Where Butterflies Never Die

Лиам вернулся только под утро. Совершенно разбитый и подавленный. Он успел уже позлиться на Зейна, за его непроходимую тупость, и на самого себя. Возможно, они больше никогда не увидятся, а он убежал, не попрощавшись. Так глупо. Ведь это причинило боль им обоим. Когда Лиам вошёл в комнату, Луи посмотрел на него с немым укором. Он сидел на не разобранной постели, уперевшись локтями о колени. - Только не надо ничего говорить, – взмолился Пейн. Томлинсон откашлялся в кулак. - И всё-таки, я скажу, если позволишь. Лиам со стоном опустился на кровать напротив него. - Ладно, – бесцветно произнёс он, теребя в руках краешек покрывала. - Зачем ты его ударил?! – воскликнул хакер, повысив голос, затем боле спокойно продолжил, - ты просто влюблённый эгоист. Согласен, звучит по-дебильному, но зато в точку! Пейн не сумел сдержать изумлённого вздоха. - Ты… - Речь сейчас не обо мне, а о тебе и Малике, в которого ты по уши влюбился и который сейчас на полпути в Китай. - Влюбился? С чего такая уверенность? - О! – воскликнул Луи и гневно сверкнул глазами. - Могу я задать вопрос? Не дождавшись ответа, он спросил. - Откуда у Зейна на шее свежие засосы? Кто их поставил ему? Лиам застонал и зарылся лицом в ладони. От внимательного Луи ничего невозможно утаить; та единственная деталь, которую они с Зейном, негласно договорившись путём обмена многозначительными взглядами, скрыли от него, теперь выходит наружу. - Это я, – горько прошептал Лиам. - Я потерял контроль на кладбище, вовремя опомнился… Ты прав, я, кажется, люблю его. - Лиам, слушай теперь меня, – Луи, кряхтя, словно старик, поднялся с постели и подошёл к стулу, где висела его куртка. Из внутреннего кармана, он достал большой конверт и протянул его другу. - Здесь фальшивые документы на тебя. Я долго думал одинокими ночами и пришёл к выводу, что они могут тебе пригодиться. На столе электронный билет на самолёт до Пекина, который улетает сегодня в семь утра. Если ты немедленно поднимешь свою задницу и в темпе соберёшься, то успеешь на него. Там наймёшь такси, и он без проблем доставит тебя в Лхасу; к тому времени, туда прибудет Зейн на рейсовом автобусе, ты сможешь с ним пересечься и не позволить ему переживать все трудности в гордом одиночестве. Решать тебе… С минуту Лиам, молча, таращился на белый конверт в руках. Он с силой стиснул его, что аж костяшки побелели на пальцах. Затем резко подскочил и заключил Луи в крепкие объятья. - Я люблю тебя, Томмо. Выбор был сделан. Да Луи ни на секунду и не сомневался в том, каков он будет. Пейн всегда отличался решительностью. Тем временем, Зейн летел в самолёте. Он уже не пытался сдерживать слёзы, вся выдержка летела к чертям. О, как же он себя презирал сейчас и искренне жалел, что не может повернуть время вспять. Как он мог так грубо ошибиться?! Не заметно, он уснул под монотонный рёв мотора, а проснулся уже над Пекином. Голова нещадно болела и грозила треснуть пополам, спина ныла из-за неудобной позы, и жутко хотелось пить. Получив багаж, юноша вышел из аэропорта. Боже, сколько народу! Он в жизни не видел такого ажиотажа. Растерявшись, парень остановился посередине площади и осмотрелся. К нему тут же подскочил шустрый китаец на голову ниже него: - Taxi? – Спросил он. Малик кивнул. Мужчина жестом приказал ему следовать за ним. Протиснувшись сквозь толпу, они подошли к машине. - Where? Юноша протянул ему билет. Мужчина внимательно изучил его и добродушно улыбнувшись, воскликнул на ломанном английском. - Oh yes! 15$, sir! - Good! – Зейн протянул ему деньги. Китаец расплылся в ещё более доброжелательной улыбке и, спрятав в кармане брюк деньги, помог брюнету затолкать в машину чемодан. Весь путь до автовокзала парень мучился головными болями. У него возникло паршивое предчувствие, будто скоро должен произойти очередной всплеск энергии. Он жутко боялся того, во что это может выразиться. Не дай бог, ранит кого. От этой мысли Зейн нервничал ещё больше и беспокойно ёрзал на сидении. Проехав почти полгорода, парень не видел ничего, несмотря на то, что всю дорогу не отрываясь, смотрел в окно. До автовокзала он добрались за пятьдесят минут. Благо рейс задерживался, и у Малика была возможность уладить здесь свои дела, как и наставлял Томлинсон. Малик переложил все необходимые вещи в рюкзак, а чемодан сдал в камеру хранения. Теперь он отправился искать телефон. В пяти метрах от общественного туалета, стояло три телефонных будки. Парень зашёл в единственную свободную из них, предварительно, купив у старушки талон на международный звонок. Его соединили с первого раза. Послышались длинные гудки, и вскоре в трубке раздался взволнованный голос Томлинсона. - Зейн? - Да, - улыбнулся юноша, - это я. - Как долетел? - Всё отлично, без приключений. Через пятнадцать минут отходит мой автобус. - Ну, слава богу! Если честно, я немного волноваться за фальшивые документы. Меня заверили, что они непременно прокатят, но мало ли.. - Знаешь, Луи… О таком друге, как ты можно только лишь мечтать. - Спасибо, – усмехнулся парень. Наступило молчание, но в конце концом после длительной паузы на другом конце провода раздался голос. - Я твой должник. - Чёрт возьми, - рассмеялся Луи, - всё-таки стоило забросить тебя на край света, чтобы услышать от тебя эти слова! - Ладно, мне пора… - Я с тобой не прощаюсь, Малик. Мы непременно с тобой ещё увидимся! - Тогда до встречи! Передашь.. Лиаму от меня привет? - Непременно! До встречи, мистер Остряк, береги себя! Зейн повесил трубку и вздохнул. Головная боль, внезапно отступила, и на смену ей пришло облегчение: приятная усталость во всём теле и сонливость. Брюнет подошёл к автобусу, и протянул билет водителю, который стоял у дверей в автобус и курил. Он взглянул на билет и жестом предложил ему войти в салон: - Welcome, sir! Зейн занял своё место и когда автобус тронулся с места сразу отключился. Дорога была длительной и утомительной. Они ехали больше суток, и только раз пять делали запланированный привал. А так водитель останавливался лишь на заправках, чтобы подкормить автобус и дать пассажирам возможность справить нужду. Дороги были просто невозможными. Уже через два часа пути болело всё тело, а к концу поездки, пассажиры чувствовали себя инвалидами. «Эта дорога больше похожа на дорогу в ад, а не в монастырь» - мрачно заметил про себя Малик. Особенно юноше было жалко тех немногих детей, которые были в числе пассажиров. Но они держались молодцом почти всю дорогу, и разнылись только в конце пути. Когда автобус остановился и водитель сообщил о прибытие на место назначения, в салоне раздались сокрушительные аплодисменты. Зейн поднялся с места и достал с перекладины свой нелёгкий рюкзак. Пропустив вперёд себя молодую женщину с ребёнком, он с улыбкой направился к выходу. Преодолев три высокие ступени, он спустился на землю и вдохнул свежий горный воздух полной грудью. Внезапно, он замер: прямо перед ним стоял Лиам и в упор на него смотрел. Зейн в изумлении открыл рот, но ничего не сумел выдавить из себя. Слова застряли в горле. Всё ещё не веря своим глазам, он медленно приблизился к парню и виновато посмотрел на него. - Лиам… Что ты здесь делаешь? Пейн прищурился и после короткой паузы холодно произнёс: - Не смей разговаривай со мной, Малик. Я всё ещё злюсь на тебя. Юноша счастливо улыбнулся и, скинув на землю рюкзак, бросился ему на шею. Лиам крепко прижал его к себе и поцеловал в макушку. - Теперь ты не один, Зейн. Я буду оберегать тебя. И только попробуй возразить мне что-нибудь на это! Ребята долго вот так простояли, тесно обнявшись друг с другом. В конце концов, Зейн мягко отстранился от парня и поймал его взгляд: - Ли… Прости меня. О чём я только думал, когда сказал тебе такое. Лиам, молча, посмотрел на него, затем вздохнул. - Знаешь, Зейн. Перед отъездом я поговорил с Луи по душам, и он мне популярно разъяснил некоторые моменты. По сути, я сам тебя спровоцировал на такие действия. Так что в происшедшем есть немалая доля и моей вины… Ты тоже прости меня… за то, что я тебя ударил. Зейн улыбнулся и протянул ему руку. - Мир? - Мир, – прошептал Лиам, мягко пожимая его ладонь. - Послушай, – вздрогнул Малик, - до меня только сейчас дошло, что ты сказал. Футболист приподнял бровь, всей своей сущностью выражая искреннее удивление. - Что значит, я больше не один? Уж не хочешь ли ты сказать… - Да, Зейн. Я иду с тобой в монастырь. - Поверить не могу! Но зачем?! Ты бросаешь всё на свете и бежишь на край света… ради чего? На тебя это так не похоже… Лиам очень странно посмотрел на Зейна и после минутной паузы просто произнёс. - Меньше знаешь, крепче спишь. - И всё же? Только не говори, что все эти жертвы только ради меня… - заволновался брюнет. Лиам долго обдумывал свой ответ и, в конце концов, осторожно произнёс. - Скажем так, я пораскинул мозгами, так сказать, провёл глубокую разработку недр. Взвесил все за и против, - парень почесал затылок, - так сказать, сложил два и два… - Лиам Пейн! - Ладно, отчасти я здесь действительно ради тебя… Но не только, - Лиам явно кривил душой, - да, не спорю, я привязался к тебе и ты мне дорог, поэтому я не мог так расстаться с тобой. Но с другой стороны, мне нужно отдохнуть, уединиться и подумать. Я жил по издревле сложившимся всеобщим стереотипам и моральным устоям, я считал так правильно. Но никогда по-настоящему не задумывался о том, чего я реально хочу. Здесь я смогу подумать над этим, найти себя, и определиться, как дальше жить. - Ты держишь меня за идиота? – вяло спросил Зейн. - Для того, чтобы просто подумать не нужно ехать за тридевять земель. Лиам скептически поднял бровь и прищурился. - Ну, хорошо, - вздохнул Малик, - не хочешь говорить – не надо. Просто я не понимаю, как можно… - А тебе и не нужно ничего понимать, - перебил его Пейн, - Пойдём! - Куда? – Удивлённо протянул юноша и подобрал рюкзак. - Уже почти одиннадцать вечера. Ты же не собрался идти на поиски монастыря прямо сейчас? - Что ты предлагаешь? - О-о-о, – Лиам, не спеша, направился в сторону поселений, - я приехал сюда двумя часами раньше тебя и успел подготовиться. Снял комнату на ночь в домике одном, тут неподалёку. - Как ты умудрился без знания языка? - Это пока ещё туристическая зона, народ более-менее по-английски говорит. Так что проблем не было. - Невероятно! Домик представлял собой трёхэтажное каменное сооружение: первый этаж отводился под хлев, второй - являлся жилым, а на третьем этаже возносились молитвы. Ребят встретила пожилая хозяйка и, молча, проводила их в комнату, после чего также, молча, удалилась, коротко поклонившись им. Оставшись наедине, парни переглянулись: кровать была одна, и далеко не больших размеров. Лиам задумчиво посмотрел на смущённого Зейна и вкрадчиво произнёс: - Я думаю, это не проблема, - кивком головы он указал на кровать и улыбнулся, - после всего, что между нами было… Зейн тихо рассмеялся и, опустив рюкзак на пол рядом с вещами Лиама, подошёл к окошку. - Да, это не проблема. Нам не впервой. Пейн ухмыльнулся и, бросив короткий взгляд на напряжённую спину юноши, поспешил сменить тему разговора. - Луи толком не объяснил, куда дальше. - Всё в порядке. Он распечатал мне карту, где приблизительно отметил куда идти и какими путями, а также распечатал кое какие фотографии со спутника. - Давай посмотрим? Ребята скинули верхнюю одежду и разместились на кровати. Зейн достал карту. - Вот, взгляни, - они склонились над листом формата А3, - от Лхасы подниматься не очень высоко. Мы сейчас находимся в 3760 метрах от уровня моря. Нам нужно будет преодолеть ещё приблизительно метров двести вверх. Луи отметил маршрут с наиболее пологими подъёмам и спусками, по нему мы и пойдём, правда, так дольше, но зато безопаснее. - Значит нам строго на север? – внимательно изучив карту, произнёс Лиам. - Получается так. Парни ещё некоторое время рассматривали карту и фотографии, после чего умылись и легли спать, предварительно потушив лампу. Лиам наблюдал в маленькое окошко за небесными светилами. Звёзды были такими огромными и казались такими близкими, что было ощущение, что до них реально прикоснуться рукой. Внезапно, одна звёздочка вспыхнула и стремительно полетела вниз. Лиам мягко улыбнулся и загадал желание. Он никогда не верил в подобные суеверия, но сейчас, находясь высоко в горах, полностью оторванный от мира, лёжа под шерстяным одеялом на мягкой постели бок о бок с самым дорогим человеком на свете, хотелось поверить в сказку, в чудеса. Зейн лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь приятным теплом, исходившим от Лиама. Он до сих пор не мог поверить, что этот парень рядом. С ним так спокойно, уютно. Чувствуешь себя в безопасности.

***

Утром ребят разбудил бодрый голос, который принадлежал юноше азиатской наружности. - Доброе утро! Зейн дёрнулся во сне и тут же проснулся. В попехах выбравшись из кольца рук Лиама, которые по-хозяйски его обнимали, он сел в кровати и удивлённо уставился на юношу. Пейн медленно разлепил глаза и тоже устремил на него свой сонный взгляд, затем улыбнулся: - Привет. Спускайтесь на завтрак! – радостно улыбнувшись, прощебетал юноша. Он поставил у кровати огромную чашу с чистой водой и, поклонившись, вышел из комнаты. Ребята переглянулись. - Это кто? - Сын хозяев, - произнёс Лиам, поднимаясь с постели, - единственный в семье, кто может по-английски пару слов связать. Умывшись, ребята спустились на первый этаж. Хозяева сидели уже за столом. Женщина поднялась и коротко поклонилась им, мужчина просто кивнул, не поднимаясь с места. Ребята переглянулись и слегка поклонились им в ответ. - Таши делег! – поздоровался Зейн и улыбнулся. - Таши делег, - хозяйка кротко улыбнулась ему в ответ и жестом предложила ребятам присоединиться к завтраку. Игнорируя вопросительный взгляд Лиама, Зейн первым присел за стол рядом с молодым человеком, который был сегодня причиной их с Пейном пробуждения. Юноша, которого зовут, как оказалось, Атиши. Когда Лиам уселся напротив Зейна, Атиши тихо произнёс. - По тибетским традициям приём пищи выглядит так: перед тем как сесть за стол все произносят молитву, но вы её благополучно проспали, да и для вас она необязательна. Посередине стола кладётся большое блюдо и каждый кладёт себе ровно столько, сколько сможет съесть. Гости в первую очередь, прошу! Вы, кстати, палочками есть умеете? Ребята утвердительно кивнули ему и переглянулись. Пожав плечами, Лиам потянулся к блюду. В это время Атиши продолжал шептать на ухо Зейну. - Это мясо яка. Его готовят особым, традиционным в Тибете способом: варят, режут на кусочки, добавляют лук, помидоры, имбирь, поджаривают и подают на стол, вместе с лапшой и овощами. - Мясо на завтрак? – удивился Зейн. - Да. В Тибете в еде придерживаются строго принципа: летом употреблять белую пищу – это молочные продукты, а зимой – красную, это мясо и мясопродукты. За завтраком хозяин дома пообщался немного с ребятами. Атиши же был переводчиком. - По какому случаю вы здесь? - Мы туристы, – радостно сообщил Лиам, - приехали только вчера ночью. Собираемся посмотреть Лхасу и близраспложенные к ней большие города. Культура Тибета очень интересна европейцу. Она околдовывает и зачаровывает его. Мужчина еле заметно улыбнулся и покачал головой, когда сын перевёл ему слова футболиста. - Странно, что вы решили остановиться в доме, а не в гостинице. Вы от туристической компании? - Нет, мы сами по себе. Видите ли, когда ты приезжаешь в страну по турпутёвке, ты не можешь ощутить полным объёмом весь колорит данной страны, - продолжал разглагольствовать Лиам, - то ли дело, когда сам на всё смотришь, и никто не ограничивает тебя во времени. Когда носишься за гидом или экскурсоводом, толком ничего не успеваешь рассмотреть. - Твоя правда! – Атиши серьёзно посмотрел на Лиама. - Но отец велел вас предупредить. Мы стали открытыми для туристов совсем недавно. Людям, не знающих и непонимающих нас, одним находится тут трудно и опасно. Помните, Тибет - это страна монстров. Лиам слегка кивнул и бегло скользнул взглядом по побледневшему Зейну, который с трудом проглотил кусочек отварной цветной капусты и робко улыбнулся хозяину. В заключении хозяйка напоила ребят традиционным тибетским чаем. Пока она разливала его по чашкам, Атиши уже шептал Зейну на ухо. - У нас особое внимание к чаю. Официально он называется «тибетский чай из свежезаваренных чайных листьев с маслом и солью». Зейн улыбнулся и сделал первый маленький глоток: вкус названию соответствовал. После завтрака ребята поблагодарили хозяев и отправились в комнату за вещами. Лиам пропустил брюнета в комнату вперёд себя, за спиной приятно зашуршали бамбуковые шторки. Оставшись наедине, Пейн внимательно посмотрел на юношу. - Что это за «туши дилег» такое? - Таши делег, - поправил Малик и, улыбнувшись, склонился над рюкзаком, – приветствие по-тибетски. Мне Луи распечатал что-то вроде краткого курса по тибетскому языку. Увы, он далёк от идеала. Но кое-какие фразы я почерпал оттуда пока ехал в автобусе. Хотя особо не вникал, мысли были другим заняты. - Господи, как ты это только запомнил? - С лёгкостью. У меня очень хорошая память. И вот ещё что, постарайся запомнить и применить позже пару простеньких слов. Ну, из вежливости к хозяевам дома. Думаю, им будет приятно. Ту-же-че, это спасибо и джай-ла-джай-йон, это до свиданья. - О, лучше убей меня! – Лиам склонился над своим рюкзаком и ошарашено посмотрел юноше в глаза. Зейн тихо рассмеялся и изящным, кротким движением провёл ладонью по его волосам, пропуская сквозь пальцы русые пряди. На что Лиам блаженно прикрыл глаза, а его губы расплылись в довольной улыбке. Провожали ребят всем семейством. По европейским традициям Атиши пожал им руки. С его родителями, они ограничились лишь вежливым поклоном и заученными фразами, чем неимоверно растрогали женщину. Закинув тяжёлые рюкзаки на плечи, они вышли на улицу. Сегодня им предстояло начать путь до Лхаоки, где и заканчивалась туристическая зона. А дальше, пожалуй, начнутся сложности. Шли они медленно. Непривычный разряженный воздух в здешних местах очень затруднял им дыхание. Зато вид открывался великолепный. Как гласила народная мудрость - красивее гор могут быть только горы. К их общей радости на окраине города, они повстречали местный мини автобус, который вёз туристов до Лхаоки. За определённую плату они согласились включить ребят в число пассажиров. Так что до места они доберутся уже к ночи, а не за двое суток, как планировали. Сами пассажиры оказались болтливыми, и сразу полезли к парням знакомится, но, быстро сориентировавшись, Лиам исковеркал родной язык и на ломанном английском объяснил, что они с Зейном французы и английский знают скверно. Так что весь путь до Лхаоки ребята переговаривались на французском, на зато интерес пассажиров к их персонам сразу как-то поугас и их оставили в покое. В начале десятого вечера, они уже въезжали в город. Их высадили прямо у отеля, где ребята решили переночевать. Наплевав на все моральные устои, они сняли один номер на двоих и, забросив туда вещи, ушли в ресторан, который располагался в трёхсот метрах от отеля прямо на горе у самого обрыва. Пока они дожидались заказа, сидели молча, каждый думал о своём. Зейн, сначала осматривал обстановку: тибетские картины и фреску, которые символизировали удачу и счастье, но потом, остановив свой задумчивый взор где-то в районе левого плеча Лиама, теребил в руках салфетку. А сам Лиам просто смотрел на прекрасное, расслабленное сейчас лицо оппонента и думал о том, как прекрасно находиться рядом с ним, просто быть рядом; даже на расстоянии вытянутой руки это приносило громадное удовольствие. Ужин тоже прошёл в молчании, не считая пары фраз, которыми они лениво перекинулись. В отличие от азиатской кухни, в тибетской, по-видимому, к специям и пряностям относились осторожно, ограничиваясь лишь солью, луком и чесноком. Но пресной еда не была. Пейн не сдержал ухмылки, глядя, как брюнет со скучающим видом ковыряется палочками в тарелке: мир меняется, но некоторые вещи остаются неизменными, например, аппетит Зейна, точнее его отсутствие. А пили они вино, которое посоветовал им официант. Экзотическое «Рисовое вино» являлось в Тибете традиционным напитком. По словам официанта для его приготовления берут отварной рис, добавляют в него особые специи, выдерживают в течение недели и в результате получается слабоалкогольный напиток, примерно пять градусов. Поужинав, ребята не спеша, вышли на улицу. Лиам жестом поманил Зейна за собой. Они остановились у обрыва. Это была просто головокружительная высота, поэтому парни предпочли вниз не смотреть. За обрывом виднелись снежные вершины трёх гор, расположенных совсем рядом друг с другом, чуть по диагонали. - Нам туда, – тихо произнёс Зейн. Ребята заворожено смотрели на эти громадины. Словно три сестры: младшая, средняя и старшая, - выстроились по росту. Но внимание Зейна привлекла самая дальняя, чья вершина была окутана тяжёлыми тучами. Так странно, кругом, насколько хватало глаз, небо было чистым и звёздным, а тот кусок плотно укрыт от посторонних глаз. Лиам, видимо думал так же, потому что склонился к Малику и прошептал. - Возможно, я ошибаюсь, но думаю, главная контора монстров Тибета, расположена на вершине самой дальней горы. - Что-то мне подсказывает, что ты не ошибаешься, - Зейн улыбнулся, - пойдём? Они отошли от края пропасти и не спеша, побрели к отелю. Лиам поёжился от прохладного воздуха. Одну руку он засунул в карман джинсов, а другой, притянул Зейна к себе и уверенно обнял за его талию. Протеста не последовало, только мимолётный удивлённый взгляд и смущённая улыбка, поспешно спрятанная в воротнике куртки. Лиам прижался к его макушке и, блаженно прикрыв глаза, вдохнул полной грудью этот божественный запах, который успел стать ему родным. После чего они одновременно рассмеялись и немного ускорили темп. Хотелось как следует отдохнуть: ведь поездка была не из лёгких, да и вино, хоть и слабоалкогольное, но разморило, не хуже виски.