Система Фантом

Учиха распутал ремешки собственной маски. Та сейчас была абсолютно лишней. Неспешно отстранив надоедливый кусок пластика от лица, он встретился со стоящим напротив парнем глазами без преград. Разум все еще не верил в то, что осязал зрением, и все попытки найти логическое объяснение происходящему шло крахом. Однако факт был фактом, он видел именно то, что видел. — Здравствуй, Итачи, — на бледные губы легла легкая, даже смущенная улыбка. Чужак взъерошил неловким жестом свои черные, топорщащиеся в разные стороны волосы, весело щуря черные глаза. Кажется, ему понравился произведенный эффект, и он с легким стеснением позволял собеседнику рассмотреть себя без спешки. Чем Итачи не преминул воспользоваться, впитывая давно забытый образ. — Шисуи… — тихо произнес Итачи, медленно перекатывая чужое имя на языке. Такое забытое… Такое родное… — Я думал ты мертв. — А я знал, что ты в порядке, — Шисуи весело улыбнулся и беспечно пожал плечами, прежде чем зябко провести по ним ладонями, — Слушай, не хочешь поговорить внутри? — он притопнул ногой по крыше, на которой они стояли, намекая на забегаловку под ней. — Мы слишком примечательно выглядим. — Не поверю, что ты добирался по городу в таком виде. Хочешь — можешь переодеться у меня в машине. — У тебя есть машина? — Ага. Итачи улыбнулся уголком губ и наконец-то сдвинулся с места. Тело совсем застыло под этим пронизывающим ветром, поэтому сменить обстановку на более теплую и уютную он был совсем не против. В голове все еще по-прежнему плохо укладывалось происходящее, но это было нормально. Итачи доверял Шисуи. Хотел доверять. И надеялся получить от него честные ответы. Раньше, долгие годы назад, он всегда был искренен с ним. Близок ему. Ближе, чем родная семья, потому что только Шисуи знал все тайны и секреты Итачи. Тот сам их ему рассказывал. Только Шисуи был опорой и поддержкой, которой у Итачи не было ни до него, ни после. Шисуи был больше, чем просто другом. Хотелось верить, что тот не изменился. Подхватив спрятанную за козырьком сумку со сменной одеждой за ремешки, Итачи вернулся к приплясывающему от холода Шисуи. Тот, завидев его, молча махнул рукой, веля следовать за собой. Итачи без сомнения выполнил его указ. Парни спустились по пожарной лестнице и двинулись в сторону почти пустой парковки. Шисуи вел его в сторону черного небольшого неприметного авто. На нем не было сигнализации и блокировка снималась простым поворотом ключа в замке. На заднем вдвоем было тесно для активных движений, поэтому Шисуи уступил и расположился на переднем пассажирском, оставив Итачи сзади. — Подай мне сумку? Там, под ногами. Итачи нагнулся, силясь в мраке машины рассмотреть искомое. Заметив какую-то сумку, достаточно внушительную и увесистую, на всякий случай осторожно поднял ее и закинул на свободное водительское место. Шисуи благодарно кивнул и склонился над ней. Вжикнула молния. Парень недолго рылся, перебирая содержимое сумки, пока не вытянул оттуда ком одежды, тихо недовольно цыкнув — она была мятой. Итачи решил последовать его примеру, выуживая из своих вещей осторожно сложенные черные джинсы, водолазку и свернутую в рулон светлую толстовку. Без стеснения и опасения он расстегнул бронежилет, подцепил края майки, ловко стягивая ее. Снял перчатки вместе с щитками, откладывая в общий ворох одежды, и, только взявшись за пуговицу на штанах, почувствовал на себе внимательный взгляд. Шисуи настроил зеркало заднего вида и внимательно наблюдал в него за разоблачением оппонента. Встретившись глазами с замершим Итачи, он улыбнулся уголком губ, сипло выдохнув: — Ты похорошел. Итачи вопросительно изогнул бровь, так и не пошевелившись, потом улыбнулся уголком губ, заинтересованно сверкнув глазами. — Ты тоже, — обронил он, все же расстегнув штаны и приподнявшись на сидении, чтобы неспешно стянуть и их, не стесняясь чужого взгляда, позволяя смотреть на себя. — Значит, у меня есть шанс? — хохотнул Шисуи, покачав головой, принявшись, наконец, за свою униформу. Итачи, сместившись так, чтобы видеть собеседника, наблюдал за его разоблачением, не забывая попутно одеваться. Они с Шисуи всегда были похожи комплекцией, только тот был немного выше и крепче в силу возраста — он ведь старше Итачи на несколько лет. Спустя годы мало что изменилось. Вместо ответа Итачи неожиданно подается вперед, ловко переползая между сидениями, без проблем проскальзывая в узкое пространство. Монументально спокойно устраивается на чужих коленях, не встречая сопротивления, склоняется к чужому лицу. Шисуи смотрит ему в глаза с легким интересом, укладывая ладони на бедра партнера, потому что больше руки деть некуда. Итачи зарывается длинными тонкими пальцами с темно-фиолетовым маникюром в его жесткие волосы, сжимая у корней в кулаке, заставляя его запрокинуть голову и откинуться на сидение. Шисуи облизнул губы, не сводя взгляда с парня на своих коленях. Тот не был агрессивен, не смотря на свои резкие действия. Скорее задумчив. Он осторожно касался свободной рукой все еще обнаженного мускулистого торса партнера, изучающе проводил кончиками пальцев по неожиданно горячей коже. Другая рука все еще держала за волосы, мешая двинуть головой. Шисуи усмехнулся: Итачи часто делал так раньше. Позволял переступать грань дозволенного, но всегда удерживал на расстоянии, не позволяя контакту стать полноценным. Раньше он списывал это на возраст. Тогда они были несовершеннолетними пацанами, которые толком не понимали своих чувств. Шисуи не знал, что дружба с замкнутым пареньком однажды выльется в желание любить и быть всегда рядом. Итачи реагировал на это с настороженностью. Загнанный в рамки моральных постулатов собственной семьей, он всегда особо осторожно относился к проявлению собственных чувств. Сначала он просто привыкал к тому, что Шисуи может касаться его не потому, что того требует ситуация, а потому, что тому этого хочется. Потом он просто позволял прикасаться к себе, все еще не обнадеживая взаимностью. Шисуи было достаточно того, что парень доверяет ему настолько, насколько вообще может. Спустя какое-то время Итачи начал отвечать ему, но всегда вот так вот — удерживая, контролируя. То ли ощущая себя так спокойнее, то ли не до конца определившись со своими намерениями. Они были несовершеннолетними. Шисуи поклялся себе, что не перейдет черту, пока они оба не повзрослеют. Пока Итачи не определится в своих желаниях окончательно. Итачи больше не боялся прикосновений, но с чувствами все было не так просто. — Рассказывай, — холодным тоном велел он. Сполз немного ниже, прижался губами к жилистой шее, проводя по мягкой коже самым кончиком языка, словно пробуя на вкус. Пытка удовольствием, — понимает старший, едва заметно усмехаясь уголком губ. Хладнокровный засранец собрался поиграть с его чувствами. — Я хотел заниматься интернет-безопасностью, поэтому в свободное время я развлекался системным взломом. Ход от обратного — я искал ошибки в системе, ломая ее. А заодно учил этому тебя, просто так. Помнишь? Итачи тихо фыркнул, уткнувшись носом в изгиб чужого плеча, опаляя кожу горячим ровным дыханием. Хватка в волосах смягчилась, но убирать руку длинноволосый не спешил, все еще обозначая грань свободы. — Помню, мы сидели на крыше школы, и тебе вздумалось вскрыть школьный сайт. Ты понаписал там кучу пошлостей и установил в качестве фона розовых пони, блюющих радугой. Скандал был на весь город. Шисуи захохотал в голос, но тут же осекся, когда его ласково укусили за кадык. То ли велели не отвлекаться, то ли тот и впрямь заинтересовал Итачи. Чтобы не сидеть совсем уж без дела, старший скользнул ладонями по бокам Итачи, дойдя до груди и потерев большим пальцем руки горошину соска. Ответом стал шумный вдох. — В общем, я вскрывал не только несчастный сайт нашей школы. Я ломал виртуальные блоки на личных страницах общественных деятелей, залазил в систему безопасности различных организаций и далее по списку. Я думал, что остался незамеченным, но это оказалось не так. Один ебнутый предприниматель, обнаружив прекрасным утром на сайте своей компании вместо заголовка огромный пост «увеличиваем член бесплатно!» остался не очень доволен. Ну и то, что с его счета пропала некоторая сумма, которую я переправил в благотворительный фонд спасения хомячков от стерилизации или что-то в этом роде. Может… Ай! Острые зубы неприятно сомкнулись совсем рядом с напрягшимся соском, оставив после себя внушительный след. Итачи подул на влажный от слюны укус, осторожно помассировав кожу головы в качестве извинения, на пару мгновений выпустив прядки волос из хватки. Вторая его ладонь оглаживала торс, всегда замирая у кромки джинс, не спеша переводить простое заигрывание в серьезную ласку. Легче от этого не становилось, потому что длинноволосый парень постоянно ерзал на бедрах своего партнера в попытке найти удобную позицию, вызывая дразнящее удовольствие. Шисуи еще не был возбужден, но уже ощущал легкое томление, и это напрягало не меньше. — Понял, не важно, — Выдох сквозь зубы. Он мог бы уложить Итачи на приборную панель одним движением, приложить головой о лобовое стекло до звездочек под веками, довести себя до состояния болезненного возбуждения парой движений и засадить этому зануде, чтобы знал до чего доводят такие игры. Итачи больше не скованный правилами ребенок, и даже не девственник, судя по тому, как спокойно он реагирует на прикосновения к интимным местам. Но Шисуи всегда неосознанно гордился тем, что замкнутый и отчужденный Итачи доверяет ему. И все еще чувствовал щемящую нежность в ответ. Несмотря на пропасть в долгие годы расставаний, Итачи все еще хотел ему доверять. Но сначала должен был понять, что произошло. А вместе с тем понять, что именно он чувствует. Пока Шисуи откровенничал, рассказывая свою историю, Итачи беспрепятственно касался его, ощущая странный трепет. То ли от того, что он слишком давно этого не делал и вообще считал личность под собой мертвой, то ли от того, что это был именно Шисуи. Невольно приходилось сравнивать с Мадарой — только с ним парень заходил далеко. Признаться себе в том, что ощущения действительно разные, было тяжело. Это означало, что он и вправду что-то чувствует. Но позволит ли он себе… — Короче, выродок этот каким-то образом узнал, что это я, выследил. Послал по мою душу каких-то уродов. Черт, знаешь, в том переулке было очень темно. Итачи провел подушечками пальцев по животу, задумчивым взглядом проследив за своим движением. — Я почти ничего не видел, только чувствовал, что половина моих органов больше не внутри. Шисуи оставался спокойным, но воспоминание увлекло его. Черные глаза невидяще уперлись в потолок машины, до мозга перестали доходить импульсы удовольствия от чужих прикосновений. В машине стало холоднее, от чего его бледная кожа покрылась мелкими мурашками. Итачи все так же сидел на его бедрах, давно отпустив его волосы и перестав дразнить, внимательно вслушиваясь в чужой голос. Он сложил руки у себя на коленях, выпрямляясь насколько это позволял салон автомобиля. В груди неприятно заныло. — А когда я проснулся, человек, зовущий себя «фантомом», сообщил что я был в коме и за это время мир похоронил меня. Что человек, виновный в этом, на самом деле злобный преступник из Акацуки и я теперь должен праведно мстить. На самом деле я просто хотел выздороветь, вернуться домой и все. Поэтому согласился на все их просьбы. Но когда наконец-то появился шанс осуществить свои планы, я понял, что это создаст только дополнительные проблемы и принесет неудобства всем. Пожав плечами, парень наконец сморгнул и вернулся в реальный мир. Он перевел заинтересованный взгляд на замершего у себя на бедрах Итачи. Тот смотрел как-то странно и насквозь, и Шисуи решил, что тот осмысливает услышанное. Он коснулся рукой его плеча, осторожно погладив, пытаясь растормошить. Итачи сдвинулся, уходя от прикосновения. — Итачи? — позвал его старший, все еще пытаясь добиться реакции. Тот, вместо ответа, склонился к ручке в двери, открыв ее. Соскользнув с чужих колен плавно и быстро, словно это было легко — в такой-то позе да в тесном салоне, длинноволосый вышел на парковку как был — в одних джинсах, немного растрепанный и все еще угнетенный своими мыслями. На улице уже была ночь, окна офисных зданий были черны, и только вывеска круглосуточной забегаловки до сих пор мигала, нервируя зрение, да фонари освещали дороги. — Итачи. — Снова позвал Шисуи, вынужденный выйти вслед за собеседником. Было чертовски холодно, кожа тут же заледенела и, казалось, одно неосторожное движение — и она просто треснет, как корочка льда над лужей. Итачи этого не ощущал. Ему было свежо, и он дышал полной грудью, прогоняя из головы непрошенный гул воспоминаний. Он никогда не скажет Шисуи, как плохо ему было, когда он пропал. Как одиноко и страшно было потерять единственного друга. Больше, чем друга? Легче от того, что он узнал правду, не стало. Только заставил себя и Шисуи снова пережить это. Ощутил себя полным эгоистом, ведь Шисуи оказался в худшей ситуации, чем он сам. И хоть сейчас все это было уже не важно, все равно было как-то тоскливо. Они по разные стороны одной черты. Шисуи преследует Акацуки. Организацию, в которой Итачи нашел свое место после «смерти» Шисуи. Внезапно его настигло понимание. — Пару лет назад или около того. Система защиты организации была снята почти полностью всего за несколько минут. Это был ты, да? — взгляд Итачи прояснился и он оглянулся на Шисуи. Тот отвлекся от попыток согреться и виновато улыбнулся, снова взъерошивая волосы на затылке ужасно знакомым жестом. Итачи ненавидел этот жест. — Я не сразу осознал, что это было. Мне указали вскрыть систему данных. А потом… Я понял, что это ты. Отличить кодировку искусственного интеллекта от живого человека не сложно. Но с тобой я не просто почуял живое присутствие, я видел знакомые мне методы, схему действий. Вся твоя защита была построена на моих уроках, да? Она была знакома мне как мои руки, но потом пошло тяжелее. Значит, ты не сидел сложа руки и выучил пару фокусов без меня? — парень весело фыркнул. — Я горжусь тобой. Правда. — Я убил из-за этого почти сотню людей. — Мрачно отозвался Итачи. Он думал, что это АНБУ пытались добраться до них. Ради этого он ввязался во все это дерьмо. Из-за этого он стал тем, кто он есть сейчас — тенью своей былой жизнью, «фантомом». Демон дери эту иронию судьбы, он все это время гнался за лучшим другом своей юности, отправив всю свою жизнь к чертям. И не только свою. — Я знаю. — Знаешь? — Какаши рассказал мне.