«Когда я была маленькой, мама часто читала мне сказки о благородных принцах и прекрасных принцессах, о злых разбойниках, о невероятных приключенческих битвах, о безумных королях, о доблестных рыцарях. И как девочке мне внушали, что придёт и мой черёд попасть в величественный замок, познакомиться со своим принцем на белом коне, который спасет меня от злой колдуньи и унесёт на руках под венец. Но почему-то мне больше всего импонировала сказка о гадком утёнке, ведь она поселила в моем сердце маленький искрящийся лучик надежды, что когда-нибудь у меня появятся девственно-белоснежные крылья, и я рассеку ими воздух и взлечу вверх назло всем обидчикам. Вот только в реальной жизни, принцы оказываются кровожадными мафиози, принцессы заядлыми стервами, рыцари — безжалостными киллерами, а гадкий утенок остается гадким утенком. Но что делать в случае, когда ты даже не гадкий, а, скорее, дрянной утенок?».
***
Савада Тсунаёши был из тех людей, которые не подходили ни под категорию кровожадного киллера, ни под доблестного рыцаря или прекрасного принца. Он всегда хотел тихой и мирной жизни среднестатистического школьника Японии. Но у судьбы были на него совсем иные планы. И теперь в свои девятнадцать лет паренек, на чьих плечах когда-то едва держался школьный ранец, стоически держал сильнейшую мафию Италии — Вонгола. Конечно, за последние пять лет, насильно коронованный принц мафии успел повзрослеть, благодаря множествам битв, бесчисленным соперникам и врагам семьи. Его некогда наивный карамельный взгляд смотрел на жизнь более уверено, он научился брать ответственность за своих людей, защищать честь семьи, а также к девятнадцати годам пришло время… — Тсуна. — Но он до сих пор нервно подпрыгивал от голоса Реборна, тем более сейчас, когда бывший аркобалено принял свой истинный облик, и голос теперь звучал не детскими нотками, а грозным баритоном. — Как же незаметно пролетело время, — продолжил киллер, приближаясь к креслу Босса бесшумным шагом хищника, — за это время ты успел повзрослеть… Тсуне не нравились эти речи. Он знал, что Реборн что-то от него хочет, но вот вопрос, что именно… Реборн продолжал пафосную речь о том, как сильно повзрослел и поумнел его глупый ученик, что немного усыпило бдительность Десятого Вонголы, и он чуть было не пропустил судьбоносное предложение из уст киллера: — Поэтому настало закрепить твое взросление такой чудесной вещью как брак. — Угу, — на автомате буркнул Савада, подписывая очередной документ. — Стоп, что? Б-брак? — Тсунаёши выронил лист бумаги и развернулся на кресле к Реборну, который, гаденько улыбаясь своей фирменной улыбкой, наблюдал за проснувшимся негодованием на лице Савады. — Какой еще брак? Подожди, Реборн, я ведь еще даже не признался Киоко в чувст… — А при чем тут Киоко? — этот риторический вопрос ввел в еще больший ступор. А Реборн, лишь поправив поля шляпы, продолжил: — Ты женишься на дочери Санторо. — Н-но я ведь её даже не знаю! — На свадьбе и познакомитесь. Церемония бракосочетания состоится 21 декабря. Реборн направился к двери, не обращая внимания, как задыхается от негодования его любимый ученик. — Что? — Савада вскочил с кресла, сорвавшись на крик. — Ты уже и свадьбу назначил без моего разрешения? — Скажи спасибо, что вообще предупредил. Дверь громко хлопнула, словно молот судьи, вынесший вердикт подсудимому.***
Выстрел шампанского и пробка летит в стену, украшенную красными розами с шёлковыми лентами. Игристое вино льется в бокалы, шипя словно морская пена, а зал наполняется новыми патетично-взволнованными и радостными возгласами. Обычная мафиозная свадьба, где каждый поздравляет друг друга, страстно целуя в щеку, а за пиджаком прячет пистолет в кобуре. Саваде было интересно, он один здесь притворяется, что ему весело, или же половина гостей всего-навсего давит лыбу, чтобы угодить Вонголе? Хотя кто и был точно рад, так это родители Тсунаеши. Один Емитцу чего стоил уже с покрасневшими щеками и поплывшими от радости глазами, продолжая трепать сына по голове и восклицать, как быстро пролетело детство. Детство. Тсуне большего всего сейчас хотелось открыть глаза, проснуться в своей комнате в Намимори и пойти в школу. Но нет, он принимает поздравления и благодарит на автомате. Гокудера стоит по правую руку с сигаретой в зубах и встречает всех гостей угрюмым предупреждающим взглядом, но стоит ему взглянуть на Босса, как тут же ободряюще улыбается, восклицая: — Десятый, всё будет в порядке. Я держу всё под контролем! Ямамото стоит по другую руку и просто наслаждается торжеством, обмениваясь фразами с новыми гостями. Рехёй где-то поблизости кричит о том, как он экстремально счастлив за Саваду, и желает им счастья. Все Хранители рядом. Они напоминают ему группу поддержки или надзирателей, которые смотрят за провинившимся, чтобы тот не сбежал. Даже Хибари как-то удалось уговорить прийти. — Дино ему обещал устроить схватку после свадьбы, — объяснил Такеши. И Тсуна, тяжело вздохнув, повернулся к новым гостям. — Тсунаёши-кун, — пропел радостно-мелодичный голос. На пороге появился Бьякуран собственной персоной, а по правую руку от него, вцепившись в его смокинг, шла Блюбель, уплетая сладости из упаковки, что покоилась в руках платинного блондина. — Наши поздравления, Тсунаеши-кун, это была столь неожиданная новость. Я-то думал, что первым делом мы справим мою свадьбу… Ай! — Бьякуран прикусил язык, как только в его бок своими цепкими ручками вцепилась Блюбель, издав недовольный звук. — Шучу-шучу. А у нас для тебя подарочек. Джессо забрал из рук подчинённого празднично упакованную коробку и вручил её в руки Десятого, заставив того поскорее дать миру увидеть его подарок, который делали под его личным руководством. — Что это? Зефир? — Да, но не простой, а золотой! Савада в этом убедился, когда чуть не выронил тяжёлый кусок плитки золота, выгравированный в виде упаковки маршмэллоу. И снова пришлось выдавить счастливую улыбку, которая походила больше на то, когда тебя заставляют жевать лимон, а выплюнуть ты его сможешь только тогда, когда священник произнесет: «Объявляю вас мужем и женой». — Десятый, крепитесь! — вновь подбодрил Гокудера. И Савада, вздохнув, облегченно и увереннее расправил плечи. — Врой, ублюдки, давно не виделись! Савада нервно поежился, по старой памяти сглотнув застрявший ком. К нему стремительно и угрожающе приближалась Вария во всей своей красе, за исключением единственного кадра, впрочем, отсутствию которого он даже был рад. — Добро пожаловать, — произнесено это было как можно увереннее и достоверно. — Спасибо, что почтили своим присутствием. А Занзас… — Ши-ши-ши, к твоему очередному несчастью Босс здесь, — расплылся в маниакальной улыбке принц, а Савада в очередной раз готов был выпустить жалобный стон. — Босс сказал, что хочет лично лицезреть унылую рожу Десятого, когда он увидит свой алтарный мусор, — сардонически оскалился Леви. — Эй, вы вообще-то говорите с Боссом Вонголы, — тут же ощетинился Гокудера. — Она… она что, такая страшная? — нехотя все же проговорил последнее слово Тсунаёши, обведя варийцев просящим взглядом. — Врой, ты что, даже свою невесту в глаза не знаешь? — Ну, Реборн сказал, что это будет сюрприз, поэтому мне даже её фотографии не показали. Повисла гнетущая тишина. — Она своенравная, — подключился Луссурия, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, обмахиваясь своим боа. На лбу от духоты у всех уже выступали капли пота. — А еще немного импульсивная. — И транжира, — подключился мало заинтересованный в дискуссии Мармон. Парень был крайне чем-то недоволен. — Кстати, вот подарок. ВРОЙ, УБЛЮДКИ, ГДЕ ЯЩИКИ С ВИСКИ? — Ящик с виски? Комната постепенно заполнялась новыми ящиками виски под немного непонимающие взгляды Десятого поколения, на что Капитан Варии поспешил объяснить: — Возрадуйтесь, это вам подарок от самого Босса, его поздравления, цитирую «Может хоть это спасёт твою жалкую мусорную жизнь с новым мусорным отребьем». — Как это заботливо со стороны Занзаса, — Савада едва сдерживал тик. Ямамото не сразу понял, что от него хотят, когда иллюзионист Варии сунул ему под нос бумагу, недовольно прошипев: — Счёт за подарок. Указанную сумму отправите на мой банковский номер. Такеши молча забрал счет, переведя удивленный взгляд с Мармона на Гокудеру, что на это лишь махнул рукой. — Хотя главный подарок вас ожидает только впереди в придачу с дочерью Санторо, — оскалился мечник, но заметив непонимающие лица хранителей и самого мученика, почувствовал, как терпение медленно, но стремительно заканчивается в горячей крови. — ВРОЙ, САВАДА! Ты что, ничего не знаешь? У кого тут свадьба, у тебя или у меня? — Очередные проделки Реборна, — цокнул языком Ямамото, откупоривая подаренную бутылку виски. Тсуна же краем глаза косился на подарок, смутно веря в его содержимое, подозревая, как бы там не был разлит яд, хотя сейчас он был бы не против удавиться как Ромео, так и не повстречав свою Джульетту. — Вместе с невестой Вонголе в качестве подарка перейдет ключ к наследию Санторо. Благодаря этому наследию их семья стала набирать большую мощь в мафиозных кругах, и есть опасность того, что вскоре они захотят развязать войну, чтобы свергнуть эшелон власти. — Иными словами этот брак является, с одной стороны договором союза, а с другой — цепями для глав семьи Санторо, чтобы держать их амбиции в узде, — дополнил Бельфегор, подбросив вытащенный стилет. — К тому же, наследие считается бесценным даром. Ему нет цены, и за ним охотятся многие семьи, — фыркнул Мармон. — То есть Реборн использует меня как политическую игрушку? — похолодевшим тоном изрек вывод Савада, из-за чего в комнате повисла напряженно-раскалённая атмосфера. — Десятый, если вы не хотите этого брака, можно всё отменить! — Хаято одернул Босса за плечо, но Тсуна отрицательно покачал головой, давая понять, что всё в порядке. — Нет, церемония состоится. Я выполню долг Босса Вонголы для защиты семьи. Скуало ободряюще оскалился и кивнул головой варийцам в сторону выхода, намекнув, что они свой долг выполнили, и можно валить на все четыре стороны со спокойной душой. Савада же стоял унылее предгрозовой тучи, смотря в одну точку, будто в прострации, за что получил леща от Суперби на прощание: — Врой, сопля дозревшая, и выше нос. Ты на свадьбе, а не на похоронах!***
Хрустальный бокал с лязгом разбился на маленькие осколки, оставив за собой мокрое пятно. Осколки осыпались на макушку терракотовых вьющихся локонов, которую прикрывали тонкие запястья. Спрятавшаяся от удара девушка поежилась, стряхивая с себя прозрачные стекляшки. Напротив стояла другая особа, разъярённая, в чьих зелёных глазах горела неприкрытая злоба и отвращение. Она, громко фыркнув, поправила немного растрепавшиеся белокурые локоны и отвернулась обратно к зеркалу во весь рост, любуясь своим прекрасным отражением в торжественном свадебном платье, чьей пышности юбки позавидовала бы любая героиня сказок, не говоря уже о дорогих камнях, что венчали её корсет. — Катерина, ты так прекрасна! — восклицали две блондинки по бокам от зеркала, с неприкрытой завистью и гордостью любуясь невестой. — Еще бы! Ведь теперь я стану Савадой! Ха-ха! Жена самого Босса Вонголы! Да вся мафия теперь в моих руках! — Ага, до первого выстрела в висок… — послышался тихий шепот за спиной. Взгляд Катерины похолодел, а плечи невольно дернулись, но она промолчала, увидев, как открываются занавеси, закрывающие звезду свадьбы. В комнату вошли еще двое. Женщина, на чьём лице побывал явно не один нож хирурга, улыбку, казалось, вырезал сам врач своим скальпелем, настолько была она неестественна, не говоря уже о выгоревших белёсых волосах. Женщина кинулась к невесте и принялась горячо и страстно целовать её в щеки. — Дева Мария! Как же она прекрасна! — взволновано проворковала женщина. Мужчина с зализанными черными волосами и поседевшими висками, с тонкими черными усиками, придававшими нотку беспечности, лишь поцеловал руку девушке, крепко сжав её. — Мечта любого Босса! — торжественно воскликнул он. — Маман, папан! Я так волнуюсь! Вы ведь обо всем договорились? Всё пройдет гладко? — Конечно, дорогая! Даже не бойся! — Женщина обняла Катерину за плечи, повернув её обратно к зеркалу. — Какой дурак откажется от такой девственной красоты? — Если она девственница, то я — Хибари Кея. Катерина дернулась, не сдержав проснувшегося гнева в лице, и схватила первый попавшийся предмет — расческу, метнув её в сторону стола, где лежали цветы, которые перебирала стоящая к ним спиной, отпускающая независимые комментарии девушка. Расческа попала по спине, которая даже не дрогнула от удара с инородным предметом. Женщина успокаивающе погладила обнажённые плечи дочери и, бросив многозначительный взгляд на мужа, который сделал вид, что ничего не заметил, подошла к фигуре у стола и, резко схватив девушку за локоть, развернула её к себе. В злые серые глаза женщины смотрели безразличные, немного уставшие глубоко посаженные голубые очи с бирюзовой крапинкой зелени, под которыми на щеках красовалась забавные веснушки, пухлые губы девушки изогнулись в подобие невинной улыбки, и, захлопав редкими ресничками, она поинтересовалась: — Что-то случилась, тетушка Изабель? — Ничего, — снисходительно-пренебрежительным тоном ответила женщина, оттолкнув от себя девушку, возвращаясь обратно к невесте, голову которой уже венчали фатой. — Катерина, мне отдать ключ тебе или передать его Вонголе собственноручно? — Как пожелаете! Хотя я до сих пор не понимаю, зачем нам этот брак! Вонгола ведь наши соперники! Разве мы не должны их устранить? — Моя дорогая, друзей нужно держать близко, а врагов еще ближе! — нравоучительно изрекла Изабель. — Можно подумать у нас есть друзья, — прозвучал очередной комментарий от персоны нон гранта. — Аделина! — не выдержав, заверещала женщина и, развернувшись, замахнулась рукой, но её вовремя перехватил мужчина. — Дамы, давайте сегодня не будем ссориться, у нас, в конце концов, праздник! — Фредерико, сколько можно защищать её, эта девка… — Эта девка — твоя племянница! — напомнил мужчина, обернувшись к столику, о который облокотилась Аделина, наблюдая за потасовкой. Изабель пренебрежительно фыркнула. — Аделина, сделай полезное дело, принеси мартини, нормального! У меня уже в горле першит от этого пойла. Аделина молча оттолкнулась от столика и, увидев, как тетушка снова чуть ли не вылизывает свою любимую дочку, засунула два пальца в рот, на что Фредерико лишь улыбнулся и махнул рукой, чтобы та скорее скрылась. — Почему я должна терпеть её на собственной свадьбе? — прокричала Катерина, нервно скидывая фату с головы. — Ну-ну, дорогая, она часть семьи, несмотря на все, и обязана присутствовать, тем более так пожелал наш советник. — Лучшим подарком для нашей семьи было бы, если бы эта дрянь где-нибудь нечаянно навернулась и свернула себе шею, — чуть ли не прошипела Катерина, плеснув мартини себе в горло прямиком из бутылки. — Как думаете, Лаура, Мария? Лаура и Мария, стоявшие у зеркала блондинки, переглянулись и, заговорщически улыбнувшись, покинули невесту.***
Аделина ненавидела подобные тожественные мероприятия, потому что считала, что Аделина на свадьбе — это как корова на льду, только Аделина. Ну не вяжется она в светские мафиозные тусовки, где ходят одни расфуфыренные дамочки и грозные бандюки, прожигающие в тебе дырку. Она вообще в целом не понимала, зачем дядя с тетей притащили её с собой. Возможно, в качестве клоуна, чтобы посмеяться над её поведением: как она будет шарахаться от каждого, кто норовится с ней заговорить. Не сказать, что девушка была таким социофобом, скорее она больше применяла к себе термин мафияфоб. Хоть она и являлась частью семьи Санторо, воспитывали её по иным законам. И лишь фатальные обстоятельства жизни скинули её в пучину реальной жизни. Ей было плевать на мир, и миру было плевать на неё. Растерянно бегая взглядом по гостям, она заприметила на первом этаже фуршетный стол с выпивкой, куда непременно и собралась направиться, вот только её окликнули сестры — Мария и Лаура. — Линочка, что-то ты сегодня угрюмая. Неужели принц на белом коне так и не нашел тебя? — рассмеялась Мария, младшая из сестер, но самая противная. Аделина не раз представляла, как топит её бездыханное тело в ближайшей речке. — Не отчаивайся. Когда-нибудь и тебя замуж возьмут. Как говорится: «Каждой твари по паре», — съехидничала Лаура, облокотившись о перегородку. Аделина всё смотрела на фуршетный стол, думая о мартини. Устав слушать пустые речи, она повернулась в сторону лестницы, вот только её неожиданно схватили за руку, заставляя повернуться, и также внезапно толкнули в лицо. Последнее, что она увидела — гадко ухмыляющиеся лицо Марии, а после Лина просто зажмурила глаза, доверив свое тело законом гравитации, она чувствовала невесомость под спиной, ноги уже почти оторвались от последней ступеньки. Еще чуть-чуть и сломает себе шею, ногу, возможно, позвоночник. Может, ей даже повезет и она умрет, испортив праздничное настроение всем окружающим. Это будет эпичный подарок для Катерины. Но вместо ступенек, Аделина врезалась в чью-то спину. — Ой, — весьма весомый аргумент, когда ты на кого-то налетаешь всем телом. Девушка только хотела горячо произнести слова извинений, как её схватили за шкирку платья. — Гребанная мусорная свадьба с топчущимся мусором под ногами, — в размеренном гневе прозвучал грозный баритон над ухом, который ввёл в такой ступор, что девушка не то, что слова извинений забыла, а что такое дышать, стоять и вообще думать — напрочь стерлось из памяти. Её беспардонно отшвырнули, как бездомного и подбитого котенка, и она, распахнув глаза, успела зацепиться за перила лестницы, так и повиснув на ней, растопырив ноги в разные стороны, сведя колени вместе. Подняв голову на объект столкновения, она успела заметить лишь широкую спину в бордовой рубашке и черную макушку волос. Мужчина с неким отвращением дернул рукой, будто прикоснулся к чему-то грязному и отвратительному, спускаясь по лестнице. Сверху послышалось довольное хихиканье, Аделина метнула взгляд на двоюродных сестер, которые едва давились со смеху, но почему-то резко замолчали, побледнев, и тут же ретировались. К лестнице подошли не менее грозные личности, которые даже не обратили внимания на девушку, замаскировавшуюся под сушившийся палас на перилах, что так и висела, несколько ошарашенно наблюдая за разноперой бандой, начиная от мужчины с ирокезом в обтягивающих кожаных штанах и заканчивая шишикающим блондином, чье лицо скрывала челка. — Врой, Бел, ты дебил? — Ши-ши-ши, а что тут такого? Не факт же, что они откроют именно ту коробку. — Бел, ты дурак. Ещё и деньги мои потратил на эту мерзость. — Босс одобрит. — ВРОЙ, ПОЛУДУРКИ, Я ВАМ ЭТИ БУТЫЛКИ ПОТОМ В ЗАДНИЦЫ ЗАТОЛКАЮ! — Ну, Ску-тян, не нервничай ты так. Бел просто заботится о Саваде по-своему. Аделина молча проводила их взглядом и, видимо, висела бы так и дальше, пока кто-то не постучал ей по плечу. — Наверное, не очень удобно висеть в такой позе? — Почему же? Зато так меня точно никто не попытается столкнуть с лестницы. Аделина приняла помощь в виде протянутой руки и, наконец, крепко встала на ноги, бегло взглянув на великого спасителя. Ей улыбался парень чуть старше её, лет двадцати пяти, добрые немного лукавые серо-голубые глаза изучали девушку, в то время как сам Аделина пялилась на его веснушки, отметив для себя, что смотрится это не так уж плохо, как она думала по отношению к себе. Незнакомец взъерошил себе темно-русые волосы и не отпуская девушку повел её обратно наверх, на что Лина одарила его руку крайне неприятно-подозрительным взглядом. Он нарушал её личное пространство уже в течение одной минуты. А ведь этой рукой он мог два часа назад резать брюхо какому-нибудь мафиози. — Считайте, что заново родились. Те девушки швырнули вас прямиком в Босса Варии, и Вас даже не ударили, вам повезло, у него в руках была бутылка виски. — Чего? — Аделина патетично воскликнула, выдернув руку, прикрывшись словно от надвигающейся угрозы. — Это был Босс Варии? Ёбушки-воробушки. Знала же, что не надо идти на эту свадьбу. Незнакомец лишь непринужденно рассмеялся и протянул руку. — Франческо. Аделина сморщилась, посмотрев на протянутую руку, и вместо пожатия «дала краба», на что Франческо захлопал ресницами, но не прокомментировал сие жест. — Аделина. Или просто Лина. — Так… за что же они так с вами? Аделина начинала раздражаться, но Франческо явно нашел в ней свободные уши. — Просто так. Мои сестры очень любят смотреть, как ломаются мои кости. Есть в этом что-то авангардное, не находите? Франческо претенциозно фыркнул. — И что же вы им даже не отомстите? — Зачем? Жизнь — один большой бумеранг, — односложно ответила девушка, странно улыбнувшись, было в этой улыбке что-то горькое и отчаянное, когда глаза говорили совсем о другом…***
— У меня такое впечатление, что я на выставке, а не на свадьбе, — устало вздохнул Савада, промокнув лоб платком. Нескончаемый поток гостей не кончался. Все ступали выразить свое уважение и благодарность Вонголе, а также так невзначай поздравить со свадьбой. Реборн лишь ухмыльнулся, бегло стрельнув взглядом в сторону ученика, и, скрестив руки, повернулся ко входу, встречая новых гостей. — Что же, Тсуна, настало время познакомиться с семьёй. Савада тут же поднялся, как только в комнату вошла статная женщина, чьи белоснежные локоны были убраны в строгую прическу, а по правую руку от неё шел брюнет, что учтиво поклонился Вонголе. Следом за ними зашли две девушки блондинки очень похожие на гостью. — Изабель Санторо — Седьмой Босс семьи Санторо, по совместительству сестра бывшего Босса Санторо, гениального медика, что трагически погиб в пожаре, и её супруг Фредерико Альерти, а также их младшие дочери Мария и Лаура, — представил Реборн. Женщина тут же кинулась к новоявленному сыну и протянула руку. — Для меня это большая честь, Десятый Вонгола. Тсунаеши чуть не застонал от её крепко-мужского рукопожатия, на что глаза женщины загорелись азартом. — Рад знакомству. Для меня тоже большая честь взять в жены вашу дочь, я клянусь защищать и любить её. — Ах, оставим это, — перебила Изабель, махнув рукой, на что опешил не только Тсуна, но и все присутствующие. — Фредерико, где он? — Несу. Мужчина поднес ларец, открыв его. Реборн тут же подошел ближе, из-за плеча Тсуны наблюдая за процессом, как Изабель достала цепь, на которой висел ключ. Она прочитала благословляющую молитву и одела его на шею Десятого. — Это — ключ «Наследия Санторо», дань нашего уважения и покровительства Вонголе. Я, как босс Санторо, доверяю в Ваши руки не только мою любимую дочь, но и ключ от нашего сокровища. Отныне прошу считать наши семьи союзниками, пока не прольется ни капли крови ни одного из наших людей. — Вонгола принимает Ваш дар и обещает хранить ключ наследия, как зеницу ока, со всем почтением. Можете быть уверены, я не подвергну его опасности. Женщина облегченно вздохнула и обняла парня, поздравив со свадьбой, тут же перейдя к хранителям, горячо пожимая их руки. Закончив официальную часть любезностей, она предоставила место остальным родственникам, прошипев на ухо Марии: — Найди эту идиотку, она должна тоже поздравить Вонголу, иначе… — А где же дочь Санторо Альберто? — поинтересовался Реборн, взболтнув виски в стакане. — Ах! Я как раз послала за ней! Моя бедная племянница, вероятно, отбилась от нас, — улыбнулась женщина, и шепотом добавила: — Чтоб её…***
У одного из фуршетных столиков доносился звонкий смех. Аделина уже и забыла, когда в последний раз так искренне смеялась. Франческо-таки не отстал от неё, чему она теперь была несказанно рада. Прекрасный незнакомец хоть немного разбавил тягостную обстановку из всех вычурных мафиози. — Кстати, ты ведь со стороны Вонголы? — Да, я работаю в охране, слежу за тем, чтобы никто не напал и не прервал церемонию, — поспешил объяснить Франческо, указав на эмблему принадлежности к Вонголе. — Уу, я вижу как ты старательно следишь за порядком, — подтрунила Аделина. — Ну, по крайней мере, одна прекрасная леди будет сегодня точно в безопасности, — улыбнувшись томно прошептал парень, от чего девушке стало немного не по себе до поалевших щек. — Если за кого и нужно волноваться, — сквозь смех прыснула девушка, — так это за Саваду Тсунаеши завтрашним утром, когда он лицезреет мою сестру во всей красе без макияжа. — Что, все настолько плохо? — Ага, когда я переехала к тетке и первый раз столкнулась с этим чудом, то еще долго заикалась… — Так ты живешь с тетей? Аделина осеклась, но её, как нельзя вовремя, спасла сестра Мария, что подбежала к парочке и, беспардонно схватив девушку за локоть, уволокла с собой. Аделина лишь успела бросить, что сама найдет парня. — Ты должна выразить уважение Вонголе, — коротко оповестила Мария, ведя в закрытую комнату, у которой стояло двое охранников. — Поздравить Саваду со свадьбой. — Мне ему веночек подарить? Мария ничего не ответила, протолкнув девушку в кабинет, где стояло все семейство вместе с Десятым поколением Вонголы. Как ни странно, но первым к ней подошел мужчина в шляпе с забавными завитушками-бакенбардами, он взял руку девушки в свою и легонько дотронулся до тыльной стороны ладони губами, отчего Аделина повела плечами. — Добрый вечер, Аделина, рад видеть вас в добром здравии. Вы меня не помните, но когда-то я сотрудничал с вашим отцом, он был великим человеком. Что-то сразу внутри немного оттаяло при упоминании отца, и Аделина расслабила плечи, учтиво кивнув. — Спасибо. Изабель, наблюдая эту картину, театрально закатила глаза и поспешила со своей семьёй направиться к выходу. Аделина же подошла к Саваде, на которого ей указал мужчина с завитушками. Обменявшись объятиями, они вычурно улыбнулись, Тсуна уже был на автомате готов выдавить «спасибо», как Аделина похлопала его по плечу и прошептала на ухо: — Сочувствую. Крепись. Парень хрюкнул, едва сдержав порыв хохота, и тут же прикрыл рот кулаком, сделав вид, что просто запершило в горле. Но «поздравления» явно услышал не только он, судя по тому, как рядом стоящий Такеши и Хаято едва пытались сдержать истерический смех. Аделина же кинулась вслед за семьёй. — Что ты ему ляпнула? — стоило двери закрыться, как Изабель схватила племянницу за локоть, больно сжав. — Что меня просили, то и сказала, — парировала Лина, устало вздохнув. — Бесполезная девчонка! Даже мартини не смогла принести! Где тебя носило! — Точно! — Аделина ударила себя по лбу. — Один момент! Она кинулась обратно в зал, про себя добавив. «Хм, а где хранятся те подозрительные бутылки, о которых говорила Вария?». Пока девушка искала определённую марку Мартини, которую наказала принести тетушка, она успела столкнуться с несколькими неприветливыми личностями, и даже опрокинуть одну тарелку со стола. Но больше всего девушка шуганулась, когда проходила мимо столика, за которым восседали самые шумные гости этой свадьбы — Вария. Их, наверное, было слышно даже на втором этаже. Но больше всего девушка боялась попасться на глаза человека, на которого налетела, не дай Бог, запомнил. От одной мысли, руки сами прихватили стоящий поднос на столике, и закрыв свое лицо, несчастная золушка поплелась мимо их столика, ибо по-другому к столу с запасной выпивкой подойти было нельзя. А они как будто специально оккупировали именно это место. — Врой, девка, иди сюда! От одного предложения Лина подпрыгнула, но продолжила идти. Мало ли девок на свадьбе. — Ты оглохла, что ли, подносоноска? Нет, ну мало ли девок с подносом. Но все же Аделина убрал поднос от лица и краем глаза взглянула на кричащего мужчину, который явно адресовал угрожающе-убийственный взгляд именно ей. Его копне серебристых волос позавидовала бы любая светская львица. — Я? — растерянно спросила Лина, указав на себя пальцем. — Нет, блядь, дед Мазай, — огрызнулся мужчина. — Пошевеливай лаптями. Больше всего сейчас хотелось умереть, грохнуться с лестницы, например, или еще чего. Но вместо этого пришлось подойти, прижав поднос к груди, сделав из него бронежилет. На неё уставилось шесть пар глаз. Точнее четыре, или даже три. В общем, это не важно. Главное, дождаться вердикта. — Тащи сюда еще коньяка, — длинноволосый кричащий мужчина буквально всучил ей бокал, Аделина приняла дар, ничего не понимая, как тут же началось. — А мне еще лазанью! — пропел сладкий голосок. — Королевского мартини и пиццу, я точно её видел, ши-ши-ши. — Виски, и мяса найди. — Я надеюсь за это платить не надо? — произнес самый тоненький голосок из-под капюшона. А что могла ответить Аделина? Пришла на свадьбу дочкой Альберто Санторо — ушла официанткой. Креативный подход к жизни, ничего не скажешь. — Так надо или нет? — повторил странный человек в балахоне. Аделина лишь отрицательно покачала головой, все еще стоя прижав поднос к груди. — И чё встала, мусор, или тебе отдельный пинок под зад нужен? Аделина перевела взгляд на Босса Варии, мысленно успокоившись, что он её не запомнил. Хотя теперь её точно запомнят, когда она не принесет им заказ. Сделав реверанс, не зная зачем, Лина поспешила ретироваться «выполнять заказ», а точнее — искать Франческо. Кажется, он здесь был самым безопасным и адекватным.***
Прозвучал звук колоколов, роскошные двери раскрыли свои врата в маленький рай, пропуская невесту в девственно-белом платье, чей шлейф несли две сестры, не поднимая глаз от пола. Девушка по бокам раскидывали лепестки алых роз, по которым ступала нога будущей жены Десятого Вонголы. Лицо её было до сих пор сокрыто белой вуалью. Тсунаёши нервничал как никогда, стоя у алтаря, все еще надеясь, что все происходящие всего лишь странный сумбурный сон, который совсем скоро закончится. К тому же в горле жутко першило, а в легких будто поселился мелкий зуд, но парень списал это на волнение, несмотря на то, что у него было плохое предчувствие…впрочем, еще с того дня как к нему заявился Реборн. Он обвел взглядом хранителей, которые стояли внизу у ступенек, морально поддерживая своими улыбками. Ну почти все, Хибари просто стоял, уже поддерживая своим присутствием в предвкушении обещанной битвы. Савада кротко взглянул в сторону подходящей невесты, в ужасе представляя различные образы. После описания всех гостей он представлял некую медузу горгону, которая сосет из трубочки мартини и его кровь, попутно разбрасывая деньги на ветер. Но вот она уже здесь, стоит по правую руку от него. И он, разворачиваясь, трясущимися от волнения руками снимает вуаль, открывая личико причины его недосыпания в последние дни. Смотрел на него вполне кроткий взгляд зеленых глаз, парень облегчено вздохнул, бросив на Реборн многозначительный взгляд, и к чему были все эти секреты? — Рад нашей встречи… — прошептал парень, наконец поняв, что даже не знает её имени. — Катерина, — представилась она, немного смутившись всей абсурдности ситуации. Тсуна хотел было сказать свое имя, но вовремя опомнился. Они развернулись к священнику, который начал речь….***
Занзасу было глубоко наплевать на всю церемонию — он уже давным-давно высказался и показал насколько. Даже морального удовольствия получить не смог от реакции Савады. Того, видимо, невеста более чем устроила. Хотя что стоило ожидать от некогда сопливого школьника, который кроме своей хранительницы да еще двух баб никого и не знал. Мужчина пригубил виски и, потеряв всякий интерес к церемонии на первом этаже, оглядел второй этаж, на котором было народу ничуть не меньше. Кажется, не одному ему было плевать на свадьбу, хотя большее количество присутствующих на втором этаже составляло охрану Вонголы. — Врой, чертов босс, я все проверил, никаких посторонних не замечено, — отчитался только что подошедший Скуало. Занзас одарил его многозначительным взглядом и, громко приземлив пустой стакан о перила, вновь обвёл взглядом присутствующих: несколько парочек из семей, какая-то красноволосая баба с охранником, что вещал ей лапшу на уши, остальные тоже все охранники. Внизу на каждой точке стояло не меньше, чем по двое. — Обычно у Вонголы хреново с безопасностью, — фыркнул мужчина. — Я тоже заметил, — кивнул Скуало. — Кажись, учатся на прошлых ошибках, видимо, не все так плохо. Скариани задергал носом, принюхиваясь. В горле жутко першило, сколько бы он не пил. В легких появился легкий зуд. Он вновь принюхался, обведя этаж грозным взглядом. — Запах… — Что запах? — Мусор, принюхайся, пахнет чем-то… — Едой? Виски? Духи? Врой, да тут каких только запахов нет, чертов босс! Скуало резко замолчал, шмыгнув нос, и теперь уже смотрел на Босса несколько шокировано… — Твою ж мать… — прорычал мечник и кинулся к лестнице, по привычке потянувшись к наушнику, которого на месте не оказалось. Занзас резко завел руку за пазуху, выхватив пистолет, слыша как кричит патлатый: — Врой, мусор, быстро на позиции!!!***
Аделина расслабленно облокотилась о перила, наблюдая, как её двоюродная сестра медленно приближается к алтарю. Ну вот, её детскую мечту выйти за принца исполняет её сестра. Хотя… какой принц из мафиози? — Еще мартини? — Франческо протянул бокал, но девушка отвергла презент, покривив лицом. — Ну уж нет, вдруг война, а я пьянаа, — игриво протянула она. — Не волнуйся, рядом со мной сегодня самое безопасное место, — как-то по-грустному улыбнулся парень, поставив принесенные бокалы на перила, бросив взгляд на алтарь, где жених с невестой уже повернулись к священнику, и зазвучала заветная речь. Аделина облокотилась о перегородку сильнее, чувствуя, как подкосились ноги. Кажется, она перепила. Хотя такого эффекта алкоголь у неё никогда не вызывал. В горле запершило, жутко захотелось вызвать кашель. Она где-то отдаленно слышала крик на подобие «врой» или «ой», понять было сложно. — Какой-то запах странный, как будто перец высыпали, — чуть ли не стоном вырвался сдавленный голос Лины. Она медленно повернула голову в сторону Франческо, едва фокусируя на нем взгляд. Но она отчетливо видела, как парень лукаво улыбнулся, приложив палец к губам, выпуская между губ звук «тсс», рука его скользнула под пиджак. Аделина моргнула, и в руке парня уже была некая емкость, которую он приложил к нижней части лица, перекрывая рот и нос. Он нажал на кнопку, и маска сомкнулась на лице, он повернулся, и лукавые глаза загорелись безумным огоньком, легким движением руки он стянул перчатку с правой руки, и в этот момент плечо Аделины пронзила остро-колющая боль…***
Ладони у Тсуны вспотели совсем как в третьем классе средней школы, когда он пригласил Киоко на танец. Надо же, у него свадьба, а он в это время думает о другой: как могла бы прекрасно сложиться их жизнь. Хотя для сестры Рехёя оно может и к лучшему, так он сможет отгородить её от врагов. Савада вновь взглянул на свою невесту, которая светилась неподдельным счастьем. И, сглотнув горьковатый ком, который набился в груди словно песок, Вонгола вновь повернулся к священнику. — Савада Тсунаёши, Вы согласны взять в жену Санторо Катерину? — Согласен. Вот и все. Конец свободе. Окольцован. Ей осталось только сказать — да. — А вы Санторо Катерина согласны стать женой Савады Тсунаёши, любить его в радости и горе, пока смерть не разлучит вас? Резкий свист сжатого воздуха прозвучал за долю секунд, и из груди Катерины вырвалось «да» вместе с хриплым криком. Оглушительный залп, Савада словно в медленной съемке поворачивает голову, видя, как искажается с каждой секундой лицо Катерины, а из уст вместе с предсмертным «да» хлещет кровь, вырывается пуля, пронзившая грудь, оставив запятнанным алым девственно-белое платье. По залу проносится жуткий вопль, и тело Катерина падает в руки Десятого Вонголы. Савада в ужасе не сразу понимает, что происходит, он смотрит на зияющую дыру в груди своей теперь жены. Мертвой жены, чья кровь пропитывает платье, превращая его в безжалостно опороченный оттенок. — Катерина! — кричит Савада и тут же озирается. Хранители тут же подскакивают, прикрывая Босса, высвобождая оружие. — Система C.I.A. Такеши высвобождает меч из ножен, Рехей наготове, Хибари уже с тонфа. Разносятся крики, выстрелы. — Немедленно уведите Десятого Вонголу, защитить его любой ценной! — кричит чей-то знакомый или же чужой голос, Тсуна уже не знает. Он вскакивает, высвобождая пламя неба, смотря, как люди падают замертво под выстрелы автоматов и лязг холодного метала. Но что-то идет не так, первый падает Гокудера, хрипя «Простите, Десятый». Тсуну и самого подкашивает, не в силах удержать равновесие, он падает на колени, успев увидеть, как со второго этажа разносятся залпы автоматов, пули которых направлены на 1 этаж. Глаза застелила пелена… Тук-тук. Это стучит сердце или же чьи-то каблуки? В горло будто насыпали песка, дышать — нечем. Тсунаёши пытается открыть рот и издать хоть какой-то звук, но вырывается лишь хрип. Он скребет руками, чувствуя нечто вязкое под собой. Снова стук, в ушах звенит, обоняние постепенно восстанавливается, и он чувствует металлический запах. Это порох и кровь. Это запах смерти. Открывает карамельные глаза и первое что видит — красную дорожку. Он лежит щекой в луже крови, его рука погрязла в крови. Кровь пропитала все: стены, пол, одежду, воздух. Приподнявшись о ладони, он выплевывает слюну, пропитанную этим же запахом, чувствуя рвотный позыв. Ему не стоило поднимать глаз. Весь алтарь, где проходила церемония, был окутан алым ковром из трупов. Его затрясло, он сжал ладони в крови, взглядом проследив источник. Это была кровь Катерины, чей взгляд мертвых зеленых глаз был устремлён в потолок. Он подполз к ней, закрыв её глаза, чувства постепенно приходили в порядок, и его теперь трясло от злости. Он уже мог различить голоса поблизости. — Это я виноват! — повторял монотонно голос Гокудеры. Хаято стоял у стены алтаря, чуть ли не бьясь головой о стенку, костяшки пальцев уже давно были разбиты в кровь. — Гокудера, — хрипло позвал Тсуна, поднимаясь на ноги. Правая рука тут же кинулась к Тсуне. — Десятый! Просите меня! Я не смог вас защитить! И вашу невесту… — Хаято, где остальные? Хранители? Мама, папа? — Емитцу унес Нану, она потеряла сознание от сонного газа сразу же и ничего не видела, — поспешил объяснить появившийся Реборн, прикрывая нижнюю часть лица платком. — Жертвы! Здесь же десятки, нет, здесь около сотни… Тсунаёши спустился по лестнице вниз, вступив в новую кровь, что тут же пропитала обувь. Он проходил мимо трупов, с простеленными лбами, перерезанными глотками, вспоротыми животами. — Никто из Вонголы не пострадал, — доложил Рехей, — только 10 человек из охраны. — То есть? — Всех уже вывели из семьи Вонголы. Трупы, что лежат здесь принадлежат семье Санторо, либо другим гостям, — объяснил Гокудера, едва сдерживая рык. — Их перебили, как скот, пока мы были без сознания… Тсуна вздрогнул, когда едва не наступил на руку сестры Катерины, кажется, её звали Мария, в другом углу с простреленной грудью лежала Изабель, глава семьи… — О Боже… — все что смог произнести Савада, рухнув на колени. — Он сжал ворот рубашки, разжал руку и вновь сжал, понимая, что ключа нет на груди. — Ключ! Ключ пропал! Хранители обернулись. Савада сжал кулак, простонав: — Я не смог… — Хибари направился в комнату наблюдения, просмотрев записи, мы сможем узнать, как это могло произойти, ведь не было ни одно признака нападения, охрана напичкана на каждом углу. Но Тсуна уже не слушал Реборна. Трупы были не только в зале церемонии — в коридоре, на ленинце, на втором этаже, в зале с фуршетными столами. Кто пытался сбежать — был убит сию минуту. Лучи зимнего солнца пробивались сквозь витраж, освещая блестящую кровь и застывшие в ужасе лица. Тсунаёши остановился у лестницы, у которой стоял Занзас, его лицо было закрыто так же, как у Реборна, он бросил на Десятого презрительный взгляд, прорычав сквозь ткань: — Чертов мусор, ты даже свадьбу не смог нормально провести, а еще надеешься удержать мафию в своих руках. Ты хоть понимаешь, идиот, как это сейчас все выглядит со стороны? «Вонгола перерезала Санторо», — закончил про себя Савада мысль Занзаса. Савада не мог сдвинуться, он лишь наблюдал, как люди Вонголы проверяют лежащие трупы и слышал отдаленные голоса: — В этом секторе выживших нет. Второй этаж представлял из себя такое же кладбище. Кто-то пытался спастись спрятавшись в комнатах и кабинетах, расположенных сверху. Такеши, морщась от запаха, прошел первое крыло, неохотно доложив Реборну по рации: — В секторе С выживших со стороны Санторо нет. Возле лестницы сидел Бельфегор, ковыряясь в зияющей дырке стилетом, с кривой усмешкой подметив: — Любители, Принц бы убил всех красивее. Капитан, с моей стороны выживших нет. Скуало стоял возле лестницы, тяжелым взглядом обводя трупы, ища хоть кого-то с более менее целыми частями тела. — С моей тоже никого. Бельфегор разочарованный направился к лестнице. Скуало, откинув тряпку от лица, вдохнул полной грудью и прорычал: — Как крыс, усыпили и потравили, бесчестные ублюдки. Капитан направился в сторону лестницы, проклиная всех трех этажным матом. Возле перил с другой стороны коридора дёрнулся тонкий пальчик, чья кисть руки была полностью омыта в алый. Скуало остановился, нахмурив брови, видимо, показалось. Он уже собирался отвернуться, как окровавленные пальцы среди лежащих трупов сжались и вновь разжались. Капитану показалось в этот момент, что его сердце остановилось и вновь забилось, он кинулся в сторону, где только что увидел признаки жизни, резко притормозив, его взгляд задрожал, а на губах появилась хищническая ухмылка, и, вытащив рацию, он тут же доложил: — Врой, Вонгола, в секторе В со стороны Санторо выживший найден.