***
В их школу переводят нового ученика, и переводят в группу Чунмёна. Как староста, Чунмён встречает нового ученика у ворот школы. — Здравствуй, я Ким Чунмён. Я староста твоей группы, добро пожаловать в Корею и к нам в школу, — он старался быть радушнее. — Привет, я У Ифань. Можно просто Крис. Спасибо. Первое впечатление Криса о Чунмёне сложилось совсем не светлое: он подумал, что Мён высокомерен и надменно себя ведет, что он звезда школы (но продолжал также радушно улыбаться). На самом деле, такого мнения были почти все ученики этой школы: все, как обычно, хотели подлизаться к нему, чтобы быть на счету у любимчика учителей. Минсок, однако, так не считал: он знал, насколько Чунмён добр и по-детски наивен, что в любую минуту тот готов помочь и уделить своё внимание. Вот только Чунмён старался прятать свои качества ото всех: ведь ему не нужно, чтобы об него вытирали ноги. Ифань и Чунмён вошли в класс как раз тогда, когда прозвенел звонок и преподаватель уже был в аудитории. — А вот и наш новый ученик, поздоровайтесь, — вся группа дружно прокричала приветствие. — Ты можешь занять любое свободное место. — Привет, я У И Фань. Можно просто Крис. Было одно свободное место позади Чунмёна, а он вроде бы и не был против, ведь всё равно деваться не куда.***
После занятий учитель пригласил Чунмёна и Ифаня в учительскую, где попросил Мёна помочь Крису с игрой на фортепиано (Ифань рассказал, что ему это плохо удаётся), и дал задание выучить пьесу за неделю. Занятия начнутся со следующей недели, а пока Мён может побыть в своём мирке, который он так усердно строил все семнадцать лет. Новая неделя началась как обычно: занятия в школе, репетиции, а потом Чунмён вспомнил, что сегодня у него ещё и занятие с Крисом. Ифань привлёк много внимания к своей персоне. Высокий, статный, красивый, он успел продемонстрировать реп, фристайл. А сам всю прошлую неделю присматривался к Чунмёну, наблюдал за ним и всё никак не мог понять, чего он так отстранён ото всех. После занятий они пошли в класс фортепиано, где условились заниматься всю неделю после уроков. — Мы с тобой будем заниматься каждый день после занятий. Нотную тетрадь, ноты — всё при себе держи. Давай начнём. — Хорошо, я готов. Крис не был полным нулём в этом плане, просто он самоучка, а до этого ещё и обучался игре на аккордеоне, так что начальные азы знал. Пришлось потрудиться над аккордами и с соединением правой и левой руки, хотя это не было слишком сложно для Чунмёна. После двухчасового разбора пьесы по частям — какие знаки, какой такт, — оба парня устали и хотели есть. Крис, будучи вежливыми, решил хоть как-то отблагодарить Чунмёна за первое занятие и пригласил его в кафе, но Чунмён отказался, чем ещё больше привёл Ифаня в недоумение. Попрощавшись, они разошлись по своим делам: Чунмён, как всегда, ушёл в свой мирок, а Крис — домой, размышлять над тем, почему Чунмён сторонится более близких отношений и от него веет холодом. Лёжа в кровати, Ифань вспоминал, как Чунмён сидит на занятиях, всегда слушает преподавателя, всё записывает, всегда выполняет домашнее задание, разговаривает лишь с Минсоком. Нет в нём ничего такого, что отталкивало бы, даже наоборот, милые и добрые черты лица, совсем не высокомерен, и нет той надменности, которую разглядел Ифань при первой встрече. Значит, в том, что Мён общается только с Минсоком, виноват сам Мён. Занятия проходили без лишних разговоров, всё только по делу. Так прошёл второй день. — Может, сходим сегодня в кафе? Ты не против? — Ифань хотел как-то заинтересовать Чунмёна. — Извини, я против, у меня сегодня есть свои дела, — погружение в свой идеальный мир. И снова ни с чем Ифань шёл домой, всё больше и больше убеждаясь, что Мён зацепил его, что ему хочется общаться с ним, а не только прийти и потыкать клавиши, хотелось расшевелить его. Ифань просто уверен, что с Чунмёном очень интересно — вот только почему же Мён его совсем не замечает? Сегодня снова занятие. Так скучно их проводить Ифаню надоело, пьесу, к тому же, он выучил почти до конца, потому что ещё и дома усиленно упражнялся. И на сегодняшнее занятие Крис приготовил сюрприз для Чунмёна: он принёс с собой две кружки, чай в термосе и печеньки. После того как закончили играть, Фань всё это выложил перед Чунмёном — у того аж глаза стали больше. — Что это? — неуверенно начал Мён. — Как что? Чай и печеньки: ты что, совсем не хочешь, чтобы я тебя отблагодарил? В кафе со мной идти отказываешься — а ведь я вовсе не кусаюсь, — так что будем пить чай здесь. Чунмёну ничего и не осталось, как согласиться на маленькое чаепитие. Да ещё и печенье его любимое. (Это было неожиданно для Чунмёна, и сегодня он запишет это в свой дневник, как день с одним маленьким чудом.) — Как давно ты увлекаешься музыкой? — Крис пытался наладить разговор: кушать в тишине как-то некомфортно. - Я с пяти лет занимаюсь на инструментах, и пианино из них самое первое. С самого детства я мечтаю сочинять песни, и теперь, кажется, моя мечта сбылась. — Я наслышан о твоих песнях, но пока не слышал, как ты поёшь. — Когда-нибудь тебе представится такая возможность: у нас часто бывают концерты, конкурсы, в которых, кстати, ты тоже должен принимать участие. А ты? Что на счёт тебя и музыки? — Я тоже с самого детства занимаюсь музыкой: сначала аккордеон, потом альт, вот теперь осваиваю фортепиано. Мне нравится сочинять песни и музыку, но я пока ещё никому не давал их прослушать. — Давай как-нибудь мне покажешь? — Давай, я согласен. За чаем разговор шёл плавно, в тихой обстановке. Но как только закончилось чаепитие, закончилась и беседа. Поблагодарив и попрощавшись до завтра, Чунмён ушёл. Крис был доволен сегодняшним днём и разговором: он вытянул пару слов из Мёна (хоть и на всё ту же тему музыки), но это уже шажочек. Уже сидя дома, Чунмён записывал свои впечатления в блокнот, а Крис размышлял над тем, что бы такого сделать завтра, чтобы Чунмён задержался и ещё поговорил с ним. Был вариант показать свою музыку или тексты, но как-то хотелось это отложить. После четвёртого занятия они снова пили чай, но уже при этом листая новый выпуск журнала комиксов, которые Ким Чунмён, оказывается, тоже любил. Журнал был из серии «Марвел», те самые, что про супергероев. — Мой самый любимый персонаж — Железный человек, — отозвался Чунмён, дочитав журнал. — А мой — дай-ка подумать — Человек-паук. — Ну, он тоже хорош, главное, в конце всегда хэппи-энд. Я думал, что ты сегодня принесёшь свои песни. — Тебе понравилось? — с искрой в глазах поинтересовался Крис. — Да, это занимательно, хоть обычно я и читаю в одиночестве. — Почему ты такой осторожный в отношениях и нелюдимый? — Просто таким вырос: с самого детства боюсь предательства, вот поэтому и осторожничаю. Ну, до завтра, — улыбнувшись своей фирменной улыбкой и помахав на прощание, Чунмён снова ушёл. Кажется, Фань спугнул Чунмёна своим вопросом. Но несмотря на это, сегодня был преодолён ещё один барьер между ними, ещё на один маленький шажочек Ифань ближе к Чунмёну (он пока ещё и сам не понимает, зачем ему это). Снова каждый у себя дома думает. Чунмён о прошедшем дне, как о ещё одном маленьком чуде (опять записи в блокнот, который всегда его выслушает). У Мёна голова полностью забита Крисом: он не понимает, зачем тот старается быть ближе, но ему определённо нравится его компания. Пока же, опасаясь за свои чувства, которых могут ранить со всех сторон, Чунмён не принимает никаких, как ему кажется, шагов навстречу. Ифань же забил свою голову новой идеей — как удивить Чунмёна. Это довольно-таки сложно, ведь он совсем не знает его вкусов и предпочтений, но каким-то чудесным образом всегда угадывает. На пятый день занятий Ифань доучивает пьесу до конца, остаётся только хорошенько отрепетировать, а в понедельник уже сдать её учителю. Навыки Криса в игре на пианино радуют, они растут с каждым днём. В глубине души Чунмён боится, что такие дни закончатся: ему не всегда нравится быть одному, мирок Чунмёна растёт и, вроде, потихоньку впускает туда ещё одного человека — Ифаня. Сегодня Крис принёс PSP, игровую приставку, и опять удивил Кима, ведь Чунмён очень давно не играл в игры на приставке или компьютере. В играх на приставках Ифань мастер: не зря уделял он этому по часа два каждый день (конечно, пока мама не видела). А вот Мён, как оказалось, совсем плох. Пока они играли — больше играл Мён, — прошло аж четыре часа. Время пролетело быстро: Ифань всё это время пялился на Мёна, и ему нравилось часто меняющееся выражение лица Чунмёна, ведь таким он его увидел впервые. Чунмён прошёл достаточно много уровней и совсем забылся, играя, а ведь пора по домам. — А можно я провожу тебя сегодня? — осторожно спросил Крис. — Я не думаю, что это хорошая идея. Сам доберусь. Несмотря на то что в компании Криса Чунмёну было хорошо, поменять свои взгляды на мир за неделю ему не представлялось возможным. Сердце и требовало перемен — мозг настаивал на своём. — Я, вроде, не кусаюсь, да и на маньяка не похож, — с улыбкой произнёс Фань. — Да, не похож, — также с улыбкой отвечал Мён, — но я и не этого боюсь. — Но ведь если не попробовать, то и никогда не узнаешь, какого это — иметь близкого друга, — в голосе Криса была уверенность, в которую Мёну хотелось верить. — Хорошо, пойдём. По дороге к дому Чунмёна, Крис рассказывал о своей жизни в Китае и Канаде. О том, почему переезжал, и где ему больше понравилось, традиции этих стран. Мёну нравилось всё это слушать, ведь сам он не был никогда заграницей: только в городах Кореи, да и то недалеко расположенных. Мир Чунмёна становился всё больше и больше с каждым рассказом Ифаня, с каждым его действием, да и сам Ифань начал занимать не последнее место в этом мирке. Дорога до дома оказалась не такой уж и длинной (заняла около часа, и то только потому, что они шли медленно). На прощанье Ифань пожал руку Чунмёну и поспешил к себе: наверно, мама уже волнуется, он так долго ещё не задерживался. А Чунмён зашёл в дом и, не снимая обуви, прошёл в свою комнату: ему так хотелось побыстрее записать всё в дневник, так хотелось поделиться впечатлениями со своим верным слушателем. На выходных Ифань занимался на пианино, безостановочно играя пьесу, которую уже доучил. Их совместные занятия закончились, что очень огорчало Фаня: а вдруг в школе Мён даже не посмотрит в его сторону (чего очень не хотелось)? Но хорошо, что Ифань вспомнил, что обещал показать свои песни Чунмёну, а тот, в свою очередь, пообещал, что споёт ему. На душе стало светлее, и музыка звучала мягче. А Чунмён тем временем делился со своим «другом» тем, что в понедельник Ифань сыграет свою пьесу и они перестанут проводить вместе время. Это было бы в порядке вещей неделю назад, это было бы нормой, если бы это не был Ифань. За эти дни он стал ближе, чем все остальные одноклассники. Никто никогда не хотел быть ближе к нему, никто не хотел его чем-то заинтересовать, а Ифань захотел — и смог. Чунмён записал в дневник всё, что знал об Ифане, описал его образ. Когда он закрывал глаза, Фань появлялся рядом, будто никуда и не уходил. А ещё записал туда своё желание: говорят, если думать о том, чего хочешь, а ещё и записать, то это обязательно сбудется. Это первое желание в дневнике, и Мён надеется на то, что оно сбудется.