По следам в лес

Если за вами никогда в жизни не гнался большой, бешенный зверь, вам не понять то чувство, что раздирает вас как изнутри, так и снаружи. Этот адреналин, что мчится по венам, громкие и частые удары сердца в висках. Все тело напряжено, как струны скрипки и от каждого движения зависит твоя жизнь. Будто ты предстал перед Богом, Господами, да хоть самой Тьмой! И все вместе они судят жить тебе или умереть. Но в этот раз решать не им. Как бы сильно я не боялась, как бы не болело тело и не ныли мышцы, я не смела оступиться, хотя земля под лапами уходила не раз, и вспахивала я рыхлую почву мордой тоже не раз. Но Клян, вцепившийся в меня мертвой хваткой и кричащий что есть мочи, заставлял вспомнить, что это не сон. Не кошмар, где совсем недавно Шестеро хотели меня сожрать. А может это было предзнаменование? Лапа зацепилась за лапу, и я вновь почувствовала плесенную зловонную рыхлость во рту. Даже не отплевываясь, из последних сил оттолкнулась и ринулась туда... Куда? Перед глазами все плыло и было уже не осознать где день, а где ночь. Где верх, а где низ. Все превратилось в сплошной водоворот. А потом стало больно. Грудь сжало, как будто не хватало воздуха, голова трещала, как тысячи щелкунчиков. Внезапная острая боль в шее привела меня в себя. Тело, что на мгновение перестало быть моим, сейчас тонуло в вязкой тине болот. Громкое завывание Кляна вернуло мне способность мыслить: - Да греби ты! Греби! Он нас нагоняет! О, Мать, мы умрем! Истерика захватила его в свои объятья, как разбушевавшееся море захватывает в свои глубины неуклюжего матроса. Раздавшееся рядом рычание заставило мералона заглохнуть, а меня начать работать лапами и, что есть силы, грести на другой край болота. Мглистое дно давно разрослось всякой гадостью, и именно об этом я думала, когда мои лапы обворачивало нечто, столь похожее на водоросли, и все же сердце замирало, чуя подвох и боясь, что это нечто утянет меня на самое дно и уже не отпустит. Как только почувствовалась твердая почка, я запрыгнула на нее и позволила себе оглянуться в поиске монстра. И увидела. И сердце ухнуло из груди в пятки. На том берегу он рвал и метал все, что попадалось ему на пути. Бешенство достигло предела, из пасти валила зеленоватая пена, а в желтых глазах не осталось ни капли разума. Разумное существо было поглощено животной яростью, желанием убивать. Он был демоном, что ходил взад да вперед, намереваясь достать нас, но не мог преодолеть воду. Подняв обе морды, он завыл, оповещая всю округу о том, что его жертва рядом и скоро умрет. Только я не собиралась становиться свидетелем "счастливого" конца для чудовища и, более того, в мои планы не входило становиться его обедо-ужином. Поджав хвост, я продолжила свой бег, убираясь подальше от тьмы и погружаясь все глубже в болота. Не долго я бежала. В какой-то момент беспамятство накрыло меня с головой, увлекая в сладостные кошмары... - Горя, проснись. Резко раскрыв глаза, я глубоко вдохнула и уже было заметалась в истерике, как получила смачную оплеуху. Громко сглотнув, выдохнула зажатый в ребрах воздух и перевернулась на живот. Тело болело, как никогда ранее. Многие когти были разбиты в кровь, подушечки на лапах порезаны. Усталость держала в крепких тисках, нервозность играла вальс на струнках души. Не покидало ощущение, что это всего лишь маленькая пауза перед новым забегом. - Что это было? - по началу я не узнала свой хриплый голос. Попыталась прокашляться, но проглоченная земля царапала горло и делала только хуже. Ох, как много бы я отдала за блюдце молока. Зря подумала о еде. Как только голова вспомнила о существовании еды, тело тут же ее запросило. Желудок скрутило, да так, что пришлось подрываться с места да опорожнять, и так пустой, орган. Клян смотрел на мои страдания покачивая головой. - Бес. Я не знал, что они все еще существуют. Когда-то давно, но уже после прихода Шести, обнаружилась небольшая раса. Люди называли их Двуво-двухголовые демоны волки. Они были разумны, о-о-о, еще как разумны! Но их было всего около двухсот особей. Помнишь я говорил о существовании без войн после появления Шести и Матери? Так вот Шестеро проигнорировали этот момент. Толи потому, что тогда затеялась сора, толи потому, что они просто не считали Двуво опасными. А, может, просто понадеялись на то, что люди, в кои-то веки, сами с чем-то справятся. В большие города Двуво не совались, лишь обошли их стороной и направились в деревушкам. Так получилось, что предки нынешнего народа заключили договор с волками: существа делились своими знаниями, а люди дарили им приношения - живой домашний скот по первому же желанию, да столько, чтобы можно было накормить всю стаю. Предупредил их тогда старый волк: - Если откажете раз - желтые очи станут следить за вами. Если откажете два - когти станут сталью и ярость заурчит из лесов. Если откажете три...сам гром смоет все с вашей земли. Люди, конечно же, согласились. Ведь это было такой крохой. Земли их плодородили, скот забивали чуть ли не каждый день. Не было причины отказывать волкам. Но не учили они ненасытности волков да того, что могут они принести за собой. Поначалу все шло, как и было договорено. Двуво делились знаниями, но народ не знал сколь никчемны были эти крупицы. Несмотря на это, открытия, что они совершили с этими знаниями, казались им невероятными! Как затаить первые лучи солнца в посохе вождя? Знакомо звучит, не правда ли? - он раздосадовано фыркнул в сторону. - Ни на мгновение людям не пришла в голову гениальная идея о том, что знания они могли попросить у Матери либо же Шестерых. Они бы дали, поделились бы, ничего не затребовав в ответ. Да и знания не были бы губительны. Прошло время, города беднели, с каждым годом становилось все меньше пищи - снова наступала эпоха засухи, а она никогда не приходит одна. За ней, на быстром жеребце, мчалась печаль, голод и, как это иногда случалось, отчаяние и война. Люди, они вообще любят повоевать. Они пользовались знаниями двухголовых существ совершенно не понимая, что именно это и является причиной всех их бед. И просили все больше и больше. Как дракон, что не откажется ни от одной своей золотой монеты, так и те глупцы впитывали и практиковали волчьи знания, не зная меры. А те все просили и просили дары, и становились все сильнее и больше. Как в размере, так и в количестве. Когда настала пора оплаты, пришел молодой еще волчонок: - Мы дали вам знания, теперь я прошу ваши дары на четыреста душ. И зашумел люд, как рой ос, не согласные более платить волкам. Погнали они прочь волка, кидая ему в след бранные слова, да камни. Во второй раз пришел матерый, полный доблести и ярости: - Мы дали вам знания, теперь я прошу ваши дары на четыреста душ! И снова люди отказались платить обещанное. С факелами да железом гнали она волка в лес, спустили собак да долго улюлюкали в след. И вот, однажды, появился на пороге людской деревни вожак Двуво, белый волк средь черных сородичей. Он был величественен, в глазах его блистал холод и равнодушие, а каждый шаг был отчеканен и ровен, как ход часовой стрелки. Черный молот. Так его прозвали. И было за что. В этот третий раз пришел он со своим народом. - Мы дали вам знания - вы их приняли. Мы просили о дарах - вы отказали. Вы были предупреждены. И снес с лица земли все те деревушки, с которыми его народ поделился искрой знания. Прознали об этом соседние столицы и, вместо того, чтобы идти войной друг на друга, сплотили свои силы и пошли на общего врага. Долго они бились, много разумных существ полегло. Те волки, которые не были убиты, сбежали в леса. Часто у деревень прилежных в лесам пропадали дети и домашний скот. Собирались мужики и всем табуном шли на демонов. Давно никто о них не слышал. Возможно, этот последний. Клян смолк. Я обернулась к нему и только сейчас заметила, как жалко выглядит маленький зверек. Просветы в шерсти, разодранное ухо и, кажется, переломанный хвост. Но даже в таком виде он держался. Подсев к нему поближе дабы согреть, я задумалась и уже через минуту выдала вопрос: - Он что-то напевал. Что-то страшное. Что это было? - Песня, созданная для того, чтобы отпугивать детей от леса. Знал бы тот автор как он прав. Прижавшись к моему теплому брюху, мералон закрыл глаза и затянул хриплую песню:

Не ходите, дети, в темный лес, Там на склоне ждет обеда бес, Желтых глаз он не сомкнет пока Не достигнет вашего хребта. Не ходите, дети, в полную луну, Красной крови капли на снегу, И уводят все следы в тот лес, Где ночами завывает бес Демон черный поджидает нас, Не окончить мне этот рассказ. Об одном молю - услышьте глас, Ведь совет мой ценен как алмаз. Не ходите, дети, в темный лес, Там на склоне ждет обеда бес.

Была ли то вина все еще мокрой шкуры или же жуткой песенки, но меня пробрало до костей. Клян утешительно похлопал меня по морде и прильнул поближе. - Мы почти добрались до края. Пол дня пути бодрым шагом. Правда вот нам, - он осмотрел сначала себя, а после уже и меня, - понадобится явно чуть больше времени. Спи. И не смотри на меня так удивленно. Этот Двуво не переберется через болото, а в обход потеряет слишком много времени. Скорее всего, он оставит надежду полакомиться нами. Так что спи. Если что - разбужу. Что говорить? Клян был прав. Сейчас мы по-любому бы далеко не ушли. А чем тратить силы, которых и так нет, лучше чуть отдохнуть и с "новыми силами" продолжить путь. Не терзаемая совестью, я закрыла глаза и прикрыла нос пушистым хвостом. Конечно, было бы намного лучше забраться в какую-либо норку, чтобы спрятаться там от ветров, но найти что-либо сухое и годное... Я провалилась в сон. Краем уха я уловила движение совсем близко от себя. Тело, еще сонное, мгновенно напряглось, а я чуть не взвыла от ноющей боли, расходящейся волнами по всем конечностям. - Не дергайся, я это, - послышался голос Кляна. - Тебя хвост сдает. Как только ты просыпаешься, он, как будто, обретает свою собственную волю и начинает дергаться. Раскрыв глаза, недоверчиво покосилась на озорную рыжую метелку и чуть не раскрыла пасть. Хвост и правда дергался из стороны в сторону. И это против моей воли! Кое-как прижав его к себе, потянулась и поднялась на лапы. - Это все нервное. Раньше такого не было. А, а это что? - махнула в сторону горки синих ягод и невольно облизнулась. Клян лишь усмехнулся, увидев мою реакцию и кивнул, мол "нападай". А мне не надо повторять дважды. Одним движением языка я смела с листика все яство, а затем долго и тщательно его жевала. - С-спасибо. Запоздало в голову пришла мысль о том, что они могли быть и не съедобны, но что-то я сомневалась в том, что, после всего пережитого, Клян мог меня отравить. Более того, у него у самого моська была в синевато-красном соку. Конечно, горстка ягод не могла утолить ни голод, ни жажду, и все же даже это было лучше, чем ничего. Утро, или какое там время суток было, ибо в темноте и серости болота этого было не понять, выдалось тихим. Обсудив в какую сторону направляться, я позволила Кляну поудобнее устроиться на моей спине и мирно спать, пока я приближала нас к концу этого кошмара. Приторно-затхлый воздух начал понемногу развеиваться, тут уже и ветерок ласкал морду своими дуновениями. Трава под лапами постепенно становилась зеленой, родник, на который мы случайно наткнулись, переходил в резвую речушку на которой играли солнечные блики. Подбодрённая сменой обстановки, я даже начала покачивать ущербленным тельцем из стороны в сторону, напевая какой-то веселенький мотивчик. - Это что еще за жалобное мяуканье? Тебя что, топить собрались? - донеслось из-за спины недовольное сонное покрякивание, от которого меня пробрало, да так, что Клян скатился с меня кувырком. Я же распласталась на земле и хвостом во всю ее метелила. - Приступ, да? Нервы лечить надо? А то у меня есть знакомый доктор. Дятел. Быстро все вылечит. И пусть мералон бурчал и был хмур, было более, чем ясно - он просто шуткует на свой манер. Жалуется миру на нехорошую лису - меня. Досмеявшись до коликов в животе, я громко вздохнула и, с вываленным из пасти языком, счастливо улыбнулась. - Клян. Мы живые. А скоро деревни. Вот я там свои потерянные килограммы наверстаю, отосплюсь, отмоюсь... А потом уже будем с тобой разбираться. - Чего?! - Вот какого тебя, хомяк ты кривобокий, потянуло в лес? Чем тебе речушка не понравилась? Приключений захотелось? Меня демон волк чуть не сожрал! Где моя компенсация, а? Клян весь переменился в лице. Готовый рвать и метать, он прямо направился на меня с намерением таки угостить беса свежим мясом, а сам обжиться рыжим ковриком. Выставив лапу перед собой, я как раз попала пушистому зверю в лоб. - Ну все-все, считай, что мы сосчитались за крючок. А вообще, спасибо тебе, - мою грудь разрывала благодарность, а на глаза наворачивались слезы. - Если бы не ты, я бы не выбралась из той пещеры живой никогда. Мой мех бы погиб среди вонючих костей и даже не покрасовался бы на шее какой-то накрашенной девки. Кля-а-а-ан. - Ой все. Прощаю. Не реви. Не реви ты только! Страх как не выношу сырость девичью, - он сложил лапы на груди и отвернулся от меня, скрывая несмелую улыбку. Мне же этот жест пришелся как бальзам на душу. Пока болото не скрылось за нашими спинами, мы общались мычанием и фырканьем. Зато, когда пред очами предстал вырезанный в мраморе великолепной работы горностай, я лишь могла подбирать свисающую до земли челюсть. Ухмыльнувшись Клян резво забрался на статую, как будто и не болели его лапы и не сломан был хвост, и встал во весь свой малый рост. Он торжественно произнес: - Добро пожаловать на край Безмерной Рощи. Мы добрались.