Я рядом...

Получив сообщение от менеджера, Бобби, полностью готовый, вышел из комнаты и тихо прошмыгнул по коридору. Час был поздний, и ребята, утомлённые за день всей той нервотрёпкой, что творилась в общежитии после ухода Ханбина, давно разошлись по своим комнатам. Чживон не боялся наткнуться на кого-то из своих мемберов, но, как оказалось, просчитался. Из кухни в коридор лился приглушённый свет, и слышались чьи-то голоса. Поняв, что ему не удастся пройти незамеченным, Бобби чертыхнулся и быстро нырнул за диван в гостиной. Блин, и чего парням по комнатам не сидится? Ночь на дворе. — Иди спать, хватит нянчиться со мной, — раздался тихий голос Чжинхвана. Даже не видя его лица, Бобби ощутил подавленность мини-хёна. — Я не нянчусь, а просто беспокоюсь за тебя, — вздохнули в ответ, и Бобби даже не сразу узнал, что это Чжунэ. Голос вокалиста, лишённый характерных ноток превосходства, звучал слишком непривычно для ушей. — Хён, в первую очередь сон нужен тебе. Хватит и того, что ты прошлую ночь глаз не сомкнул, переживая за Ханбина. Рикки-хён ведь сказал, что Биай в стране, отцу его не вывезти. Не знаю, как, но всё разрешится. — Глупо себя веду, да? — усмехнулся Чжинхван. — Просто думаю, вдруг Ханбин вернётся в общежитие, а мы тут все преспокойненько спим? Хороши же друзья. Чжунэ не торопился с ответом. Бобби, сидящий на полу, откинул голову на диван и всмотрелся в темноту гостиной. Похоже, он здесь надолго застрял. — Ханбина есть, кому ждать, — наконец-то нарушил тишину вокалист. — У лидера есть Бобби, точно так же, как у тебя есть я. Снова повисла тишина. Разговор, сама атмосфера, всё это сместилось в другую область, и Чживон почувствовал неловкость. Слишком часто в последнее время он становился невольным свидетелем того, что не должен был видеть и слышать, с участием этих двоих. У мини-хёна и Чжунэ явно что-то происходило, и, кажется, их ситуация чем-то напоминала его собственную. Один любит, другой отвергает. Бобби вздохнул, но тут же слабо улыбнулся уголком рта, потому что Чжинхван, сидящий на кухне, сделал то же самое. — Чжунэ… — страдальчески протянул мини-хён. — Мы же договорились не поднимать эту тему. Не сейчас, когда вокруг столько пробл… — Да знаю я, зна-а-ю, — слегка раздраженно перебил вокалист. — Кажется, для этого разговора никогда не настанет подходящего момента. Хён, ты обожаешь всё усложнять. Возможно, это потому, что я показал себя незрелым идиотом на Чеджу? — теперь горечь сквозила в каждом слове парня, и Бобби было не по себе. Он не знал, что Чжунэ может быть таким уязвимым. — Извини, ладно? Мне правда жаль, что я вёл себя так заносчиво у тебя дома, что нагрубил твоей подруге… Даже не так. Извини за то, что хотел обидеть её своими словами настолько сильно, чтобы она наконец-то перестала всюду таскаться за тобой, а ещё лучше и вовсе свалила с острова… — Чжунэ, остановись, — резко попросил Чжинхван. — Вот такой я засранец, хён, — спокойно продолжил говорить Чжунэ, а затем, судя по звукам, встал со своего места и подошёл к старшему. — А ещё ревнивый. Несдержанный. Абсолютно, блять, не знающий, что делать со своей… — Чжунэ, хватит! — …любовью к тебе. Бобби хотелось присвистнуть, но он же сидел в засаде как никак, поэтому сдержался. Удивительно, как быстро он почувствовал солидарность с Чжунэ, к которому обычно заедался по поводу и без. Но и Чжинхвана было жаль. Как хён будет выкручиваться из всего этого? Хотя судя по тому, что Бобби видел ранее, его друг явно что-то испытывал к младшему. — Чжунэ… — Вот только не надо мне опять втирать про то, что это простая «влюблённость», и нужно лишь подождать, пока она пройдёт. Поверь, я лучше, чем кто-либо, знаю, что именно чувствую. Я люблю тебя, хён. Хватит использовать проблемы Ханбина и Бобби как личный щит от меня, — строго выговорил Чжунэ. — Ты в курсе, что по факту ещё ни разу не отшил меня? Да, ты дуешься, вечно просишь меня заткнуться о своих чувствах, но не отвергаешь меня. Я ведь не безразличен тебе, так? — Ты не понимаешь, всё сложно… — беспомощно выдохнул Чжинхван. Он не договорил, послышалась возня, а затем чьи-то протестующие стоны. Впрочем, они быстро сменились совсем на противоположные… — Ты ведь любишь меня? — разгорячённо спросил Чжунэ. — Ну хоть каплюшечку, хён? — Ты невыносим, — хмыкнул Чжинхван. Чжунэ довольно засмеялся, а затем до гостиной снова долетели характерные звуки поцелуев. — Боже, валите уже в спальню, придурки, — шевеля одними губами, взмолился Бобби. Но ещё пару минут парни обжимались, продолжая свои невнятные перешептывания между поцелуями, пока Чжунэ (к несказанной радости Бобби) наконец-то не посетила светлая мысль. — Пойдём, — сказал вокалист, судя по звукам, выводя Чжинхвана с кухни. Через секунду погас свет, подтверждая теорию Бобби. — Тебе правда нужно поспать… — С тобой? — тут же поинтересовался старший, умудряясь сплести невинные и развратные интонации в нечто единое. Чжунэ в ответ ему лишь рассмеялся. Мягко. Интимно. Бобби скрипнул зубами. Слушать всё это было уже перебором, он и так чувствовал себя до смешного неловко. Так если бы шпионил за своими родителями. — Эй, ты куда? — вдруг удивлённо прошептал Чжунэ. — Хочу проверить, как там Чживон, — так же шепотом отозвался мини-хён. — Что-то он подозрительно тихий. Бобби удивлённо заморгал, вскидывая голову. Нет. Нет. Нет. Это плохая идея, Чжинхван! Но помощь неожиданно пришла, откуда не ждали. — Брось, — лениво протянул Чжунэ. — Мы его только выбесим. — Думаешь? — всё ещё сомневался Чжинхван. — Уверен. — Хорошо, — согласился старший. — Тогда пошли в нашу комнату… Чжинхван осёкся, и Чжунэ сразу вцепился в слово: — Нашу? — Ты прекрасно понял, что я хотел сказать, Чжунэ, — недовольно буркнул старший. — Ну хё-ё-н, — совершенно придурочным тоном протянул вокалист. — Я уже достаточно взрослый, чтобы съехать от мамы с папой. Пожалуйста? «Интересно, кто из нас с Ханбином мама, а кто папа?» — усмехнулся Бобби. — Ты шумный, — протестовал Чжинхван. — Не принимается. Ты обожаешь мой голос. — Вредный, — сделал новую попытку мини-хён. — Ха! От вредного слышу! — Ты занимаешь слишком много места! — почти в отчаянье воскликнул Чжинхван, намекая на узкие кровати в общежитии. — Не ври, — спокойно возразил Чжунэ. — Когда я тебя обнимаю, мы идеально сочетаемся. Бобби покачал головой. Новая заминка в разговоре друзей означала лишь одно. Очередной поцелуй. — Ну ла-а-дно, — наконец выдохнул Чжинхван. — Но ты на испытательном сроке. — Чего? — возмутился Чжунэ. — Хён, я к тебе не на работу устраиваюсь… Ребята скрылись в комнате мини-хёна. Как только их голоса стихли, призрачная, но всё-таки улыбка, на губах Бобби растаяла сама собой, вновь складываясь в идеально-ровную напряжённую линию. Друзья отвлекли его больше, чем планировалось. Бобби почти забыл, что здесь делает. Зачем сидит на полу в гостиной и таращит глаза в темноту. Всего короткий миг, но он позволил себе представить, что Ханбин в общежитии. Стоит лишь зайти в их комнату, и он обязательно обнаружит лидера лежащим на кровати. Тот мог бы слушать музыку или просто дремать… «Надо идти, — жестко одёрнул себя Бобби. — Чего расселся, придурок? Вставай давай! Рикки Вон не будет ждать вечно…» Глубоко вдохнув, Бобби вдавил сжатый кулак в диван и тяжело поднялся на ноги. Это всего лишь старт, а противный голосок в голове уже нашептывал — ничего не выйдет. Сомнения не лучший помощник, приятель, действуй или вообще откажись от идеи. Так бы сказал Ханбин, поэтому Бобби запретил себе бояться провала в самом начале. Выпрямив спину, он вышел из своего укрытия и уверенно отправился дальше по коридору. В прихожей сработал датчик движения, автоматически зажигая свет. Бобби быстро отыскал свои кроссовки среди миллиона пар нагромождённой обуви парней. Ещё не до конца обувшись, открыл входную дверь и осторожно высунулся, боясь наткнуться на особо изворотливых папарацци или журналистов. К счастью, этаж оказался чист. Бобби расслабил плечи и спокойно покинул квартиру. Как и написал в своём сообщении менеджер, прямо под дверью ждала «посылка». — А наш Рики-тики-так соображает, — хмыкнул Бобби, быстро натягивая серую ветровку с логотипом какой-то пиццерии и водружая тёмно-синий шлем себе на голову. До этого он специально оделся неприметно, и сейчас простые джинсы с чёрной толстовкой помогли с лёгкостью перевоплотиться в доставщика. Подхватив большую оранжевую сумку, Бобби нажал кнопку вызова лифта. Спускаясь вниз, он примерно представлял, что его ждёт в холле на первом этаже, но когда створки лифта отъехали в стороны и к нему повернулось такое количество журналистов, даже он, «бывалый», прифигел. Бобби замер на пару секунд, но тут же напомнил себе, что он всего лишь обычный доставщик, чьё лицо надёжно скрыто тонированным визором от шлема. По инерции пару фотографов всё же щёлкнули его своими камерами. Вспышки сразу разозлили охранников. — Какого чёрта? — возмутился один из них, откидывая газету в сторону и вскакивая на ноги. — Я пустил вас горемычных в здание, лишь чтобы погреться, да и то из жалости. Нечего надоедать людям! Съёмка внутри запрещена, я уже говорил. Если будете мешать жильцам и их гостям, я мигом вызову полицию, и они вышвырнут вас к чертовой матери, это ясно? Бобби прекрасно знал этого охранника, тот ещё старый перец. — Мы не нарушаем закон, — возразил какой-то мужчина. — Ваши угрозы противоправны. В журналиста полетела смятая газета: — Поговори мне ещё, писака хренов… Злорадно ухмыльнувшись, Бобби, никем не узнанный, спокойно пересёк фойе и, толкнув дверь, вышел на улицу. Снаружи тоже дежурило несколько журналистов. Кто-то разговаривал по телефону, кто-то курил, но всем было одинаково пофиг на доставщика пиццы. Чувствуя себя в полной безопасности, Чживон обогнул дом и быстрым шагом направился в сторону супермаркета. Их менеджер Вон не сильно любил водить, поэтому, увидев того за рулём простенького старого седана, Бобби удивился. Эта картинка не сильно вязалась с образом крутого (как он сам себя всегда позиционировал) Рикки Вона, помешанного на своём стиле, дороговизне и брендовых шмотках. Хотя, возможно, судить об этом парне слишком поверхностно вошло уже в привычку. Приближаясь к машине, Бобби оперативно стянул шлем с головы, на смену ему накинул капюшон толстовки и, не церемонясь, плюхнулся на переднее сидение рядом с водителем. — Почему так долго? — тут же зло зашипев, накинулся на него менеджер. — Я чуть не поседел, пока ждал! Бобби окинул быстрым взглядом его идеально чёрные волосы и спокойно заметил: — Думаю, для таких переживаний ещё рановато, хён. Наблюдая за тем, как он кидает громоздкую сумку на заднее сидение, Рикки Вон раздражённо выдохнул, но слово «хён» его заметно смягчило. — Ладно. Как всё прошло? Без приключений? — Ну я же здесь, — улыбнулся Бобби и, побарабанив пальцами по гладкой поверхности шлема, добавил: — Неплохо ты придумал. — А то! — гордо выдал менеджер, но тут же откашлялся и стал серьёзным. — Ты ведь понимаешь, как сильно я рискую? Если узнают, что помогаю тебе, меня не просто уволят, ещё и в чёрные списки занесут. Хрен потом куда устроюсь. — Не переживай, — легкомысленно изрёк Бобби. — В случае неудачи вали всё на меня. Можешь даже сказать им, что я тебя похитил, мне плевать. Рикки на его заявление лишь покачал головой. — Похитил он меня, придурок малолетний, — пробубнил он, поворачивая ключ в замке зажигания. Бобби не обиделся. Да и случай подколоть менеджера подвернулся мгновенно. — Какие-то проблемы, хён? — Никаких, — отрезал Рикки Вон. Бобби постарался не заржать. — Хён, машина не едет. — Не лезь, до этого она была на ходу, — менеджер смутился, затем выключил и включил заново поворотник, да ещё с таким важным видом, как будто это реально могло на что-то повлиять. С надеждой в лице нажал на газ… и тут же разочарованно насупился. Ничего не происходило. Мотор недовольно урчал, машина по-прежнему отказывалась ехать. — Не понимаю, в чём дело… Так, хватит ржать! Бобби, обхватив шлем обеими руками, сложился пополам в приступе дикого истерического хохота. Рикки Вон ждал, пока он успокоится, сверля злобным взглядом исподлобья. — Хён, у тебя права-то есть? — спросил он на полном серьёзе, когда отсмеялся. Менеджер нахмурился, и Бобби решил его больше не мучить. — Просто сними с «паркинга». Рикки Вон метнул взгляд на коробку передач, потом на Бобби и снова на коробку передач, умудряясь за считанные секунды покраснеть, как рак. — Не рассказывай об этом никому, — попросил он уязвлённо, когда они наконец-то тронулись с места. — Не парься, хён. Это будет нашим с тобой маленьким секретом от Сумин-нуны. Менеджер скрипнул зубами, и Бобби, ухмыльнувшись, отвернулся к окну. Он вглядывался в ночную жизнь города, но мало что замечал, продолжая удивляться тому, как одна его часть по-прежнему могла шутить, смеяться и спокойно разговаривать, когда другая, не переставая, изнывала от переживаний за друга. Бобби чувствовал себя паршиво, даже зная, что лидер в стране и отец не сможет вывезти его в Америку. Да, Ханбин не кисейная барышня, а сильный парень, умеющий приспосабливаться и держать оборону. Но представив, как именно теперь будет обращаться с ним его папаша, Бобби сжал ручку двери в машине с такой силой, что пальцы побелели, а пластик под ними затрещал, умоляя о пощаде. Бобби вздохнул и переложил ладонь на шлем, что покоился у него на коленях. Но внутреннее напряжение не покидало. Бобби не хотел, чтобы Ханбину было больно. Не хотел, чтобы тот вновь и вновь выслушивал всю ту бесящую хрень, наподобие той, которой презрительно разбрасывался его папочка, когда был утром в общежитии. Мы переспали. Бобби вдруг развеселился, вспоминая выражение лица «дяди Кима» после того, как Ханбин выпалил эти пикантные слова таким тоном, будто обмолвился о прогнозе погоды. Боже, этот парень сумасшедший, думал он тогда восхищенно. Бобби сидел на полу, рожу саднило, из губы сочилась кровь, но его просто распирало от гордости. Он не знал, хватило бы у него самого духу признаться родителям, а Ханбин рубанул одним махом. И дело даже не в словах, не в дерзости, на которую всегда был способен лидер в экстремальных ситуациях. Бобби отчётливо запомнил его взгляд. Отчаянный. Решительный. Ханбин излучал уверенность. Тогда, на кухне, на короткий миг их глаза встретились, и Бобби поплыл. Ханбин, который так мастерски его отталкивал, всячески избегая серьёзного разговора о чувствах и вконец запутавшихся отношениях между ними, теперь смотрел на Бобби с такой глубиной, что у того выбивало весь воздух из лёгких. Пускай не признание в любви, но Ханбин рассказал о них явно не только для того, чтобы позлить своего отца. Может, Бобби фантазировал, истолковывая всё по-своему, но почему-то надеялся, что Ханбин принял решение больше не воздвигать стен между ними. Правда эйфория от осознания всего этого длилась недолго. Ханбин решил поиграть в героя и увести своего отца подальше от друзей. Бобби не был дураком и быстро понял, что к чему, но это не помешало прийти в ярость и наговорить лишнего. Сейчас он очень жалел о своём срыве, надеясь, что Ханбин не принял близко к сердцу его резкий выпад. Бобби прислонился виском к прохладному стеклу, наблюдая за первыми несмелыми каплями, стекающими тоненькими змейками с другой стороны, и зачем-то произнёс вслух: — Хён, дождь. — Бобби, я не слепой, — раздражённо отозвался Рикки Вон. Покосившись на напряжённый профиль менеджера, Бобби решил сказать то, что давно вертелось на языке, но мнительный Рики-тики-так истолковал его намерение по-своему, не дав даже рта открыть. — Не смотри на меня так, я что, по-твоему, совсем идиот? — закатил он глаза. — Я прекрасно знаю, где находятся эти чёртовы дворники! Бобби фыркнул. — Вообще-то я просто собирался сказать спасибо. Я правда благодарен тебе за помощь, хён. Даже если это всё ради… …Сумин-нуны. Бобби умолк, не договорив. Менеджер тихо хмыкнул, включил «чёртовы дворники» и так ничего ему и не ответил. Настала очередь Бобби закатывать глаза. В итоге он снова отвернулся к окну, и остальной отрезок пути они ехали молча, впрочем, не испытывая неловкости или напряжения при этом. Бобби устало прикрыл глаза, но уже через пару минут почувствовал, как машина остановилась, прибыв в конечную точку. То ли дом Рикки Вона оказался ближе, чем он думал, то ли Бобби всё-таки умудрился отрубиться. — Приехали. Бобби открыл глаза и, игнорируя зевок, рвущийся наружу, огляделся. Но смотреть оказалось не на что, они с менеджером были на обычной подземной парковке многоквартирного дома. Серо и тускло, кое-где перегорели лампы. По правую сторону от Бобби машины вообще тонули в полумраке, создавая идеальные декорации для какого-нибудь триллера. — Славное местечко, хён. — Ой, заткнись. Бобби миролюбиво пожал плечами. — Мне звонили из компании, спрашивали, куда я пропал. «Крепко же я уснул…» — подумал Бобби. — Поедешь обратно? — Да, — кивнул менеджер и, взяв у него шлем, перекинул тот на заднее сидение к большой сумке. После этого Рикки Вон посмотрел на него в ожидании чего-то, Бобби непонимающе приподнял бровь, и парень вздохнул. — Мне нужно вернуть эту спецовку своему знакомому, у него тут пиццерия неподалёку. — Машину ты тоже у него одолжил? — хмыкнул Бобби, быстро расстегивая и стягивая с себя серую ветровку. — Нет, — терпеливо ответил менеджер, принимая куртку из его рук и бросая к остальным вещам. — Это служебная. Бобби неверяще на него уставился: — Неужели в компании всё так плохо? Рикки Вон проигнорировал его издёвку, и Бобби сдулся. Они оба понимали, что его веселье — один большой показушный пшик. — Ты узнал телефонный номер? Менеджер поджал губы. — Не было на это времени, сначала нужно было вытащить тебя из общаги. У меня есть все личные контакты ваших семей, но родители Ханбина несколько раз переезжали с места на место даже в Америке. У меня имеется лишь старый номер. Думаю, что без проблем раздобуду их новые контакты в компании… — Рикки вскинул голову и внимательно посмотрел на Бобби. — Кстати, а почему ты думаешь, что его матери ещё никто не позвонил? Бобби пожал плечами. — Уверен, в компании считают, что родители Ханбина действуют заодно. — Вероятнее всего, так и есть… — Нет, — улыбнулся Бобби, перебивая его. — Хён, ты у нас не так давно и особо не пересекался с матерью Ханбина, так? — Менеджер кивнул, и он продолжил свою мысль: — Поверь, эта женщина не из тех, кто будет просто поддакивать своему мужу. Не знаю, как в остальном, но если дело касается Ханбина, то его мать всегда действует только в интересах своего сына. Голос Бобби звенел от уверенности, пускай он и не ощущал её внутри себя. Совсем. Ему просто нужно было за что-то цепляться, и он вдруг испытал благодарность по отношению к менеджеру. Рикки Вон будто почувствовал эту необходимость и не стал ставить его наивную теорию под сомнение. — Седьмой этаж, квартира №304, код 6908, — медленно, словно для дебила, продиктовал менеджер, и ухмыльнулся, до жути напоминая Чжунэ: — Запомнил? Бобби послал ему свой самый хмурый взгляд. Помнится, Ханбин его расшифровывал его, как «иди нахуй», но менеджер продолжал растягивать губы как ни в чём не бывало. Непрошибаемый Рикки-тики-так. — Не забудь снять с «паркинга», — глумливо мурлыкнул Бобби, хватаясь за ручку и выбираясь из машины. Менеджер тихо хохотнул и позвал его: — Бобби. — Не светить рожей? — бросил он не оборачиваясь. — Знаю. — Ну и это тоже… Бобби почувствовал любопытство и, облокотившись рукой на крышу седана, склонился, заглядывая внутрь салона. — Что такое, хён? Рикки Вон мялся, но всё-таки выдал: — Я помогаю не только из-за Сумин. Да, она мне безумно нравится, но я тоже хочу вернуть Ханбина. Без него ваша группа не… — он резко умолк и завёл машину, пробормотав: — Просто хотел, чтобы ты знал. — Спасибо, что сказал, — совершенно искренне отозвался Бобби, заглядывая ему в глаза. — Но это не отменяет того, что я считаю тебя тем ещё заносчивым говню… — Вали уже, — махнул рукой Рикки Вон. Они обменялись дружескими усмешками, и Бобби, послушно захлопнув дверцу, побрёл к лифтам. Он почти физически желал, чтобы из темноты парковки на него вылетело какое-нибудь чудовище. Может, хоть так он стряхнёт с себя это странное оцепенение? Нет — он мотнул головой — это не тот случай. Бобби сможет прийти в себя, только когда вернёт Ханбина. Ночью в доме менеджера ему не встретилось ни единой души. Ни пока ехал в старом шумном лифте, обклеенном бесчисленными листовками ближайших закусочных, включая уже знакомую пиццерию, ни пока шёл по длинному коридору в поисках нужной квартиры. Рожу прятать ему оказалось не от кого, и, стянув капюшон, Бобби спокойно набрал код на двери. Замок пиликнул, и он благополучно зашёл внутрь. Квартирка у Рикки-тики-така оказалось маленькой. Гостиная, совмещённая с кухней, крошечная спальня, заваленная шмотками, и такой же невыдающийся санузел. Тесно и неуютно. Повсюду нераспакованные коробки, как будто менеджер въехал в своё жилище только вчера. Бобби было откровенно похер, как живёт этот парень, но он изучал каждую грёбаную вещь в этой крошечной квартире с болезненным интересом. Препарируя пространство, Бобби не пропустил ни единой безделушки. Менеджер вернулся в шесть утра. — Какого… — прифигел Рикки Вон, уже с порога не узнавая свою квартиру. — Бобби, что ты сделал? — Время тянулось мучительно медленно, — ответил тот так, будто это всё объясняло. — Ты шарился в моих вещах! — гневно зашипел менеджер, кидая на журнальный столик пиццу и упаковку пепси. С жестянок на Бобби смотрело его собственное лицо, и он скривился. — Не драматизируй, хён. Всего лишь разобрал пару твоих коробок. Согласись, так стало намного лучше. Теперь хоть отдалённо похоже на дом, а не на вокзальную камеру хранения. — А вот и нет, — упрямо возразил менеджер, плюхаясь на диван рядом с ним. — А вот и да, — Бобби уверенно подвёл черту этому идиотскому спору. — Что в компании? Есть новости? — Насчёт Ханбина по-прежнему тишина, — не стал томить менеджер. — Но зато мы поймали нашу крысу. Прессе стучала мелкая сошка, как мы и думали. Но вычислить по горячим следам удалось её, во многом благодаря Сумин, ведь это именно она предложила пустить пулю с ложной информацией по отделам. Боже, эта женщина просто бесподобна… — Хё-ё-н, — Бобби сокрушенно покачал головой. — Молчу-молчу, — ухмыльнулся Рикки Вон, а затем, придвинувшись к столу, открыл коробку с пиццей и повернул ту к Бобби. — Презент от знакомого, угощайся. Запах был соблазнителен, но Бобби не шелохнулся, аппетит у него напрочь отсутствовал. — Блин! — эмоционально воскликнул менеджер, заметив его отрешенность. — Ну сам подумай, это же его отец. Уверен, никто нашего Ханбина голодом не морит! Бобби поднял на него удивлённый взгляд, а менеджер самодовольно выдал: — Да у тебя всё на лице написано. Все эти твои депрессивные мыслительные процессы. Плюс, я неплохо вас всех изучил… — Ткнул пальцем в небо? — нахально перебил Бобби, зная, что его достаточно трудно «читать» по лицу. Менеджер откровенно заливал. — Да, — хохотнул Рикки Вон, не став отпираться. — Но вид у тебя реально неважнецкий. Поешь, парень. — Сейчас шесть утра, — напомнил Бобби. — Что ты имеешь против пиццы на ранний завтрак?! — притворно оскорбился менеджер, пытаясь развеселить его и шумно ставя перед ним банку с пепси. — Ничего, — усмехнулся он и, открыв газировку, «чокнулся» ею с менеджером. — Просто дрессировка Чжинхвана даёт о себе знать. Маленький монстр вечно нам нотации читает. Это вредно, то вредно! Иногда мы с Ханбином выбираемся в тайне ото всех в город и… Бобби прикусил язык и молча отпил пепси, морщась от газовых пузырьков, попавших в нос. — Я достал телефонный номер его матери, — тихо сообщил менеджер. Бобби гневно сверкнул на него глазами. — А раньше сказать нельзя было? — отставив жестянку, он поднялся на ноги. — Это важный разговор. Если она действительно не в курсе дел, творящихся с Ханбином, то тебе нужно расположить её к себе. Но когда я пришёл, ты был на взводе, поэтому я и промолчал, — менеджер поднял руку, останавливая его возмущение. — И не спорь, парень. Ты просто не видишь себя со стороны. Даже мне не по себе. Бобби приподнял бровь: — И что это должно означать? — Ты. Убрался. У меня. В доме. — Окей, Мистер Злопамятность, — Бобби театрально закатил глаза. — Я неадекват, дальше что? — Я пытался тебя немного отвлечь, — Рикки окинул его оценивающим взглядом. — Но, кажется, это было совершенно бесполезно. Менеджер вздохнул и тоже поднялся с дивана. Достав свой телефон из кармана, он быстро нашёл нужный контакт и протянул трубку Бобби. — Держи. Надеюсь, тебе повезёт, — Бобби благодарно кивнул, но противный Рикки-тики-так запоганил момент этого дружеского единения. — И ещё, Бобби… — Что? — он обернулся на пороге в спальню. — Не хами ей сильно, — подмигнул менеджер. — Знаю я тебя, когда ты нервничаешь… — Да иди ты, — обиделся Бобби, захлопнув дверь в комнату. Спальня сейчас была единственным местом в этой крошечной квартирке, где можно было создать иллюзию уединённости. Стены в доме были, конечно, картонные, и Бобби не сомневался, менеджер услышит каждое произнесённое им слово. Но так хотя бы не придётся чувствовать на себе его взгляд. Вздохнув, Чживон прислонился спиной к двери и взглянул на телефон в своей руке. Рикки Вон был прав, ему нужно было успокоиться перед звонком. Последнее в этой жизни, чего он хотел, так это нагрубить родному человеку Ханбина из-за своей нервозности и несдержанности. На самом деле, пока ждал возвращения менеджера, Бобби очень серьёзно размышлял над тем, что скажет матери друга и как именно преподнесёт информацию. В итоге Бобби заготовил маленькую речь, но реальность издевательски щёлкнула его по носу, давая понять, что так просто он не отделается. — Слава богу, Бобби! — было первым, что он услышал в трубке после того, как нажал кнопку вызова и поздоровался. — Я вчера не смогла дозвониться до Ханбина! Собиралась уже обратиться в компанию, когда у вас будет утро… Голос матери Ханбина сорвался от волнения, и Бобби, растерявшись на мгновение, словно онемел. — Не молчи. Что-то случилось? Он заболел? — Н-нет, — ответил Бобби, придя в себя. Он понял, что нереально предугадать чью-либо реакцию на те или иные слова, единственное, что было в его силах — это быть предельно честным. — Ханбин здоров, но кое-что действительно случилось. Я должен вам рассказать… Дальнейший разговор был словно в тумане, кажется, он вынырнул из дурмана только под конец, когда на сдавленный вопрос женщины ответил чётким: — Я люблю Ханбина, — и в образовавшейся гнетущей тишине продолжил: — Знаю, что вы в шоке, любой был бы на вашем месте… Но сейчас вы нужны своему сыну, и, если не можете принять эту его сторону, то лучше не прилетайте. Ханбину уже досталось от вашего мужа сполна, не хватало чтобы ещё и вы… — Бобби стиснул зубы, но заставил себя немного расслабиться и выжать нахальную улыбку: — Я дам вам время на то, чтобы переварить всё это, но если через час вы не позвоните и не скажете, что надумали, мне придётся искать другое решение. И не сомневайтесь, я найду его. Для Ханбина я всё сделаю. Долгая пауза на том конце. Слишком долгая для оголённых нервов Бобби. Он обречённо прикрыл глаза, когда наконец-то услышал неестественно тихий голос матери Ханбина. — Я тоже всё сделаю для своего сына, мальчик. Бобби вздрогнул от этого обманчиво-ласкового обращения, но заставил себя ответить. — Рад слышать, я буду ждать вашего звонка. Женщина повесила трубку, и рука Бобби безвольно опустилась. — Эй, ты там как? — обеспокоенно поскрёбся в дверь менеджер. Бобби открыл глаза и, растянув губы в глупой улыбке, распахнул перед ним дверь в спальню. Рикки Вон всмотрелся в его бледное лицо и сочувственно похлопал по плечу. — Хреново всё, да? — Нет, — Бобби упрямо продолжал мучить свои лицевые мышцы, удерживая улыбку. — Его мать не билась в истерике и не грозилась подвесить меня за яйца, так что всё не так уж плохо… Желудок Бобби резко свело, и, всучив удивлённому менеджеру его собственный телефон, он пулей понёсся в ванную. Рухнул на колени, чудом успел откинуть крышку унитаза, как его тут же вывернуло наизнанку. Последней пищей, которую Бобби принимал, был вчерашний завтрак, так что всё, что из него сейчас выходило, было желчью или недавно выпитой газировкой. Казалось, его внутренности горели огнём, пока невидимая сила скручивала их в узлы. Почему-то в голове обосновалась мысль о том, что он всё это заслужил за свою недавнюю дерзость. — Давай, мальчик, поднимайся, — прохрипел Бобби с усмешкой. Сплюнув, он встал на ноги, одновременно с этим вдавливая кнопку слива. Шатающейся походкой дошёл до раковины, прополоскал рот и, стараясь не смотреть на своё измученное лицо в зеркале, умылся холодной водой. Снаружи его ждал хмурый менеджер. — Я отвезу тебя обратно в общагу, — резко выдал Рикки Вон. — Ага, щас, — хмыкнул Бобби, отодвигая его в сторону. Доковыляв до дивана, он завалился на тот во всю длину и, согнув руку в локте, накрыл глаза. — Бобби… — Хён, отвали. Я в норме. Через час мне должна позвонить мать Ханбина, так что можешь пока подремать. — Ты разрешаешь? — фыркнул Рикки. Бобби не ответил, чувствуя, как менеджер смотрит на него, видимо, решая, что ему делать. — Ладно, отдыхай, — сказал он в итоге и, погасив свет, скрылся в своей спальне. — Не думаю, что получится, хён, — прошептал Бобби, переворачиваясь на бок. *** — Значит, пицца на завтрак — это плохо, а сигареты — хорошо? — ядовито поинтересовался Рикки Вон, выходя из душа. Бобби крутанулся на стуле и посмотрел в его сторону. От водных процедур менеджер свежее выглядеть не стал. Видимо, круги под глазами так просто не смоешь. — Мир не делится на чёрное и белое, хён, — усмехнулся Бобби, нагло выпуская серый дымок ему прямо в лицо, когда тот приблизился. Менеджер дал ему подзатыльник и, отобрав сигарету, затушил в банке, которую Бобби приспособил под пепельницу. — Подумаешь, — равнодушно пожав плечом, он спокойно потянулся за новой сигаретой, но коварный Рикки-тики-так перехватил всю пачку и без всяких сожалений смял в своей ладони, после чего выкинул в мусор. Бобби вздохнул: — Жестокий ты. — Где ты их вообще нашёл, я уже как полгода бросил курить, — недовольно буркнул менеджер. Бобби поиграл бровью, и Рикки Вон, тут же встрепенувшись, стал быстро осматриваться вокруг. Заметив новые изменения в своём скудном интерьере, он страдальчески застонал. — Боже, опять ты разбирал коробки… — Ага, не спалось мне. — Может, ты уже съебёшься из моей квартиры, а? — без особой надежды поинтересовался менеджер, насыпая две ложки быстрорастворимого кофе себе в чашку. — Тем более мать Ханбина подтвердила, что прилетит в Сеул и поможет нам найти его. Даже пообещала муженька своего приструнить. Так что теперь ты можешь спокойно вернуться в общежитие, дальше я сам… Бобби буравил его злым взглядом. — Ну, как хочешь, — сдался Рикки Вон под его натиском. — Но хотя бы ребят своих предупреди, переживают небось. Да и директору надо бы рассказать… — Рано, — отрывисто перебил Бобби. — Ещё пока ничего не ясно, хён. У матери Ханбина рейс с дозаправкой, она прилетит только завтра утром. До тех пор не надо никому ничего рассказывать. Если что-то изменится, вот тогда и будем решать. Пожалуйста? Молодой менеджер залил свой кофе кипятком и, шумно брякая ложкой по стенкам кружки, принялся бубнить что-то про своё скорое увольнение. — Ладно тебе, хён, — улыбнулся Бобби. — Прорвёмся. Теперь, заручившись поддержкой матери Ханбина, он действительно так считал. Хотя это и не помешало ему медленно сходить с ума на протяжение следующих суток, всячески испытывая терпение Рикки Вона на прочность. В какой-то момент Бобби думал, что менеджер всё-таки выкинет его за дверь, но обошлось. Рикки-хён заезжал домой несколько раз проверить, как он, и каждый раз был недоволен. — Опять ничего не ешь, — скривился менеджер уже с порога, вернувшись ближе к полуночи. — Кажется, ты стал ещё прозрачнее, чем днём. Бобби проигнорировал это замечание. Объяснять, что он пытался есть, а потом его вновь вырвало из-за нервов, не хотелось. — Как там ребята? — спросил Бобби. Он так и не позвонил им и не сказал, где находится, наверное, Чжинхван его линчует при встрече. — О, просто чудесно, спасибо, что спросил, — продолжил язвить Рикки, бросая свою кожаную куртку на кухонный стол. — У них там сплошное «веселье», но кстати, тебя они всячески прикрывают. Умудрились наплести такого, что даже менеджер Хо свято верит в то, что ты сейчас находишься в общаге. Конечно, если бы не вся это суматоха с журналистами внизу, то кто-нибудь бы уже задумался о том, почему твой сон начинает смахивать на летаргический. — Ты бы заметил, — хмыкнул Бобби. — Ага, но сейчас я играю за другую команду, — вздохнул он. — Так что пришлось под всяческими предлогами отослать всех менеджеров подальше от ребят. Это как бы не по правилам. — Я знаю, — Бобби слабо улыбнулся. — Ещё новости? — Звонила мать Ханбина, мне пришлось взять трубку и объяснить, что я в курсе дел. В любом случае мне встречать её в аэропорту. — Что… что она сказала? Бобби так резко вскочил на ноги, что менеджер вздрогнул. — Эй, ты чего, она просто сообщила, что её самолёт приземлился в Токио. Бобби вспомнил про дозаправку и облегчённо выдохнул. А вот Рикки наоборот выглядел обеспокоенным. — Слушай, ты бы поспал, а? — менеджер развернул его за плечи и подтолкнул к двери в спальню. — Можешь занять мою кровать, — Бобби запротестовал, но Рикки был непреклонен: — Не переживай, я тебя разбужу утром. Бобби пришлось под строгим взглядом завалиться поверх покрывала. Менеджер довольно кивнул и погасил свет. — Спи, завтра всё закончится, — сказал он перед тем, как выйти. Неожиданно его слова подействовали на Бобби успокаивающе. Не сразу, но он задремал. Во сне он видел Ханбина, лидер носился за ним по всему общежитию и лупил полотенцем по голым ягодицам. Бобби вопил и умолял о пощаде. Наркоманский сон резко перетёк в другой. Ханбин стоял в парке и обнимал своё любимое дерево, нашептывая тому что-то. Свой секрет? Бобби подошел ближе и уже почти услышал, что тот шепчет, как декорации снова изменились. Бобби спал на диване в старом общежитии, Ханбин тихо переговаривался с Чжинхваном и время от времени гладил спящего друга по голове… — Бобби? — его растолкал менеджер. — Бобби, просыпайся, мы знаем, где Ханбин. Бобби широко распахнул глаза и схватил Рикки за руку. — Как… Где он? Менеджер улыбнулся. — Он сам вышел на связь, где-то раздобыл телефон и позвонил Чжинхвану. Я уже сообщил директору, рассказал про мать Ханбина, не упоминая тебя. Ян Хён Сок одобрил план. Бобби опустил голову на подушку и прикрыл глаза. — Эй, ну чего ты опять? — испугался Рикки Вон. — Сегодня действительно всё закончится, — сдавленно ответил Бобби, стараясь совладать с эмоциями. — Что же будет, когда ты увидишь Ханбина? — мягко засмеялся менеджер, будто читая его мысли. «Взорвусь!» — хотел было брякнуть Бобби, но понял, что это неправда. Когда вернётся Ханбин, он наоборот станет снова прежним собой. Правильным. Цельным. И плевать, что кому-то он может показаться посмешищем со всеми этими переживаниями и излишним драматизмом. Бобби всегда умел справляться с психологическим давлением, отстраняться и проявлять волю, когда это от него требовалось, но сейчас контролировать бурю внутри себя было практически невозможно. Чёрт, да он даже нормально есть не мог на нервной почве. Бобби буквально подыхал без лидера. Последняя фраза даже в мозгу прозвучало слишком пафосно, и он хрипло рассмеялся. Менеджер принял это за хороший знак, сам же Бобби подумал, что, возможно, его любовь приняла больной оттенок. Попахивало одержимостью. И нет, его это не волновало. Точка невозврата уже давно и окончательно пройдена. *** Бобби в тысячный раз нервно взглянул на часы — 11:30 — и откинулся на спинку кресла. Прошло почти два часа с того момента, как менеджер встретил маму Ханбина в аэропорту, и ровно тридцать минут, как они оставили Бобби одного в машине. Он всё утро проторчал в этом грёбаном звёздном фургоне, тело затекло и требовало прогулки, Бобби уже было подорвался со своего места, но тут же, вспомнив наставления менеджера, поморщился и опустил свою задницу обратно. — Не высовывайся, — строго выговорил Рикки Вон с водительского кресла, когда они подъехали к особняку, в котором держали Ханбина. — Тут сейчас люди из компании, включая самого директора. Раз уж мы не говорим им всей правды, не смей делать глупостей. Окей? «Зануда!» — подумал Бобби, но менеджер продолжал сверлить его взглядом, ожидая словесного подтверждения того, что он не дебил. — Да, понял я, понял, — сказал он вслух и в свою очередь вопросительно посмотрел на мать Ханбина. — Ну уж я точно не собираюсь подставлять собственного сына, — спокойно отозвалась женщина и нежно погладила младшую дочь по макушке: — Ханбёль, мы же сохраним в секрете то, что видели Бобби? Девочка, маленькая копия Ханбина, озорно улыбнулась и, приложив руку ко рту, сделала вид что застёгивает его на молнию. Бобби тихо рассмеялся. — Умница! — он широко раскинул руки, Ханбёль послушно подошла, и, обнимая сестрёнку лидера на прощанье, он прошептал: — Спасибо, малыш. Обними Ханбина крепко-крепко при встрече, он будет счастлив. Ханбёль отодвинулась и, окинув его сильным внимательным взглядом, который достался всё от того же старшего брата, серьёзно кивнула. Бобби слегка закусил внутреннюю сторону щеки, чтобы сохранить такую же серьёзную мину на лице. — Бёль, — позвала женщина. — Ну всё, солнце, иди к маме, — улыбнулся Бобби своей спасительнице. Именно девочка сгладила все острые углы и уберегла его от неминуемой «расправы». Конечно, он морально готовился к сегодняшней встрече и пообещал себе вытерпеть любую реакцию матери Ханбина на свою персону, но увидев Ханбёль на её руках, немного растерялся. Не ожидал он, что мать Ханбина возьмёт её с собой в Корею. Но в итоге, благодаря Бёль, всё прошло сносно. Конечно, сначала женщина была настроена враждебно к нему, и напряжение было таким сильным, что Рикки Вон поспешил сесть за руль, притворяясь невидимкой на протяжение всего пути. Бобби же просто ждал взрыва, зная, что мать Ханбина не будет молчать вечно, но тут проснулась Ханбёль, увидела его и, недолго думая, забралась к нему на колени. Вытащив из кармана леденец, девочка отдала ему конфету со словами: «Бобби-оппа, ты такой бледный. Пожалуйста, не болей». Он заметил, как мать Ханбина при этом слегка вздрогнула, и как её взгляд вдруг изменился. Женщина будто только сейчас впервые увидела Бобби. Было жутко неловко ощущать на себе этот изучающий материнский взор, который стал прощупывать его чуть ли не физически. Бобби старался отстраниться и играл с Ханбёль всю дорогу. Пожалуй, самое приятное время за последние дни… — Бобби, — впервые за сегодня обратилась к нему женщина и, завладев его взглядом, осторожно произнесла: — Ты должен знать, я не ненавижу тебя. Хотела, но поняла, что не смогу. Бобби пришлось снова закусить щёку, чтобы совладать с эмоциями. — Ты плохо выглядишь, — продолжила мать Ханбина и вздохнула. — Надеюсь, мой сын не довёл себя до такого же состояния. Но в любом случае, я прошу тебя позаботиться о нём. Бобби сглотнул, слова ему не давались, и он лишь слегка кивнул. После чего, кажется, не моргал целую вечность, смотря на мать Ханбина во все глаза. Женщина вдруг прыснула. — Боже, — выговорила она и, стремительно приблизившись, коротко обняла его. — Расслабься уже, слышишь? Всё нормально. Просто живите, как жили, и будьте счастливы. — Спасибо, — опомнившись, пробормотал Бобби, но женщина вместе с дочерью уже вышла из фургона. У ворот их встретил секретарь Ян Хён Сока, и они скрылись за высоким кованным забором. Опустив взгляд на свою раскрытую ладонь, Бобби обнаружил вложенную в неё конфету. Он, наверное, с минуту пялился на цветастый фантик, после чего, улыбнувшись, бережно переложил леденец в карман ко второму такому же и наконец-то смог расслабить шею и плечи… Бобби так долго пялился на неподвижные ворота особняка, что непроизвольно вздрогнул, когда калитка рядом с ними наконец-то открылась. Две фигуры, что вышли оттуда и направились в сторону машины, показались ему миражом. Бобби зажмурился и с силой потёр и без того раздражённые глаза, моргнул пару раз и снова вгляделся в знакомые лица. Менеджер что-то спросил у его лучшего друга, и когда Ханбин ему не ответил, тот стал ухмыляться. Бобби тихо фыркнул. Блин, Рикки-тики-так, нашел время для своих закидонов! Впрочем, лидер iKON этого уже не заметил, прибавляя шаг и оставляя менеджера чуть позади себя. Бобби жадно подмечал в любимом человеке абсолютно всё. Уверенную размашистую походку, прямую напряженную спину, поджатые губы, непослушные пальцы, теребящие края одежды… «Интересно, ему сказали, что я здесь?» — Бобби стало охватывать волнение, которое, как родное, прильнуло ко всем предыдущим нервякам. Пожалуй, он был истощён как физически, так и эмоционально, находясь на грани глупейшего обморока. Если при встрече лицом к лицу он лишится чувств, как сопливая девчонка при виде кумира, Ханбин будет злорадно припоминать ему это событие всю оставшуюся жизнь. Всю жизнь… Звучит здорово. Почему он понял это только сейчас? Ханбин столько раз докапывался до него со своим: «Бобби, вместе навсегда, да?», а он только закатывал глаза или отмахивался. Сейчас же хотелось отвесить самому себе подзатыльник за такое. — Прошу на борт! — послышался торжественный голос менеджера. Дверь отъехала в сторону, и в их звёздный фургон забрался Ханбин. Сразу нашёл его взглядом в глубине салона и, внимательно осмотрев, нахмурил свои брови. Бобби утром смотрелся в зеркало и помнил, насколько хреново выглядит. Изменить он ничего не мог, так что, затаив дыхание, просто смотрел на лидера в ответ. Прошла секунда. Две. И тут Бобби накрыло. Грудь разрывало от облегчения и свалившейся радости, от желания соскочить со своего места, сгрести это родное жилистое тело в свои крепкие объятия и прижать к себе, обругать Ханбина последними словами за то, что посмел уйти, и тут же вымаливать прощение за всё, что когда-либо натворил сам. Поцеловать, в конце концов. Но Бобби не сдвинулся с места. Ещё мгновение, и его глаза предательски защипало. «Грёбаный пиздец, только разреветься не хватало, — он поспешно опустил веки, чтобы скрыть слабость, чувствуя, как одновременно с этим машина трогается с места. Бобби тут же внутренне ощетинился: — Отличная работа Рикки-тики-так! Спасибо, за оказанную возможность побыть нам с Ханбином наедине!» Бобби медленно выдохнул. Вспышка гнева испарилась так же мгновенно, как и появилась. Они тут не на пикник выбрались, им действительно нужно было спешить, и Рикки Вон действовал исключительно в интересах группы. Хотя секундная злость здорово помогла Бобби справиться с непрошеными слезами и немного прийти в себя. Ханбин прошелся по салону и сел рядом, обдавая его лёгким ветерком и таким знакомым запахом. Для Бобби друг пах домом. Еле уловимой цветочной сладостью вперемешку с уютным древесный ароматом. Хотелось уткнуться Ханбину в шею и глубоко вдохнуть… Вместо этого Бобби нащупал своей рукой его ладонь и слегка сжал. Ханбин не сопротивлялся, придвигаясь ближе и первым нарушая тишину: — Опять у тебя руки холодные. Бобби так не хватало этого голоса, что он ещё отчаяннее вцепился в его руку. — Я скучал, — почти шепот. Ханбин шумно вдохнул и сдавленно выдал: — Прошло всего два дня. — Правда? — Бобби открыл глаза и повернулся, а, так как к этому моменту они сидели практически вплотную, то сейчас буквально оказались нос к носу. Но это не напрягло, ведь забота о личном пространстве никогда не была у них в почёте. — Значит, это самые долгие два дня в моей жизни. Взгляд Ханбина затуманивали слёзы, и, когда он моргнул, одна слезинка всё-таки скатилась вниз по его щеке и коснулась уголка рта. — Вот блин, — Ханбин с досадой закусил нижнюю губу, и Бобби, только прикладывая титанические усилия, удалось оторваться от этого восхитительного зрелища. Он снова смотрел другу в глаза, когда тот произнёс: — Я не собирался реветь. Бобби хмыкнул: — Поверь, я тоже. Ханбин улыбнулся и, трогательно шмыгнув носом, принялся свободной рукой энергично вытирать своё лицо. Можно подумать, у него там был целый потоп. — Что это? — Бобби перехватил его руку и задрал рукав толстовки. По всей тыльной стороне ладони тянулся длинный порез. Он был ещё совсем свежим, и Бобби среагировал, зло прошипев: — Кто. Это. Сделал? Ханбин предпринял вялую попытку вырваться, но в итоге сдался и откинулся в кресле. — Никто. Сам порезался, когда окно разбивал, — он безразлично пожал плечом. — Просто царапина, Бобби. Забей. Бобби удивлённо вскинул голову: — Прости, но ты поранился, когда делал… что? Разбивал окно? Ты Ким Ханбин, а не Джейсон Стэтхэм или, скажем, Том Круз? Ханбин окинул его едким взглядом, но Бобби лишь приподнял бровь в ответ. Друг устало вздохнул и вкратце рассказал свою историю. Бобби не то что не «забил», он рассвирепел ещё сильнее. — Блять, Ханбин! — заорал он. И откуда только силы взялись? — Подал сигнал SOS, так сиди на жопе ровно и жди помощь! Какого хуя надо было устраивать этот побег из Шоушенка? Ты мог серьёзно пострадать! Порезать лицо, повредить глаза или сломать шею, упав с высоты! Ханбин лишь фыркнул: — А сам-то! Твоя жопа вообще не пойми где болталась всё это время! Так что не хрен мне тут высказывать претензии! С водительского места послышался сдавленный смех менеджера, Бобби хмуро покосился в его сторону и стал говорить намного тише: — Но меня радует, что тебе так натерпелось вернуться… — ко мне — …обратно. Ханбин, заметив его заминку, хищно улыбнулся. А он изменился, вдруг подумал Бобби, а в слух серьёзно заключил: — Рану всё же следует нормально обработать. — Говоришь, как Чжинхван, — надулся лидер. Бобби невозмутимо гнул свою линию, и да, его интонации реально чуток смахивали на мини-хёна: — Мало ли, что ты там мог подхватить. В машине где-то была аптечка… Бобби быстро пробежался глазами по салону, а когда вернул взгляд обратно, то обнаружил, что Ханбин медленно съезжает по креслу вниз, при этом его глаза горели странным огнём. — Ханбин, что ты… Оу! Лидер резко потянул его на себя, и Бобби ничего не оставалось делать, как упасть на чужие… губы. По довольному выдоху стало понятно, что так и было задумано. Ханбин растянул губы в улыбке и осторожно поцеловал его, нежно сминая сухие губы. Бобби не смог сдержать своего голода и, углубляя поцелуй, проник языком внутрь. Ханбин тихо простонал, обхватил его за шею и притянул ещё теснее к себе. Горячо. Восхитительно. До дрожи по всему телу. Но Бобби знал, нужно остановиться прямо сейчас… иначе потом будет поздно. — Мы не одни, — хрипло напомнил он, отстраняясь и оставляя манящие припухшие губы лидера в одиночестве. Тёмные ресницы Ханбина дрогнули, и он поднял на Бобби свой пьяный, совершенно затуманенный желанием взгляд. Чувствуя, как от напряжения ноет в паху, Бобби захотелось наплевать на присутствие менеджера и на то, какие именно звуки тот мог услышать… — Ты прав, — кажется, к Ханбину возвращалась способность думать. — Просто, я… мне нужно было… Лучший друг умолк и слегка порозовел. Бобби посмотрел на его вспыхнувшие щёки и внутренне взвыл от такой картины, ибо желание завалить Ханбина и любить во всех возможных и невозможных позах усилилось в разы. Но с обоюдным сожалением на лицах они поднялись и сели нормально. На свой стояк Бобби старался не обращать внимания. — Ты рассказал моей матери, — вдруг задумчиво протянул Ханбин и добавил уже озорно: — Не страшно было? Бобби вздрогнул как от холодного душа. Возбуждение как рукой сняло. — Думал, мне пиздец, — честно признался он. Ханбин мягко рассмеялся и взял его за руку. Бобби переплел их пальцы. — Ты не сердишься? — осторожно спросил он. — Тогда мне казалось это идеальным решением, сейчас же, с учётом всех событий, понимаю, можно было не посвящать её во всё это. Ханбин опустил свою голову ему на плечо и долго не отвечал. Бобби снова занервничал. — Ханбина? — позвал он, скосив взгляд на друга. — Не мешай, я думаю, — со смешком отозвался Ханбин. — Это произошло буквально только что, и я пытаюсь понять, что именно испытываю по этому поводу. И не скажу, что это просто сделать. — И-и? — нетерпеливо надавил Бобби, за что его тут же ткнули в бок. — Я не злюсь на тебя, идиот. — Отлично, — Бобби расслабился. Ханбин рассеянно поглаживал его кожу на руке своим большим пальцем: — Но всё равно чувствую себя странно. Будто это всё сон. Отец со своей неприязнью, мама с поддержкой… Бобби неловко кашлянул: — Кстати, как твой отец? Остыл немного? — Не знаю, но ему точно крепко досталось от мамы. Как думаешь, он долго будет ненавидеть меня? — Ну и кто здесь идиот? — Бобби приобнял его за плечи. — Твой отец, конечно, вёл себя, как мудак высшего уровня, но он уж точно не ненавидит тебя. Просто дай ему время. И себе. Ханбин недоверчиво хмыкнул. — Не слишком ли ты дружелюбно настроен к тому, кто тебе по лицу съездил? — Я остыл, — заверил его Бобби. — Но лучше нам будет всё же не пересекаться годик-другой с твоим папочкой… Ханбин прыснул. Хороший знак. Бобби не хотел, чтобы он раскисал. — Сегодня, когда увидел Ханбёль посреди этого хаоса, думал, сердце выпрыгнет из груди, — отсмеявшись, рассказал лидер. — Она так на меня налетела, а потом почти сразу уснула прямо на руках. Мама сказала, что решила вернуться в Корею, я смогу видеть её и Ханбёль чаще. — Звучит отлично! — Бобби улыбнулся, в том числе и тому, что малышка Ким выполнила его задание. Какое-то время они ехали молча, слышалось только недовольное бурчание Рикки Вона. Менеджер продолжал спорить с навигатором по поводу предстоящей дорожной развязки. Дыхание Ханбина было ровным, но он точно не спал, видимо, просто думал о чём-то своём. Бобби же размышлял о недавнем поцелуе. Задавался вопросом, что значит для Ханбина сидеть вот так в обнимку, и с ответами по-прежнему было туговато. Но говорить вслух что-то вроде: «Мы теперь встречаемся или как?» он не стал. Всё потом. Не будет он больше приставать к Ханбину с разговорами о любви и давить на того, как раньше. Ну ла-а-дно… Постарается не давить. — Бобби, что за маньячная улыбка во всю харю? — неожиданно спросил Ханбин. Оказалось, за ним наблюдали всё это время. — Колись, о чём думал? — Секрет, — коротко ответил Бобби, показывая язык. Ханбин закатил глаза, но никак не прокомментировал его ребячество. Но они оба понимали, к чему оно и откуда взялось. В то утро лидер так и не раскрыл своей тайны… — Окей, ну, а куда мы сейчас направляемся, я могу узнать? Бобби вздохнул. Быстро Ханбин съехал с «секретной» темы. Как всегда, слишком упрямый и скрытный. — Мы едем в компанию, — начал он объяснять. — Утром YG сами пустили слух, что мы там будем, добавляя таинственности. Я не вдавался в подробности, но это сработало, чтобы отвлечь практически всех стервятников от нашего общежития. Ребята спокойно выберутся, и никто не заметит нашей с тобой пропажи, ведь в компанию мы приедем синхронно. Помашем журналистам ручкой, потом выйдем с прямой трансляцией в сеть, чтобы успокоить фанатов, а завтра спокойно улетим в Японию. Как-то так. Дослушав его, Ханбин сразу кивнул, давая своё лидерское благословение: — Неплохо. Нужно еще позвонить Чжинхвану. Надо сказать ему, чтобы передал ребятам всячески прикрывать тебя. Особенно на трансляции. Бобби скривился: — Это ещё зачем? — Затем, что ты вот-вот отключишься, — зло отрезал Ханбин, пресекая любые попытки заверить его в обратном. — Я не тупой, вижу, в каком ты состоянии. Ты явно не ел и не спал всё это время, как распоследний придурок, не говоря уже о том, что от тебя тащит никотином. Бобби, но ты ведь даже не куришь… — Ханбин качнул головой и посмотрел на него уже растерянно. — Какого хрена нужно было так себя истязать? Бобби положил свою руку ему на затылок и, склонившись, коснулся лба Ханбина своим: — Прости, я не специально. Не нужно так сильно переживать, я спокойно продержусь до вечера, — он слегка улыбнулся: — Если, конечно, ты будешь рядом со мной. В ответ прозвучало уверенное: — Буду.