Я рядом...

У Ханбина болела голова. Будто муторное облако опустилось на него — парализуя мысли, вызывая тошноту и слабость во всем теле. Ханбин ненавидел слабость. Он гнал её прочь. Всегда. Но сегодня что-то пошло не так и прогнать ненавистную слабость с помощью одной лишь силы воли не вышло. И вот он уже рассекает по ночному Сеулу в машине Сынри хёна, а Бобби держит его в крепких объятьях на заднем сиденье. Как, если бы допускал мысль, что Ханбин мог выпасть. — Ты как? — спрашивает друг уже в сотый раз. — Нормально, — отвечает он в сто первый. Бобби, кажется, успокаивается, но он-то знает, что это ненадолго. Ханбин убрал платок от лица, его кровь, которой пропиталась ткань, при этом освещении казалась тёмно-бордовой. — Подержи ещё, — посоветовал Бобби, заметив, как он рассматривает ткань. — Нет, — он сжал платок в руке и поспешно засунул в карман джинсов. — Кровь уже остановилась. Ханбин посмотрел на Сынри. Тот даже сейчас был в приподнятом настроении, его указательный палец отстукивал ритм на руле в такт тихой музыке, что играла в машине. Если Сынри обладал каким-то секретом бытия, то Биаю захотелось его узнать. — Извини, хён, — Ханбин всё ещё чувствовал свою вину перед ним. И ещё ему было стыдно за то, что он показал себя таким непрофессионалом перед Джиёном. Хён, наверное, разочарован… — Хватит извиняться, ребёнок, — простодушно отзывался Сынри, поглядывая в зеркало заднего вида. — Я понимаю, почему вы не захотели воспользоваться машиной компании или позвонить менеджеру. Не волнуйтесь, мне не трудно. Если бы они позвонили менеджеру, то о состоянии здоровья Биая доложили бы директору. И хотя это всего лишь временная слабость… перспектива торчать в больнице до конца отгула совсем не прельщала Ханбина. — Спасибо, хён! — свободной рукой Бобби показал большой палец, задранный вверх. — Мы так тебе благодарны, ты лучший! — Хватит смущать хёна! — Сынри довольно засмеялся, а Ханбин понял, что чувство вины за причиненное неудобство слегка рассеялось. Он слабо улыбнулся, этот хён был таким хорошим. В будущем он будет внимательнее к нему. Биая снова накрыла слабость, и, закрыв глаза, он откинулся назад. Опустив голову на плечо друга, он задремал… Коридор компании… какой-то неправильный и бесконечный, словно туннель. Ханбин стоял под ярким прожектором, как будто находился на сцене. Остальное пространство тонуло в полумраке, а дальше только кромешная тьма. Словно в мире больше ничего не осталось, только этот коридор и круг света, в котором он оказался. Глаза слепило, но, проморгавшись, он увидел перед собой улыбающегося ДжиДрагона. Ханбин обрадовался тому, что он не один в этом странном месте. Рядом с ним хён. Его любимый хён — Квон Джиён. Но почему тот молчал? — Хён? — позвал он. ДжиДи лишь нахмурился и посмотрел на руки младшего, будто ожидая чего-то. Он тоже опустил свой взгляд и понял, что держит в руках большую белую кружку. Такие были в общежитии iKON. Ханбин протянул её Джиёну, но тот, нахмурившись ещё сильнее, выбил кружку из его рук. Та полетела вниз и, ударившись об пол, разбилась на крупные осколки. Джи молча развернулся и ушёл. Биай растерянно смотрел на его удаляющуюся спину. — Хён! — позвал он, но тот не обернулся. Ханбина настиг страх, он может остаться один, совсем один… Он должен догнать хёна и вернуть его! Биай сделал шаг, но в следующую секунду вскрикнул от боли. С недоумением он посмотрел на свои ноги. Те были абсолютно босы, а весь пол застилали осколки. Что за чёрт? Откуда их столько… Если он сделает хоть шаг, то порежется, но, кажется, не было выбора. Он выдохнул и, собрав свои силы, занёс ногу над стеклом. — Не надо, — кто-то схватил его за руку, и, обернувшись, Ханбин увидел своего лучшего друга. Тот так крепко вцепился в него, что Биай принялся инстинктивно вырываться. — Не иди за ним, — снова произнёс Бобби, и глаза его были полны мольбы. Ханбин покачал головой, если он промедлит, то может уже не догнать Джи. Он принялся вырываться ещё сильнее. — Пусти… И Чживон, действительно, его отпустил, после чего наклонился и снял с себя кроссовки. — Что ты делаешь? — удивился Ханбин, наблюдая за тем, как друг ставит свою обувь рядом с его босыми ногами. — Не хочу, чтобы тебе было больно, — Бобби лишь пожал плечами и, горько усмехнувшись, повернулся к нему спиной. «Он тоже хочет уйти?» — пронеслась паническая мысль в голове лидера. — Но как же ты? — запинаясь и окончательно ничего не понимая, спросил Биай. — Тут повсюду стекло, идиот! Бобби молча сделал первый шаг, второй… Послышался противный треск, и белое стекло окрасилось кровью. — Остановись! — закричал в ужасе Ханбин, но Чживон не обращал внимания. Друг продолжал идти вперёд, раня свои ноги всё сильнее и сильнее. — Хватит! Биай быстро обул кроссовки друга и обернулся. Там вдалеке всё ещё виднелась спина ДжиДрагона. Если он поспешит, то догонит хёна до того, как тот окончательно скроется в темноте… Ханбин снова посмотрел на друга. Тот уже вышел из круга света и ступил в полумрак. Его ног не было видно, но он слышал этот ужасный звук… И этот хруст стекла заставлял содрогаться Биая каждый раз, когда Бобби наступал на него. За кем он должен пойти? Кого должен выбрать? Он понятия не имел, как поступить. Но, кажется, его сердце уже знало ответ. Потому что, когда он сделал свой нелёгкий выбор и последовал за одной из удаляющихся спин… Его сердце завопило так сильно, что он передумал. Боясь не успеть, Ханбин развернулся и со всех ног побежал за тем, без кого не мог представить себя… Лидер вздрогнул и проснулся. Оказалось, они подъехали к общежитию, в котором жили iKON. Бобби, тряс его за плечо, пытаясь разбудить. — Ханбинааа… мы приехали. Увидев, что он проснулся, Чживон вышел из машины первым и повернулся, чтобы помочь Биаю. — Я могу вылезти и сам, — его стала подбешивать эта опека. — Я знаю, — тихо, но весьма ехидно ответил Бобби. — Но если ты упадёшь мордой в асфальт, и это кто-нибудь заснимет… — он картинно сложил руки на груди и цокнул языком, — ты и сам знаешь, какой хуйни они могут понаписать. Ханбин вздохнул и дал себя приобнять за талию для равновесия. Сынри помахал им на прощание, не выходя из машины. — Пока, детишки! Они поклонились в ответ и проводили взглядом его отъезжающую машину. После чего поспешили в здание, на улице было холодно и, кажется, собирался дождь. Даже в лифте Бобби не отпускал Ханбина. — Здесь нет папарацци… — сказал он другу, и тот с неохотой отстранился. Зайдя в квартиру и увидев необъятное количество пар обуви, в мозгу Ханбина что-то пронеслось. Но это было так быстро, что он не успел зацепиться за эту мысль. Наблюдая за тем, как Бобби разувается — Ханбина снова охватило странное чувство, но он списал это на усталость. Быстро скинув кеды, он пошел в комнату. Бобби отправился на кухню, и Ханбин услышал, как гремят шкафчики. Что он там ищет? — Нашел! — завопил Бобби с кухни и принесся к ним в комнату. С гордым видом он протянул другу шоколадку. — Съешь, так, чтобы я видел. — Я не хочу сладкое, — Ханбин скривился. — Это не шоколад, идиот, а питательный батончик. Этот не сладкий, — объяснил Чживон и сложил руки на груди, как пару минут назад внизу у машины. — Ешь, кому говорят! Лидер вздохнул. — Ты прям, как Чжинхван… — Правильно! — высокомерный кивок острых скул. — Сегодня я за мамку! Ты ведь всегда слушаешься Чжинхвана, так что давай жуй. Ханбин развернул батончик и откусил, тот и правда оказался несладким. Бобби с энтузиазмом настоящего тюремщика внимательно наблюдал за работой челюстей своего лидера. Время под утро, и вот, чем они заняты… — Айгу, какой хороший мальчик! — пропел рэппер и протянул руку, чтобы погладить Ханбина по голове, но тот увернулся. — Отвали, — беззлобно отозвался лидер и, подхватив полотенце, отправился в душ. Друг плёлся за ним. — Ты чего? Бобби демонстративно опустил крышку унитаза и уселся на него словно на трон. Закинув ногу на ногу он по-царски взглянул на друга. Иногда на этого парня просто находит… — Не хватало ещё, чтобы ты тут отключился! — Чживон снисходительно махнул рукой простому смертному по имени Ким Ханбин. — Давай быстрее мойся, а то я спать хочу! — Да, Ваше Дерьмовишное Величество! — ответил Ханбин, посмеиваясь. Он уже понял, что от этого объекта дружеской назойливости ему не избавится, и решил просто забить. Ханбин скинул с себя одежду и зашел в душевую кабинку. Включив воду, он встал под струи с головой. Хотелось смыть всю эту ненавистную слабость и всё, что с ней связано… Его мысли всегда прояснялись, когда он так делал. Так как, если бы потоки воды и правда уносили всё лишнее с собой… Бобби принялся распевать Born Hater. Его вопли не заглушала даже шумящая вода. Не то, чтобы это было редкостью. Этот придурок частенько зачитывал свои рэп-партии, сидя на унитазе. Выглядел он при этом жутко глупо и забавно одновременно. Но Ханбину нравился такой глупенький Бобби. Ханбину хотелось подпеть, он обычно всегда так делал, но сейчас сил на это особо не было. Поэтому он лишь в такт намылил голову шампунем… Когда он вышел и принялся вытираться полотенцем, Бобби вдруг резко соскочил со своего импровизированного трона. Биай поднял на него взгляд, но тот уже выбежал из ванной. Что это с ним? Позже Ханбин обнаружил его в кровати спящим. Он тоже улёгся на своё место, стараясь не шуметь. — Что тебе снилось там в машине? — вдруг подал голос Бобби. Оказалось, что тот не спит. — Не помню, — Ханбин пожал плечами в темноте. — А что? — Ты звал… — натянуто ответил Чживон, — кого-то… Ханбин ждал продолжения, но его не последовало, друг затих. Лишь кровать под ним раз скрипнула, когда тот отворачивался к стене. В комнате воцарилась тишина, и, прислушиваясь к своему дыханию, Ханбин крепко уснул.