Небо, помоги нам

Все пронизывал мягкий, ясный блеск. Солнечный свет преломляется и отражается множеством водяных капель дождя или тумана, парящими в воздухе. Семь цветов, но спектр непрерывен, они плавно переходят друг в друга через множество промежуточных оттенков. Разноцветная дуга растянулась вдоль темной полосы неба, пылающей лентой связывая с землей. Это была радуга. Весенняя. Живая. Словно сами Идзанаги и Идзанами стояли на небесном мосту, окуная с него копье, капли с которого стали островами. Как же восхитительно. Благодарность разливается в воздухе, когда проявляется вторая радуга — она была дальше, за темной полосой неба, словно вдалеке, но в тоже время рядом, словно отражение без воды. Темное, серое небо рассекали яркие цвета и создавали потрясающую картинку. Она была яркой, теплой и выглядела очень величественно. Словно радуга пылала небесным огнем в перистых облаках. Говорят, приблизиться к радуге, как и к горизонту, невозможно — однако она принимает в свои объятия, омывает спокойствием и мягко подталкивает под спину. Ее... ждут? Правда, ждут? Тсунаеши медленно выныривает из сна, цепляясь за него до последнего. Хочется остаться там, где радуга — символ надежды на лучшие времена, обещающий исполнение всех желаний. Савада смотрит в потолок и ощущает дикую усталость. Реальность, жестока и бесчеловечна, наваливается лавиной неотвратимости. Наследие не дает предаваться меланхолии, воскрешая перед глазами прошедшее за последнее время. Умер король, да здравствует королева. Это как с нарастающей болью, резко прошедшей под обезболивающим. Вроде бы облегчение, но на самом деле — только середина тернистого пути без права возврата. Пешка стала ферзем и сняла главные фигуры, но одна все еще свободно играет. Тсуна ждет. Такого врага за спиной оставлять нельзя. Реборн объявится в скором времени — она не сомневается. Как минимум для того, чтобы просто показать зарвавшейся кукле ее место, ведь он считает ее своей собственностью. Она не боится, что он сможет устроить какие-то политические дрязги — он не принадлежал семье, в тайны и детали документов посвящен не был. Какой бы титул не носил, максимум что он может сделать — это принять заказ на ее устранение. Или приняться за ее ближнее окружение. Тсунаеши зажмуривается, чтобы не захныкать, вспоминая адские тренировки, во время которых они не только стены сносили. Она смогла уцепиться за его пламя, дабы ему в организм попали самые крохи ее, небесного, которые он бы не заметил — у нее получилось это сделать, не вызвав подозрения под атакой до крови, но забрав кучу сил. Вот почему он тогда сорвался. А то что изнасиловал ее… что ж, ей плевать. Она изначальна была готова к тому повороту событий, а внутренний лед тогда не дал впасть в крайность. Главное — она осуществила свой план. Реборн может утереться, но застывать в ужасе при виде него она не будет. Она справится. Ей есть ради кого жить и выстаивать против Альянса и будущих проблем. Маленький брат, мама, Вария, ее… Хранители, так и не ставшие друзьями. Их семьи, пострадавшие от силы по имени Вонгола. — Тсунаеши-оне-сама?.. Она вздрагивает, кидая взгляд на говорящего, и глаза непроизвольно расширяются — она совершенно не чувствовала чужого присутствия! Взгляд хаотично скачет по лицам Хранителей, окружающих ее кровать и слабо ей улыбающихся. Она всматривается в их глаза, отыскивает все переживания и вопросы, решения и волю. А затем находит главных виновников происходящего. Вария безмолвно наблюдает из проема двери за немой сценой, как у Тсуны начинают катиться слезы — это запускает цепную реакцию всего вокруг. — Ма-ма, Тсуна, — Такеши смущенно кашляет. — Все будет хорошо. Мукуро заходится нервным смехом, но все же осторожно обнимает и бережно усаживает, подкладывая подушку под спину. — Зверек, — Кея позволяет себе непростительно-усталый взгляд, глянув на фыркнувшего Хаято, все так же неотрывно смотрящего на нее. Ламбо, недолго думая, устраивается по другую сторону от ее брата, но давая пространству Рехею, который невесомо касается кисти, и пламя Солнца робко стекает с его рук, начиная вливаться в ее тело. Савада открыто встречает удовлетворенный взгляда алых глаз. Она знает причину — глава независимого отряда хотел видеть нормальную Дечимо, а для этого нужны были Хранители, чтобы заставить пламя успокоиться, вернуть к прежнему огню и стабилизировать его. Эти мальчишки с подачи Занзаса провели привязку атрибут-Небо и установление связей, пока она была без сознания — теперь, имея внутреннее равновесие благодаря Узам, она никогда не будет воспринимать их за посторонних. Можно сколько угодно говорить, что ты король, но пока за твоими плечами нет армии — ты всего лишь пустое место. Что ж, она не чувствует отторжения, неприязни или ненависти — шесть пар глаз уже точно Хранителей смотрят на нее решительно и с принятием. Уже только за это надо поблагодарить воспользовавшегося моментом Занзаса, буквально вернувшего ее к жизни, пока поглощенное пламя до конца не освоилось и могло растопить лед. Теперь он может не переживать за свой отряд — Наследница прекрасно помнит, кто ей помогал, и собирается вернуть долг сполна. Интуиция переливчато звенит, что дело не только в этом, но Тсунаеши не готова сейчас думать так глубоко, окунаться в свои эмоции и разбираться с чувствами. Она знает, что он подождет. «Но не долго», — читает она в его взгляде и согласна прикрывает глаза. Ломкая улыбка скользит на губы, встречаемая одобрительными усмешками. Им предстоит многое, в частности — расставить сети ловушки для ублюдочного аркобалено, прежде чем он решит ударить, зайдя с других сторон. И обязательно организовать себе трофей в виде его шляпы. Начать переговоры с Вендичи, потому что уж очень насторожило пламя ненавистного репетитора, да и Ария впустую намекать не будет. Избавиться от преданных конкретно Девятому фанатиков, переговорить с его Хранителями, угрозами и шантажом опустить упертых. Еще предстоит найти союзников, подобрать надежных людей, узнать врагов и сразиться с целым миром. Однако новый глава Вонголы — не одиночка как его предшественник, сломавший всех некогда друзей. У принцессы, которую скоро официально коронуют, теперь есть Семья, поддержка и все еще существующие моральные ценности. Небесное пламя вспыхивает, фениксом радостно расплавляя крылья и озаряя теплым светом помещение. Шесть разноцветных ниточек у сердца облегченно звенят в так ее решительности, ее Воли. Небо, помоги. Небо, услышь. Небо, скажи, почему? Их связи Хранителей слабые, едва видимые для них, ломкие, почти хрупкие — дунь и они рассыплются, словно песочные. Слова были не нужны. Небо наконец-то услышало. Небо приняло. Небо согрело. Небо наконец-то спасло. Небо всем помогло.