Альбом колдографий

Маленький жёлтый попугай поглядывал на неё черной бусинкой глаза сквозь позолоченные прутья клетки. Он забавно вертел головой с большим клювом и прыгал по веточке-жердочке, изредка ероша перья — будто радовался заглянувшему в окно утреннему солнцу, купаясь в его ярких лучах. Гермиона улыбалась, щекоча подбородок пером: милая птичка приглянулась ей сразу же, с первого взгляда. Неизвестно как оказалась клетка с попугаем в её комнате; засыпала — не было, проснулась же от громкого птичьего крика. Сначала Гермиона возмутилась, потому что посчитала, что кто-то из девчонок-соседок купил безумный будильник у близнецов Уизли и установил в качестве мелодии такой неприятный звук, но потом, поднявшись с кровати и повертев головой в поисках его источника, она увидела большую резную клетку с крошечным жёлтым комочком в ней. Вместо завтрака Гермиона планировала дописать эссе по зельям, но теперь просто сидела за столом, разглядывая своего нового питомца. Рядом с клеткой обнаружилась записка — попугая подарил незнакомый ей молодой человек. Она придирчиво разглядывала пару слов на плотной бумаге, тщетно пытаясь угадать своего тайного поклонника по почерку, теряясь в догадках. Попугай перепрыгнул с жёрдочки на прутья клетки, словно выпрашивая этим жестом свободу. Гермиона, вздохнув, посмотрела на него и отложила так и не окунутое в чернила перо в сторону. — Полетать хочешь, маленький, — тихо проговорила она, придвинувшись к клетке, — но как же я тогда тебя поймаю? Вдруг улетишь? Ты же не ручной совсем, наверное. Она протянула ладонь и, просунув палец меж прутьев, легонько погладила попугая по жёлтому брюшку. Тот совсем не шарахнулся в сторону от её руки. — Просто будет обидно и мне, и тому человеку, кто тебя подарил, если я вот так глупо возьму и выпущу тебя из клетки, понимаешь? А… была не была! Гермиона порывисто поднялась, захлопнула окно и вернулась к клетке. Она поднесла руку к маленькой щеколде, что удерживала дверцу, и отодвинула её, а затем убрала руку и приготовилась наблюдать за поведением птички. В считанные секунды попугай выпорхнул из клетки и принялся наматывать круги под потолком комнаты. Гермиона, улыбаясь, смотрела на него, изредка беспокойно пробегаясь взглядом по окнам, но все они оставались закрытыми. Она подняла руку, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядку волос, но так и не сделала этого: попугай стремительно пролетел по комнате, похожий на маленькую жёлтую пулю, и приземлился на вытянутую ладонь изумленной Гермионы. — Да ты учёный попугай, я смотрю! Неужели тебя обучали перед тем, как подарить? — Гер-рмиона, — ответил попугай, тем самым ещё сильнее удивив девушку. — Гер-рмиона! — Ты говорящий, — прошептала она, и попугай мелко закивал головой, словно бы подтверждая её очевидный вывод. — Надо же! — Гр-рейнджер! — выкрикнул попугай и перелетел с её руки на плечо. Он бочком затрусил к её уху, привлеченный поблескивающей на солнце серёжкой, — Гер-рмиона! — Мерлин великий, какой же ты милый… эй, не дёргай так за ухо! — она рассмеялась. — Как бы мне выяснить, кто же тебя подарил?.. * * * Звон большого колокола оповестил учеников и учителей о том, что пришло время закончить очередной урок. Сразу же оживился Хогвартс: в классах зашуршали страницы закрываемых учебников и тетрадей, защелкали крышки чернильниц. Книги и ингредиенты вернулись на место в шкафы, осыпались искры последних заклинаний с палочек, наполнились помещения гулом голосов и звяканьем замков и застежек сумок — началась перемена. Гермиона сняла испачканные землей перчатки и бросила их в специальную корзину. Первым уроком была Травология, чему она была несказанно рада, ведь на тумбочке возле её кровати стояла клетка с голодным попугаем, и где, как не здесь, искать для него еду? Тайный поклонник, к сожалению, не прислал вместе с птицей корма. Гермиона неспешно сложила свои вещи в сумку и повесила ту на плечо, облокачиваясь об одну из столешниц. Она решила, что, возможно, у профессора Стебль найдётся нужный корм; если же нет, то придётся идти к Хагриду. — Что, Грейнджер, у тебя появилось немного свободного времени, которое ты решила потратить на очередное дополнительное задание? — насмешливый голос раздался где-то слева от неё, и Гермиона повернула голову в ту сторону. — А что, хочешь помочь мне с распределением моего личного времени, Нотт? — отозвалась Гермиона, улыбаясь краешком губ. Теодор был из так называемых «приятных» слизеринцев, и иногда с ним можно было перекинуться парой-тройкой ничего не значащих фраз. — Нет, пожалуй, воздержусь, — он подошел и встал напротив Гермионы, и в её голове вдруг мелькнула яркой вспышкой мысль. Ведь она понятия не имеет о том, какие почерки у парней со Слизерина… — Тео, слушай…, а ты случайно не знаешь, чем попугайчика кормить? Его темные брови сошлись на переносице. — Зернышки такие маленькие, коричневатые. Просо, так они называются, кажется. Фрукты еще можно давать, орехи… — Гермиона смотрела на него во все глаза; с каждым его словом уверенность её в том, что она отыскала своего тайного поклонника, возрастала. — Если честно, я плохо себе представляю уход за такой птицей. Тебе бы с Малфоем проконсультироваться. Гермиона вскинула бровь. Она уже всерьез начала думать, что птичку ей прислал Теодор, но решила, что стоит подробнее расспросить, почему Нотт упомянул Малфоя. — А при чем тут он? — Да он у нас в орнитологи записался. Притащил пару месяцев назад откуда-то попугая и воспитывать его начал. Разговаривать учил вроде, но мы не слышали ни разу — всегда накладывал «Оглохни» или уходил куда-нибудь вместе с птицей. Вообще, знаешь, определенные успехи делал, но сегодня вот клетка вместе с птичкой куда-то пропала… Гермиона? С тобой всё хорошо? — Да, да, всё нормально, — тихо проговорила она, — я пойду, Тео. Пока. — Точно всё хорошо? Ты побледнела. Гермиона ушла, не ответив ему. * * * Попугайчик будто бы ждал её возвращения. Стоило только ей показаться на пороге комнаты, как он принялся клевать щеколду клетки. Гермиона с грустью покосилась на него. Сомнения её испарились там, в теплице, ведь такого совпадения быть просто не могло. С чего только она решила, что попугая ей прислали с добрыми намерениями? Гермиона присела на краешек кровати, ругая себя за неосмотрительность; ведь она так обрадовалась необычному подарку, что совсем позабыла о банальной проверке заклинаниями. — Наверное, он научил тебя каким-нибудь оскорблениям. Но зачем? Зачем тратить столько сил и времени? Какое-то извращение. Она коснулась кончиками пальцев прутьев клетки, размышляя о том, что делать с попугаем дальше. Птичку Гермионе было искренне жаль — безвинная, она стала своеобразным оружием в руках Малфоя-младшего. Грейнджер постепенно закипала изнутри. В голове уже складывались по кирпичикам фразы и предложения, которыми она собиралась вознаградить Драко при первой встрече — это мыслимо ли! Мучить беззащитное создание в угоду своему дурному характеру. Она поднялась, сжав кулаки, сделала два шага в сторону письменного стола — собиралась записать особенно удачные свежесочиненные выражения, — как вдруг… — Лю-лю, — произнес ей в спину попугай, и Гермиона замерла. — Грейнджер, лю-лю. Ей показалось, или попугай действительно попытался произнести слово «люблю»?