По следам в лес

Если с утра пораньше вы услышали визги, ругань и вой, то не стоит подрываться с мягкой перины в поисках пожара. Все намного проще. Вашему гостю отдавили хвост. Но все же давайте начнем по порядку. В самом запыленном углу карты, которого обычно касаются только для того что бы смести пыль или поставить чашку с чаем, в горах, в маленькой отрезанной от всего мира деревушке, заночевала я. И никто не виноват в том что под столом мне надежнее чем на печи. И что сплю я распластавшись на животе и растянув все конечности в разные стороны. Хозяин дома виноват! Уж больно сладкий отвар у него получается, такой, что даже после пол бочонка ты вроде ни в каком глазу, а на деле соседи сбежались дабы посмотреть на рыжее чудо, отплясывающее за задних лапах народные танцы. Вот от этого то отвара мой, обычно очень чуткий, слух меня и подвел. И когда некий растяпа, далее опознанный как брат хозяина дома, отдавил мое самое священное и родное, тогда и началось утро. С визгами, руганью, воем и криком. -Да я ж тебя на шубу пущу, шапка ты клыкастая... - с чувством проговорил Питра, потирая свой ущербленный зад. Шубу и шапку я ему простила еще с самого моего появления в этом доме. А точнее со вчерашнего утра, когда я уставшая, как собака, чуть не свалилась в колодец и вот этот самый молодец меня вовремя поймал. За хвост. А как он извинялся! Как раскаивался за содеянное! Тут же и в дом пригласил, и переночевать предложил, и покушать и молочка, от которого я отказалась прямо на месте. Скажем прямо, выбора у мужчины не было. Орущая трепыхающаяся рыжая лиса собрала вокруг четверть деревни своим зазывным "Люди добрые, спасите! Убивают! Хвост на шубу отрубают!" Ну да, я немного нервная когда дело касается моей священной конечности и вместо того, что бы, как все сородичи, кусаться, вырываться и царапаться, я, совсем в неадеквате, начинаю орать как поросенок которого убивают на месте. -Горечко, я ж тебе перину на печке постелила, что ж ты под столом-то, милая, улеглась? Иль жешь не привычная ты к высоте, аль перина жесткая да перья колючие, миленька моя? - так и кудахтала хозяюшка Прокофья, жена Америча, расставляя на столе кушанье. Мой лисий нюх сразу уловил в какой посудине сыр, но потянуться за ним не позволяли правила поведения. Так что дернув ухом на "Горечко" и промямлив про себя что вообще то я Горя, а не горе, переступила с лапы на лапу прислушиваясь к скрипу скамьи. -Ну что вы, Прокофья, удобная перина, мягкая и вообще чудесная. Была бы не такая тяжелая, перетащила бы с собой. Да только вот не привыкшая я к такому теплу под собой, - ну в самом то деле, не сознаваться же что под столом это как в норе и дерево под брюхом намного удобнее чем общипанное добро кур да гусей. Америч, как глава дома, уже накладывал мне птичье мясо, пирожки с капустой и большой кусок сыра, от которого у меня тут же потекли слюнки. Что поделать, у каждого свои слабости. А вот я за кусок сыра даже придумаю как разоружить мышеловку. -Лиса, - Америч не принимал всерьез мое имя, а я не возражала что бы он называл меня моей же породой, - может по стаканчику? Мужик заговорщицки подмигнул и кивнул на бочонок что мы вчера едва отволокли к углу, но не смаковать нам сегодня отварчик. Уткнув руки в боки в поле зрения влезла Прокофья, хмуро посматривая на мужа. -Мало тебе было вчерашнего? Ты ж нашу гостью на посмешище вчера выставил! Прошу без обид, Горюшко, - я лишь, как могла, пожала плечами и поводила мордой из стороны в сторону радуясь что перепадает не мне. - Теперь вся деревня смеяться над тобой будет, дурак ты старый, что лисицу опоил! Как ты с этим жить то будешь? -Кофь, ну не ругай ты мужика! Ну выпили, ну повеселились. Его теперь наоборот уважать будут. А его отвар хвалить. Как же, не пьянеющих лисиц даже вон как разбирает! Скупать будут. Готовь мешок для золота побольше. - Питра зашелся смехом, раздавив в своей ручище пирожок. А вот мне стало не хорошо вспомнив, что вчера эта самая рука дернула меня за хвост. Некоторые жители Эфиры утверждают, что миф этот образовался еще во времена Шести Господ, одного из которых, почему-то считают лисом. Что именно произошло в те года и откуда взялось это распространенное мнение ни в летописях, ни в сказаниях бардов не объясняется. А лисы предпочитают молча лакать молоко и мило улыбаться. То ли миф неверен, то ли я неправильная лиса, но вчера мы точно узнали что отвар Америча еще как пьянит и веселит! В семейные разборки я не лезла. Не хотелось попасть под горячую руку хозяюшки, так же как и не хотелось оглохнуть от могучих басов мужиков. А потому, прижав ушки, я уплетала за обе щеки угощения обдумывая куда же мне теперь податься. Лезть опять в сторону Кривых гор не хотелось, но выбора особо не было. Память упрямо подсказывала что горы окружали эту местность со всех сторон, от чего становилось довольно тоскливо. И какого лешего я вообще сунулась в горы?! Приключений захотелось на мохнатую конечность, ну и вот, наслаждайся. Вообще, моя история была довольно странной. Несколько лет назад, в один прекрасный солнечный день очнулась в совершенно незнакомом месте. Рядом лежал тюк со съестным, а меня не покидало ощущение, что чего-то в моей памяти не хватает. Вот я в Прибрежном крае по снегу охочусь на диких куропаток, а вот уже в совершенно другом месте где, кажется, лето и окружают тысячи незнакомых запахов и звуков. И если в моем родном крае лисицы всеми силами скрывались от людей, ибо не хотелось расставаться с хвостом и шкурой, а также с жизнью, то тут почему-то на эту тему только шутили. Более того лис почитали, и, как я поняла позднее именно из-за Шестого. Лисы в Эфире были чем-то вроде знака удачи, что мне было очень даже не лапу. Особенно в момент, когда по неосторожности моя драгоценная тушка попала в сеть охотников. Какого было мое удивление, когда они сначала переругались между собой, а потом долго извинялись. Мол, извини, лисичка, мы вообще на зайцев охоту завели, не думали, что в этой стороне лисицы водятся, а то были бы осторожнее. У них же я и выведала куда меня вообще занесло и как отсюда выбраться. Теперь уже пришла их очередь удивляться тому что я так далеко от дома. Только они кажется и не собирались быстро со мной расставаться. Нет, на жизнь они не покушались, а вот потрогать, погладить и покормить символ удачи они были только рады. Вот так и провела я с ними несколько недель, пока краем уха не услышала их думы на мой счет. -...Уж больно непохожая она на своих сородичей, говорю вам, мы можем получить хорошую сумму если в столицу ее привезем. Как пить дать, ее там сразу же пристроят куда надо. На этой ноте я и порешила. Пора сматываться, а то что-то я слишком долго с охотниками прогуливаюсь. Той же ночью, стащив пару зайцев, я и рванула куда глаза глядели. В поисках приключений. Так и перешла Кривые горы и оказалась в деревушке. -...Горенько! Америч, вот смотри что твое пойло сделало с лисицей! Кажется Прокофья уже некоторое время пыталась дозваться меня, но безуспешно. Подняв медовые глазки и слизнув с тарелки последние крошки, я подняла морду в сторону хозяюшки. -Вот же раскричалась баба. В порядке вон твоя лисица, не заводись. -Стихни, языкастый! А то женке-то твоей скажу куда ты корову дел. - Питра сразу-то и смолкнул. И вообще с большим интересом стал рассматривать то, что осталось на тарелке. А женушка Америча в то время повернулась ко мне. - Скажи мне, милая, какие у тебя планы? У нас, может, останешься? Места хватает, никто не обидит, природа кругом. Ну чем не лепота? Кур давить не будешь, я же знаю, что ты умница, да и мыши разбегутся, как только поймут, что в доме есть хищник побольше их. А у меня от таких речей только пасть и раскрылась. Мужики только хмыкнули и растянули губы в улыбке. А вот что было у них на уме мне было не известно. Кто их знает, может о мышах думают, а может и о том, как меня кому продать повыгоднее. Нет уж, мне моя свобода ценнее любого комфорта. -Хозяюшка Прокофья, любезная, я бы и не прочь, да только не могу я оставаться у вас. Дела у меня незаконченные, честь моей семьи затронута, - как хорошо, что по моей лисьей морде не понять когда лгу и кривлю душой. - Я и так у вас задержалася уже, вот не знаю, как отплатить вам за вашу доброту и гостеприимство. Денег у меня не водилось с самого рождения, да и не за чем они мне. - Ну что ты, Горюшко. Что ты, что ты! Я бы и не посмела с тебя плату взять. Нам в дом сама удача пожаловала, а мужики хвост оттоптали, да напоили! Ты уж лучше скажи, душенька, может тебе как помочь? Да в путь тюк собрать с кушаньем? Я тут же облизнулась вспоминая сыр да отварчик. Вообще я ничего против не имела, но как-то уж слишком нагло с моей стороны все получалось. Меня накормили, напоили, на ночь приютили, опять накормили, помощь вот предлагают. А я что? Даже помочь не могу толком в чем-либо. Лиса ведь, а не кот или корова. Но и отказываться я не собиралась. В горах, конечно, живности много, но лень-матушка тетка злостная. Да и уверенность в том, что будет что в желудок закинуть, если в лапы ничего не попадет, тоже обнадеживала. А потому я просто тихо наблюдала за тем, как хозяюшка складывала в кулечек двойную порцию того, что я съела на завтрак и кусок вяленого мяса, от вида которого появилось ощущение, что, вроде как, и завтрака-то не было. Провожала меня именно та часть деревни, которая видела мои пьяные пляски. Кто руку протянет чтобы погладить, кто колбаской в сторону поманит. Но, проскользнув меж толпы, моя рыжая персона таки добралась до начала леска да речушки. Именно за ней мне Питра-то и посоветовал следовать. Тюк в зубах колыхался из стороны в сторону уже поддерживая ритм моих лап, а запахи съестного раздражали нюх, перебивая ароматы леса, что мне сильно не нравилось. Еще бы, вот подкрадется кто-то сверху, или со спины кто прыгнет, а мне останется только хвостом и махать. Но, к счастью, в течении целого дня пересеклась я всего лишь с парой белок, кучкой зайцев и некрупным кабанчиком, который проводил меня недоверчивым взглядом. Как только начало темнеть я принялась искать норку или хоть что-то, что могло укрыть от непогоды или дикого зверья. Побегав еще некоторое время, я таки наткнулась на что-то годное, а именно на дуб с приподнятыми кореньями. Оставив тюк на входе в это подобие норки, я сначала принюхалась, а вдруг занято? Но, похоже, сегодня удача мне улыбалась и этим местом давно никто не пользовался. Так что, не теряя времени, лапами и хвостом замела в углубление небольшие веточки, листву да иголочки, потопталась, улеглась, пробуя на комфортность. И лишь после вернулась за свертком Прокофьи. Помогая себе лапами, я все-таки развязала узел и добралась до пожитков. Да только, оказывается, что семейство пожертвовало мне не только вязаный шарф, о существовании которого я почему-то узнала только сейчас, но и карту Эфиры. Моей благодарности не было границ, только вот совесть проснулась. - А ничего, отплачу я им добром за добро еще! Не знаю как, но обязательно. Вот так, укутавшись в огромный шарф, я и провела несколько часов за картой, изучая местность и отслеживая, куда же ведет река. А она вела именно туда, куда и нужно было, за пределы Кривых гор и Непроходимой рощи. Правда беспокоила одна деталь. Как только заканчивались леса, сразу же начинались деревни и города. Не нужно было быть стратегом, чтобы понять, что это граница, а раз граница, то должна охраняться. Ведь от каждого этого пункта шли массивные дороги, иногда переплетающиеся между собой, но все ведущие в Хрустальную столицу. Как раз туда мне не хотелось соваться, но и что делать теперь, было не совсем понятно. Сложив карту и остатки еды, я устроилась поудобнее, обвивая себя хвостом и погружаясь в думы. Ситуация и правда была глупая. Без семьи, в чужой стране, без цели и без знаний. Последнее пугало больше всего. За эти два года узнала я не так и много, ибо к людям больше не лезла. Но пробегая мимо деревушек, все же прислушивалась к разговорам. Оттуда и узнала про Шестерых Господ, и то очень кратко. Все же рыжее пятно на фоне серого собора слишком заметно, так что мне не дали дослушать молитву. -Так куда же мне деваться? Домой не хочется, опять бегать от всех буду, хотя и не одна. Есть кому спину прикрыть. А тут что? Никого не знаю, люди, если не убить, так продать хотят, еще не известно на какие причуды. Попала ты, Горя. Ой попала...