Внебрачная принцесса против королевского пасынка

Королевский дворец Меркурий спал, убаюканный тишиной летней ночи. Не было слышно ни ржания лошадей в конюшнях, ни хаотичного топота бегающей прислуги. Даже собаки дремали, лежа у ног тех немногочисленных стражников, которым выпало дежурство в эту ночь. Стражники отчаянно зевали и не менее отчаянно завидовали своим четверолапым помощникам, но даже на мгновение не решались сомкнуть глаза. И это было правильно, потому что весь Крокус знал, как сильно их король любит ночные прогулки по дворцу и его окрестностям, и не любит, когда ему на глаза попадаются клюющие носом охранники. — В моем королевстве будет царить порядок, — холодно цедил он обычно перед тем, как отправить на казнь очередного заснувшего на своем посту караульного. На самом деле Джуд Хартфилия — он же король Фиора — любил не сами прогулки, а причину, побуждающую к ним. Причину по имени Лейла, которая могла лишь ночью и лишь на один час спускаться к нему с усыпанного звездами неба. Зато какой это был для него час: разбитый на минуты, которые стоили дороже вечности, но пролетали при этом, как один короткий миг; неповторимые шестьдесят минут тихих бесед и мелодичного смеха, или нежных объятий и осторожных прикосновений, или волшебного молчания и уютно устроившейся на плече светлой головки Лейлы. В ту ночь Лейла запаздывала. Джуд успел обойти увитую плющом беседку не меньше двадцати раз, перебрать в голове все государственные дела, что ему предстояло сделать завтра... И лишь когда он всерьез забеспокоился, что любимая может вовсе не прийти, воздух в нескольких шагах от него подернулся легкой серебристой дымкой. Король бросился к соткавшемуся, казалось, из самой ночи силуэту и, заключив в объятия, закружил. Лейле такое приветствие всегда нравилось, вот и сейчас она заулыбалась и нежно обхватила его лицо прохладными ладонями. — Ты долго, я начал переживать, — прошептал чуть запыхавшийся Джуд, останавливаясь и касаясь ее лба своим. — Отец не хотел меня отпускать. Он против этих встреч, ты ведь знаешь, — голос Лейлы стал тише, но не дрогнул. Сама она часто-часто дышала, и король лишь сейчас понял, насколько сильно его любимая была взволнована. — Что мне сделать, чтобы он позволил нам быть вместе? Я ведь на все готов. Я... — Отец тоже король, — мягко перебила Лейла, — пусть и в мире звезд. У него все есть, он лишь боится потерять меня. Если я хотя бы раз задержусь на земле дольше часа, то уже никогда не смогу вернуться обратно на небо... Джуд с трудом заставил себя выпустить ее из своих объятий, такую удивительную, такую прекрасную и настолько не похожую на других девушек и женщин, что ему довелось встречать раньше. Небо... Звезды... Он даже мечтать не мог о том, чтобы побывать там, где родилась и выросла его загадочная красавица. — Тогда иди, — тихо попросил он, отступая на несколько шагов. — Небо и звезды — твой дом. Я не могу отнять его у тебя, ведь моему королевству никогда не сравниться с царством Звездного Владыки. — Джуд... — Иди, Лейла. Пока я еще могу отпустить тебя. Не рви мне душу. — Нет. Король поднял удивленный взгляд, думая, что ослышался или не так понял: — Что? — Ты ведешь себя, как ребенок, — легонько щелкнула его по носу Лейла. — А я ведь не закончила... — Так ты останешься? — король замер, не смея даже дышать. Казалось, время остановилось и мир замер в немом ожидании одной единственной фразы... — Вот же нетерпеливый, — рассмеялась Лейла, с любовью разглядывая черты его лица. — Да, Джуд, я остаюсь. Отведенный нам час никогда теперь не кончится. — Любимая... — и она вновь оказалась в его объятиях. — Я сделаю для тебя все, что ты попросишь. Я сделаю тебя счастливой. Я... — Звезды и небо никогда не заменят мне тебя. Я, наконец, сумела донести это до отца. Пускай моя жизнь станет в сотни или в тысячи раз короче, но, клянусь, я никогда не пожалею о своем выборе. Один твой поцелуй... Джуд вновь не дослушал, накрывая ее мягкие губы своими и целуя, целуя, целуя... Месяц пролетел для Джуда незаметно. Он был счастлив, но самое главное — была счастлива Лейла. Лишь один раз король застал ее плачущей на балконе, разглядывающую вечернее небо. Нет, звезда его сердца — как любил он ее называть — по-прежнему не жалела о своем выборе. Просто звезда — совсем, как человек — скучала по родному дому. Больше всего Джуд бесился из-за невозможности сразу присвоить ей титул, чтобы жениться. Совет был категорически против того, чтобы награждать безродных служанок, за которую королю пришлось выдать Лейлу, какими-либо привилегиями, так что до сих пор все, что король мог предложить своей избраннице — жить в его дворце, купаться в роскоши и ничего не делать. Но это было до сих пор. А сегодня вечером Совет, наконец, дал слабину, и теперь Джуд летел по коридорам дворца, чтобы сообщить Лейле об их скорой свадьбе. — Лейла! — слова застряли в горле, стоило ему увидеть ее заплаканное лицо. — Господи, — воскликнул он, закрывая дверь и бросаясь к креслу, в котором она сидела. — Что случилось? Кто обидел? — Джуд, — только и всхлипнула женщина и уткнулась ему в плечо. — Тшш, моя хорошая... Моя звездочка... Моя красавица... Не плачь, я прошу тебя. Я не могу видеть твои слезы, звездочка... Ну, не плачь... Так, под бормотанье короля и его ласковые поглаживания Лейла, наконец, успокоилась. — Джуд, — глухо произнесла она, стискивая руки, — я только что говорила... Вернее, это он... отец... говорил со мной. Король гневно сощурился. — Это он тебя обидел? — Что ты! — испуганно мотнула головой Лейла и торопливо продолжила. — Отец сказал, что у меня может быть только один ребенок. — Тогда хочу мальчика, — широко улыбнулся Джуд, все еще не понимая причины слез. — Это невозможно. Не получится, — выдавила бледная Лейла, которая лучше всех знала, как ее любимый хотел сына-наследника. — Почему? — Я уже... Уже беременна. И это... Это будет девочка, — на одном дыхании пробормотала женщина, боясь поднять взгляд от ковра на полу и увидеть разочарование в глазах любимого. — А ты... уверена? — король запустил в светлорусые волосы пятерню, поднялся с колен и принялся нервно расхаживать по комнате. — Не думаю, что отец может ошибаться, — стараясь говорить ровным голосом, отозвалась Лейла, зная, что самая тяжелая новость еще впереди. Если, конечно, он смирится с этой. — Хорошо, — пробормотал, наконец, король, разворачиваясь. — Пусть будет девочка. Подберем ей лучшего мужа, которого только возможно... Чтобы и о ней, и о королевстве... — он глубоко вдохнул и не в тему закончил: — Только я прошу тебя, любимая, не плачь. — Еще... не все, — едва слышно прошептала женщина. — Отец еще кое-что сказал... — Господи, что еще... Ох, я молчу. Выкладывай, Лейла, мое терпение... Ты знаешь, как его мало. — Отец ска... зал, что эта девочка... — из глаз против воли полились слезы. — Наша дочь, она... Она... — Ну? Что она? — Джуд уже сам начинал задыхаться. — Она убьет тебя, — прошептала Лейла. — Что?! Джуд подошел к ней и, взяв за плечи, встряхнул: — В глаза смотри, Лейла. И повтори то, что сейчас сказала. — Наша дочь тебя убьет, — одними губами произнесла женщина, смотря на него потемневшим от горя взглядом. — Так. Это... Это уже перебор, — выдохнув, холодно заметил король. — У тебя в животе просто чудовище какое-то, если оно и правда... А твой отец мог все же ошибиться? Это ведь бред какой-то получается... — Нет, — выбившиеся из прически-булочки волосы уныло свисали вниз, по спине и плечам, полностью отражая своим видом состояние Лейлы. — Тогда... — король замер, сжимая и разжимая в кулаки руки. Вена на его виске бешено вздувалась. — Тогда что ты от меня сейчас ждешь? — женщина не ответила, и это, кажется, еще больше разозлило Джуда. — Ну же, Лейла, не молчи! Как, на твой взгляд, я должен поступить?! — Не знаю, только... не убивай ее. — То есть, мне ждать, когда она убьет меня? — Мы же не знаем, точное ли это предсказание, — Лейла неуверенно взяла короля за руку, но тот резко выдернул ее. — Я — король. И отвечаю за весь Фиор, — ледяным голосом напомнил Джуд. — А ты так просто ставишь мою жизнь на кон? Проверить предсказание возможно впавшего в маразм старикана? — Не говори так о моем отце, — сквозь слезы попросила Лейла, и король отвернулся от нее. — Я не хочу твоей смерти и, поверь, лучше сама умру, чем позволю кому-то причинить тебе вред, но ведь девочка... — Она — чудовище! — ...девочка пока ни в чем не виновата. И я больше, по словам отца, никогда не смогу иметь детей. — Так, может, и проверим как раз это предсказание? Я поговорю утром с лекарем. Пусть убьет змееныша внутри тебя. — Нет же, Джуд! — Да, моя милая Лейла! — рявкнул король. — Ты избавишься от этого ребенка. А потом попробуем завести еще одного. И даже если ничего не выйдет — я просто обрюхачу какую-нибудь титулованную даму, и дело с концом. Главное, — он прикрыл глаза рукой. — Для меня главное, чтобы ты была со мной, Лейла. — Я не убью девочку, Джуд, — решительно произнесла женщина. — Она — моя, нет, наша дочь. И я не верю, что она окажется таким монстром, что... — Не убьешь ты — убью я. Не подпустишь никого к себе сейчас — убью, когда родится. Мне она абсолютно безразлична. Все, в чем я нуждался и нуждаюсь, — это ты, Лейла. Подумай сама, неужели ты отказалась от жизни среди звезд, чтобы родить чудовище, которое убьет меня? Ты ведь клялась мне! Слышишь? Ты клялась! — Я отказалась от жизни среди звезд, чтобы быть счастливой, Джуд. Моя дочь — тоже частичка этого счастья... Джуд, я тебя прошу, — она упала на колени: — Я тебя умоляю, не убивай ее... Повисла тишина, нарушаемая только женскими всхлипываниями. — И уж, конечно, не разлучать, да? — наконец, с мрачной обреченностью поинтересовался король, и Лейла подняла на него заплаканные глаза. — Пошла-ка ты вон. — Джуд?.. — Убирайся вон из дворца! Не слышишь, что ли?! Вместе со своим чудовищем, которое, я надеюсь, сдохнет раньше, чем родится, вон! Лейла рванула к двери, в чем была — тонкой ночной рубашке. — Стоять! — она обернулась и затравленно посмотрела на приближающегося и, кажется, уже совершенно ничего не соображающего мужчину. Когда король схватил ее за горло, она лишь обреченно зажмурилась. — У тебя час, чтобы собрать вещи и деньги. Можешь забрать все, что найдешь в этой комнате. Потом о тебе позаботится уже стража — отвезет куда-нибудь на окраину королевства. — Джуд... — пробормотала она, стоило мужчине наклониться и, на удивление, нежно поцеловать ее. — Если я узнаю, что твоя дочь вернулась в столицу, клянусь, ей не жить, — прошептал напоследок король. — Теперь торопись, Лейла. У тебя, как и раньше, есть только час. И, горько расхохотавшись собственной шутке, Джуд Хартфилия вышел.