Навстречу солнцу

Страшная боль в правой руке, чуть ниже локтя. — Агх-х... — Мама, мама! Она проснулась! Детский голос. Где это я? Пахло тут так по-домашнему... Ощущалось тепло камина, еле заметный аромат освежителя воздуха и недорогих женских духов. Кажется, у мамы когда-то были такие же... Всё ли с ней сейчас хорошо? Я так волнуюсь... Нельзя здесь оставаться, где бы я сейчас не находилась. Нужно срочно проведать маму и попросить о помощи. И, во-первых, конечно же, извиниться. Кряхтя, я пыталась привстать, но меня остановила хозяйка тех самых духов. Она приказала мне лежать и не шевелиться. Только сейчас я заметила, что у меня на пару с рукой ещё и жутко болит бок. Я прощупала эту часть тела и почувствовала небольшую вмятину. Тем временем женщина куда-то удалилась, оставив со мной, по всему видимому (забавное выражение от слепой, правда?), её сына. — Вам больно? — неловко поинтересовался у меня мальчик. — Совсем чуть-чуть. — Мама так испугалась, когда вы прыгнули под машину... — Но я не прыгала! — сразу же возразила я. Странное недоразумение. Более странно было то, что после аварии меня вообще взяли к себе. Я думала, добрые люди уже давно вымерли. А тут ещё и беспокоятся! Вот это да. — Мама работает врачом. Не волнуйтесь. "Да зачем мне волноваться?" — навеяла мысль. Однако потянутая (или, не дай боже, треснутая кость) рука и вмятина в боку не прибавляла радости. Я одним махом убрала волосы с лица и, взяв одну прядь, начала накручивать на палец. Я по прежнему лежала, укутанная в теплом одеяле, женщина так и не появлялась, а её сын сидел рядом, на краешке, и скорее всего, рассматривал меня. Я решила направить прерванный разговор в другое русло: — Как тебя зовут? — Ме... Меня зовут Киан. — Опиши себя. — Что? — Киан даже немного привстал от удивления. Он до сих пор не понял, что я его не вижу... — Н-ну... Я... — он потрепал свою одежду, как я поняла, посмотрелся в зеркало, что было в дальнем углу комнаты (ибо я ощутила, как его верхняя часть тела вытянулась, следовательно, он вытянул шею. Ну а тот факт, что посмотрелся в зеркало — он был обескуражен вопросом, тем более ему не больше 10 лет, поэтому он поспешил поскорее ответить более точно, как делают это дети в начальных классах. И ещё, я так понимаю, он довольно неплохо учиться. Это же элементарно, Ватсон...) и, вздохнув, начал описывать: — Мне 9 лет (ну вот, как я и предполагала), я низкого роста (что вполне логично), у меня мало коричневых волос (эм, я так понимаю, он имел ввиду, что просто коротко подстрижен), у меня футболка с бело-голубыми полосками, джинсы и носки. Вот... — Мне никогда не давало пользу описание внешности. Мне... было просто интересно, хоть я и не понимала большую часть половины описания. Я никогда не видела размеров, тела человека, цвета кожи, волос и глаз... — А какого цвета твои глаза? — Они зеленые, — от чего-то ему было неловко. Возможно, смущала его я, как чужой и незнакомый человек в доме, а может, ему были не по нраву мои нетипичные вопросы. — У вас очень красивые глаза, — неожиданно сказал он, — такие необычные... серо-голубые, а возле зрачка белые пятнышки. — А зрачок? — может быть, стоило ему сказать. — Серый... Подождите, вы... — Я слепа. — Извините... Я не знал... — Ничего страшного, — я беззаботно улыбнулась, пытаясь внушить Киану, что всё в порядке и ему не о чем волноваться. Но... Похоже, меня всю жизнь будет преследовать жалость к себе. Какое противоречие... Не позволяю никому себя жалеть, хотя сама же делаю это каждый день. Я такая глупая, да? Хотя мне приятно от слов какого-то мальчишки. Правда, как жаль, что я не могу оправдаться перед собой этим комплиментом. Хотелось бы мне хоть разок взглянуть на себя и окружающий мир. Я бы всё отдала, если бы только... "У вас очень красивые глаза..."