук. Потом он прислонился своими холодными губами к моим, замерев на секунду, а я уже теряла сознание.       — ADA! — волчий вой, а не голос вырывался из простреленной груди моего принца.       Все плыло. В животе внутренности горели огнем, а сердце стало отсчитывать последние удары. Эльф плакал, теряя краску с лица, и тихо опускался все ниже и ниже к земле вместе со мной. Я заметила, что вторая стрела вошла в его спину наполовину. Мы сложились на траве, и я в последний раз вдохнула аромат леса. За что? Ну за что нам это? Леголас, родной, утешь…       Но мне ответила лишь мертвая тишина.       И я тоже захотела замолчать навеки.