Modern AU 2 - Все изменить

- Какой нерешительный товарищ, - фыркнула Энн, откидывая папки с подписанными документами и куртку на соседнее кресло автомобиля. Время на тонких наручных часах красноречиво показывало конец рабочего дня, так что девушка облегченно повернула ключ зажигания, сняла машину с ручника и нажала на педаль газа. Автомобиль плавно выехал с маленькой парковки перед частным домиком, в котором жил клиент, и покатил по теплым улочкам пригорода. В стеклах окон мелькали красные черепичные крыши, сочились свежестью зеленые листья деревьев, горели гранатовым пламенем тополиные сережки, нежной радугой переливались рассады тюльпанов. Сквозь полуопущенное водительское окно в салон проникал аромат весны, наполняя душу и легкие невесомостью, свободой и предвкушением чего-то нового и светлого. Машина мягко катила вдоль двухэтажных домиков, где-то на лужайках играли дети, матери семейств возвращались с покупками из супермаркетов, отцы и мужья парковали своих «железных коней», стремясь оставить тяготы работы за порогом родного дома. Светофоры в этом тихом райончике встречались редко, но Вудс все же умудрилась поймать несколько из них. В такой приятный день домой возвращаться не особо хотелось, и потому она спокойно смотрела на то, как едва уловимо моргает, будто игриво подмигивая, красный сигнал. Положив руки на руль, девушка оглядела тихий перекресток, как вдруг невдалеке дверь небольшого магазинчика раскрылась и оттуда вышел молодой парень. Черные очки, черная кожаная куртка, черные, немного вьющиеся волосы. И пусть его лицо было частично скрыто темными стеклами, пусть он был далеко и не видел ее, пусть не подавал и малейшего признака, что он – тот загадочный пришелец из чужого прошлого… Энн все равно узнала его. Судорожно сжав руль, она всматривалась в эти знакомо-незнакомые черты. Вот он подкинул в руках явно только что купленную табачную пачку, вот засунул сигарету в рот, вот стал хлопать по карманам куртки в поисках зажигалки, вот поднес огонек к губам, прикрывая его ладошками от ветра. «Не может быть!.. Не может быть…» - только и билась в ее кучерявой голове мысль, пока юноша переходил на другую сторону дороги. Светофор уже давно сменил свою «кровожадную радужку» на зеленую, но Энн все так и продолжала стоять на перекрестке, будто кто-то невидимый запустил в ее тело дурмана, сделал ноги ватными, а в руки налил свинца. А парень между тем шел известной ему дорогой по своим делам. Решение пришло неожиданно. Несмело надавив на педаль газа, девушка повернула руль и свернула в тот переулок, по которому отбивал свои небрежные шаги незнакомец. Машина катилась медленно, периодически останавливаясь, чтобы не выдать себя. Вскоре молодой мужчина еще раз повернул, пока не поравнялся с одним из домиков. Подойдя к собственной двери, Джон слегка толкнул ее, и та без усилий отворилась. «Вот же идиот…» - тряхнул головой парень. Естественно, прошлой ночью он так бесцеремонно вышел из дому, оставив свою неожиданную гостью одну. Не удивительно, что она – Мегги, кажется – просто ушла, не имея возможности запереть помещение. Хорошо, что во время отсутствия хозяина никто из посторонних не сунулся в его жилище. Хотя… в принципе, уже даже все соседи имели более-менее четкое представление, что красть в этом доме, в общем-то, нечего. Небрежно захлопнув за собой дверь, Стоун прошел внутрь. В кои-то веки повесил куртку на крючок в прихожей и пошел на кухню: после бестолкового дня страшно хотелось есть. Электрический чайник мерно вскипал, попыхивая слабыми парами, в микроволновке грелась покупная лазанья в пластиковом пакете. Неожиданно, уже наливая в кружку чай, парень почувствовал очередной и уже знакомый прилив странного трепета. Словно волна, накатывая издалека, она вскоре накрыла его с головой, закрутив в своем безжалостном водовороте эмоций, чувств, желаний и терзаний. Задумавшись, он даже пролил на себя кипяток, тут же замахав в воздухе ошпаренными пальцами. Сидя в машине и глядя на совершенно незнакомый ей дом, в котором скрылся незнакомец, Вудс никак не могла решиться. Решиться вообще. На что угодно. Можно было выйти наружу и постучаться – здравствуйте, Вы мне снитесь! Давайте познакомимся? - можно было подождать еще – манны небесной, к примеру, - можно было развернуться и уехать, в конце концов. Но вместо этого девушка просто сидела и смотрела на серую дверь, словно гипнотизируя ее взглядом. Шутки шутками, но что действительно сделаешь в таком случае? Энн совсем не хотелось казаться сумасшедшей перед совершенно незнакомым человеком. Или все же знакомым, раз он ей так настойчиво снится? Может быть, он знает, в чем причина этих ее видений и снов, вдруг он даст ответ? И все же сердце мучительно трепетало, представляя прикосновения костяшек пальцев к шершавой двери, звук тихого и уж точно несмелого стука и замершее в ожидании далеких шагов дыхание. По телу прошла волна мурашек, когда Энн резко отстегнула ремень безопасности и вышла из автомобиля. Звуки вокруг тут же стали насыщенней, в груди застучало сильнее. Нетвердыми шагами Вудс приближалась к своей цели: вот серый прямоугольник дверного проема становится все больше, все существеннее. Из картинки за стеклом авто он превратился в нечто-то настолько материальное, что своей реальностью буквально стал подавлять пока что хрупкую волю девушки, так по-глупому и беззащитно поверившей в сны. Шаг, еще один, снова шаг. Порог. Рука вдруг стала каменной и почти что неподъемной. Не было сил ей даже пошевелить, не то что поднять и постучать. - Что я делаю?.. – еле слышный шепот тут же потонул в умиротворенности мира вокруг. Сомкнутый кулак решительно взлетел вверх, и… замер в нескольких сантиметрах от цели. Кругом цвела весна, грело теплое солнце, воздух дышал свежестью и покоем, а девушка стояла перед непреодолимым препятствием в виде тонкой фанерной двери, и ласковый ветер доносил откуда-то из прошлого слабый шелест листьев: «Твои чувства… не настоящие…» Внутри похолодело, когда Энн осознала, что ладонь безвольно опустилась, а ноги понесли ее прочь, обратно к машине. Она уходила, не оборачиваясь, и не видела, как легкая штора на одном из окон тихо отодвинулась. Она уходила и не видела тот пристальный взгляд, которым ее провожал хозяин дома. Она уходила и не видела… Она не видела уже ничего. А вот Джон видел все. Еще на кухне, почувствовав тот странный приступ волнения, он какое-то время постоял, не двигаясь, пока случайно не заметил в одном из окон чужой силуэт. Этот кто-то незнакомый медленно приближался к дому, и парень был уверен, что скоро ему ждать гостей, но вместо этого девушка остановилась прямо на пороге, словно не решаясь потревожить покой Джона Стоуна. Хотя о каком, к черту, покое могла идти речь!.. Чем дольше стояла девушка, тем сильнее в мужской груди нарастало новое чувство. Да, новое. Джон не был по природе своей трусом, но вот сейчас, впервые в жизни, отодвигая тонкую занавеску и внимательней вглядываясь в лицо незнакомки, он ощущал что-то сродни страху. Страху, в тугом узле перевязанному с чувством вины. Он впервые видел эту красивую, не чаянную гостью, но отчего-то ему казалось – это так странно, - что он виноват перед ней. Неизвестно в чем, неизвестно когда, и уж теперь точно никто не скажет, как это исправить. Ему бы поспешить в коридор, ему бы распахнуть дверь, ему бы встретиться с ней взглядами, не дать уйти… Быть может, тогда бы… Но он этого не сделал, и это была его вторая ошибка. А вот о первой ему еще было только суждено узнать. Девушка развернулась и быстро зашагала к машине - явно своей, - припаркованной на другой стороне улицы. Еще минута и мотор призывно загудел. Автомобиль тронулся с места. Время плыло медленно, вязко… Проехал пять метров, десять, двадцать. Настоящее будто растягивалось жвачкой, которая порой прилипает к ботинку и все тянется, тянется, мешая сделать шаг, пока наконец не лопнет. Скрылся за поворотом. Лопнула. И вместе с ней лопнули и путы страха, что все еще держали в своих объятьях молодого байкера. Не думая, что делает, Джон сорвался с места, бросился в коридор. Распахнув дверь и даже не заботясь ее закрыть, рванул на улицу, стуча ботинками по серому асфальту. Вывернул за угол и еще ускорился: черный Ауди уверенно летел вперед. С каждой секундой Джон все больше и больше отставал от объекта преследования, дыхание все чаще сбивалось, ноги все тяжелее и гулче ударяли по земле, но парень не останавливался, новым и новым упорством будто расплачиваясь за прошлую непозволительную минутную слабость. Если бы Энн посмотрела в зеркало заднего вида, она бы увидела бегущего следом человека. Она бы увидела его, глянь только она в боковые зеркала. Но она не посмотрела: ее сердце колотилось, как обезумевшее, а руки тряслись, судорожно сжимая кожаную оплетку руля – наверное, даже конники, в далекие времена спешившие в бой, и те не так удерживали поводья. Проехав еще несколько проулков, она резко нажала на педаль тормоза. Машина неприятно качнулась вперед, отчего девушка стукнулась головой о подголовник, но это была вынужденная мера. Управлять транспортным средством в таком состоянии было не очень безопасно, и потому водитель вышла на воздух. Невдалеке располагался небольшой супермаркет – такой классический, самобытный, характерный для пригородов. В подобных магазинах покупатели общаются с кассирами, их дети ходят в одну и ту же школу, задолженный доллар заносится в любое удобное время, а свежезамороженные говяжьи ребрышки покупаются лишь по советам продавцов-соседей. Решив выпить хотя бы холодной минералки, чтобы остудить голову, Энн двинулась в сторону магазина, но уже на подходе услышала тревожные голоса. - Нормальная такая цыпа. - Да, ниче так. Тряхнув кудряшками, Вудс обернулась, замечая идущих позади подростков-переростков – инфантильную молодежь, избравшую для себя «легкий» путь в жизни. Воспаленное сознание тут же заработало, но до конца оценить обстановку все же не удалось. До супермаркета оставался с десяток метров, когда молодые люди вынырнули перед девушкой, оттеснив ее от места скопления народа, а заодно и каких-никаких охранников. Сделав шаг назад, Энн увидела, что и путь к отступлению тоже отрезан. Стало страшно, ладони вспотели, а по спине побежали неприятные мурашки. Более не думая, она метнулась в соседний проулок, рядом с магазином, оказавшийся, к ее ужасу, темным местечком. Длинный, как тоннель, разительно отличавшийся от прежнего умиротворения этого тихого пригорода. Здесь стояли контейнеры с мусором, валялись какие-то обрывки газет – их еще кто-то читает? – было тихо и неуютно. - Птичка сама попала в ловушку, - гоготнул один из парней, направляясь к замершей Энн. - Что вам нужно? Денег? – выдохнула девушка, с трепетом оглядывая четверых великовозрастных подростков. - Бабло всегда в тему! – усмехнулся другой. – Давай свои деньжата. Самым правильным решением, наверное, было отдать деньги и надеяться, что ей ничего не сделают, но почему-то именно сейчас в груди Энн Вудс поднялась такая волна гнева и негодования, что она просто мешала мыслить здраво. Это фиаско со встречей с тем незнакомцем, ее в самый ответственный момент давшая слабину воля буквально колыхали девичью душу, распаляя ее, словно лесной пожар. Жадное пламя вспыхивало, пожирая и логику, и страх, и само ощущение реальности, ставшей на миг чем-то эфемерным, зыбким. Потому, когда один из ребят, увидев промедление своей жертвы, двинулся на нее, Энн сделала то, чего никогда бы не ожидала от себя. Четко увернувшись от удара, как будто всегда это умела, она схватила подбежавшего парня за рукав и, перехватив его локоть, фиксируя, с размаху врезала ему ногой в живот, а как только незадачливый нападающий согнулся пополам, докончила начатое коленом в лицо. Потекшая из носа темная кровь запачкала брюки, но новоиспеченный «мастер кунг-фу» даже не заметила этого, во все глаза глядя на плоды своих стараний. И когда это она успела научиться такому?.. - Эта стерва бешеная! – заорал один из нападавших и уже хотел было броситься к Энн, как вдруг издалека донеся топот чужих ног. Этот гул нарастал, набатом отражаясь от стен домов, неотвратно приближаясь, как вражеская рать, колебля воздух, точно набиравший голос бой барабанов. Кто-то явно спешил сюда, и вот-вот можно было ждать гостей. - Ну ее! Валим, народ! – и подростки, чиркнув кроссовками по асфальту, побежали прочь от своей несостоявшейся жертвы: в конце концов, очередного энного привода в полицию никому не хотелось. Один топот удалялся, другой приближался, а Энн все еще ошарашенно взирала на свои руки, недоумевая отточенности совсем не своих умений. На правом колене медленно впитывалось в ткань бурое пятно.