Ноты судьбы

Через несколько минут Бьякуя, демонстративно не обращающий внимание на то, что Хисана шла медленнее обычного, равнодушно-вежливым жестом помог ей забраться в экипаж, уселся рядом и приказал кучеру трогать. Девушка равнодушно скользила взглядом по пробегающим мимо домам, а в ушах стояло презрительное: «Я никому не позволяю себя обманывать – просто вычеркиваю таких людей из своей жизни.» Вскоре фаэтон остановился перед домом Кагуа. Кучики первым вылез и подал девушке руку. Хисана вылезла, и, как назло, с размаху ступила больной ступней прямо на крупные камень, выступающий из мостовой; скривилась и резко опустилась на подножку кареты. – Что такое опять? – нетерпеливо склонился над ней Кучики, и в этот момент прозвучал выстрел. Не тратя ни секунды, Бьякуя упал перед растерявшейся девушкой на колени и сгреб ее в охапку, прикрывая собой и быстро осматриваясь, чтоб понять, откуда стреляли. – Ключ от вашей двери, быстро. Опасность всегда действовала на Хисану мобилизующее, ей хватило доли секунды, чтоб найти в кармане ключ и вложить его в узкую ладонь. Второй выстрел чиркнул почти у виска Кучики, после чего он быстро подхватил Хисану на руки, одним прыжком преодолел ступеньки. Кагуа не поняла, как он успел так быстро повернуть в замке вечно заедающий ключ, но уже через миг они были в спасительной безопасности холла и смогли отдышаться. Хисана смотрела на Бьякую с легким ужасом, инстинктивно продолжая прижиматься к нему в поисках защиты. –Кому-то здорово не по душе твои авантюры, – произнес Бьякуя. –Или то, что ты вступил в игру на моей стороне, - оба как-то естественно перешли на ты. – Нужно посмотреть, что там с твоей ногой, – напомнил князь то ли девушке, то ли самому себе. – Где твоя комната? Наверху? Хисана только кивнула. В ушах все еще стояли резкие, сухие щелчки выстрелов, после которых время будто замерло, стук сердца стал оглушительным и заполнил собой весь мир, только промежутки между ударами казались такими бесконечными, что впору было начать бояться, что нового не будет. Она видела каждую деталь происходящего подробно, как в замедленной съемке. Взметнувшиеся в воздухе пряди черных волос, когда Бьякуя пригнулся, закрывая ее собой от пуль, сузившиеся зрачки, с молниеносной скоростью прочесывающие как будто бы пустынную улицу и дома напротив… Тем временем Кучики внес ее по лестнице на второй этаж и открыл подсказанную Хисаной дверь. Комната была не очень большая, но уютная. Простая, но удобная мебель, отсутствие модных безделушек и прочих излишеств, чуть слышный запах лаванды и ромашек. На небольшом овальном столике лежало несколько книг и стояла ваза с белыми цветами, рядом было расположено кресло. В него-то князь и усадил девушку. Затем наклонился, расшнуровал высокий ботинок и ощупал ступню. – Больно, когда я дотрагиваюсь? – мягко спросил Бьякуя. Девушка отрицательно покачала головой, продолжая таращить на мужчину огромные перепуганные глаза. Только что она осознала, что влюбилась в Кучики по уши. Это не было мимолетное увлечение или привязанность, как в случае с Кайеном или Ичиго, чувство, которое переполняло ее сердце, было более глубоким, требовательным и сильным. Хисана отчетливо понимала, что отныне самое главное для нее – этот человек с надменным взглядом серых глаз, едкой проницательностью, переходящей все разумные границы гордостью, непримиримым идеализмом, со всеми его достоинствами и недостатками, пылкий, замкнутый, одинокий и тщательно скрывающий свое великодушие и потребность любить и быть любимым. И что бы ни стояло между ними – ее вынужденный обман, его принципиальное неприятие лжи – все это меркнет и теряет смысл перед захватившим все ее существо желанием быть рядом с ним, видеть его счастливым. Так вот, что испытывает Рукия к Ичиго. Теперь Хисана куда лучше понимала, что толкает сестру на все ее отчаянные рискованные поступки. Она протянула руку и провела по щеке мужчины. Он замер. Ну что, что она делает? Он и так еле сдерживается, чтоб не забыть, что у нее есть жених… Тревога в его глазах сменилась нежностью и грустью, он взял гладящую его по щеке руку и поцеловал ее. Так хочется забыть обо всем, поддаться желанию, только он мужчина, он должен помнить об ответственности. Вдруг Кучики почувствовал, как тонкие ручки обвили его шею, и девушка изо всех сил прижалась к нему. – Бьякуя, – позвала она. В преисподнюю все благие принципы. Не отозваться было выше человеческих сил, и он прильнул к ее губам. Девушка как будто только этого и ждала, застонала и ответила столь страстно, что лишила Бьякую всякой возможности одуматься. Теперь путь у него был лишь один – в направлении расположенной в алькове кровати. «И вовсе ты не любишь Куросаки,» – подумал Кучики, подхватывая девушку на руки и перенося на постель. Два комплекта мужской одежды полетели в сторону, пальцы князя нетерпеливо расшнуровывали корсет, путаясь в шелковых лентах, а губы, не дожидаясь, пока тело полностью освободится, скользили по плечам, по шее, ласкали мочку уха, нашептывая что-то нежное. «Пожалуйста, только не называй меня Рукией», - мысленно молила его девушка, но услышала другое: - Любимая…