Двадцать седьмой день
В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое, я проснулась от ужасного свиста. Отодрав левую половину лица от бедного тебя, дневник, я вскочила с кресла. Делорианс стояли около окна, которое почему-то стало шире и длиннее, неподвижно наблюдая за ночным небом, испещрённым серебристо-алыми молниями. Мне было страшно подходить к окну, но помедлив, я сделала это. Гром был таким оглушительным и сильным, что разбудил и Романова, который выпил несколько таблеток снотворного. В очередной раз, когда сверкнул каскад небесных странниц, мы с Александром увидели около башни полчище теней. Они неподвижно стояли, не замечая бушующего урагана, лишь клетки, которые они держали в третьих руках качались из стороны в сторону, убеждали меня в том, что они реальны.
До этой ночи, я видела Фонарщиков только в иллюстрациях Демонологии. Но сейчас, замечая их при каждой вспышке молний, я старалась оградить себя от мысли о том, что точно настал конец света они собрались нападать на нас. Дел, словно прочитав мои мысли, успокоил меня. «Они охраняют нашу Даниэллу», - сказал он, положив руку на моё плечо. Это успокоило меня. Но дальше…дальше произошло то, что навсегда врезалось мне в память.
Огромный, сука, Дракон сидел на верхушке стены Элириона. Мне показалось, что я сплю, видя его, поэтому ущипнула себя. Было больно, значит это реальность. Его перламутрово-синяя чешуя отливала медным отблеском в свете молний, громадные когти вцепились в прочный камень, а его хвост расположился на одной из лестниц. Аквамариновые глаза с вертикальным зрачком, смотрели точно на нас. Несколько минут длилось это, пока он не расправил крылья и не взлетел к небесам, оставив на стене несколько глубоких царапин. «Это был Рэдникас, дракон “мамы”», - пробормотала Нире. Что ж, если появился Дракон, значит через несколько дней начнётся ад. Таков закон Нейтралов на подобный случай.
Двадцать девятый день. Пишет Александр Романов
На рассвете меня разбудила встревоженная Аделия. Я не мог понять, что она тараторит, но стоило ей подвести меня к окну, я понял не только причину её ужаса, но и осознал степень опасности, в которой мы оказались. Небо покрылось трещинами, начиная с россыпи маленьких, почти незаметных, и заканчивая десятком таких длинных и широких, что в них запросто мог бы поместиться наш материк, и ещё несколько островов. Они не пересекались друг с другом. Это немного радовало, куски небес не будут падать с огромной высоты и уничтожать то, на что они приземляться. Но всё идёт именно к этому. Я объяснил Аделии, что это. Нашатырём привёл в чувства, когда ей стало дурно, и она, схватив меня за руку, выбежала из комнаты. Делорианс спали, когда мы ушли.
Аккерман подняла всех в замке, и попросила меня закрыть шторы в тронном зале, куда она всех приведёт. Да и я сам особо не сопротивлялся, так как вести наблюдение за ТАКИМ небом мне не хотелось вообще. Леона и Ричард пришли первыми, недоумевая о том, почти их подняли в такую рань. Ну-ну, увидят да поймут. Затем приплёлся Эрвин. Знатно его Дели побила, синяки до сих пор не сошли как минимум с его лица. За ним пришла сама Аделия в обществе брата, Маркуса, Дерека и Девереукса Андреаса. Я уже давно понял, что Лео и эта троица представляют из себя Стихийных Демонов, поэтому было очень забавно наблюдать то, как они общаются по типу регент-доверенные лица.
Меньше слов, больше дела, так можно описать то, что Аделия молча раскрыла каждую штору, дабы все увидели пугающе-красивое небо. Да, я нахожу это красивым, не нужно меня осуждать, это защитный механизм. У всех была одна и та же гримаса – ужас, приправленный лютейшим страхом и смесью отчаяния, с бессилием и безысходностью.
Я, наверное, выглядел точно так же, когда увидел то же, что и они. Леона только сказала, что нам нужно готовиться к самому худшему. Утром она, вместе с тремя бывшими охранниками Дани, уехала на север успокаивать море и океан. Стихийные бедствия учащаются и усиливаются с каждым днём. Вода выходит из берегов, затапливая то, до чего доберется, и это в лучшем случае. В худшем – огромные волны, обрушивающиеся на поселения. Помимо этого, раньше всего начались сильные ураганы с грозами. Вести, идущие с запада, говорят о том, что на границах Элириона появляются огромные воронки смерчей. На востоке землетрясения, и чёрт знает, какими они будут в следующий раз – мимолётными или протяжными и разрушительными. Думаю, что Лео отправит “охранников” в разные части, а именно туда, где они будут нужнее. С южной стороны пока тихо, но именно там расположился один из вулканов, и это пугает. Каждая секунда на счету.
Тридцатый день. Пишет Александр Романов
Ночью произошло то, что удивило меня так же сильно, как и внезапно появившийся дракон на стене Элириона. Мы сидели с Аделией за столом, спокойно попивая кофе, а потом услышали стук. В окно, находившееся в тридцати одном метре от земли, постучали! Причём громко, настойчиво и с перерывами в две секунды. Было так темно, что мы с Аккерман не смогли разглядеть нежданного гостя. Моё любопытство взяло верх, и я пошёл к окну. Распахнув створки, я увидел того, кто решил заглянуть к нам в столь поздний час. Восемнадцатого июля, спустя ровно месяц после трагедии, к нам пришёл Аластейр, Глава Клана Судьбы, один из трёх детей Мойр, Богинь Судьбы.
Спустившись с подоконника на пол, Аластейр поправил рукава белоснежного пальто, и посмотрел на лежащую в гробу Даниэллу. Представившись Аделии, он галантно поцеловал тыльную сторону ладони женщины, которая и стоять-то толком не могла от того, что увидела одного из первых Глав, старик подошёл к Свон. Положив руку на хрустальную крышку, Аластейр медленно оглядел девушку. Она лежала среди сирени и крыжовника, спокойно спящая и не подозревавшая о том, что происходило вне её гробницы. Искрящееся платье, так подходившее ей, заставило Главу едва заметно улыбнуться – это был его подарок. Честно сказать, Аластейр по началу не узнал Даниэллу, ведь привычных золотых волос не было, на замену им пришли серебристые, почти седые, пряди которых покоились на хрупких девичьих плечах. Он провёл пальцем над тем местом, где было ожерелье, заставив тем самым аквамарины засиять. - Я бы хотел извиниться за то, что Глава Светлых решил украсть драгоценный дар у вашей племянницы и подруги. – тихо, даже чуть протягивая, проговорил Аластейр. Его бархатный тембр голоса немного успокоил Аделию. – Сейчас, я вернул ей утерянное. - Это может повлиять на лучший исход? – неуверенно спросил Романов, стоя около брюнетки и вцепившись пальцами в изголовье кресла. - Может быть да, может быть нет. – обойдя гроб, Аластейр придвинул к нему стул и сел, решив понаблюдать за Даниэллой. – Она красива, вы так не думаете? Но станет ещё прекраснее, если обретёт полную кладезь дара собственной семьи. – ни альбинос, ни оборотень не проронили и слова, зная, что Аластейр не терпит, когда кто-то много и долго говорит. – Даниэлла Свон переписала ход своей истории, когда не осталась вместе со всеми за завесой, тем самым разрушив мой план. Я рассчитал всё до мелочей, не взяв во внимание самое главное – характер. - Потому что первые двое следовали своим поставленным целям? – Александр следил за лицом старика, который неотрывно глядел на девушку. - Именно, они выполнили то, что было предначертано. Но Ад уже был создан, поэтому мисс Свон внесла лишь некоторые поправки в его процветание. И затем, я решил выставить на шахматную доску Рихарда, который всё это время незримо наблюдал за той, в ком видел свою погибшую младшую сестру. Он принимал разные облики, как, к примеру тогда, в лазарете, или в детстве постоянно ходил с нею, притворяясь Тенью. Поэтому он так зол на то, что стало с ней. - Рихард ведь пропал после того, как переместил нас? – прошептала Дели, глянув на Алекса. - Не пропал, он ушёл в то измерение, где властвует Древнейшая Тьма. – Аластейр откинулся на спинку стула и почесал свою седую бороду. – Не бойся задать вопрос, оборотень-пума, я готов ответить на него. - Есть ли надежда на то, что… – Аделия смолкла, сжав пальцами подол чёрной ночнушки и отведя взгляд в сторону, всего на миг, и снова посмотрев в персиково-синие глаза смуглого мужчины. – что она очнётся? - Надежда есть всегда. – спустя некоторое время ответил Старец. – Но ей должны сопутствовать вера и желание на то, что вы хотите. - Но если всё станет совсем плохо? – вновь задала вопрос Аккерман, стараясь не отвлекаться на собственное быстро бьющееся сердце. - Тогда сложите из бумаги Ласточку. – Аластейр улыбнулся. – Бросьте в окно. Упадёт – ничто не спасёт вас от смерти. Взлетит – она откроет глаза.***
Тридцать пятый день
В Элирионе стоит гвалт с самого утра. Всё потому, что у врат Империи вдруг появилась “Даниэлла”. Эта выблядошная сука Северина посмела явиться спустя пять дней после того, как Леона решила объявить о том, что Даниэлла пропала. Пиздец, как я хочу убить эту мымру, ей богу, руки чешутся порвать её на ёбаные лоскуты. Это оказалась Северина Свон, и почему-то никого не смутило, что у лже-Даниэллы вместо седых волос оказались светло-русые и голубые, сука, глаза! Мне не повезло, я тогда решила зайти во дворец за книгой по Рунологии. Эту шлюху девушку народ чуть ли не на руках занёс во дворец. Она подбежала к побледневшей Леоне, со словами: «Сестрёнка, это я, Даниэлла!», обняла её и улыбнулась. Клянусь Дьяволом, я чуть не размозжила её череп о мраморный пол. Я бы стерпела всё, но объятия от той, которая запоганила жизнь Дани – увольте, в пизду! От неё разило гнильём так, что мой завтрак в виде тоста и ягодного джема попросился наружу, буквально крича: «Бляяять, да ну нахуй такой аромат!»
Ривай сначала так обрадовался, увидев знакомое лицо, он даже подбежал к Северине, которая аж руки распростёрла, погано улыбаясь. Боги, у меня чуть рёбра с лёгкими не треснули, когда я увидела, как его глаза расширились. Брат-то мой, дневничок, вампир. Почуял запах, когда руки этой избалованной сучки истерички, сомкнулись у него за спиной. Бедный Леви чуть не задохнулся, а я почти начала смеяться, да как вспомнила ароматец, так еле комок проглотила.
Не сложно догадаться, почему и для чего вдруг явилась внезапно воскресшая Северина. Только двери закрылись, она выдала то, с чего я реально начала ржать до упаду, упаси Господи. Цитирую: «Леона, ты была отличным регентом, но теперь мой черёд править Элирионом». Не одна я смеялась, Грант-Свон еле удержалась за перила, чуть не съехав по ним. Леона ответила чётко и лаконично: «Северина, иди-ка ты к чёрту». Синевласка так и осталась регентом, да и сам дворец не был шибко рад появившейся тухлячке. Ты бы слышал, дневник, как он выл, когда она попыталась зайти в тронный зал. Двери закрылись прямо перед её носом, что окончательно подтвердило тот факт, что ей на трон, как мне до прилежной и не матерящейся женщины. Коротко говоря, хуй там пляшет! Ха!
Единственная радость во всём этом.
Тридцать седьмой день
На рассвете, когда я только собралась спать, я стала свидетелем того, как откололся кусок неба, оставив после себя зияющую неровную дыру. Он упал где-то в лесу, нехило так тряхнув землю. Стоит заметить, что он был сравнительно небольшого размера. Кое-как успокоив свои нервы, мне пришлось уговорить себя посмотреть на небеса. Увиденное меня не обрадовало – две самые большие трещины двигались навстречу друг к другу, при этом создавая кучу новых. Ближе к полудню упал ещё один небесный кусок. Двадцать пятое июля, день, когда небеса начали падать.
Сорок первый день
Пришёл Ривай, с письмом от Эрвина и веточкой сирени. Развернув его, я увидела лишь одну фразу: «Я был не прав». Дурак. Наконец-то ты начал меняться. Вертя в руках ветку, я смотрела на брата, который сидел около гроба Даниэллы. Он смотрел на неё с такой болью, что мне захотелось как-то поддержать его. Но самой было не лучше. Спустя десять минут, Леви впервые начал говорить с ней. Брат рассказал сначала то, как спас Эрена из пасти Женской Особи, в ходе чего неудачно подвернул ногу, а затем, как им таки удалось поймать гигантессу. Ею оказалась Энни. Ну, по запаху она навевала лёгкие подозрения. Ладно, мне лучше пойти прогуляться, оставлю Леви одного.
Закрыв дневник, Аделия потянулась до хруста в позвоночнике и встала, крутя веточку сирени между пальцев. Легонько и ласково потрепав Леви по волосам, она пошла к двери, аккуратно складывая письмо в карман. - Ты куда? – спросил Капрал, как только женщина опустила ручку. - Прогуляюсь пойду, может даже перед Смитом извинюсь за побои. – ответила ему сестра, закрыв за собой дверь. Откинувшись на спинку стула, Ривай потёр глаза пальцами. Последние несколько недель он плохо спит, а если и удаётся, то максимум на часа три, от силы четыре с половиной. После произошедшего, все те, кто были свидетелями жертвы Даниэллы Свон – большая их часть – не могли смириться с тем, кто девушки больше нет рядом с ними. А сейчас она лежит в гробу, и каждый раз, когда Александр, Аделия или кто-то из Делорианса смотрел на неё, сердце непроизвольно пропускало удар. Хотелось подойти, сбросить эту чёртову крышку, отделявшую их от неё, и потрясти девушку за плечи, прося её проснуться. А Ривай ходил сюда редко по одной причине – мужчине не хотелось запомнить девушку такой, мертвенно спокойной и красивой. Он хотел помнить её улыбку, что грела его душу. Уперев локти в колени, Аккерман переплёл пальцы друг между другом. Брюнет рассматривал черты лица Даниэллы – её длинные чёрные ресницы, едва заметный румянец на щеках, губы, тронутые бордовой помадой, слегка курносый носик. Вся эта картина вызывала острую, ни с чем не сравнимую, боль в сердце. Леви не заметил пролетевших часов, погрузившись в собственные мысли. Время плавно двигалось к вечеру. - Знаешь… – неуверенно начал Ривай, медленно ероша волосы пятернёй. – Нам всем не хватает тебя. А появившаяся Северина только усугубила ситуацию. Большая часть тех, кто был с тобой знаком, видят разницу между вами. Если ты общалась со слугами, как с равными себе, то твоя сестра только и делает, что приказывает им, у них времени на отдых толком нет. А вот народ верит в то, что это ты. Быть может виной тому магия, но… вы не похожи, совсем. Она если палец поранит, начинает делать вид, будто умирает, а ты однажды терпела сломанную ногу, не говорила до последнего. Чёрт, я так не могу, Даниэлла. Я знаю, что поступал как ублюдок в той ситуации с Петрой. Даже если это и был приворот, я чувствую огромную вину перед тобой. Считай меня глупым мальчишкой, но я и подумать не могу, что такая девушка, как ты, сможет полюбить меня, простого Капрала. Это даже звучит по-идиотски. Я совру, если скажу, что не полюбил тебя с первого взгляда, старался скрыть это за привычной всем холодной и непроницательной маской. Я пытался разрушить этот чёртов приворот, и когда это получилось, моей радости не было предела. Наконец смог почувствовать то, как настоящая и чистая любовь обволакивает сердце. А потом, Рал снова наложила приворот, в глубине души я сомневался в том, что «чувствую» к ней. Она привязала меня к себе, но не смогла заставить полюбить так же сильно, как я полюбил тебя. – Леви не обратил внимания на вошедшую Аделию. – Даниэлла, прости меня за то, что вёл себя, как последний моральный урод по отношению к тебе. Я ошибочно полагал, что ты разлюбила меня, но наш последний поцелуй убедил меня в обратном. Мне так хотелось проводить с тобой как можно больше времени, чтобы наверстать упущенное, но… Всё сложилось иначе. Теперь, я сижу здесь, а ты лежишь в гробу, среди сирени и крыжовника. Не дышишь, твоё сердце не бьётся, но ты будто спишь, а мы, как не стараемся, не можем разбудить тебя. – Аделия, подойдя к брату, положила руку на его плечо, а он накрыл её своей ладонью. – Даниэлла, если слышишь мой голос, мы скучаем. А я, я люблю тебя всем сердцем. Брюнетка прерывисто вздохнула, чувствуя во рту горечь. Подступающие слёзы говорили о том, что даже та, которая была сильна, может сломаться под гнётом обстоятельств. - О Боже мой. – на выдохе произнесла Аделия, заметив, как Даниэлла шевельнула пальцем, переставив его на несколько миллиметров ближе к хрусталю. – О Боже мой, ты видел?! – уже громче произнесла Аккерман, привлекая внимание брата. – Господи, смотри! Она…она услышала! – оборотень была готова до потолка прыгать, видя то, как девушка уже попыталась царапнуть ноготком крышку гроба. Ривай увидел это, и чуть не свалился со стула. Он положил руку на стекло, забывая о том, как нужно дышать, и улыбался.Сорок второй день
Она нас слышит! Даниэлла нас слышит! Когда Александр зашёл в комнату, я чуть не снесла его к чёртовой матери и обняла так крепко, как только смогла. Радость Романова не смогу описать никакими словами. Он тут же сел в кресло, которое чуть ли не пиная пододвинул, и начал говорить о том, как его уже задрала Северина. Плавно перейдя на то, что мы с ним встретили Аластейра, он сказал, что верит в то, что настанет день, когда ему удастся обнять Свон. Альбинос чуть в обморок на радостях не упал, когда девушка едва пошкрябала ногтем по стеклу. Мы решили, что это останется между нами тремя и Делорианс, которые к этому моменту прибыли.
Сорок седьмой день
С Даниэллой началось твориться что-то странное. Под кожей проступили вены, черные, как сама ночь. Спустя два часа, мы с Александром ощутили мощный импульс, вышедший из её тела. Буквально через минуту, я первой увидела, как появилась ещё одна трещина, соединившая две большие между друг другом. Кусок неба начал падать, но в метрах сорока от земли, он рассыпался на более мелкие части, создав несколько толчков. Вместо зияющей бездны, мы с Романовым увидели огромный алый глаз, с интересом рассматривающий землю. Когда отлетали маленькие «крупицы», я уже тогда начинала замечать странное красное свечение в некоторых местах, но, чтобы это был глаз – увольте, нет. Александр подтвердил мою догадку – это был Нелтарион.
Четвёртое августа, день, когда Нелтарион, Древнейшая Тьма, начал пожирать небеса в попытке добраться до своей милой Анариетты.
Пятидесятый день
Ещё один огромный кусок откололся. С неба начал тянуться вниз сгусток Тьмы, больше похожий на лапу не маленьких размеров. Барьер, среагировавший на это, не позволил ему дотянуться до самой земли. Готова поклясться, я слышала, как Нелтарион взвыл от негодования. Если так пойдёт дальше, нам конец.
Пятьдесят третий день
Десятое августа. К Элириону движется армия, под предводительством Ранделла. Через пару дней они достигнут стены. Нам придётся принять бой. Леона куда-то пропала, узнав об этом, как и те трое парней. Северина готовится сдать Империю.