***
—Трой, — я почувствовал легкий удар по лицу и резко открыл и без того огромные глаза. Где я? Здесь темно. Неужели я в небытие? Я часто заморгал. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел знакомое очертание комнаты. Повернул голову и увидел силуэт Тайлера. Луна из окна освещала нежным серебром его обеспокоенное лицо. Он сидел возле меня, с заботой поглаживая мои волосы. — Ты кричал во сне. Я, ничего не ответив, отвел в сторону взгляд. Его пальцы взяли меня за подбородок и повернули так, чтобы он мог заглянуть в мою душу через глаза. — Кошмары? — Кошмары, — Тайлер знал, что мне часто снятся неприятные сны. И что я очень переживаю по этому поводу, ведь плохие сны предвещают плохую реальность. Я чувствую себя семилетним малышом, который боится своих снов. — Эй, я рядом, все хорошо, — он принял лежачее положение. Его рука нашла под одеялом мою, и он переплел наши пальцы. — Мне страшно… Тилли, — мой голос предательски дрогнул. Плохой знак. Обычно после дрогнувшего голоса наступают дрожащие слезы. — Иди ко мне, — он потянул меня за краешек футболки. Я прижался к нему, уткнувшись носом в грудь. Мне было уютно. Мне было тепло. Мне было хорошо. Объятия Тайлера для меня - как бункер от всего: проблем, печали, страха, обид, отчаянья и пустых надежд. Хотя нет, его прикосновения, взгляды, намеки порождали пустые надежды. Сегодня на нашем, так называемом «свидании», я понял, нет, не так, я открыл в себе то, что так долго пытался не затрагивать. Свои чувства к Тилли. После нашей романтической прогулки я чувствовал себя не так, как обычно. Когда он оставил меня одного, поспешив внутрь соседнего дома, мое тело отказалось двигаться. Он только что меня поцеловал. В щеку, правда, но этого хватило, чтобы вспыхнул пожар на моем лице, который с бешеной скоростью распространялся по всему телу. Нет, это было не от смущения, это была любовь. Я понял это сейчас, лежа на удобной кровати, под теплым покрывалом вместе с таким недоступным Тайлером Окли. Это наверняка странно думать о теплых (невзаимных) чувствах к человеку, который так по-хозяйски умостил руку на моей талии. Мое сердце отбивает тысячи ударов в секунду, когда слышу его тихое прерывистое дыхание, когда его веки трепетно вздрагивают, отбрасывая темные тени на щеки, когда он улыбается во сне и когда нежно гладит подушечками пальцев мою поясницу, вызывая поток таких приятных мурашек. Как я не замечал раньше таких явных чувств к нему? Неужели, я так слеп? Я хочу любить тебя. Я хочу быть с тобой каждую секунду, вечность. Если бы ты мог читать мои мысли, то сказал бы, что я влюбленный подросток в розовых очках. Я больше. Я больше, чем влюбленный, я помешан. Ты мой яд. Ты моя доза кокаина, или рюмка жутко дорогого бурбона, или же косяк с марихуаной. Попробуешь раз — больше не остановишься. Я привязался. Я стал зависимым. От твоего голоса, тела, взгляда, улыбки, движений, прикосновений... Ты даешь мне много, но все так же мало. Хочется больше, но ведь друзья так не делают? Я не уверен в себе. Я не годен для тебя. Я не твой идеал. Если бы я говорил это в голос, то звучало бы так, будто я отговариваю тебя. Я люблю тебя… Это «прозрения» наступило в самый неподходящий момент. Меня знобило: одеяло не согревало, рука Тая уже не казалась мне источником вечного огня. На лбу выступили холодные капли пота, тело затрясло. Я нехотя отодвинулся, не желая, чтобы Тай хоть как-то почувствовал мои переживания. Лег на самый край, свернувшись калачиком. Когда я не понимал чувства любви, было легче: я не понимал, почему от прикосновений Тайлера я вздрагивал, почему вечно смущался, почему всегда соглашался на все публичные игры, типа «Тройлер форева» — я просто жил. А теперь выживаю. У меня нет в планах, петь ему серенады, или просто выяснять отношения. Я такой гадкий, что внутри, что снаружи и до сих пор не понимаю, как можно общаться со мной. Я не хотел ссориться с ним. Я просто хотел, хотя бы, дружить с ним. Поэтому я буду молчать.***
Солнечные лучи настойчиво будили меня. Я нехотя поерзал и отвернул голову в другую сторону. Стоп, что-то не так. Я лежал на животе, и мне было очень даже удобно, но это была не кровать, нет, слишком мало места. Я поднял голову, приоткрыл глаза и увидел… Что? Боже, я не верю. Оказывается, я лежу совсем не на кровати, а на Тайлере. Это не голова на плече, не рука на талии, рука к руке и прочее. Я лежал на нем. Полностью. Всем телом на все тело. Как ужасно звучит. Почувствовал, как у меня поднялась температура за считанные секунды: вот это неловкая ситуация. Зато приятная. И только сейчас я почувствовал, что его рука придерживает меня за спину. Нужно слезть с него, так будет лучше. Я аккуратно убрал его руку со спины. Я уставился на него, чтобы увидеть, не проснулся ли он. Когда половина моего тела уже касалась матраца, он резко открыл глаза и, не отрывая взгляд, смотрел на меня. Я засмотрелся на его голубые глаза с зелеными капельками и видел в них свое отражение. Из-за нахлынувших мыслей я замер, все еще лежа на нём. Он положил ладошку на мое лицо, и я тихо протянул: «А-у!». — Трой? — он исследовал своими пальцами мою физиономию. — Доброе утро, — я не смог не улыбнуться. — Что ты делаешь? — напомню: я все еще полулежал на нем. — Тилли, это не то, что ты подумал… просто так получилось, я не знаю, как…— я начал мямлить. Мысленно я уже избил себя за это. Он взял очки с прикроватной тумбочки и надел их. — Я знаю, что такой секси, что прямо хочется залезть на меня, — он заливисто засмеялся. — Ты такой милашка сейчас, — он потрепал мою щеку. Я смущенно убрал его руку и сел на краешек своей половины кровати. А как же, сонный, запухший мальчик может выглядеть только мило, и никак больше. Я заметил на прикроватной тумбочке букет. Еще совсем не увял. Я коснулся кончиками пальцев лепестков — такие мягкие. Невольно вспоминаю вчерашний вечер и бессонную ночь. От безысходности скатывается одинокая слеза. Я быстрым махом руки стираю ее. Так и сижу, уставившись в пол, пока маленькая ручка не ложится мне на плечо. Я вздрогнул. Я думал о нём, а теперь он касается меня. — Эй, ты чего? Эм, ничего, я просто люблю тебя. — Эм, ничего, я просто чувствую холод.