Сто дней

«О, мой Бог, как же я не люблю утро», - наверняка подобная мысль посещает большинство жителей нашей планеты и не только. Особенно, если учесть, что я натворил, не успел натворить, и то, что мне ещё предстоит натворить. Начнем с того, что я писатель, пишу романы о любви, о которой ровным счетом ничего не знаю. Одним словом, жизнь у меня веселая. Когда я пытаюсь представить себя на месте своих персонажей, то, не смотря на то, что все они – плод именно моего воображения, я их не понимаю. Все ситуации, любовные сцены и прочее я всегда заимствовал в фильмах, других романов и из личного опыта моих близких. Но, не смотря на это, продажи моих книг с каждым годом увеличиваются, и вот мое имя уже на слуху. Студентки, домохозяйки, и даже определенный слой мужского населения мечтают познакомиться с «самым романтичным человеком в мире». Но, увы, и ещё раз, увы. Редакция требует предоставить им новую рукопись уже на следующей неделе, а я все ежё в поисках, и даже не знаю, чем закончить или даже продолжить историю. Именно поэтому я лежал на диване в своей квартире, рядом стояла пустая бутылка из-под чего-то алкогольного, и я даже не хочу вспоминать, из-под чего именно. Потому что именно из-за этого поила, я сейчас чувствую себя так, словно меня пожевал табун мамонтов, после чего меня попытались воскресить, но сделали это не до конца. Чересчур резкий и бьющий по мозгам рингтон телефона заставил меня отвлечься от моих далеко не самых позитивных мыслей, и с проклятиями потянутся за раздражающей трубкой, лишь бы она перестала издавать эти адские звуки. Но сколько бы раз я не скидывал звонок, телефон продолжал разрываться, заставляя меня совершить подвиг, достойный героев древнегреческих мифов. И тут я осознал, что лучше бы я телефон выкинул, утопил, разбил, лишь бы не видеть это имя на его экране. А звонила ни кто иная, а моя горячо любимая и уважаемая матушка. Трубку все-таки пришлось взять. После чего я выслушал длинную тираду, состоящую из довольных щебетаний и непонятных возгласов. - Мамочка, любимая, помедленнее, очень тебя прошу, - умоляюще простонал я в микрофон. - Сегодня ты идешь гулять с Рином?! Почему ты сразу не сказал, что у тебя такой очаровательный друг, негодник? – шутливо возмутилась она, пока я пытался переварить пропитым и воспаленным мозгом полученную информацию. - Рином? А ты его, откуда знаешь? – удивленно спросил я у телефона, который продолжал что-то довольно щебетать голосом моей матери. - Потом все расскажешь обязательно! Я сказала ему, что ты через полтора часа за ним заедешь, время пошло! Целую, и можешь не благодарить свою мамочку, - и тут она бросила трубку, оставив меня удивленным, пораженным и убитым этой новостью. Вот что угодно, но я не мог представить себе что-то хуже, чем, если этот очаровательный мальчик будет смотреть на меня на меня своими потрясающе красивыми глазами, когда я в столь плачевном состоянии. Эта мысль заставила меня сорваться с належанного места на диване и понестись в ванную. Более того, я переборол себя и включил ледяной душ, правда, уже через три секунды я выскочил оттуда, стуча зубами от холода, и помчался наливать себе кофе, одновременно чистя зубы и пытаясь умыться. Выпив кофе и одновременно с этим стараясь натянуть штаны и носки, все-таки обжег ещё обнаженную кожу и в придачу ещё и язык. Но это не помешало продолжить одеваться. Я просто без ума от классики, и к черным брюкам подобрал легкую белую футболку. На все это безобразие, учитывая мерзкую холодную и пасмурную погоду, я накинул легкую кожаную куртку и закрыл свои красные от попойки глаза солнечными очками. И плевать, что в такую погоду это самый не уместный из всех возможных аксессуаров. Примерно через час я уже был дома у своей матушки и наблюдал, как она весело щебечет с предметом моих тяжких дум. Когда же они, наконец, распрощались, я не выдержал и джентльменским жестом раскрыл перед юношей дверь своей машины. После чего чмокнул в щеку матушку, и мы поехали гулять. *** Для Рина неделя показалась адом, и дело было не только в том, что его заставляли пахать в прямом смысле этого слова, с утра и до позднего вечера. Его пожирали сомнения, а справиться ли он вообще со своим заданием? И почему Брэндона так долго нет, и почему он не проведывает свою матушку? От этих «почему» и «зачем» его настроение с каждым днем становилось все хуже и хуже. Но тут, как на удачу, он проходил мимо дома Брэндона, в очередной раз, заглядывая через забор, надеясь увидеть знакомое лицо, но вместо этого увидел вполне себе подкаченную женскую попку. Тряхнув головой, он увидел и обладательницу попки – симпатичную темноволосую женщину, которая, по-видимому, и была матерью Брэндона. Но в данный момент она почти слезно умоляла какое-то растение не увядать, но само растение, опять же, закрывала очаровательная пятая точка. Рин кашлянул, привлекая к себе внимание. Женщина тут же выпрямилась, и посмотрела на паренька. - Могу я вам чем-то помочь, миссис? – вежливо спросил тот, пытаясь польстить. - Мисс, - коротко поправила его женщина. – А чем ты можешь помочь, милый? Эти стервы жить не хотят. Теперь, когда женщина выпрямилась, Рин увидел, что до этого женщина причитала над розовым кустом. И, судя по её тону, она была возмущена, что какие-то цветы не выказывают к её величественной особе должного почтения. - Вы давно их поливали? – парень решился чуть приоткрыть калитку, и аккуратно протиснутся через образовавшуюся щель. Рин скользнул к поникшим головкам цветов и присел рядом с ними. - Да каждый день заливаю! – запричитала женщина, приближаясь к легкой истерике. – Что ещё им нужно-то?! - Розы весьма капризны, и не любят излишнюю влажность, - деликатно начал объяснять парень. – Не поливайте их какое-то время, и свет им нужен умеренный, прямые лучи не обязательны. Женщина смерила его изучающим взглядом. - Любишь цветочки? - Конечно, - Рин мягко погладил опустившийся бутон, незаметно используя слабую целительную магию. – Я садовником у вас в поселка работаю. Если хотите, то я и вам могу помочь с этим принцессами. - Я была бы тебе очень благодарно, - улыбнулась женщина. И не успел Рин осознать, как его уже завели в дом и напоили чаем. Так и завязалось его общение с матерью своей жертвы, что он считал скорее достижением, ведь так можно было ближе подобраться к Брэндону. Когда она узнала, что Рин и её сын – друзья, её счастью и умилению не было предела. - Я думала, мой мальчик совсем одинок, - доверительно сообщила женщина Рину как-то за чаем. – Он творческая личность, и когда творит, требуется уединение. Поэтому мне и не нравится его работа. Было бы здорово, если бы ты вытащил его из дома куда-нибудь погулять. А это идея, не находишь? Как понимаю, он никому внимания не уделяет. Все! Решено, завтра вы едете гулять! Готовься, Рин! От таких откровений даже демоненку стало неловко, уж очень его удивила инициативность женщины. Но, все равно, следующим утром он уже подходил к дому своей благодетельницы. Едва он увидел её, говорящую с Брэндоном, как его сердце пустилось в пляс. Он приехал! В глубине души Рин ликовал, готовый прыгать и скакать от счастья. Но, естественно, он этого не сделал, а подошел к женщине, чтобы поздороваться. При этом он густо покраснел, проходя мимо своей жертвы. Он так сам удивился собственному поведению, что невольно отвел глаза. - Рин, мальчик мой, - тихо проговорила женщина, приподняв лицо парня за подбородок, чтобы тот взглянул ей в глаза. – Мне все равно, кем будет вторая половинка моего сына, мне важнее, чтобы он был счастлив, и не был одинок. Ты хороший мальчик, Рин. Хорошей вам прогулки. Потом ты мне все расскажешь. Женщина коротко обняла демоненка, после чего выпустила его из объятий и, к его удивлению, игриво ему подмигнула. Окончательно смущенный парнишка тут же запрыгнул в машину. *** - Создатель, вы же не допустите, чтобы этот мелкий демон увивался рядом с мальчиком? Он может все испортить, и тогда Брэндон погибнет! Рядом со старцем стоял прекрасный юноша в белом одеянии. Наблюдая за разворачивающейся драмой он в отчаяние заламывал руки. - Запомни, дитя мое, что ни делается, все к лучшему, - произнес старец в ответ. – Все заслуживают получит второй шанс. А Рин – твой брат, не забывай это. Я его люблю так же, и готов простить ему то, что он ушел с падшими. Если он как и этот мальчик сможет познать истинную любовь, то все встанет на свои места. Глаза старца излучали тепло, доброту и безграничную любовь. Его собеседник вздохнул тяжело, понимая, что сказал глупость. - Да, отец, вы правы… *** В любом фильме или романе свидания всегда начинались с радостных писков – визгов героинь. Этот пункт, который был пропущен, полностью окупился ошарашенным видом и улыбками с обеих сторон. По идее, дальше мы должны были ехать, мило щебетать, говорить глупости, но и этот пункт оказался пропущен. «Свидание не задалось с самого начала, и что теперь делать?» - задумался я. Машину направил к одной из достопримечательностей города, коей была набережная. Поездка проходила в гробовом молчании, что меня несколько напрягало. Честно говоря, я даже не знал, о чем говорить. Рин смотрел в окно с таким видом, словно был в гордом одиночестве, что тоже раздражало. Но, едва машина была припаркована, мы вдвоем направились вдоль аллее. Продолжение неловкого молчание вскоре заставило мое терпение лопнуть. Я увидел ларек с мороженным и шариками, и решил – вот он, знак свыше. - О, Рин, можете тебе мороженое и шарик купить? – спросил я, и направился к ларьку. - Какой шарик?! – тут же возмутился мальчишка. – Я что, на мелкого похож?! А вот от мороженки не откажусь, - тут же расплылся в широкой и благодарной улыбке. Поняв, что, наконец, мне удалось угодить мальчишке, тут же быстрым шагом добрался до ларька и купил Рину ванильный рожек. - Спасибо, - мальчишка искренне улыбнулся - Пошли, присядем, - я улыбнулся мальчику в ответ. Вскоре мы уже сидели на бортике, который одновременно служил и скамейкой для влюбленных, любуясь прекрасным видом на широко разлившуюся реку, вдыхая свежий и прохладный речной воздух. Но хорошее всегда кончается быстро, поэтому и наше милое и стол романтичное молчание подошло к концу. - Ой! – вскрикнул Рин, и виновато посмотрел на меня, хотя я даже не понял, что случилось. – Прости, я все исправлю! Мальчишка засуетился и склонился над моей ширинкой, когда меня как раз вернул в реальность жгучий леденящий яйца холод. Именно в это, упомянутое выше место, этот засранец уронил мороженое. Правда, я же замер, наблюдая за тем, как медленно, словно в замедленной съемке, Рин склонился ниже, показывая свой маленький розовый язычок. Это заставило меня судорожно сглотнуть, вздохнуть, задрожать, словно в предвкушении чего-то необычного и даже запретного. - Эй, вы, что тут делаете? – прозвучал прямо над ухом грубый голос. – Пидоры, чтоль? Мы подняли головы, а Рин от неожиданности даже убрал язык и захлопнул рот. - Нет, - самое разумное, что смог произнести я. - Мы мороженое кушаем! – крикнул Рин, обиженно насупив свой маленький носик, глядя верзиле прямо в глаза. – Вот! Смотри! Он указал на мои безнадежно испорченные штаны. Мороженое уже растеклось по ним, и вряд ли хоть что-то могло бы их спасти. От такой наглости, ладно, я офигел. Гопарь офигел ещё больше, и я воспользовался этим. Схватив Рина за руку, я потащил его к ближайшему кафе. Правда, стремительный шаг вскоре снова стал скорее прогулочным, Я не хотел спугнуть то волшебное мгновение, когда его рука оказалась в моей. Но тут внезапно раздался велосипедный звонок, и нам пришлось отпрянуть друг от друга, чтобы нас не задел проскочивший в образовавшееся между нами пространство велосипедист. - Чтоб его! Чтобы тебя колеса прокололи! – завопил Рин, явно тоже очень недовольный тем, что нам помешали. Я же горестно вздохнул, завел его в кафе и посадил за столик. - Заказывай все что захочешь, а я пока отлучусь, - негромко проговорил я, тут же отлучаясь в туалет, чтобы хоть немного замыть пятно. Самое интересно, что у меня вышло, разве что осталось мокрое пятно, но это уже не могло испортить мне настроение. Тем более, когда я вышел из туалета, я застал милую картинку: Рин общался с какими-то совсем маленькими детишками, улыбаясь им во все рот, и от этого моя улыбка тоже стала шире. Я прошел к столику, и ребятня разбежалась. - Теперь мы сможем поболтать нормально, - тихо усмехнулся я, присаживаясь на стул. Рука Рина была так близко к моей, так хотелось снова её сжать, вновь почувствовать его тепло. Я не удержался, и положил ладонь поверх его. Но тут один из маленьких разбойников посмотрел на нас, и громко прокричал своей маме: - Мама, а этого хорошо, когда один дядя другого за руку держит? Внимание всего кафе тут же упало на нас. Мы поспешно ретировались, не забыв оплатить заказ и оставить чаевые. - Ну почему дети так жестоки? – тихо прохныкал мальчишка, идя рядом со мной. Но он уже не пытался стать ближе, видимо, решив, что это бесполезно. - Может, в кино? – мягко улыбнулся я ему. – Там сейчас не должно быть много народу. Он просиял в ответ, поддерживая мою идею, и мы направились в ближайший кинотеатр. Купив билеты на последний ряд, чтобы уж точно никто нам не помешал, устроились в удобных креслах и приготовились к просмотру. Внезапно зал стал быстро наполняться народом, но я все ещё тешил себя мыслью, что в темноте и при звуке колонок нас все равно слышно не будет, и мы сможем побыть вместе. Фильм начался, и я, не удержавшись положил руку на хрупкое колено мальчика, на что тот ойкнул от неожиданности. И к нам тут же повернулась женщина, сидящая прямо перед нами, и громко, словно рассерженная змея, зашипела. - Тихо! Вы мешаете, молодые люди! Причем, она шипела даже громче, чем говорили актеры на экране. Это заставило меня убрать руки и сложить их на своих коленях. - Знаешь, Брэндон, - тихо проговорил Рин, но его прервали. Эта же женщина тут же начала кричать, что она так не может, что за неуважение к другим людям и старшим. Оробев, мы с трудом дождались окончания фильма. Наверняка он был интересным, но кино меня уже не интересовало. Свидание полностью шло коту под хвост! - Все! Пошли в машину, - разочарованно воскликнул я, как только мы покинули кинозал. – Отвезу тебя домой. Рин только угрюмо кивнул в ответ. Тем более, пока мы были в кинотеатре, успело довольно быстро стемнеть. В машине же молчание продолжалось, но до меня дошел один факт. Мы были в машине одни, а значит, были наедине. И Рин, похоже, подумал о том же, потому что его хрупкая ладонь вдруг легла на мое колено, и по телу разнеслась сладкая нега, тепло и странное для меня желание. Я тут остановил машину у обочины и посмотрел на него. Его глаза были так близко, и я в них тонул. Но этого мне было мало, и я потянулся к его губам своими, желая лишь одного – коснутся их, сделать своими, оставить на них вкус своих губ, насладится вкусом его. Но внезапно радио включилось само по себе. - Грязные парни будут наказаны, дерьмом их тела будут измазаны! – прохрипел голос какого-то певца. Сознание сыграло со мной злую шутку и заставило меня отстраниться. Так мы сидели минут пять в полном молчании, пока эта жестокая и глупая песня не закончилась, и веселый голос диджея не произнес: - С вам был диджей Ромео, не переключайтесь, вечер только начинается! Злобное наваждение прошло, и глаза Рина снова захватили мое внимание. Я успел коснуться губами его губ… - Не трогай меня! У меня простатит! – завопил мужчина из динамиков, явно рекламируя очередной лекарство. - Все! С меня хватит! Вези меня домой! – воскликнул парень с обиженным лицом и отвернулся. Мне же ничего не оставалось делать, кроме как завести машину, от злости вдавливая педаль газа в пол. Всего через семь минут мы уже въехали в поселок. Рин выскочил из машины перед домом моей матери и гневно захлопнул дверь. Тут же на крыльцо выбежала моя матушка, услышав шум. Судя по всему, она нас ждала. - Как хорошо! А я уже пирог испекла… Я не стал её дослушивать. Я снова газанул, скрываясь из виду. Мне нужно было попасть домой, чтобы привести мысль в порядок и унять злобу, а лучшим средством для меня всегда была работа, в которую я твердо решил погрузится с головой. *** - Рин, что случилось? – тут же спросила женщина обеспокоенно. – Что мой непутевый сын натворил? Рин же не знал, что ей ответить, ведь вины Брэндона тут не было. Ведь именно белокрылые ублюдки делали все, чтобы сорвать их свидание. Демоненок едва подавали желание бессильно зарычать. - Нет, все хорошо, - Рину с трудом удалось выдавить подобие улыбки, хотя внутри все кипело. – Вы что-то говорили про пирог? - Да, дорогой, заходи скорее, чайку попьем, поболтаем, - с этими словами мать Брэндона унеслась накрывать на стол. Мальчишка прошел за ней, опустив голову. Масла в огонь его злости подлило ещё и то, что Брэндон даже не вышел его обнять, или хотя бы попрощаться нормально, но тот уехал, оставив его одного. Впрочем, когда его посадили за стол и вручили в руки чашку с ароматным напитком, ему стало немного легче. Язык как-то сам развязался, и юный демон сам поведал сердобольной женщине о том, что случилось. Та лишь покачала головой. - Рин, не сердись на него, - тихо проговорила женщина. – Он всегда был старшим сыном, отца почти никогда не было дома, и он всегда старался заменить его, воспитывая младшего брата и помогая мне. Он совсем забыл о том, что ему тоже надо как-то жить. - Жить? – тихо переспросил мальчик, и та только кивнула в ответ. Внезапно Рину стало так мерзко. Он понял, что хочет хоть чем-то помочь, слова женщины почему-то глубоко запали ему в душу. Но стало ещё и тепло, ему захотелось сделать что-то хорошее для этого человека. Но он не мог забыть о своем задании. А разговор в это время пошел в другое русло. Как и водится на подобных человеческих посиделках, он пошел легче и веселее. Мама Брэндона рассказывала, каким её сын был забавным в детстве, и парню с трудом верилось, что они говорят об одном и том же человеке. Из завалов был извлечен семейный альбом, где Брэндон и, правда был милым и забавным карапузом. Но вот одна фотография, на которой был какой-то непонятный, вытянутый предмет, ему стало плохо. Надеясь развеять свои мысли, он ткнул пальцем в эту фотографию. - А это что такое? – спросил Рин осторожно. - А это его первая какашечка, - мило улыбнулась женщина. - Простите, что? – переспросил парень, и его лицо вытянулось от шока. - Первая какашечка, - повторила она, после чего с недоумением уставилась на мальчишку. – А у тебя что нет фото твоей первой какашечки? «Господин, куда ты меня заслал?» - мысленно завопил юный демон. *** Старец по-прежнему сидел и наблюдал за развитием событий, ухмыляясь в бороду. - Вот, негодники, просил же, не трогать их, - он погрозил кому-то пальцам. Разговор на кухне заставил его отвлечься, и он подумал, что так же ещё не все знает о своих детях. Его это заставило искренне засмеять.