Я рядом...

За окном зарождался новый день, но под силу ли ему было принести сегодня что-то хорошее вместе с собой? Ханбин сомневался, но всё равно продолжал наблюдать за восходом солнца со слабой надеждой в сердце. Не позволяя себе поддаваться унынию, он распахнул балконную дверь и подставил лицо налетевшему прохладному ветерку. Жадно втянув свежий утренний воздух глубоко в себя, лидер вышел на балкон. Плитка под босыми ногами оказалась настолько ледяной, что каждый шаг, хоть и на секунду, но сопровождался жалящей болью в ступнях. Но то ли из-за упрямства, то ли из-за того, что холод был наименьшей проблемой в его жизни, Ханбин не стал возвращаться обратно в комнату. Вместо этого он крепко обхватил руками плечи, подошёл вплотную к перилам и всмотрелся в открывающийся со второго этажа вид. Вилла принадлежала другу отца, и в своё время Ханбин бывал здесь пару раз, но с детства это место запомнилось ему несколько иначе. Тогда территория казалась огромной, но сейчас он понимал, что лес и горы за забором не принадлежали владельцу. Но сам дом впечатлял размахом хоть тогда, хоть сейчас. Несмотря на раннее утро, работники уже вовсю чистили от опавшей листвы дорожки и бассейн в форме полукруга. Ханбин перевёл взгляд на холм. В Сеуле конец лета прошел для него незамеченным, но за городом, где он сейчас находился, лишь посмотрев на лес, можно было ощутить дух наступающей осени. Деревья постепенно начинали менять свои краски, и перед лидером раскинулась целая палитра жёлто-красных оттенков. Но вместо того чтобы почувствовать умиротворение, Ханбин ощутил, как у него резко защемило в груди. Он вспомнил полубезумный отчаянный взгляд Бобби и свежие алые пятна на его щеке… — Сколько нам ещё пасти этого пацана, ты не в курсе? — раздался чей-то голос аккурат под балконом, на котором стоял Ханбин, заставив того вздрогнуть от неожиданности. — Тебе-то какая разница, платят и ладно, — прозвучало в ответ более низким тембром. Лидер, приподнявшись на цыпочки, облокотился руками о перила и слегка наклонился вперёд, чтобы не только слышать, но и видеть тех, кто о нём говорил. Молодые мужчины, что стояли внизу и курили, оба были в строгих костюмах, и их манера держаться сразу выдавала в них профессионалов. Одного из них, более высокого и худощавого, Ханбин сразу же вспомнил, когда вчера его привезли на виллу, тот уже был здесь. Второй же, более коренастый мужчина, был ему незнаком. Но по разговору выходило, что оба они были личными церберами Ханбина, которых для этих целей нанял его отец. Охранники спокойно переговаривались, не подозревая о том, что, пускай и ненадолго, но поменялись местами с объектом своего наблюдения. — Но ведь этот паренёк, Ханбин, рэппер верно? Имя у него ещё американское есть, не могу вспомнить… Блин, ну в телеке когда маячит, именно так его и называют! Подскажи, чего молчишь! — высокий мужчина так и не смог вспомнить сценического имени Ханбина, но решил пойти ещё дальше: — Кстати, а чего его папаша-то решил замуровать? Хотя я слышал, что парнишка того, — он покрутил у своего виска рукой с зажатой между пальцами сигаретой. — Это правда? — Хватит языком молоть, — посоветовал ему второй охранник, туша свою сигарету об землю. — Хозяину не понравится, что ты сплетни про сына его друга собираешь… — не договорив, мужчина резко замер, вскинул голову и их взгляды с лидером встретились. — Вот, чёрт! — Эй, ты куда? — воскликнул первый, недоумевая, почему его напарник так резко решил сорваться с места, но в итоге и сам догадался поднять голову. — Смотрите, кто тут у нас… Когда охранник наставил на него свой указательный палец, всё ещё не в силах вспомнить его имени, лидер решил прийти на помощь. Хотя, сделал он это скорее из вредности. — MIC check 1,2… — напел он с горькой усмешкой на лице. — My name is B.I… — Точно, Биай! — заржав, охранник щёлкнул пальцами. Он явно был намного легкомысленнее своего напарника, потому что, нагло глянув на рэппера исподлобья, мужчина вдруг спросил: — Слушай, парень, не дашь автограф для моего младшего брата? Любит он всю эту вашу звёздную хрень, от телека не оттащить… Невесело улыбнувшись, Ханбин вернулся в комнату. Как оказалось, его там уже поджидали. Добежав до второго этажа в рекордные сроки, коренастый мужчина даже не запыхался. — Вам запретили открывать окна, — отчеканил он. «Точно, теперь я пленник и мне много чего запрещено. Заточён в башню своим злобным отцом, словно какая-то принцесса!» — Ханбин прыснул собственным мыслям, понимая, что его смех лишь предвестник настоящей истерики. — Ну, а спросить я хотя бы могу? — выговорил лидер вслух. — Чего именно вы боитесь? Того, что попытаюсь сбежать, или, может… покончить с собой? Охранник хмуро на него глянул и, не вымолвив ни слова, вышел на балкон. Посмотрев вниз на своего горе-напарника, который до сих пор наслаждался своим утренним перекуром, он лишь тихо вздохнул. — Ён Шик, приведи сюда слесаря, — приказал он. — Только пускай не забудет инструменты с собой. — Но я не докурил! — долетело чужое нытьё до ушей Ханбина. — Хён, ты же знаешь, что по утрам я привык выкуривать две… — Нет, ты докурил, — спокойно перебил его второй охранник, и, судя по металлическим ноткам в голосе, именно он и был главным в этой парочке. — Слесарь, блин, когда этот старый хрен вставал-то так рано… — Ён Шик, хоть и бубня себе под нос, но всё-таки отправился выполнять поручение. — Живей давай! — рявкнул мужчина с балкона. — Да понял я, хён! — уже откуда-то издалека протянул Ён Шик. Ханбин сложил руки на груди и уселся на край кровати. Всё то время, пока они ждали возвращения Ён Шика, охранник стоял напротив и буравил его взглядом. — Значит, вы работаете на хозяина этого дома, а не на моего отца? — спросил лидер. Молчание в ответ. — Вы ведь понимаете, что удерживать меня в этом месте против воли ни что иное как преступление? — зашёл Ханбин с другой стороны, но напоролся лишь на равнодушие. Все вопросы лидера, как и его самого, продолжали полностью игнорировать, и, предприняв ещё несколько попыток, он начал закипать, но в последний момент перед тем, как взорваться и начать орать, смог усмирить свой нрав и сделал вид, что сдаётся. Даже отвёл свой взгляд, внушая охраннику мысль о своём полном бессилии. Ханбин понятия не имел, как будет выбираться из всего того дерьма, в которое угодил, но рассудил, что будет намного лучше, если люди, которых к нему приставили, посчитают его спокойным, тихим и… слабым. Для чего главному церберу вдруг понадобился слесарь, Ханбин догадался сразу, но убедиться в точности своего предположения смог лишь через пятнадцать минут. Слесарь или «старый хрен», как его окрестил Ён Шик, несмотря на свой ветхий возраст, внимательно выслушал мужчин и очень прытко начал орудовать своей дрелью и другими инструментами из ящика, который принёс. Уже очень скоро балконная дверь была заблокирована, а два окна открывались лишь до небольшой щелочки, чтобы лишь пропускать немного воздуха внутрь. Но главному охраннику этого оказалось мало, и он, решив не останавливаться на достигнутых результатах, приказал демонтировать зеркала из ванной и спальни, а ещё изъять из комнаты все колюще-режущие предметы. Ханбин изобразил страдание на своём лице, хотя из него так и рвался язвительный смешок, когда Ён Шик, посчитав пластмассовую расчёску тем самым «колюще-режущим», сгрёб и её в мешок к остальным «потенциально опасным вещам». — Бедный мальчик, — покачал головой дедуля, складывая свои инструменты обратно в ящик. — Такой молодой, а буйный, — выходя из комнаты, он посмотрел на коренастого охранника: — Ты уж проследи за ним, Хён У… Мужчина по имени Хён У коротко кивнул и перевёл свой взгляд на Ханбина. Лидер, окончательно вживаясь в свою роль слабака, слегка вздрогнул от такого внимания, а затем и вовсе принялся избегать этого взгляда. Но тут Ён Шик опустил руку на его плечо, тем самым отвлекая от своего напарника. — Парень, ты что, боишься Хён У? — тихо спросил охранник. — Не надо, он не такой, каким кажется. «Я тоже…» — злорадно подумал Ханбин, но в ответ лишь натянуто улыбнулся молодому мужчине, мол, всё понимаю, но поделать ничего не могу. Страх есть страх. — Ты идёшь? — резко спросил «не такой, каким кажется» Хён У. — Ты, главное, глупостей не делай, и всё будет хорошо, — похлопали лидера по плечу на прощание. — Кстати, может, тебе что-нибудь нужно? — Мой телефон? — без особой надежды спросил Ханбин, прекрасно понимая, что, даже если бы тот и был у охраны, никто его ему не вернул бы. — Прости, — виновато потупился Ён Шик. — Но если захочешь есть или ещё чего, стучи! Мы будем за дверью. Оставшись в одиночестве, Ханбин осмотрелся. Даже без зеркал и тех вещей, что Ён Шик вынес в своём мешке, эта гостевая комната по-прежнему была не хуже любого шикарного люкса в дорогущем отеле. Только вот лидер был в ней не гостем, а пленником, и никакой красивый интерьер не заставил бы его чувствовать себя иначе. Пометавшись по комнате от стены до стены, словно тигр в клетке, Ханбин с психом повалился на кровать лицом вниз. Повоевав какое-то время с подушкой и одеялом, он перевернулся на спину, обессиленно раскинул руки в стороны, после чего уставился на потолок… Кто же знал, что, начав действовать в соответствии с принятым решением, Ханбин, напротив, сделает только хуже? А простое текстовое сообщение с призывом приехать и поговорить, которое он вчера отправил отцу, станет в итоге роковым? Катастрофа — такое громкое слово, но для Ханбина вчерашние события являлись именно катастрофой, а обстоятельства того злополучного утра, подобно заведённой детской игрушке «волчок», продолжали безостановочно вертеться у него перед глазами. Раз за разом картинки, мельтешащие в мозгу лидера, ускоряли свой темп, словно намеренно пытаясь свести его с ума, попутно вызывая очередной приступ тошноты. — Не здесь, — только и смог вымолвить Ханбин между поцелуями. — Ребята… — Они ушли, — ответил Бобби, прикусывая ему нижнюю губу, а затем приподнимая и усаживая Ханбина на край стола. Посуда вместе с остальными приборами полетели с грохотом на пол, и именно из-за этого шума они не услышали, что в общежитие iKON пожаловал гость. — Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — раздался знакомый властный голос на всю кухню. Рука Бобби испуганно замерла у Ханбина под футболкой, а сам он широко распахнул глаза. На секунду лидер переглянулся с Чживоном, и друг, поняв его без слов, отошел от стола. Лидер же сполз на пол и затравленно посмотрел на мужчину. Тот стоял посреди кухни, а за его спиной маячили стремительно бледнеющие вокалисты. — Ханбин, ты за ЭТИМ меня сюда позвал? — спросил мужчина, еле сдерживая ярость и покрываясь красными пятнами. — Ты рано, отец, — только и смог сдавленно выдавить из себя лидер, чувствуя приступ подкатывающей тошноты. Их с Бобби застукали с поличным, но как много родитель на самом деле успел увидеть? Смог ли разглядеть лихорадочный блеск желания в глазах своего сына, пока тот крепко обвивал ногами Бобби, буквально пятью минутами ранее завалившего его на стол? Слышал ли их тихие стоны между поцелуями? Догадался ли, что ещё прошлой ночью Ханбин со своим другом успели зайти намного дальше этих ласк… Если судить по непроизвольно сжатым кулакам и еле сдерживаемому гневу на лице, то, вне всяких сомнений, отец видел и слышал многое из того, что здесь происходило. Наверное, даже успел сделать единственный возможный вывод, который так и напрашивался сам собой. Ким Ханбин, его старший сын, гей. И лидер понятия не имел, что ему делать в подобной ситуации. Во всём признаться или, может, наоборот отрицать, как бы глупо это не было? Ведь любой любящий родитель будет до последнего хвататься пускай и за призрачную, но соломинку, убеждая себя в том, что настоящая истина в словах его ребёнка, а собственные глаза могут порой и подвести. Видимо, именно на это мини-хён и сделал ставку, когда решил вмешаться. На человеческое желание, несмотря ни на что, верить в то, что хочется, отвергая любые доводы разума. Правда, когда Чжинхван начал действовать, чтобы хоть как-то спасти положение своих друзей, он не знал главного. Отец лидера — это не тот человек, который позволит строить вокруг себя воздушные замки. — Дядя Ким? — позвал несмело старший из участников iKON. — Мы правда не знали, что вы придёте так рано, так бы обязательно дождались к завтраку, — его голос всё ещё дрожал, но, несмотря на отхлынувшую с лица краску и нервные нотки в голосе, Чжинхван сумел перебороть себя и подошел к отцу Ханбина. — Сегодня несколько наших ребят ушли на кастинг к новой дораме, в которой хотели бы сниматься, и мы всё утро дурачились и шутили на эту тему. Видимо, мы ещё не совсем зрелые, раз чужие успехи в актёрстве не дают нам покоя… Чжинхван запнулся, но ему на помощь пришёл такой же бледный Чжунэ. — Да! — проголосил вокалист Ку и, прытко поравнявшись с мини-хёном, положил свою руку ему на плечо. Чжинхван тут же облегчённо выдохнул, чувствуя поддержку, а Чжунэ продолжил говорить: — Знаете, Ханбин не очень любит играть и всё, что с этим связано, но его и Бобби пригласили на популярное развлекательное шоу… — И недавно, — подхватил Чжинхван, — режиссёр захотел, чтобы ребята подготовили пародию на одну из дорам. Ханбин проиграл в «камень-ножницы-бумага», и поэтому ему теперь приходится изображать девушку. Сегодня утром мы заставили их порепетировать немного, пока у нас свободный график, что Вы собственно и застали… — Но ребята явно перестарались, — покачал головой Чжунэ. — Да, — нервозно улыбнулся мини-хён. Всем присутствующим была очевидна их ложь, но друзья всё равно продолжали изображать веселье, которое было чем-то нелепым и чужеродным в раскалённой, вибрирующей от напряжения атмосфере кухни. Ханбин перевёл взгляд на Бобби и обнаружил, что тот находится в полной прострации. Его лицо было безучастным, а сам он казался безмятежно спокойным. Можно было подумать, что друг умыл свои руки в этой ситуации, но лидер знал Ким Чживона слишком хорошо, чтобы спешить с выводами. Кимбап искал решение. И пока Ханбин растерянно бегал глазами по кухне, Бобби просчитывал все ходы. «Но что делать, если у этой задачи нет решения?» — чувствуя слабость в ногах, Ханбин облокотился одной рукой об стол и нечаянно задел ложку, та крутанулась на месте, а затем, всё-таки завалившись, стала падать вниз и в итоге со звоном приземлилась на пол. Этот нехитрый звук будто послужил другу сигналом. Бобби резко встрепенулся и, широко улыбнувшись, принял свой самый наглый и расслабленный вид из возможных. — Ханбина, думаю, у нас всё же есть шанс в актёрстве, раз нам так быстро поверили, — друг решил поддержать нелепую историю с пародией, что придумали мини-хён и Чжунэ. — Но, как по мне, так мы были ужасны, особенно ты в роли девчонки. Совсем никуда не годится! Может нам ещё раз сыграть в «камень-ножницы-бумага»? Бобби выставил вперёд кулак в виде «камня» и был всего в нескольких шагах от Ханбина, когда хотел сократить между ними это расстояние, чтобы якобы переиграть в игру, которой никогда не было. Но тут отец лидера дал отчётливо понять, что не поверил ни единому слову, прозвучавшему после его прихода в общежитие iKON. — НЕ СМЕЙ ПОДХОДИТЬ К МОЕМУ СЫНУ, ЧЁРТОВ ИЗВРАЩЕНЕЦ! — гаркнул мужчина что есть мочи. Ханбин вздрогнул, а Бобби остановился, не дойдя до цели всего ничего. Глаза друга при этом загорелись недобрым огнём и, вкупе с до сих пор приклеенной к губам широкой улыбкой, выглядел он немного пугающе. — Пожалуйста, давайте все немного остынем, — Чжинхван попытался установить зрительный контакт с отцом Биая: — Дядя Ким, прежде чем горячиться, вам нужно поговорить с Ханбином и всё выяснить… Мужчина посмотрел на Чжинхвана, словно на ничтожество, и сердце Ханбина предательски кольнуло. Его друзья не заслуживали подобного обращения, и он чувствовал стыд вперемешку с горечью от происходящего. — Думаю, вам действительно нужно прислушаться к словам Чжинхвана, — Бобби сощурил взгляд, но через силу продолжал лениво тянуть слова в своей обычной манере, как будто не понимал, отчего все вокруг так напряжены из-за какого-то пустяка. Как будто не было брошенных с ненавистью слов «чёртов извращенец» ему прямо в лицо. — Как хён и сказал ранее, это была лишь безобидная сценка, которую мы разыграли, правда Ханбин? — Чживон, стой, — предостерегающе произнёс Чжинхван, когда Бобби, наплевав на всё, подошёл-таки к своему другу и приобнял его одной рукой. «Что ты вытворяешь?» — Ханбин вскинул голову, расширив глаза от удивления. «Не бойся, я рядом…» — словно отвечал уверенный взгляд Бобби. «Идиот, я не за себя боюсь!» — ответил лидер мысленно, понимая, что его фантазия слишком разыгралась, и, возможно, он переоценивает свою связь с лучшим другом, придавая той уже какой-то телепатический оттенок. — Дядя Ким, ну разве похожи мы с ним на парочку? — фыркнул Бобби, сжимая талию Ханбина всё сильнее, не замечая при этом, как мужчина вцепился своим взглядом в его руку. Слова Чживона полностью расходились с делом, и он продолжал всё теснее прижиматься к лидеру, но отдавал ли он себе в этом отчёт? Кажется, поддержав ложь ребят, Кимбап и сам не подозревал, как всё в нём будет протестовать против этого решения. — Может, нам послать того режиссёра и отказаться от съёмок? Нашу популярность и без этого развлекательного шоу хоть из космоса фотографируй. — Да кем ты себя возомнил, сопляк? — процедил сквозь зубы мужчина, полыхнув взглядом. — Думаешь, я поверю во весь этот сочинённый вами бред, развернусь и уйду, а ты спокойно продолжишь и дальше растлевать моего ребёнка? — отец стал приближаться к ним, и хотя обращался он к Бобби, одни лишь устрашающие интонации бередили что-то внутри Ханбина. — Популярность? Карьера? Да я могу уничтожить твою жизнь одним лишь словом. Так что лучше сотри эту тупую ухмылку с лица, убери свои грабли от моего сына и исчезни. Желательно в какой-нибудь грязной канаве, где тебе и твоим мерзким наклонностям самое место. Если я ещё раз увижу тебя рядом с Хан… — Отец, пожалуйста, прекрати! — взмолился Ханбин. Никогда он ещё не видел своего родителя в таком бешенстве, и, возможно, это был первый раз, когда он по-настоящему его испугался. — Ты пугаешь не только меня, но и ребят! Это было правдой, казалось Чжинхван с Чжунэ приросли к месту, не в силах пошевелиться, как и их лидер, которому всё происходящее казалось уже каким-то кошмарным сном. Из них только Бобби не выказывал испуга, начав метать молнии одним лишь своим видом. Когда он перестал притворяться, улыбка сразу исчезла с его лица, и на смену ей уголки его губ принялись кривиться в усмешке. — Мерзкие наклонности? — осклабился Бобби, будто отпустив наружу своих демонов, он действительно находил в словах мужчины что-то забавное. — А как мне назвать Ваши наклонности, если вчера Вы довели своего сына до того, что он даже пытался выпрыгнуть из машины на ходу?! Лидер услышал, как Чжинхван шумно втянул в себя воздух, а Чжунэ выругался себе под нос и замер в ожидании чего-то ужасного, но этого не произошло. Отец вдруг потерял интерес к Бобби и перевёл свой взгляд на сына. — Ханбин, мы уходим, — достаточно спокойно выговорил он и протянул к нему руку, чтобы вырвать из объятий друга, но Бобби грубо отвёл это касание в сторону, а затем сделал шаг вперёд, закрывая его своим телом от родителя. — Можете отправляться хоть на все четыре стороны, но Ханбина Вы с собой не заберёте, — твёрдо заявил Бобби, выпячивая свой подбородок. Никогда в жизни Ханбин не представлял себе, что будет свидетелем подобной картины. Отец схватил Чживона за ворот толстовки и потянул на себя, послышался треск ткани и всё окончательно вышло из-под контроля. — Я ещё раз спрашиваю, кем ты себя возомнил, жалкий никчёмный позёр?! — мужчина принялся трясти парня. — Ханбин мой сын! Слышишь? Мой! — Он что, предмет мебели? — зарычал Бобби. — И его лишь из прихоти можно передвигать с места на место? — крепко обхватив запястья мужчины своими ладонями, Чживон выкрикнул ему прямо в лицо: — ВАШ СЫН ЖИВОЙ ЧЕЛОВЕК! — встряхнув руками, он отступил на шаг. — Но хотя бы раз Вы спросили, чего же Ханбин хочет на самом деле? Нет? Признайтесь честно, Вам ведь даже не интересно! Поэтому вопрос о том, кто здесь по-настоящему никчёмен, я оставляю открытым… — Заткнись! — оборвал его мужчина со злостью. Их перепалка продолжалась, они осыпали друг друга колкостями и иногда говорили о Ханбине так, будто того даже здесь не было. Один лишь Чжинхван заметил, как лидер отошел в сторонку, и сочувственно посмотрел на него. — Не нравится слышать правду? — усмехнулся Кимбап. — Не важно, как сильно Вы ненавидите меня, но мы с Ханбином, как бы это доходчивее объяснить, мм… встречаемся? — друг уже откровенно провоцировал его отца. — Да, думаю, это слово подходит лучше всего… — Ах, ты ублюдок! — взревел мужчина и бросился на Бобби с кулаками. Один удар в челюсть, и Чживон упал, не удержав равновесия, ребята, закричав, бросились к нему, а отец лидера явно не собирался останавливаться. Ханбин, как заторможённый, наблюдал за происходящим и практически сразу отчего-то перестал слышать голоса людей. Им на смену лидеру стал мерещиться приближающийся звук тормозов. Оглушительный визг в ушах казался настолько реальным, что он даже зажмурился на какое-то время, хотя понимал, что, несмотря на несуществующий звук, столкновение в реальной жизни уже произошло и последствий было не избежать. «В конце концов, это мой отец и я должен разрешить всё самостоятельно…» — закончил свою мысль Ханбин, и это означало, что он больше не сможет прятаться. Ни за Бобби, который сейчас принимал все удары на себя, ни тем более за друзей, готовых лгать и изворачиваться, прикрывая его спину, не прося при этом ничего взамен. — Мы переспали, — громко произнёс Ханбин, широко распахивая глаза в воцарившейся мёртвой тишине. — Я и Бобби, прошлой ночью, — он открыто посмотрел на шокированного отца: — Если ты всё ещё хочешь, чтобы сын с «мерзкими наклонностями» пошел с тобой, значит, так тому и быть. Чжинхван прикрыл лицо ладонью, а Чжунэ просто таращил глаза, безмолвно открывая и закрывая свой рот, словно рыба. Отец Ханбина выглядел потерянным и шатающейся походкой направился к выходу. — Машина внизу, — поравнявшись с ним, сдержанно сказал отец, при этом избегая смотреть в глаза. — Даю две минуты, чтобы покинуть этот гадюшник. — Хорошо, — ответил лидер. — Нет, Ханбина! — испугался Бобби, порываясь к нему, но Чжинхван остановил его крепко вцепившись в плечо. После старший что-то шепнул Чжунэ, и тот, кивнув, быстро выбежал из кухни, но почти сразу же вернулся и сунул в руки лидера телефон. «Мне жаль» — беззвучно прошептал мини-хён, и Ханбин виновато улыбнулся ему в ответ. — Всё будет хорошо, — произнёс он вслух на прощание вместо нудных слов. — Какое, нахуй, хорошо?! — взревел Бобби, но к этому моменту его держали уже двое парней, и ребята явно были настроены серьёзно. — Ты не должен идти с ним, придурок! Что, если он вывезет тебя из страны?! — Хватит уже вести себя, как ребёнок! — не вытерпел и заорал Чжинхван. — Они должны решить это между собой, внутри семьи! Ханбин, иди… — Я вернусь, — сказал он, обращаясь к одному лишь Бобби, но тот смотрел на друга, как на предателя. Ханбин отвернулся, ему становилось нехорошо от отчаянного взгляда Чживона, свежих алых пятен, проступающих на его щеке, и капельки крови, которая сочилась из разбитой губы... — Ну и скатертью дорожка! — бросил ему вслед Кимбап. — Катись! Ты ведь только это и умеешь делать, вечно поворачиваться ко мне спиной! Чёртова семейка эгоистов, что папаша, что сын! Не оборачиваясь на истерику Бобби, которого еле сдерживали Чжинхван на пару с Чжунэ, Ханбин вышел с кухни. — ХАНБИН, УЁБОК, ЛУЧШЕ ТЕБЕ ВЕРНУТЬСЯ ПО-ХОРОШЕМУ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШАЛ?! — донёсся из кухни дикий вопль Бобби, когда лидер уже был в прихожей и обувал кроссовки. — ДА ОТПУСТИТЕ ВЫ МЕНЯ, БЛЯТЬ! — Не знаю, как, но я вернусь… — повторил Ханбин уже скорее для себя самого и уверенно покинул общежитие вслед за отцом. Он знал, что без него родитель всё равно не ушёл бы, и хотел как можно дальше увести его от своих друзей. Лидер понимал, насколько глубокую рану он нанёс отцу, и искренне сопереживал его боли, но, идя сейчас за ним, Ханбин собирался донести до родителя лишь одну простую истину. Несмотря на всю свою безграничную любовь к людям, подарившим ему жизнь, теперь он должен сам искать свой путь. Идя плечом к плечу вместе с людьми, которые за столько лет уже стали ему семьёй... Ханбин вздрогнул и открыл глаза. Кажется, он задремал, пока лежал на кровати, и его болезненное воспоминание о вчерашнем дне плавно перетекло в сновидение. Но и там он не увидел ничего хорошего, ему приснился Ян Хён Сок. Директор созывал пресс-конференцию и объявлял о решении Ким Ханбина покинуть группу. Хотя самое весёлое там началось, когда Бобби схватил микрофон и объявил на всю страну об их отношениях… — Приснится же… — простонал он. — Проснулся? — раздался чей-то голос, и Ханбин резко подскочил на кровати. Оглядевшись, он обнаружил отца, тот сидел в одном из красных кресел и пил кофе. — Так на чём мы с Вами остановились? Лидер понял, что это уже не ему, и перевёл взгляд на второе кресло, было очевидно, что в комнате присутствовал ещё один человек. И узнав, кто это был, Ханбин очень сильно удивился, ведь с этим человеком они не виделись уже больше года. — Мы говорили о том, что ваш сын состоит в интимных отношениях с человеком своего пола… — протянул второй мужчина. — Вы помогли ему в прошлый раз, — сказал отец, отставляя свою чашку с кофе на низкий столик, а затем наклонился вперёд и впился взглядом, полным надежды, в мужчину напротив. — Пожалуйста, излечите моего сына и в этот раз от его пагубных влечений! — Но… — улыбнулся доктор Чхве. — Любовь не лечится.