Навстречу солнцу

Спустя несколько часов и прослушанных глав "Лучшее средство от северного ветра" внезапно зазвонил домашний телефон. Собственного сотового у меня не было, ибо мама не видела в нём нужды, что было вполне естественно, хотя первое время я на неё дулась, мол, у других слепых ведь он есть. Но на самом деле он был нужен мне не более, чем для понтов. Я всё равно дома сижу, что со мной может случиться? Когда я сняла трубку, то чуть не упала от неожиданности — спросили меня. — Здравствуйте... Извините, Эна Леманн случайно не здесь проживает? — спросил меня дрожащий девчачий голос. Я понизила голос: — А вам от неё что-то нужно? — Да... Простите... Это личное... — я приподняла бровь. — Так говорите, я ей передам. — Но... Это касается её заявки на вступление в любительский клуб поэтов... — моё сердце замерло. — ... и что там? — Её заявка... Принята. И я хотела бы ей пере... — Твою мать, о да!! Наконец-то! — на радостях я забыла о своём наигранном голосе и завизжала, как продажная сучка, которой купили новый БМВ. Год назад я подавала заявку на вступление в этот клуб, но меня не приняли, потому что "ваше произведение содержит недопустимые нормы естественного этикета и бла-бла-бла". Позже я подала ещё раз, но мне снова отказали по каким-то глупым причинам. Я уже начала думать, что на самом деле их смущает моя слепота, и я в последний раз подала заявку в прошлом месяце. И вот, я добилась своего! — Эна?! Так это ты? — изумилась девушка на том конце. Она прервала мою эйфорию. — Кто вы? — Эна, ты что! Мы же в параллельных классах учимся! — её писклявый голос стал чуточку строже. Мало того, что я всех одноклассников не знаю, так она ещё надеется, что я буду кого-то знать из параллельки? Ха, наивная! — Я Холли. Холли Йенсен. Мне-то какое до тебя дело? Я положила трубку, так ничего и не ответив. Раз мне всё равно нечем заняться, то можно и отметить поступление в клуб... Я зашла на кухню и начала повсюду рыться в поисках виски отчима. Иногда, когда он приходил пьяный с шампанским или шотландским виски, то обязательно не допивал и клал в один из верхних ящиков на кухне, позже и вовсе забывая об этом. А от моего острого обоняния не спрячешь ни одного алкоголя. Так, тут нет... Здесь тоже... Ох, было бы легче, если бы он немного его разлил... И тут в руки попался предмет, форма которого напоминала маленькую прямоугольную бутылку. Я на свой риск открыла и понюхала — и чуть ли не выронила от резкого запаха. Это была водка. Хм, если подумать, то водки я никогда не пробовала... Но почему бы и нет? Мне терять нечего. Пританцовывая, я шла по направлению в гостиную, чтобы на всю врубить колонки и отметить по-настоящему. Идя, как пьяная в коридоре, я сделала неосторожный дрыг ногой, задев тумбочку. Послышался звук вазы, которая вот-вот свалится с громким треском. Я, как сумасшедшая, быстро схватила её, потеряла равновесие, упала и ударилась головой об угол. Твою же ж мать! Потирая ушибленное место, я встала и поставила вазу на место. И только сейчас я заметила одну деталь — у меня не было водки в руке. Чёрт, надеюсь, что она не разбита. Мне пришлось встать на коленки и вслепую искать остатки моего празднества. Водя руками по паласу, я почувствовала какую-то влажность. Принюхавшись, меня хватила паника. Это была кровь! Сегодня утром... Неужели... Сломя голову, я как ужаленная понеслась на второй этаж. Вломясь в комнату матери и её мужа, я сразу же начала поиски крови, ощупывая всё подряд. Разбилась какая-то статуэтка, но для меня это было не важно. Что отчим сделал маме? Где они оба сейчас? Боже, почему же я сразу не решила проверить. О, Иисус... Проводя поиски в районе постели, мне попалась какая-то книга. Открыв её, я обнаружила, что страницы жестоко порваны. Возможно, если бы я увидела обложку, то сразу бы всё разъяснилось. Эта мысль не давала мне покоя. Можно, конечно, кого-нибудь попросить сказать, что здесь изображено и написано. Но вот кого? Это может быть и не совсем обычная книга... И я вспомнила ту девчушку из параллельки. Это глупая идея... Но стоило попробовать. Спустившись вниз, к телефону, я облокотилась над ним и начала судорожно работать мозгом. Это был обычный телефон, не рельефно-точечный, как многие книги, которыми я пользуюсь. Почему бы цифры на нашем телефоне тоже не сделать по шрифту Брайля? Ох уж эта экономность мамы... Сердце снова беспокойно забилось. Хоть я и испытываю к ней неприязнь, но всё же люблю. Дрожащими руками я водила по кнопкам телефона, но не нажимала на них. Верхние были маленькие и овальные, а снизу было по 3 кнопки в 3 ряда. Очевидно, снизу цифры, значит, сверху специальные кнопочки для каких-то функций телефона. Я не помню такого момента в своей жизни, когда меня обучали набору номера на обыкновенном домашнем телефоне, но по рассказам отца запомнила, что цифры идут слева направо от 1 до 9, а снизу одинокая кнопка 0. В таком случае мне осталось найти её номер в журнале учащихся. Слава богам, каждому из нас выдавали этот журнал, а для слепых, естественно, он был на азбуке Брайля. Порывшись в комнате, я откопала его и быстрее, чем от меня требовали в школе, искала этот чёртов номер. И довольно скоро нашла. Побежав обратно к телефону, я начала набирать номер. 69-00-37 идет вызов абонента... — Да? — ответил мне озадаченный голос Холли. Я была предельна счастлива снова слышать её. — Хэй, привет... Мне нужна твоя помощь.