Синдром свободы

- ...это будет звучать так: «sognare un lungo viaggio». Давайте повторим. - Sognare un lungo viaggio, - произносит каждый в аудитории, кроме меня. Я бесцельно пялюсь на полосатый галстук преподавателя, задумавшись. Наверное, мне стоило размышлять вот о чем: за что я плачу, посещая эти курсы? За изучение итальянского или за бессмысленное залипание? Но не этим была занята моя голова. Устроиться в незнакомой стране, когда средства твои чертовски ограничены - тот еще квест. Тем летом, два года назад, Скуало подсказал, где примерно можно найти жилье и работу, вручил очередной поддельный паспорт, но уже канадский, а затем просто уехал. Сказать, что мне пришлось трудно, это ничего не сказать. Особенно запомнились ночи, проведенные в парке. И это ощущение, когда тебе совершенно некуда пойти, забудется не скоро. Конечно, к тому моменту я пережил многое и, казалось, был готов ко всему, но в очередной раз обстоятельства размазали меня по асфальту. Иногда я не ел по два дня, чтобы сэкономить деньги и остаться ночевать в хостеле, а не на улице. Ходил по собеседованиям, но на работу меня не брали, в основном из-за внешнего вида. И в какой-то момент денег осталось только на пару ночей в хостеле. К тому дню я отчаялся совершенно, каждый вечер мой проходил на берегу Онтарио с мыслью о том, как бы круто было закончить это все разом на дне озера. У меня оставалась одна попытка, и я решил выжать из нее все. На последние деньги купил белую рубашку, собрал отросшие волосы в хвост, даже попросил девушку-туристку, остановившуюся в том же хостеле, замазать тоналкой мои жуткие круги под глазами, чтобы я не походил на заправского наркомана. Это был последний шанс. Тогда я был настолько подавлен, что, честное слово, утопился бы сразу после проваленного собеседования. Но меня взяли. Это была сетевая кофейня на севере города, и хозяин оказался так добр, что даже заплатил мне вперед за первый месяц. Впервые с приезда в Торонто я ел нормально и не думал, как выжить завтра. Затем все как-то само собой переменилось, я снял дешевую квартиру, работал, откладывал оставшиеся деньги, хотя сам и не знал, на что откладываю. Спустя год я понял, что прошлое не желает меня отпускать. Все, окружавшее меня - сплошная рутина. Было тоскливо, будущее не маячило на горизонте яркими красками. Я старался отвлечься, выучил французский, получил права, хотя не собирался покупать машину, вечерами читал все с подряд, лишь бы не думать, не погружаться в мысли, как в вязкий мазут. Всего несколько месяцев жизни, проведенных в разъездах по Америке с блондинистым психопатом, оставили несмываемый след. Я уже не мог без отвращения смотреть на вид из моего окна, на забегаловку, где работал, не мог оставаться в этом городе. Так я и оказался в Труа-Ривьер, на берегу реки Святого Лаврентия. Но тут жизнь снова приняла те же очертания, только в разы тише и спокойнее. Это было невыносимо. Мне постоянно будто недоставало воздуха, было тесно и неуютно, словно я в заточении. Даже если бы я стоял посреди пустой улицы, то не почувствовал себя и на толику свободным. Мне казалось порой, что все нервные заскоки Бела оказались заразны и я чертовски болен. После Труа-Ривьер был Монреаль. И вот я здесь уже больше полугода, работаю продавцом в музыкальном магазине, хозяину даже понравились мои зеленые волосы и татуировки, это был первый случай, когда из-за моей внешности я не провалился на собеседовании, а даже наоборот. И еще около месяца назад мне в голову ударило желание путешествовать. Чертова болезнь... Мало мне ездить из города в город, теперь я решил менять страны. И плевать, что денег и так было немного, но для вида пущей активности я даже записался на курсы итальянского языка. Но теперь и здесь скучал. Это напоминало тоску по несуществующему дому, который и найти не суждено. Единственный дом, который у меня был, я сам и уничтожил. Теперь у меня не было ничего. Ни прошлого, ни близких людей. Абсолютная пустота, и я в этом бескрайнем пространстве такой же пустой. И за все это время я никогда не смотрел новости. Конечно, знал, что там не покажут одного единственного человека, который все еще связывал меня с прошлым. Но из принципа выключал ящик, когда начинался новостной выпуск. Все, что я пытался сделать – забыть. Снова. - Спасибо всем за занятие! - прозвучал голос преподавателя, и я ожил. - Встретимся в следующий четверг, в семь вечера, как всегда. Я молча вышел из аудитории, думая о том, что на курсы больше не приду. Как же невыносимо искать свое место там, где его априори не существует. На улице стемнело, и я шел домой, смотря на асфальт под ногами. Сначала хотелось пойти пешком, но ноябрьский ветер нещадно хлестал по лицу, и я не решился на прогулку. В метро было людно, яркий холодный свет слепил, и внутри меня проснулась паранойя. На затылке явственно чувствовался чужой взгляд, я пару раз обернулся, но не заметил никого, кто пялился бы на меня так упорно и без зазрения совести. Но вот уже в вагоне я буквально лицом к лицу столкнулся с виновником. Прямо напротив меня стоял парень с курсов. Я был там всего пару раз, но запомнил его. Он смотрел на меня в упор, а я - в ответ. Спустя минуту гляделок я сдался и ушел в другой конец вагона. Но все не закончилось так просто. - Николас? - спросил тот самый парень, догнав меня, когда я уже выходил из подземки. - ...ши-ши, Ники, - кольнуло где-то в мозгу. Да, вот уже два года я жил под именем "Николас Браун". Словно издевательство. Я обернулся. - Допустим. Чем могу помочь? - Замечательный вопрос. Пройдемся? - спросил незнакомец и улыбнулся. Мне стало не по себе, но я кивнул и пошел в противоположную от дома сторону, не хватало еще привести его по своему адресу. Парень последовал за мной. По людным улицам мы шагали в молчании, я все больше напрягался. - Куда мы идем? - вдруг спросил парень. - Лично я - домой, - ответил спокойно, словно эта ситуация меня совсем и не настораживала. - Но твой дом в другой стороне. И это совершенно выбило меня из колеи... - Какого черта?! Ты следил за мной что ли? Что тебе надо? - Спокойнее, я не какой-то сталкер. У меня к тебе деловое предложение. Я нахмурился, кинул на незнакомца настороженный взгляд и зашагал уже к дому. - Что ты еще обо мне знаешь? - спросил я, когда людей вокруг стало меньше. - Не пугайся ты так, место жительства и имя легко найти. А еще ты родился в Торонто, там же и учился… Ну и так далее, ты и сам знаешь, - говорил парень с каким-то самодовольством, словно после этого я должен почувствовать его власть. Но он рассказывал мою поддельную историю, так что я позволил себе расслабиться. - Итак, я хочу предложить тебе работу. Даже точнее, это разовый заказ, но если хорошо справишься, то обратимся к тебе и в будущем. - Давай к делу уже. - Слышал, ты дружишь с огнем. Я насторожился, но старался не подавать виду. Откуда он мог это знать? Отказывать теперь казалось чревато: если он как-то узнал это, то мог докопаться и до моего настоящего прошлого. С другой стороны, возможно, это лишь моя паранойя. - В смысле? - Не придуривайся, ты тратишь мое время. - Настолько занят, что взялся меня проводить? Собеседник закатил глаза, теряя терпение, достал сигарету и закурил, нервно почиркав зажигалкой. - Я знаю, что ты из говна и палок можешь собрать бомбу, - перестал он ходить вокруг да около. Я выдержал паузу. - Давнее хобби, забросил. - Думаю, самое время вспомнить старые увлечения. Слышал о Костейне? Я от него. Он предлагает тебе работу, довольно простую. Мы хотим устроить хмм... праздничный салют, совсем небольшой, только для своих. Джакоб Костейн, да, я слышал о нем. На юге Канады, наверное, только глухой не слышал этого имени. Знаменитый бизнесмен, владелец нескольких строительных компаний, но всем была известна и другая сторона его деятельности. Костейн торговал наркотиками в Оттаве, Торонто, Монреале и других крупных городах в провинциях Онтарио и Квебек. Тем не менее, у полиции никогда не было доказательств его вины и Джакоб оставался чист. Все это пахло кровью, порохом и гнилью. - И во всей Канаде не нашлось более компетентного человека? - Ты ближе всех. И нам нужен кто-то чистый, - пожал плечами парень. Теперь я понимал его самоуверенность - над ним ведь такое влиятельное лицо. - Все расходы тебе возместят. Не сказать, что последняя фраза меня убедила. Я чувствовал, что вот-вот переступлю какую-то грань. Впереди по-прежнему все было серо. Болезнь, которую я подхватил от Бела, не давала покоя. Или, может, я всегда страдал ею, но лишь сейчас признаки проявились так явно. - Ладно, расскажешь детали? Следующее субботнее утро началось для меня в строительном магазине. Алюминиевая пудра, аммиачная селитра, древесный уголь. Давно знакомый набор. Более редкие вещества, например, толл, вчера занес Картер (да, я потрудился узнать, как зовут ту болтливую шестерку Костейна). Я все делал на автомате: проснулся, умылся, позавтракал. Потом оделся и теперь стоял в магазине в очереди у кассы. Не знаю, какого черта я согласился, но это обещало внести хоть что-то новое в мою жизнь. Не сиделось мне спокойно. Скучно, надо непременно ввязаться в дела наркокартеля! Днем, когда я приступил к работе, было светло, ничто мне не мешало, не отвлекало, я не чувствовал и толики усталости, но совершал ошибки одну за другой. Не знаю, дрогнула ли моя рука, специально ли было это, но я сначала увеличил необходимое количество толла вдвое, затем втрое. И все это опять как будто на автомате. Словно и руки не мои, и не я совсем собираю сейчас бомбу. Может, я просто искал повод, чтобы еще раз попытаться сбежать от себя. Если меня спросят, было ли это случайностью, мой ответ будет отрицательным. Все было рассчитано, продумано, спланировано. Смерть моего отца? Я так и предполагал. Обожженные руки Мерла? Так и надо. Каждый шаг, каждое событие от начала и до конца рассчитано. Ошибки?.. Их не может быть. И если судьба, в которую так верила моя мать, действительно существует, то именно она заставила меня сделать из небольшой бомбы нечто действительно опасное и разрушительное. Все как в начале, новый виток спирали, и я надеюсь, что двигаюсь вверх, а не качусь ко дну. Картер забрал результат моей работы вечером воскресенья, даже сразу отдал оплату. Улыбался мне. Я даже улыбался в ответ, понимающе кивал на его слова о продолжении плодотворной работы. Идиот. Спустя два часа после его ухода я собрал вещи и покинул квартиру, оставив ключи в почтовом ящике. На город опустилась непроглядная осенняя темень. Еще вчера я взял в прокате автомобиль, черный «вольво» 93го года. Я не знал, куда направлюсь, что буду делать, но все происходящее казалось более чем правильным. Конечно, меня могли и не начать искать, но это игра на выживание, лучше перестраховаться. Уж чего я не искал, так это смерти. Выехав на дорогу, я направился прочь из города, мимо свалки автомобилей. Там с трудом отыскал машину с номером, непокорёженным и неизъеденным ржавчиной. В ночном мраке это представлялось совсем невозможным, но мне сказочно повезло. Скрутить этот номер было задачей еще более невыполнимой, так что пришлось потратить на это довольно много времени и нервов. Стоило мне только окончательно выехать из Монреаля, как зазвонил телефон – самая дешевая трубка, которую я купил когда-то лишь для того, чтобы назначать собеседования. На экране светился неопределенный номер, но догадаться, кому я понадобился в столь поздний час, было нетрудно. Съехал на обочину, заглушил мотор, чтобы связь не пропадала и не было лишнего шума, который бы выдал меня. - Да? – я даже попытался изобразить сонный голос. - Сукин сын, ты какого хуя сделал?! – раздался из трубки гневный голос Картера. - Что? – больше непонимания. - Там ебаное пепелище вместо дома, ты понимаешь?! – я даже не догадывался, что он способен выдавать настолько громкие звуки. – Угли! Короче, можешь копать себе могилу, ублюдок! И он сбросил вызов. Я усмехнулся, вновь садясь за руль. Помнится, рассказывая детали, Картер твердил, что нужно только напугать, так как это важная цель. Они хотели подкинуть бомбу в салон автомобиля, и та взорвалась бы ночью. Гараж оборудован противопожарной системой, поэтому самое худшее, что могло случиться – полностью выгоревший салон машины. Но никто и не думал, что какой-то жалкий продавец из музыкального магазина устроит им подлянку. Да и зачем? Ведь такой авторитет как Костейн похоронит любого, кто ему насолил. Честно, я не знаю, зачем делаю все это. Отключив телефон и выкинув его из окна, я продолжил путь в никуда. Спустя три часа усталость заставила сделать первую остановку в Корнуолле. До этого момента я как будто и не чувствовал затекших мышц, не хотелось спать, я просто ехал, и это было лучше работы в магазине, лучше кофе по утрам, лучше курсов итальянского языка. - У нас не часто тут бывают туристы, - устало улыбается женщина за стойкой мотеля. - Да, я проездом, хочу успеть на Рождество к родителям. Очередная выдуманная история, выдуманная жизнь. Взяв ключ, я отправился в номер, где еще около получаса сидел в темноте на краю кровати, раскрыв окно. Снежинки искрились в тусклом свете фонаря и меркли, попадая в тепло комнаты. - Что ты делаешь, Фран? – мой вопрос в пустоту остается без ответа. Уже два года только я сам в полном одиночестве называю себя настоящим именем, чтобы просто не забыть, чтобы помнить, кем я являюсь на самом деле. Хотя сейчас смысла во мне осталось так мало, что и не разглядишь. Потерянный мальчишка. Сон был тяжелым и не принес отдыха, но следующим утром я вновь сидел за рулем, мимо проносились однообразные пейзажи, иногда слева виднелась река. Около четырех я уже был в Кингстоне, где в очередной раз потратил кучу денег на бензин. Во мне не было моральных сил на еще одну остановку, но в то же время не было и физических на продолжение пути. Тем не менее, мое беспричинное упорство не знало границ, и я отправился дальше. Уже давно стемнело, времени было, наверное, около восьми. Я устал настолько, что едва держал глаза открытыми, тело, казалось, одеревенело. Я думал только о том, чтобы поскорее добраться до Питерборо. Да, не остановиться в Кингстоне, а затем и в Бельвилле было ужаснейшей идеей. - Д-долго еще? - Смотря, куда нам нужно.

А куда нам, собственно, нужно? Куда нужно мне, а куда нужно Белу? И куда мы придем в итоге?

Мам, мне стоит просить прощения? Меня отрезвили яркая вспышка света, резнувшая по глазам, и пронзительный гудок. По дороге прямо мне навстречу несся грузовик. Сраный, мать его, грузовик!.. Сон как рукой сняло, сердце заколотилось с бешеной скоростью, в глазах потемнело или от страха, или от резкого притока кислорода, я не знал. В тот момент я не знал ничего! Так пусто в голове, только сигнал грузовика бешено вопил в этом вакууме. Перед глазами не проносилась жизнь, как об этом постоянно говорят, я видел только ослепительно-белый свет фар. Водитель грузовика дал по тормозам, но на скользкой трассе он бы все равно не остановился вовремя. Мои пальца до боли, до белых костяшек впились в руль, в последний момент я вспомнил, как управляться с ним и резко свернул на обочину. Дальше был противный скрежет и толчок, «вольво» немного развернуло, но я удержал управление. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что грузовик уезжает прочь, а я жив. Я успел. Бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида, тут же пожалел об этом. Я был бледнее мела, с широко раскрытыми глазами и походил на привидение. Сердце все силилось раскурочить грудную клетку, дышал через раз, давился воздухом. Руки тряслись, как у эпилептика. Кое-как я освободился от ремня безопасности, открыл дверь и буквально вывалился на обочину. Горячий воздух клубами пара вырывался изо рта, в груди невыносимо щемило, горло саднило от холодного воздуха. Еле я поднялся, обошел авто, мельком взглянув на поцарапанный задний бампер. Задело совсем чуть-чуть. А вместо этого я мог сейчас давиться своими внутренностями. От одной мысли мой желудок решил поделиться с миром своим немногочисленным содержимым. Я толком не ел за последний день, поэтому пришлось бороться с болезненными спазмами. Откашлявшись и пройдя еще несколько шагов, мое дрожащее тело рухнуло в снег на обочине. Я лежал на спине, судорожно дыша, чувствуя холод, расползающийся по телу. Гребанная жизнь. Гребанная моя жизнь!.. Меня колотило ужасно, кое-как я восстановил дыхание, приподнялся, зачерпнул чистого снега, растирая его по лицу – это слегка отрезвило. Одна единственная секунда, и я мог бы запросто распрощаться с жизнью. Иногда это казалось неплохим выходом, но теперь чувство самосохранения взяло верх. Какой бы бессмысленной ни была моя жизнь сейчас, когда я - человек без имени, без прошлого, без места в этом мире, руки сами дернули руль. Сейчас, когда у меня не осталось ничего. НИ-ЧЕ-ГО Хотелось разрыдаться, но на это сил не хватило. Я встал, на ватных ногах дошел до машины и забрался в салон, где было ни разу не теплее, потому что я оставил дверь распахнутой. Включив печку на полную мощность, попытался собраться с мыслями. Нужно было добраться до Питерборо, отогреться, поспать… Я научусь менять судьбу, если это то, чего ты хочешь. Блять! - Где ты сейчас, сраный ты мудак!? – проорал я, ударяя по рулю, но тут же скорчился от боли, царапнувшей горло. Зашелся кашлем, потом уперся локтями в многострадальный руль и зарылся пальцами в волосы. Мне бы теперь хоть что-то. Хоть какую-то цель. Чтобы было куда ехать. Конечно, есть Костейн, который хочет отгрызть мне голову, но это просто повод сбежать. Ничто. У Бельфегора всегда была какая-то фантасмагория в голове, но он смог дать моей жизни кроху смысла. Мам… прости. В Питерборо я был глубокой ночью, но там не нашлось мотелей или хоть какого-то жилья для приезжих, которое принимало бы постояльцев круглосуточно. В кафе возле заправки узнал о единственном отеле, работавшем с восьми. Влив в себя две кружки кофе, я залез в машину и принялся дожидаться утра. Ровно в восемь я распахнул двери отеля. Одного взгляда на мое измученное лицо хватило, чтобы паренек с ресепшена записал мои данные и выдал ключ со скоростью света. В номере я сразу же рухнул на кровать, уснув еще в полете. Проснулся от того, что заходящее солнце светило мне прямо в глаза. На часах было, наверное, около четырех. Горло совсем разболелось, зато прошла голова и тело больше не ломило. Я закутался плотнее в одеяло, отвернувшись от окна. Передо мной стоял выбор: ехать сейчас или остаться на ночь. Вспомнив последние события, склонился ко второму варианту. Только в шесть я соизволил выбраться из номера, прошелся по городу. Набрел на книжный, но так ничего и не купил, ибо деньги имеют свойство заканчиваться, особенно в моем случае. Но вместо этого потратился на бутылку дешевого виски и вернулся в отель с четкой установкой – напиться. Хотелось просто перестать думать. Если не решить проблему, то хотя бы забыть о ней. Я уселся на полу, опираясь спиной на кровать. Через окно наблюдал за мигающими гирляндами, медленно падающим снегом, серо-синим небом. Открыл бутылку, сделал первый крупный глоток. Пойло оказалось препоганое, и я закашлялся. Но плох тот, кто сдается после первой неудачи, и я продолжил вливать в себя отраву. Сознание мешалось, но способность соображать оставалась при мне. Перед глазами скакали красочные гротескные образы, бешеная карусель, какая-то сборная солянка из воспоминаний и выдуманной ерунды. Становилось невыносимо жарко, и я стянул с себя кофту вместе с футболкой, кинув их куда-то в сторону. Раскрыл окно и забрался на кровать перед ним. Мысль о бронхите, который я так упорно стараюсь заработать, не посещала мою затуманенную голову. Образы все крутились роем перед глазами. Мама, ее добрые глаза, теплые руки, окровавленное тело на капоте машины, крики. Пьяный отец, синяки, жжение на скуле от скользящего по ней лезвия, смоченного в темно-синей туши, пожарная сирена, пепелище, обгоревшее лицо отца. Комната в интернате, кровь на снегу, невыносимое давление шнурка на шее, разорванное фото матери, окровавленное лицо Мерла, кабинет психолога. Заправка, сирены, блондинистая челка, ассиметричная безумная улыбка, бесконечная лента шоссе, кровь, запах гари, черная записная книжка, алюминиевая пудра, планы, расчеты, огонь, дым, пламя, пламя пламяпламяпламя откуда-то издалека, из другой вселенной я слышу щелчок замка. Дверь была не заперта. Меня нашли? До слуха доносится шаг, затем второй, третий. В затылок упирается что-то твердое и холодное. Наверное, дуло пистолета. Меня нашли. Проходит несколько долгих секунд, я закрываю глаза в ожидании. - Бах! – доносится сзади, и дуло исчезает с затылка. Вдыхаю судорожно, так и не открыв глаза. - Я вообще-то искал тебя, Фран, - голос спокойный, слишком спокойный. Собственное имя звучит как-то нереально. Я чувствую, как матрас продавливается под чужим весом, человек садится на другую сторону кровати. Пойло прескверное, но какие правдоподобные иллюзии выдает мой мозг! - Еще бы в кругосветку пустился, головастик несчастный, - услышал я снова голос и засомневался в его нереальности. Слишком похоже. Слишком. Я развернулся, выпустив из ослабшей кисти бутылку. Звон стекла казался оглушающим в этой вечной, непоколебимой тишине. Легкие вместе с сердцем сбились в трепыхающийся комок, голова кружилась. Он сидел в пол оборота, светлые волосы, постоянно находящиеся в беспорядке, длинная челка, этот профиль, аристократическая бледность. Я нерешительно протянул дрогнувшую руку, касаясь его плеча. Он здесь, в Питерборо, в Канаде. Здесь. Блондин полностью обернулся ко мне, закинув ноги на кровать. Моя ладонь переместилась с плеча на шею, поднялась к лицу, пальцы коснулись скулы, зацепив челку, открывая один глаз. Выражение лица блондина было спокойным, таким я видел его очень редко. - Нет, ну ты опять будто молишься мне! – спокойствие исчезло, сменившись его сумасшедшей улыбкой. Я вдохнул свободно впервые за два года. Это не игра пьяного воображения. – Обнимашки? Не выдержав потрясений, мое тело рухнуло на подушку. - Бел, ты придурок, - все, на что меня хватило. И я рассмеялся. Сначала тихо, затем все громче. Мне не было весело. Было отчаянно больно за все прошлые мысли. - Ши-ши, как мило. Совсем тронулся, бедняга, - сочувствующе произнес Бел. Я успокоился, садясь на кровати и закрывая лицо руками. - Как ты тут оказался? – тихо, в ладони. - До меня дошло, что за одной лягушкой охотятся головорезы. Я не мог пройти мимо, - Бельфегор поднялся и, обойдя кровать, закрыл окно. Только сейчас я понял, насколько замерз. – На самом деле, месяц назад приехал в Канаду, искал тебя в Торонто, но лягушке-путешественнице не сиделось на месте. - Мне никто не говорил оставаться в Торонто, - проговорил, подняв глаза на блондина, который стоял, облокотившись на стену возле окна. - Ши-ши-ши, тогда я не знал ничего наверняка и не хотел обнадеживать. Кстати, о тебе Костейн узнал от меня. Мне надоело вести безрезультатные поиски, поэтому за меня это делали люди Джакоба. И вот у меня в руках твой адрес, я приезжаю, но тебя там нет, а потом твоя бомба разносит дом начальника полиции в щепки. Ты ведь сделал это специально? - Может быть, - сказал я, поднявшись с кровати и подойдя к Белу. - Точно тронулся. Он улыбнулся расслабленно, провел ладонью по моим отросшим волосам. Я поцеловал его улыбку. - Я скучал. Утром я сидел на пассажирском сидении в «нисане», который Бел, как это ни удивительно, даже не угнал. Утром узнал, что из тюрьмы мой спутник выбрался далеко не законным путем. Утром смотрел на пейзажи сквозь окно, и они не казались такими мертвыми и бессмысленными. Утром я по-прежнему не знал, куда мы едем и зачем. Вновь чувствовал нити прошлого, оплетающие тело. Но было легче, чем когда-либо. Мы – люди без места, без имен, с выдуманной судьбой. Сочиняем на ходу прошлое друг для друга. Но сейчас мое существование было в тысячу раз лучше, чем сутки назад. Сейчас, когда впереди стелилась бесконечная лента шоссе и мы ехали в никуда.

Мам, я не виноват.