Апрельский апперкот

Сенька сидел перепуганным воробьем на табуретке, обхватив колени и ухитряясь каким-то образом не падать с квадрата тридцать пять на тридцать пять. Может, залогом успеха балансировки служила его изящная искательница приключений, которая сегодня получила сверхдозу новых впечатлений. Глаза не хотели возвращаться в природную форму, продолжая имитировать фарфоровые блюдца. Стресс. Стресс массовым вражеским наступлением охватил его нервные клетки и не сдавал позиции. Котов даже валерьянки нахлебался за неимением чего-нибудь покрепче. Утро началось с кофе и подгоревшей яичницы на дорогущей сковородке Гайсинского. Сенька тщетно поскреб керамику, будто надеялся выиграть в лотерею. Но вместо цифр дно покрывалось мелкими царапинами, которые обещали шеф-повару допрос с пристрастием. Сам же хозяин апартаментов в семь утра воскресного дня умчал по каким-то срочным делам в пригород. Ощутив некоторую вину за свои кулинарные неумения, Арсений вооружился пылесосом и атаковал квартиру. Сквозь вдохновенный гул имени чистоты и порядка, он не сразу услышал настойчивый звонок в двери. Сенька бросил все на свете и влюбленной заскучавшей женушкой помчал к двери. — Добрый день, — на Сеню взирала высокая девушка с волосами по самую попу. Рядом с ней стояла небезызвестная Лизка. "С приездом", — у Сеньки чуть температура от такого поворота событий не поднялась. — А вы кто? — задала вполне логичный вопрос девушка. — Это дядя Сеня! — выручила Лиза. — Брат той девочки, про которую я тебе рассказывала. Светлана, бывшая жена Андрея, опустила глаза вниз и пару раз недоумевающе хлопнула ресницами. Ее внимание привлекла чрезмерно пестрая обувь, которая могла принадлежать Гайсинскому лишь в альтернативной реальности, либо если бы он тайно баловался забористой травкой. Арсений был наслышан про женскую интуицию, а потому пошел на опережение: — Я тут временно живу... Комнату снимаю. "Прости меня, мама, что вру я лучше, чем готовлю", — повинился Сенька. — Понятно, — чему-то своему кивнула девушка. — Не успела Андрея предупредить. Побудете с Лизой пару часов? Мне ее не с кем оставить. — Разумеется! — мы, бывшие тимуровцы и комсомольцы, всегда готовы помочь, особенно для очковтирательства. — Не волнуйтесь! И это было только начало. Сенька безмятежно продолжал уборку, пританцовывая с пылесосом в зале. Бедро влево — бедро вправо. Прогнулись — потянулись. Хлопнули и разошлись... Лизке пришлось переместиться в спальню, чтобы не мешать воскресному субботнику. В общем-то, ничто не предвещало беды, пока Сеня не добрался в темпе ча-ча-ча до дверей спальни. И — о, ужас — ребенок тянулся к прикроватной тумбочке в поисках чего-нибудь интересного. И, что самое гадкое, интересного там было сверх меры. Хоть магазин интересностей открывай. Сенька почувствовал, как меланин в его организме заканчивается, и волосы вот-вот начнут седеть от корней и до самых кончиков. Арсений совершил почти цирковой прыжок со сверхускорением, предупреждая открытие ящика Пандоры. И прищемил себе заодно палец до невыплаканных слез. — Дядя Сеня! — воскликнула в ужасе Лиза. — Ой, вам же больно! Ой! — Все отлично! Дядю Сеню таким не возьмешь! Дядя Сеня — крепыш! — полувопящим голосом выдал прыгун на дальние расстояния, глотая подступающие слезы. — Мне не больно! Совсем-совсем! Чесслово, — прошипел из последних сил Котов. — Мама говорит, что надо холодное! — Лизонька скрылась за дверью. Сенька целой рукой вытащил два предмета, которые могли бы привести ребенка в искреннее заблуждение, перерастающее в тысяча и один вопрос. И что говорить? Это мечи Джедая? Взрослым тоже хочется ощутить себя супергероями, поэтому мы с твоим папой сражаемся время от времени? Катастрофа! Апокалипсис! Стыдоба... Запихнув кое-как "мечи" под резинку трусов и натянув сверху футболку, Сенька заметался белкой в поисках дупла. Куда деть? Куда спрятать, чтобы точно не нашла? В скрюченной позе его Лизонька и застала. — Дядя Сеня, у вас и живот болит? Как же так? Вот, это я в морозилке нашла, — ребенок протянул пачку сливочного масла. — О, спасибо, детка. Подожди меня здесь, я поищу на кухне лекарства для желудка. Лиза послушно села на кровать и сложила ручки на коленках. Миниатюра: идеальный ребенок. Сеня домчал до кухни, и в голову пришла идея. Ведь до верхних шкафчиков девчонка при всем желании не дотянется! Гениально! Котов присоединял к стройным рядам чайных коробочек свою ношу, но та упорно пыталась выпасть. И чем чайное соседство мечам не угодило? Поди, лучше, чем прямое профназначение. Процесс ускорила Лизонька, которая приближалась к кухне. Сенька с опасным грюканьем захлопнул шкаф и выдохнул с облегчением. Теперь можно и пальцы спасать. — Дядя Сеня, я возле кровати вот что нашла, тут написано про какой-то "охлаждающий эффект", это же подойдет? — добрая девочка протянула полуживому Котову знакомую баночку. Все, теперь точно минус десять лет из жизни. "Что за дети пошли такие сердобольные? Понаучат еще их читать..." — посетовал про себя потерпевший и дрожащей рукой забрал лубрикант. — Намажьте! — настаивал ребенок. И Сеня мазал. Мазал и старел. И все два часа, что отсутствовала Лизкина мама, Сеня стремался любых передвижений ребенка по дому. А на просьбу заварить чай пришлось снова врать, что тот закончился, предлагая как альтернативу яблочный сок. Гайсинский приехал почти сразу после отбытия собственной дочери. И нашел зеленого от переживаний Сеньку все тем же взъерошенным птенцом на табуретке. — Ты чего тут в тишине? — удивился Андрей. — Думаю, мне надо переехать обратно в свою квартиру, — закислил Сеня, а губа предательски затряслась. — Чего вдруг? Мы твою квартиру только сдали, — это был сейчас расчетливый еврей или любящий человек? Сенька печально вздохнул и окончательно скукожился. — Да что с тобой? — не понимал Андреюшка. Сеня по-детски протянул ручки и пошел обниматься. Повис жалобной тряпочкой на чужих плечах и кратко пересказал ситуацию. По спине ободряюще похлопали. — Как трудно быть геем, — пожаловался под финал Котов. — Сплошной стресс. Я чуть не умер! — Я чай тебе сделаю, страдалец, погоди. Сенька послушно вернулся за стол и подпер подбородок рукой. Правильно, пусть теперь и Андрейка в заботливую женушку поиграет. Надо же как-то моральную травму Арсения залечивать. Тут подуть на вавку будет недостаточно. Да и вавка, видимо, где-то у Сени в голове. И только когда на Гайсинского выпали с таким трудом припрятанные предметы, Сеня вспомнил, что кое-что важное из рассказа он нечаянно упустил. Котов заливисто хохотал, рассматривая возмущенное лицо его личного еврея. Останавливался, набирал воздуха, а затем снова смеялся, переходя на истеричный неизящный ржач. — А что это с моей любимой сковородой? — дошло до расслабившегося сознания Арсения. — Ой, — в рифму выдал провинившийся горемыка. — Беги, Сеня, — Гайсинский многообещающе похлопал по руке мечом Джедая, напоминая строгого полицейского. — Беги.