Цинковые записки

      В воздухе пахло серой, щекотавшей ноздри, трухлявые кости бились о металлические сапоги, и солнце тускло рассеивалось в огромных дымных тучах.       Род обернулся на брата и увидел в его лице отражение собственного беспокойства, граничащего с ужасом – но ни тот, ни другой не готовы были вполне поверить в то, что всплывало из толстой завесы угольного тумана.       Но опять-таки, никто из каравана не мог. Все же не такое зрелище ожидаешь застать, когда отправляешься искать конец радуги.       От воздуха, негодного для людей, мутило, в глазах становилось темно и едко. Все тело молодого мужчины кричало о том, что каждый новый шаг вглубь толщи мглы значительно сокращал шанс повернуть назад. И он дрожал, и ругал себя, и тихо молился.       – Род! – за спиной послышались частые мелкие шажки, которым мерзкая насыпь на земле отвечала мрачным шелестом, и тот поежился.       Первым в поле зрения воина показался весь измазанный золой зеленый бархат, который девочка пыталась придерживать в руках, а затем перед его носом хлестнули две рыжие косички.       Дочка старика Гаджи, старейшины этой общины на колесах, загорелая и тощая, уставилась на него огромными для ее лица и такими же рыжими глазами. Эта вообще еле сдерживала пыльные слезы, и Роду стало не так стыдно.       – Что это? Что это? – с нажимом и истерично надломившимся голосом повторяла она. – Так не должно быть!       Крошечные пятнистые руки схватили мужчину за горло рубашки и слабенько потянули к себе. Первой его мыслью было желание отпихнуть обнаглевшую девку спиной в грязь, но до сих пор совет матери «не гневи ведьму» спас его от многих неприятностей, потому он максимально спокойно отцепил скрюченные пальцы от своей шеи и продолжил прокладывать путь вперед.       Почва под ногами становилась все тверже и тверже, уже напоминая камень, притом такой странный, какой никто из присутствующих никогда не видел. Что-то вот-вот должно было вынырнуть из облака тумана, он это чуял.       - Дома было лучше, Род! Я говорила! Говорила с самого начала, какого черта ты убедил моего отца и полдеревни-       Нога мужчины резко потеряла опору и с силой прочесала по сколу черного, похожего на стекло камня, прямиком в бездну ниже.       Завеса опустилась ровно настолько, чтобы целый обоз увидел гигантскую пологую долину, совершенно мертвую и с края до края заполненную теми же останками, которые они топтали уже неделю.       И тут полоса алого огня расчертила ее напополам. Раздался оглушительный рев.