В поисках себя

Ева трансгрессировала прямо на порог дома Оливии. Когда она узнала, что Гарри в Хогвартсе, тут же отправила туда Фреда и Джорджа, а сама она оказалась в Лондоне. — Меринда! Оливия! — крикнула Уизли, войдя в дом. К ней тут же выбежали Дафна с Теодором и Баннистер с Аддерли. — Меринда, собирайся. Война началась. — Ева, стоп! А мы? — спросил Тео. Девушка покачала головой: нельзя. — Почему? — возмутилась Дафна. — Почему Меринде можно, а… Но Ева перебила подругу. — Она ещё не отдала своё сердце. А вы отдали их друг другу. Все посмотрели на девушку. Такую Еву они видят впервые. Даже внешне! Да, девушка действительно шла в бой. Чёрные сапоги на каблуке, кожаные обтягивающие штаны, тёмная блузка, корсет и плащ. Волосы она распустила, а глаза выделила чёрными тенями и тушью. А по бокам — два кинжала. Ева Уизли несла смерть врагам. Все, кто встанут на её пути, падут. Взгляд её был холодным и полным решимости. Только вот парадокс — убивать ей сейчас было нельзя. Иначе душа расколется, а Еве это нельзя допустить. — Я готова. — Меринда сжала в руке палочку и кивнула. Ева ухмыльнулась. — Постой. Ты мне кого-то напомнила… Точно, Беллатриса! — воскликнула Оливия. Уизли кивнула. Она это знала, ведь старалась максимально на неё сейчас походить, хотя это и казалось ей странным. Может, Ева хотела стать более сильной?.. Она ненавидела Лестрейндж всеми фибрами души, но знала, что Беллатриса — правая рука Волан-де-морта, а это о многом говорит. Врага можно ненавидеть, но его можно и уважать. — Я приглажу за ними, — произнесла Оливия, кивнув на Дафну и Теодора. — Удачи! Девушки вышли из дома и трансгрессировали в Хогсмид. Через пару минут они уже были у Аберфорта. Дамблдор немного поворчал, но проход все же открыл. Этот тайный ход очень сильно отличался от остальных. Ева и Меринда шли по практически неосвещенной тропе, задумчиво постукивая палочкой по бедру. Они повернули за угол и оказались у выхода из тоннеля. Ева толкнула дверь, и они оказались в большом помещении. Тут оказался и Орден Феникса. — Ева! — Фред тут же подбежал к жене. — Все в порядке, — она легко его поцеловала. Сердце её разрывалось на части. Нет, только не он. Но она сильная! — Волан-де-Морт летит сюда, преподаватели баррикадируют школу… Снейп сбежал… Что вы все здесь делаете? Как вы узнали? — в комнате появился Гарри. — Мы разослали весть всем членам Отряда Дамблдора и Ордену Феникса, — объяснил Фред. — Кто же согласится упустить такое развлечение, Гарри? И всё покатилось, как снежный ком. — С чего начнём, Гарри? — окликнул его Джордж. — Что происходит? — Идёт эвакуация несовершеннолетних, и всех ждут в Большом зале на организационное собрание, — сказал Гарри. — Война началась. Поднялась суматоха. Все бросились к ступенькам. В Выручай-комнате осталось всего несколько человек. Миссис Уизли бранилась с Джинни. Вокруг стояли Люпин, Сириус, Фред, Джордж, Билл и Флёр. Ева и Меринда выбежали из комнаты и ждали остальных. — Ева, я люблю тебя. Ты мне роднее сестры. — Я тоже тебя люблю. Меринда обняла подругу и заплакала, а Ева гладила её по волосам и спине. «Все будет хорошо. Все не так уж плохо.» Уже столько всего произошло — неужели судьба заберет последние осколки разбитого счастья? Это нелогично и несправедливо… Или Ева нарушила какой-то неведомый закон, чем обрекла себя на пожизненные муки? Может нельзя слишком погружаться в счастье, пренебрегая обычным миром людей? — Ну что ж, надерем зад этому мерзкому сифилетеку? — из Выручай-комнаты вышли Фред и Джордж. Волшебный потолок Большого зала темнел, усыпанный звёздами. Под ним за четырьмя длинными столами факультетов сидели растрёпанные школьники — кто в дорожной мантии, кто в халате. Среди них мелькали жемчужно-белые фигуры школьных призраков. Все глаза, живые и мёртвые, были устремлены на профессора МакГонагалл, выступавшую с возвышения в центре Зала. Позади неё стояли остальные учителя, в том числе и белокурый кентавр Флоренц, а также члены Ордена Феникса, прибывшие для битвы. — Эвакуацией будут руководить мистер Филч и мадам Помфри. Старосты, по моему сигналу вы организуете свои факультеты и в порядке доставите порученные вам группы к месту эвакуации. — А если мы хотим остаться и принять участие в битве? — поднялся и громко спросил Эрни Макмиллан. Раздались бурные аплодисменты. — Совершеннолетним можно остаться. Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — говорила профессор МакГонагалл, — но вряд ли они продержатся долго, если мы не примем дополнительных мер. Поэтому прошу вас двигаться быстро и организованно и слушаться старост… Её последние слова потонули в раскатах другого голоса, разнёсшегося по Большому залу. Голос был высокий, холодный и ясный. Невозможно было определить, откуда он исходит, казалось, говорят сами стены. — Я знаю, что вы готовитесь к битве. Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.  В Зале царила теперь полная тишина, та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены. Ева почувствовала, как Фред крепко сжал её руку под гриффиндорским столом. Все головы повернулись, все глаза обратились на Гарри, приковав его к месту тысячей невидимых лучей. Потом из-за стола Слизерина кто-то поднялся. Она узнала Пэнси Паркинсон. Слизеринка замахала руками, крича: — Да он же здесь! Поттер здесь! Хватайте его! Гарри не успел произнести и слова, как началось общее движение. Гриффиндорцы перед ним вскочили и, как один, повернулись — но не к Гарри, а к слизеринцам. За ними поднялись пуффендуйцы, и почти в ту же минуту когтевранцы. Все они стояли спиной к Гарри, глядя не на него, а на Пэнси, и он, поражённый и благодарный, увидел, как взвиваются волшебные палочки, извлекаемые из-под мантий и из рукавов. И Ева не могла не согласиться с Пэнси. Лучше пожертвовать одной жизнью для спасения сотни людей. Но в данный момент это правило не действовало. Отдать Поттера — значит проиграть. — Благодарю вас, мисс Паркинсон, — сказала профессор МакГонагалл ровным голосом. — Вы первая покинете этот зал в сопровождении мистера Филча. За вами пойдут остальные ученики вашего факультета. Постепенно пустели скамьи у всех четырёх столов. За столом Слизерина не осталось никого, но несколько старших когтевранцев продолжали сидеть, когда их товарищи отправились на выход. Ещё больше осталось пуффендуйцев, а за столом Гриффиндора по-прежнему сидела половина факультета, так что профессору МакГонагалл пришлось сойти с возвышения и лично выставлять из зала несовершеннолетних. Кингсли поднялся на возвышение и обратился к оставшимся в зале: — До полуночи всего полчаса, поэтому нужно действовать быстро! Преподаватели Хогвартса и Орден Феникса согласовали план битвы. — Профессора Флитвик, Стебль и МакГонагалл поведут группы бойцов на три самые высокие башни: Когтеврана, Астрономическую и Гриффиндора — оттуда открывается прекрасный обзор, отличная позиция для применения заклятий. Тем временем Римус, Артур, и я поведём свои группы на территорию вокруг замка. Фред и Джордж, думаю, вы не откажетесь организовать оборону проходов в школу. Прекрасно, все предводители в сборе, давайте разделим наше войско. Ева подошла к Фреду. — Что бы ни случилось, я люблю тебя! — произнесла девушка ровным голосом. И сердце её билось ровно. В один миг, война сделала из девушки зомби. — И я люблю тебя. — Фред наклонился, поцеловал жену и обнял её. Она тут же почувствовала биение его сердца — оно стучало за двоих. И Ева отпустила его. В последний раз. — Уизли, Аддерли, вы на подступах к замку, — произнёс Кингсли. Казалось, будто бы все женщины-воины, которые когда-либо существовали на Земле, спустились сейчас сюда и вдохнули силу в Еву и Меринду. Сама Афина напрявляла их. Два отряда бойцов вместе двинулись на свои позиции. Им дали самый опасный участок и их главной целью было сдержать первый удар. И эти две женщины знали, они должны защить замок любыми способами. Даже если они умрут, их души будут направлять ещё живых бойцов. Они смотрели вперёд и ждали. Ждали… ждали… Битва за Хогвартс началась.  В первые секунды ничего не происходило, но вот по замку его окрестностям прошла очередная волна магии, и на горизонте стали появляться Пожиратели. Десятки, сотни фигур в темных плащах мчались прямо им на встречу. Ева и Меринда старались спасти людей, позади них, но разве всех спасёшь?.. Девушки работали так слаженно, будто единый механизм. Спина к спине. Ева отражала, Меринда нападала, и наоборот. Всего в паре метрах от них Ремус сошелся в бою с Долоховым. Но не было времени смотреть на него — прямо перед ними возникли двое… Пожирателей. Алекс и Адель. — Авада Кедавра! «НЕТ!» Ева отразила луч Адель, Меринда напала на брата. Тот выкрикивал самые безобидные заклинания, его сестра тоже. Они не хотели сражаться друг против друга, их заставили. Началось отступление. В толпе мелькнули фиолетовые волосы Тонкс. Маленький огонёк надежды рассыпался в душе Евы, когда она увидела два зелёных луча. Первый предназначался Меринде, второй — Римусу. Внутри всё сжалось и от этого захотелось сжаться в клубок, чтобы зияющая рана в груди не рвала на части. Тонкс упала на колени рядом с мужем. Земля холодная и твердая. Сначала Ева касалась её ладонями, а потом виском. Говорят, что родительская любовь самое сильное чувство на свете. Скажите это той, которая умерла от руки собственной матери. Нет, так не должно быть. Ева встала и оглянулась. Тонкс защищала тело своего мужа. Ярость, обида и гнев затопили её. Уизли просто подняла палочку и выкрикнула первое заклинание, которое пришло на ум. Земля задрожала, раздался взрыв и Пожирателей откинуло назад. Ева упала без сил. Уизли заклинанием подняла тела Римуса и Меринды и ушла в замок. Осторожно оставив их в одной из ниш, девушка вернулась на улицу. Они сражались из последних сил. Но пришлось отступать в замок. И тут все Пожиратели в один момент начали отступление. Великаны, ещё уцелевшие, развернулись и побрели в сторону Запретного леса. Пауки также побрели прочь. — Почему они отступили? — спросила Ева у Кингсли, который недавно сражался к ней плечом к плечу. Тот уже собирался ответить, как зазвучал снова страшный голос: — Вы храбро сражались. Лорд Волан-де-Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжёлые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волан-де-Морт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым. Голос стих, и Хогвартс погрузился в пугающую тишину. Ева тут же побежала к заветной нише, взмахнула палочкой и два тела полетели над землёй в Большой зал. Уизли их осторожно уложила и села рядом. Артур положил Нимфадору рядом с Римусом. Ева не шевелилась. Раненых перевязывала на возвышении мадам Помфри с группой помощников. А внизу, в конце зала десятки тел убитых.  Уизли прикрыла глаза. Не может этого быть. Так не должно быть. Но в глубине души она знала, что ничего ужасного с ней не случится. Она не сойдёт с ума и не покончит с собой. Однажды наступит день, когда она снова почувствует себя счастливой. Необходимо было только дожить до этого дня. Джордж дотронулся до её плеча. Когда Ева увидела его пустые глаза, она все поняла. Тихо встав, она подошла к телу Фреда. Ева села и положила его голову к себе на колени. — Я люблю тебя… Она не плакала. От слез ей легче не станет, да и не было их. Она должна сохранить силы для своего ребёнка, его ребёнка. Она должна была сохранить частичку своего любимого. Она должна жить ради ребёнка. Но так же ей казалось, что она задохнется, голова её раскалывалась от мыслей, которые она снова и снова гоняла по протоптанной дорожке, тщетно пытаясь разобраться в создавшемся положении. Она была душевно надломлена: ей казалось, что она, словно потерявшийся ребенок, забрела в некий страшный край, где нет ни одного знакомого столба или знака, который указывал бы дорогу. Ева не знала, сколько времени прошло, но ей показалось, что она уже целую вечность сидит на холодном полу, обхватив колени руками. Она бы так и сидела, если бы в воздухе не раздался высокий, холодный голос, который она уже так ненавидела. Волан-де-морт сказал, что Гарри мёртв. Ева не верила, не могла поверить. Ложь. И она оказалась права. Битва не закончилась Начался хаос. Ева бежала бок-о-бок с остальными в Большой зал, где уже начиналось сражение. Их война ещё не кончилась, они будут сражаться, во что бы то ни стало. Эльфы-домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль. В Большом зале стало совсем тесно — все, кто ещё мог держаться на ногах, рвались внутрь. Ева, полностью отдавшись своей ненависти, поражала заклятиями одного Пожирателя за другим. Вокруг неё целая толпа друзей и знакомых. Волан-де-Морт сражался разом с МакГонагалл, Слизнортом и Кингсли. С холодной ненавистью он смотрел, как они, пригибаясь, мечутся вокруг него и никак не могут нанести решающий удар. Беллатриса продолжала борьбу в нескольких шагах от Волан-де-Морта. Как и её повелитель, она в одиночку сражалась с тремя за раз: Гермиона, Джинни и Полумна напрягали все силы, но не могли одолеть Беллатрису. — НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, МЕРЗАВКА! Миссис Уизли на бегу сбрасывала мантию, освобождая руки. Беллатриса резко повернулась — и расхохоталась при виде новой противницы. Ева, стоя рядом с Гермионой, Джинни и Полумной, с ужасом и восторгом смотрела, как хлещет и крутится волшебная палочка в руках Молли Уизли и как исчезает улыбка с лица Беллатрисы Лестрейндж, превращаясь в злобную гримасу. Потоки пламени лились с обеих палочек, пол под ногами волшебниц раскалился и покрылся трещинами. Обе дрались не на жизнь, а на смерть. Уизли и еще несколько студентов бросились ей на помощь.  — Нет! — крикнула миссис Уизли, — Уйдите! Прочь отсюда! Она моя! — Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью? — дразнила Беллатриса, безумная, как и её повелитель, уворачиваясь от пляшущих вокруг неё заклятий Молли. — Когда мамочка отправится вслед за Фредичкой? — Ты больше никогда не тронешь наших детей! — выкрикнула миссис Уизли. Заклятие Молли пронеслось под вытянутой рукой Беллатрисы и ударило её в грудь, прямо над сердцем. Злорадная улыбка замерла на губах Беллатрисы, глаза словно выкатились из орбит. Ещё мгновение она понимала, что случилось, а потом медленно опрокинулась навзничь, и толпа зрителей зашумела, а Волан-де-Морт вскрикнул.  Еве казалось, что она видит всё в замедленной съёмке: МакГонагалл, Кингсли и Слизнорт отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ярость Волан-де-Морта при виде гибели последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы. Волан-де-Морт поднял палочку и направил её на Молли Уизли. Чьи-то защитные чары разделили Большой зал пополам. Волан-де-Морт оглянулся в поисках пославшего их, и словно из неоткуда посреди зала появился Гарри. Вопль изумления, приветственные возгласы, крики с обеих сторон: «Гарри!» и «ОН ЖИВ!» — стихли почти мгновенно. Толпа испугалась. Внезапно наступила полная тишина. Волан-де-Морт и Гарри, встретившись взглядом, одновременно начали двигаться по кругу. Они говорили и говорили, а Ева усмехалась про себя: мол, прикончи его, Поттер, не медли! — Авада Кедавра! — Экспеллиармус! Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались, — это столкнулись их заклятия. Зелёная вспышка Волан-де-Морта слилась с красной Гарри, и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком, точно голова Нагайны, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Гарри, тренированный ловец, поймал её свободной рукой — и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла. Какое-то мгновение вокруг ещё стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Гарри, и первыми к нему подбежали Рон и Гермиона. Потом рядом возникли Джинни, Невилл и Полумна, а потом всё семейство Уизли, Хагрид, Кингсли, МакГонагалл, Флитвик, Стебль. Сотни людей теснились к нему, желая прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, благодаря которому всё наконец кончилось… Ева присела на ступени. Навряд ли её боль притупится со временем, скорее, она окрепнет настолько, что сможет её вынести. Она похоронила себя и свою душу, потому что потеряла не только свою самую сильную на свете любовь. Она потеряла будущее. Целую жизнь, к которой так стремилась. Уизли встала, полная решимости. Она сбежит. Уедет далеко-далеко отсюда. Увезет эту боль с собой, и сохранит любовь к ним навсегда.