Я рядом...

2012 год...

Приходить в этот парк уже стало настоящей традицией, каждый месяц после проверки они, троица Кимов, полностью обессиленные, плелись на одно и то же место, если не получалось именно в этот день, то обязательно выбирались на следующий. Хотя в самом начале был один лишь Ханбин, строгий, немного пугающий и в тоже время жутко стеснительный парень, впрочем, любящий куда-то пропадать время от времени, и когда Чживон наконец-то выяснил, куда именно тот выбирается тайком, то больше никогда не отпускал его одного, став Биаю верным спутником. Сам Чживон не сильно задумывался, почему для него стало так важно завоевать внимание Ханбина, и поэтому совершенно не замечал свою одержимость этим... С детства Бобби мог очаровать любого, это получалось как-то само собой, тут улыбка, там обнимашки — и люди сами тянулись к нему, словно к лучику света, но Ким Ханбин изначально был другим. Неловкое знакомство, прожигающий насквозь равнодушный взгляд и полное пренебрежение к лучезарной персоне Чживона, всё это давало отчётливо понять, что этот парень тот ещё крепкий орешек. Биай был чересчур осторожен с новыми людьми, слишком самодостаточен, с целой кучей таких сложных мыслей, которые были непонятны простому мальчишке, только что приехавшему из Штатов... Стало ясно одно — Биай совершенно не нуждался в нём, но незаметно стал необходим самому Бобби. За короткий промежуток времени, пока Чживон был трейни, он повзрослел, точнее его мысли стали более зрелыми, а мечта из расплывчатой радужной херни превратилась во вполне чётко поставленную цель. Цель, ради которой нужно было вкалывать изо дня в день, проливая реальный пот, а, ошибаясь, оступаться, падать и набивать новые синяки, но всегда после этого перебарывать себя и, поднимаясь, идти дальше. И так снова и снова, совершенствуя себя и свои навыки до бесконечности. Смог бы он так долго продержаться без поддержки Ханбина? Хватило бы одной лишь его позитивной энергии на всё это? Возможно. Хотя он повидал так много ребят, которые не смогли справиться с давлением и нагрузками, впоследствие их отчисляли, но чаще они уходили сами, и тогда Бобби забывал их имена, а затем и лица. Иногда ему казалось, что он тоже станет позорной тенью этого места, что ещё чуть-чуть и он плюнет и станет одним из тех безликих, забытых ребят. В конце концов, мир же не рухнет, если он сядет на самолёт и просто вернётся домой... Но именно в такие тяжелые моменты Ким Ханбин становился его неизменным источником силы. Раньше, когда он приползал к другу полностью опустошенным, жалобно скуля о том, как ему тяжело приходится, Биай твёрдо говорил: «Это пустяк, ты можешь сделать это!», и Бобби действительно начинал снова обретать веру в себя. Потом к ним присоединился милый парень по имени Ким Чжинхван, своей искренней заботой о младших он быстро завоевал их сердца. Этот хён смог стать им настоящим старшим братом, семьёй, по которой они так скучали, и теперь, когда их стало трое и они сталкивались с трудностями, Ханбин начал говорить: «Чтобы там ни было, мы преодолеем это вместе!». И пока лидер неустанно делился с ними своей силой и непоколебимой верой в конечный результат, Бобби действительно казалось, что однажды мир будет принадлежать им одним, пускай тот пока и не был в курсе... С появлением Чжинхвана привычка выбираться в парк приобрела ещё больший смысл, зимой они пили горячий кофе из автомата ближайшего магазинчика, а летом валялись на траве под старым дубом. Но так как они никогда особо не распространялись о своём времяпрепровождении, этот их маленький междусобойчик стал обрастать некой таинственностью в рядах других трейни, и те даже строили глупые предположения на этот счёт, которые чаще всего веселили троих друзей. Последняя сплетня как раз была из таких, особо потешной, хотя её явно придумал человек, который недолюбливал талантливую троицу друзей, но фантазии этому таинственному хейтеру было не занимать. Слух был, будто бы они ходят к некому шаману, который с помощью своих колдовских ритуалов дарует им супер-навыки: в танце, рэпе и вокале, но ритуал нужно было обязательно повторять каждый месяц, чем видимо объяснялось постоянство, с которым трое друзей покидали стены компании, иначе всё пропадёт, и их удача испарится словно пшик. Нелепый слух так прижился, что к Бобби на прошлой неделе в трейни-центре подошли две новенькие девушки и на полном серьёзе попросили дать адрес того самого шамана, он не стал прикалываться и с легким раздражением ответил, что того просто не существует, а если они хотят, чтобы их навыки признали, то должны больше вкалывать на тренировках и не страдать всякой ерундой. Девицы в итоге на него разозлились, обозвав эгоистом, мол, им-то лучше знать, что лидер его группы Ким Ханбин носит прямо в своих труселях некий магический амулет, который даровал ему шаман. И именно из-за этого заговорённого клочка бумаги, по мнению новеньких девушек, сам президент YG, Ян Хён Сок, выделяет Биая среди других своих трейни. Стоило Чживону услышать эти бредни, как его скрутило от хохота и не отпускало ещё где-то полчаса. Кстати, у Чжинхвана была похожая реакция после его пересказа этой нелепицы в общежитии. Один лишь Ханбин до сих пор продолжал дуться, потому что таких идиотских сплетен про себя он явно не ожидал услышать. Несмотря на усталость и боль в мышцах после сегодняшней проверки, вспомнив об этом, Чживон улыбнулся. Конец мая выдался тёплым, и он сидел на траве неподалёку от знакомого дерева, по привычке стараясь не попадать под его широкую тень, Чжинхван на полном серьёзе думал, что у друга фобия, а вот Ханбин называл это «дуростью» и никак иначе. Пожалуй, правы были они оба, иногда его фобии и правда граничили с дуростью, но весь Бобби состоял из этих самых граней, а не из «шила и задницы», как иногда бормотал себе под нос Биай, когда думал, что его никто не слышит. Ханбин в последнее время был сам не свой и без конца их гонял, что именно его так тревожило, было загадкой, ведь от серьёзных разговоров он увиливал и прикрывался ежемесячной проверкой, новым участником в их группе и кучей других расплывчатых проблем. Бобби не верил в эту ерунду, но не приставал. В любом случае, если друг и переживал из-за проверки, то зря — директор похвалил Ханбина за проделанную работу, не забывая при этом внести и конструктивную критику, хотя остальные слова Ян Хён Сока показались Чживону полной бессмыслицей. Но, как часто бывало с ним, именно эта глупость накрепко засела в его голове... — Эй, поднять её не хочешь?! — ещё издалека наехал на него Ханбин, когда что-то прохладное коснулось ног Бобби. Он вздрогнул от неожиданности и тупо посмотрел на банку колы возле носов своих кроссовок, которую, как выяснилось, ему бросил друг, а он даже не заметил. Теперь из жестянки прямо на землю с тихим шипением выбегал тёмный напиток… — Не самое лучшее удобрение, — усмехнулся Биай, усаживаясь рядом с ним на траву и открывая свою колу. — И давно ты такой рукожоп?! — Иди ты, — отмахнулся Бобби и спокойно поднял банку с земли, встряхнул в руке, а когда жидкость заплескалась о стенки, довольно улыбнулся: — Видишь? Ещё много осталось! — Я же тебя окликнул перед броском, о чём задумался? — поинтересовался друг, чокаясь с ним газировкой, празднуя тем самым окончание месяца. Бобби решил ответить вопросом на вопрос. — Ян Хён Сок, зачем он сказал это? — Что именно? — не понял Биай. — Что нам не стоит и пытаться понять тебя, мол, если для нас всех небо голубое, то для тебя будет зелёным… — он задумчиво почесал бровь. — Это как-то странно прозвучало, не находишь? — Неа, просто директор знает, что я дальтоник, — как ни в чём не бывало ответил Ханбин, сделал он это с самой серьёзной рожей, какой только мог, заставляя Бобби физически ощутить подвох. Его ведь явно пытались развести, беря на понт. — Чего? С каких это пор ты в дальтоники заделался?! — недоумевал Чживон. — Думаешь, сможешь поймать такую крупную рыбу, как я, в свои хиленькие сети? Лидер лишь пренебрежительно пожал плечами, а Бобби заскрипел зубами, как же он ненавидел, когда тот так поступал, иногда Ханбину просто нравилось подтрунивать над ним самым чудаковатый образом. В любом случае, друг явно больше не собирался продолжать говорить на эту тему, вместо этого он отхлебнул от своей колы, после чего, довольно причмокнув губами, откинулся на спину и вальяжно развалился. — Ах, я прям чувствую, как мне становится лучше! — довольно изрёк он, но уже в следующую секунду принялся пудрить мозги Чживону, причитая: — В самом деле, этот месяц дался нам с трудом, из-за того, что появился новый участник, мы лишь со скрипом прошли проверку. Этот парень очень старательный, признаю, но порой такой бестолковый. Наверное, мы тоже такими были в самом начале… Бобби сейчас меньше всего на свете интересовал новенький парень в их группе, тем более, что того могли отсеять в любой момент. Но, если Ханбин признает навыки этого каланчи, то сделает всё, чтобы этот мальчишка стал частью их команды. Таков уж был их лидер, если и брал кого-то под своё крыло, то защищал до последнего. — Вы о Ку Чжунэ говорите? — к ним подошёл Чжинхван и плюхнулся на траву между ними двумя, в отличие от ребят, он пил сок и не выглядел таким уставшим. Биай перевернулся на бок, чтобы видеть их двоих. — О нём, о ком же ещё… — вздохнул он, пристраивая голову на локте. — Ты чего так долго? — спросил Бобби у мини-хёна и, последовав примеру лидера ,тоже повернулся к ним лицом. Чжинхван отставил свой сок в сторону и лег на спину, закинув руки за голову и прикрыв глаза, он принялся улыбаться. — В магазине была одна очень решительно настроенная аджумони, вцепилась в меня и не хотела отпускать. Сказала, что я идеально подхожу её дочери, номер телефона требовала, вы прикиньте, да? Я еле отбрыкался. Бобби заржал и тут же укоризненно посмотрел на Ханбина, благо их разделяло всего лишь миниатюрное тело друга. — А ты куда свалил, почему не проследил? Вдруг его утащат средь бела дня! Ханбин лишь хмыкнул на это замечание и накрыл своей ногой ногу мини-хёна. — Всё, теперь не украдут! — нахально заявил он. — Я тоже так могу, — заверил его Бобби и захватил в плен вторую ногу Чжинхвана, обвив его лодыжку своей. Ханбин прищурился. — Хватит повторять за мной! — Хватит вечно лапшу мне на уши вешать! — парировал Бобби и принял весьма гордый вид, серьёзно думая, что уделал его, но на губах лидера появилась противная ухмылочка. — Я с вами чокнусь… — засмеялся Чжинхван, открыл свои глаза и попытался высвободиться из их пут, но только со второй попытки ему удалось скинуть с себя ноги друзей. — Почему вы не можете быть такими со всеми остальными? Я говорил с Чжунэ, кажется, ему тяжеловато привыкнуть к обстановке в компании. — Да хватит уже нянчиться с ним! — шикнул на него Ханбин в шутку. — Ты его избалуешь! — Просто он продолжает тянуться ко мне, и я не хочу отталкивать его, — стал оправдываться мини-хён. — Теперь он часть нашей команды. — Тянется, говоришь? — удивился Бобби. — А когда я подхожу к нему, этот мелкий делает как минимум два шага назад. Правда, не понимаю, почему он так поступает, это ведь лидер у нас страшный, а не я. Хотя, если подумать, то Биая он вообще избегает. — Чего?! — оскорбился Ханбин, вскочил на ноги и принялся голосить, что есть мочи: — Я не страшный! Как и вы, я могу быть дружелюбным с новеньким! — Пфф! — не сдержался Чживон. Мини-хён был умнее и занял нейтралитет, в их перепалках он обычно не участвовал. — Чего ты фыркаешь? — Ханбин угрожающе наставил на Бобби свой указательный палец. — Когда это я плохо с ним обращался, а? Бобби принялся откровенно насмехаться над другом, пародируя его стиль «строгого лидера». — Йа, ты можешь нормально это сделать? Разве так трудно было запомнить это движение с первого раза? Повтори ещё раз! И ещё! — Бобби вдохнул в легкие побольше воздуха, чтобы совершить последний рывок и скопировать манеру лидера кричать во время тренировок: — С ЭТОГО МОМЕНТА ПОВТОРЯЙ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА АД НЕ ПОКРОЕТСЯ КОРКОЙ ЛЬДА, И САМ САТАНА НА КОНЬКИ НЕ ВСТАНЕТ! — Эй, ты чего несёшь? — Биай поджал губы, чтобы сдержать рвущийся наружу смешок. — Я что, по-твоему, такой придурок? И вовсе это не похоже на меня! Чжинхван не выдержал и всё-таки вмешался. — А, по-моему, очень даже похоже, — игриво протянул старший. Довольный Бобби подставил свою ладонь. — Хён, дай пять! — Еее! — Чжинхван ударил по его руке. — Ой, хватит, — ухмыльнулся Биай, наблюдая за ними. — Я буду снисходительнее к Чжунэ, тем более, что задатки у него хорошие, довольны? Ребята закивали, и тема разговора была исчерпана сама собой, а спустя пять минут они и вовсе об этом забыли, Ханбин снова устроился на земле рядом с Чжинхваном и принялся слушать музыку, время от времени он вынимал второй наушник из своего уха и протягивал тот мини-хёну. Лидер обожал обсуждать новые треки с ними двумя, и Бобби обычно с энтузиазмом поддерживал его в этом, но сегодня он предпочитал отмалчиваться. В его мозгу звенело одно и тоже слово, словно то поставили на повтор. Дальтоник. Почему эта ерунда не даёт ему покоя? Биай не мог говорить серьёзно, тогда какого чёрта Бобби лежит и, не моргая, смотрит в небо? Когда от напряжения из уголков его глаз покатились слёзы, Чжинхван обратил на него внимание. — На что ты там уставился? — мини-хён проследил за его взглядом, но не обнаружил ничего интересного. — Пытаюсь разглядеть зелёный цвет, — ответил Бобби и пожал плечами как ни в чём не бывало. Биай услышав это, вынул наушники из ушей и залился смехом. — Ты идиот? — спросил Чжинхван у Бобби и положил свою ладонь ему на лоб, думая, что младший заболел: — На солнышке случаем не перегрелся, м? — Я же пошутил, — воскликнул Ханбин, всё ещё продолжая ржать. — Даже, если я действительно был бы дальтоником, тебе-то зачем пытаться стать таким же?! — Просто я хотел увидеть хотя бы разок… — Увидеть, что? — одновременно спросили друзья. — Мир глазами Ханбина, — ответил Чживон с широченной улыбкой в пол лица. Он ожидал от друзей бурной реакции в виде насмешек и издевок, но той не последовало. Напротив, с губ Чжинхвана вырвался тихий печальный вздох, и выглядел он так, будто Бобби позволил себе сказать то, чего не должен был, хотя старшего отчего-то сильнее волновала реакция лидера, и он осторожно повернул свою голову к нему. Ханбин же после слов Чживона очень странно уставился на своего друга, впиваясь цепким взглядом в него и даже забывая, как моргать. Бобби понятия не имел, что происходило с этими двумя, и ему было от этого не по себе, ведь, по его мнению, он не сказал ничего особенного... Заметив, как щёки лидера становятся пунцовыми от мыслей, известных только ему одному, Чжинхван резко схватил в свои руки банку с недопитой колой, которая принадлежала Бобби. — О, оказывается Биай тебе бракованную подсунул, — нарушил мини-хён неловкое молчание. Ханбин наконец-то моргнул и кажется пришел в себя. — Бракованную? — переспросил Бобби. — Ну да, эта банка протекала… — ответил Чжинхван и подмигнул лидеру. Бобби медленно поднялся на ноги. — Окликнул, значит, перед тем, как бросить?! — припомнил он слова друга. — Ты такой наивный, в самом деле! — Ханбин задиристо показал ему язык, словно пятилетний мальчишка, и хотел было уже удрать он него, но Бобби предвидел этот вентиль заранее и, перепрыгнув через Чжинхвана, одним резким рывком повалил лидера на землю. Тот даже ахнуть не успел, а он уже праздновал победу. — Ты правда думаешь, что «рукожоп» так бы смог? — язвительно поинтересовался Бобби возле лица Ханбина. — Ты чего такой быстрый? — недовольно пробормотал лидер и беспомощно посмотрел на него. В больших глазах друга на фоне зеленого крона дерева, под которым они сейчас и лежали, Бобби увидел своё собственное отражение, и чем больше он вглядывался в него, тем сильнее ощущал, как внутри него нарастает какое-то странное напряжение… *** «Господи, что ж так муторно-то, а?» — Бобби подташнивало, немели конечности, а голова распухла так, словно превратилась в громадный шар, набитый камнями, который мчался вниз с горы и проецировал какой-то неясный гул прямо в его воспалённый мозг. Боль, казалось, решила заполонить собой всё пространство вокруг, отдаваясь пульсирующим ритмом в висках и вызывая рвотный рефлекс. — Кажется, плохи мои дела… — сделал он неутешительный вывод, проанализировав своё самочувствие, а, услышав собственное невнятное бормотание, понял, что сказал это вслух. Стоило подать признаки жизни, как рядом с ним тут же кто-то встрепенулся. — Хён! — раздалось совсем близко. «Парень, ты говоришь слишком громко...» — поморщился Бобби, узнав голос Чану. — Хён, ты в порядке? «Ну вот, опять…» — стало ясно, что макнэ настроен решительно и так просто не отстанет от него, поэтому Бобби сделал над собой усилие и с трудом разлепил свои веки. Которые пришлось тут же снова зажмурить, потому как их резануло светом, но перед этим он успел заметить обеспокоенное лицо младшего, маячащее прямо перед ним. — Ебать, какого хера здесь так ярко светит?! — хрипло воскликнул Бобби, озадачив своим вопросом Чану. — В коридоре уже месяц, как половина лампочек перегорело, — удивился младший. — Серьёзно? — не поверил Бобби, но тут и сам стал припоминать, что многим лампочкам в коридоре и правда не так давно настал каюк. Чжинхван даже прикупил новые на смену старым, но вот поменять их руки у ребят так и не дошли. Учитывая этот факт, он всё-таки решился оглядеться, и когда слегка приоткрытые глаза Чживона стали потихоньку привыкать к освещению, он смог оценить обстановку вокруг себя. Несмотря на его головную боль, на всё это действо потребовалось не более десяти секунд. Итак, он сидел на полу, подпирая стенку в коридоре возле своей собственной комнаты, а рядом с ним расположился Чану в позе лотоса, и что-то подсказывало ему — это долговязое тело протирает свою задницу тут явно не ради медитаций. Младший заметно нервничал, наблюдая за ним, и Бобби даже слегка поддался этой панике, потому что понятия не имел, какого хрена они оба здесь делают... — Ты помнишь, что случилось? — спросил макнэ. — Смутно, — честно признался Чживон. — В голове какая-то неясная каша из образов, всё смазано… Он замер, смазано было всё, кроме одного человека, лидер выделялся живым ярким пятном, проходя через все воспоминания. — Ханбин! — Бобби резко вскочил на ноги и тут же взвыл от возникшей боли в районе лба, потеряв равновесие в своем онемевшем теле, он стал заваливаться по стенке вниз, но Чану смог на удивление быстро подхватить его и усадить обратно на пол. — Ты ещё не до конца протрезвел! Бобби усмехнулся. — Это ты меня так стыдишь что ли? — насмешливо спросил он и сглотнул, ему безумно захотелось пить. — Нет, — смущённо ответил Чану. — Просто Чжинхван-хён приказал не пускать тебя в комнату, пока ты полностью не протрезвеешь, — он запнулся и отвёл взгляд. — Хотя ломиться туда и нет смысла, дверь заперта изнутри. Бобби до боли закусил губу, но всё-таки слабо кивнул, мол, полностью понимает и принимает вердикт старшего. — Что с Ханбином, ему стало лучше? — задал он главный вопрос и почувствовал, как тоска вытесняет все остальные эмоции. — Не знаю, — поникшим голосом отозвался Чану и покачал головой. — На самом деле, прошло не так уж много времени, ты очень быстро пришел в себя. Чживон устало вздохнул и вспомнил про Чжунэ, сейчас он этого не ощущал, но буквально совсем недавно был взбешен поведением младшего. — Тогда просто расскажи, что там с Дылдой, — попросил Бобби, — я помню всё, но ровно до того момента, как попёр на него… Чану подавил смешок. — Не удивительно! — совсем по-детски воскликнул макнэ. — Ты же еле на ногах стоял от выпитого! Как вообще можно осушить целую бутылку за раз?! — Эй, не отвлекайся, — откашлялся Бобби, ему не нравилось то восхищение, с которым младший задал свой последний вопрос. На кой чёрт Донхёк вообще притащил ту злополучную бутылку с виски… Чану закивал. — Да, да, — затараторил он. — Если честно, я ничего толком не понял, ну, из-за чего ты там так сильно ополчился против Чжунэ, но напугал ты, хён, всех конкретно. Одно удивление на лице Чжунэ чего стоит, когда ты так стремительно подбежал к нему, собираясь ударить… — Бобби внимательно слушал, неужели он действительно развязал драку? Но тогда почему у Чану был такой довольный вид, пока он рассказывал об этом, ведь за тем никогда не было замечено неприязни ни к одному из своих хёнов. — Но в итоге ты повалился прямо на Чжунэ и отключился, после чего вы оба рухнули на пол, — тут Чану понизил голос до шепота: — Чжунэ очень сильно разозлился, ты ему лоб расшиб… Чживон приподнял брови. — Ты же сказал, что я отключился, — недоверчиво произнёс он, стараясь не думать о том, как сильно опозорился. — Тогда как умудрился покалечить его? — Ты сделал это своей головой при падении, — поведал Чану. — Хён, ты бы слышал этот звук, — он скривился: — Брр! Только сейчас Бобби заметил, что макнэ что-то упрямо продолжает прикладывать к его голове, он накрыл руку Чану и отвёл её в сторону чтобы посмотреть на загадочный прохладный предмет. — Это что замороженная пицца?! — прифигел он от увиденного, сквозь полиэтилен он различил кусочки ветчины и тертый сыр. Чану виновато пожал плечами. — Прости, хён, ты пострадал сильнее, но лёд забрал себе Чжунэ. — Кто бы сомневался, — хмыкнул Бобби. Он осторожно ощупал свою выступающую шишку на лбу и зашипел, неприятные ощущения не заставили себя ждать. Чживон поспешно забрал пиццу из рук макнэ и вернул ту на прежнее место, всё-таки с замороженным куском теста на ушибе было куда приятнее. Бобби услышал, как щёлкнул замок на двери, и они вместе с Чану одновременно вскинули головы, как оказалось из комнаты вышел мини-хён. Старший был нагружен полотенцами и мокрой одеждой лидера до самого подбородка. Памятуя о своей предыдущей неудачной попытке встать, Чживон вцепился в плечо Чану и, только заручившись его поддержкой, медленно поднялся на ноги. — Спасибо, парень, дальше я сам, — поблагодарил он младшего за помощь после того, как благополучно облокотился спиной о стену. Бобби ещё слегка шатало из стороны в сторону, но он старался игнорировать это досадное обстоятельство. Чану кивнул и перевёл свой взгляд на Чжинхвана, сам же Бобби избегал смотреть на хёна, ему было стыдно за всю ту хрень, что он устроил. — Очнулся, значит, — произнёс Чжинхван, пробуравив его строгим взглядом. Бобби, всё ещё пряча свои глаза, безмолвно мотнул головой, вниз и снова вверх, и, вот чёрт, какое-то простое движение вызвало совсем непростые осложнения — тупая боль, словно верный фанат, решила продемонстрировать свою преданность, а его незадачливое обезболивающее в виде пиццы, подтаяло и уже не приносило такого облегчения, как раньше. — Чану-я, — Чжинхван решил обратиться к макнэ: — Отнеси это бельё в общую ванную, можешь бросить прямо возле стиральной машины, а после отправляйся спать. У тебя и Юнхёна на завтра есть расписание, так что постарайся хоть немного отдохнуть. Младший без лишних слов забрал его ношу и медленно пошёл по коридору, но даже после этого он продолжал без конца оглядываться на своих хёнов, видимо, ему было любопытно, о чём они хотели поговорить наедине. Но ни Бобби, ни Чжинхван не спешили начать этот разговор… Возможно, хён хотел перевести дух, вид у него был измотанный, а вот сам Чживон не знал, как же ему всё объяснить. Он до сих пор ощущал, как кожу на его ладони покалывает после пощёчины, которую он дал Биаю, и, вспоминая свою истерику, он понимал, что меньше всего на свете хотел причинить боль Ханбину. Хотя в итоге больно он сделал только самому себе, друг же на удар так и не отреагировал. — Хён, я не хотел, просто… — промямлил он, наконец-то подняв нерешительный взгляд на старшего, но Чжинхван остановил его уверенным жестом руки, а затем, подойдя ближе, сочувственно оглядел. — Не надо мне ничего объяснять, — устало вздохнул мини-хён и, положив руку ему на плечо, принялся с интересом разглядывать его шишку: — Как голова, сильно болит? Приложился ты будь здоров… — он вдруг фыркнул: — И что за пирог ты там прижимаешь?! — Вот ведь, — Бобби скорчил недовольную рожицу и стыдливо убрал пиццу от своего лица. — Между прочим, я тут жертва, а ты насмехаешься! — Айгу, бедный мальчик! — издевательски протянул мини-хён. — Иди сюда, пожалею! После этих слов Чжинхван приподнялся на цыпочках и принялся усиленно дуть на его рану. — Фуух, фуух… — щёки и ноздри мини-хёна так смешно раздувались, когда он вдыхал и выдыхал воздух, что Чживон не выдержал и хихикнул как-то совсем уж по-девчачьи. — Ну просто настоящая заботливая мамочка, — искренне улыбнулся он старшему, на пару секунд забывая о своих тревогах, а чтобы тому было удобнее, он слегка наклонился к нему и тогда, чисто случайно, заметил Чжунэ. Тот стоял в конце коридора и буравил их взглядом, хотя почти сразу Бобби понял, что вокалиста интересовал один лишь Чжинхван… То, как он смотрел на старшего, показалось ему уже смутно знакомым, и Чживон вспомнил? как недавно видел возвращение этих двоих в общежитие, тогда точно таким же взглядом Чжинхван одаривал Чжунэ, пока тот не видел… — Куда ты уставился? — спросил Чжинхван. Друг перестал дуть на его рану и опустился обратно на пятки, а Бобби, очнувшись от размышлений, понял, что Чжунэ к этому моменту уже скрылся из виду. — Никуда, хён. — Видимо, ты действительно сильно ударился… — задумчиво проговорил мини-хён. — Давай-ка приложи обратно свой пирог. — Брось, я в порядке, — отмахнулся Бобби, и став полностью серьёзным с надеждой в голосе спросил: — Как он? Стоило только упомянуть Ханбина, как Чжинхван переменился в лице, озорной блеск покинул его глаза, и ему на смену вернулось беспокойство за младшего. — Без изменений, — ответил он так же серьёзно. — И, если честно, я не знаю, что делать, — на секунду он помялся, а затем продолжил: — Может, в словах Чжунэ есть резон, и нам действительно стоит обратиться за помощью? Бобби напрягся всем телом. — Нет, он не прав, — уверенно заявил он. — Вы рано бьёте тревогу. — Откуда тебе знать, что, если всё серьёзно? Мы даже не знаем, что точно произошло с ним, а семья Ханбина далеко… — Его отец в Корее, — решил сказать Чживон, он не мог скрывать это вечно. — По крайней мере, пару часов назад он точно был в Сеуле. — И ты молчал?! — Чжинхван сложил руки на груди. — Нужно срочно ему позвонить и всё рассказать. Может, он даже сможет сразу приехать… — Вот уж хрен, мы не будем ему звонить! — на повышенных тонах отозвался Бобби и упрямо задрал подбородок. — Ты опять начинаешь? — вздохнул Чжинхван. — Господи, ну почему с тобой всегда так сложно? Ладно, ну и почему ты не хочешь, чтобы мы его позвали? — Я ему больше не доверяю, — честно признался Чживон. — Чего? — старший округлил глаза. Бобби пришлось рассказать ему всё, и то, как он проследил за Ханбином от общежития до того момента, как тот сел в машину к своему отцу, и о своих подозрениях, что именно из-за своего родителя их друг сейчас в таком состоянии. Да, он не был уверен в этом на все сто процентов, но и того, что было, ему хватало. Впрочем, Чжинхван, поспешил с ним не согласиться. — А я думаю, что это притянуто за уши, то есть, он же его отец, так зачем ему вредить собственному сыну? Чживон пожал плечами. — Может, он не в курсе, что вредит, — предположил он. — О конфликте поколений слышал? — Умник хренов, — хмыкнул Чжинхван, но решил снова испытать удачу: — Может, всё-таки позвоним? — Вдруг ему станет хуже? — спросил Бобби, хотя сам и не мог представить, куда уж ещё хуже. — Ты не можешь знать этого наверняка, — не унимался мини-хён. — Ты тоже, — парировал Бобби продолжая стоять на своём. Чжинхван на пару секунд замер, взвешивая про себя все «за» и «против». — Чёрт! — в итоге воскликнул он и заметался из стороны в сторону, это решение давалось ему с трудом. — Ладно, фиг с тобой! Давай подождём до утра… — он остановился и направил указательный палец на младшего: — Но если ему не станет лучше, тогда мы все-таки позовём его отца, идёт? Бобби молчал, ему не нравился такой расклад. — Идёт? — повторно спросил мини-хён уже с явным нажимом в голосе. — Идёт, — с неохотой ответил Чживон. — Смотри, ты мне пообещал! — Да-да, мамуля… — вяло пробормотал Бобби и наконец-то отлип от стены, повернулся к комнате и медленно взялся за ручку. Его жажда поскорее увидеть Ханбина нарастала, но у Чжинхвана было своё мнение на этот счёт… — Э, нет? дружок, ты туда не войдёшь! — огорошил его старший и попытался своим плечом легонько отпихнуть младшего от двери, но Бобби, не сдавая своих позиций, даже с места не сдвинулся. — Ты себя горой возомнил или как? — шикнул на него Чжинхван и даже попытался ущипнуть для усиления эффекта. — Отойди от двери, кому говорят! Чживон задохнулся от возмущения. — Хён, ты издеваешься? — вскинул он брови. — Мы же вроде как решили подождать до утра… Чжинхван кивнул, но тут же снова лягнул, пытаясь застать Бобби врасплох, но в итоге заставил его лишь сильнее вцепиться в ручку двери, думая при этом: "Какого хрена сейчас творит этот хён?!". — Да, решили, но ты будешь ждать подальше от Биая, ясно? С ним побудут Юнхён с Донхёком, этого достаточно. — Чжинхван… — предостерегающе начал говорить Бобби. — Я понимаю, честно, — сказал мини-хён. — Ты любишь его и хочешь помочь, но до этого делал только хуже, согласись... Я желаю добра вам обоим и прошу тебя подождать до утра. Ты ведь можешь сделать это, м? Бобби посмотрел в кристально чистые глаза Чжинхвана и… сдался. — Хорошо, — тихо сказал он и, в последний раз взглянув на дверь, выпустил ручку из своих пальцев. Следуя по коридору за спиной Чжинхвана, он чувствовал, как всё в нём сопротивляется этому действу, но Бобби уже дал обещание оставить Ханбина в покое до утра. Но как объяснить это ногам, которые не хотят его слушаться, или его шее, которая так и норовит повернуться… — Ты можешь остаться в моей комнате сегодня, — обронил на ходу Чжинхван. — Я лягу в гостиной. Бобби понимал, что хён хотел лишь перестраховаться, но ему уже надоело идти на уступки старшему, поэтому ответ был продиктован скорее всего вредностью. — Нет, — решительно скрипнул он зубами и остановился неподалеку от кухни. Чжинхван обернулся. — Приготовить тебе что-нибудь перекусить? Голодный небось весь вечер проходил… Бобби лишь покачал головой. — Попью и спать. Мини-хён коротко кивнул и пошёл дальше, а Бобби, вздохнув, медленно побрёл на кухню. Там в полном одиночестве сидел Чжунэ и пялился на стакан с водой, стоящий перед ним на столе. Дылда старательно прикладывал к своему лбу пакет со льдом, тот самый, который перехватил у Чану… Увидев вошедшего, Чжунэ дёрнулся. — Я с тобой не разговариваю! — поспешно буркнул он и отвернулся. — Больно надо, — отозвался Бобби без единой эмоции. Подойдя к раковине, он бросил в неё подтаивающую пиццу, все ингредиенты которой уже расползались по пакету и выглядели неприглядным месивом, после этого, испытывая жуткую жажду, направился к холодильнику, но тут перед ним возник Чжунэ и загородил путь к живительной воде. — То есть ты не собираешься извиняться передо мной за всю эту хуйню?! — Дылба злился и сверкал глазами. Бобби фыркнул. — Иди нахер, ты первым начал, — отмахнулся он от младшего и хотел продолжить путь, но Чжунэ упрямо продолжил стоять на месте. — Хочешь знать, почему мы не близки с тобой? — вдруг спросил он. Бобби сложил руки на груди и насмешливо посмотрел на него. — Ну и почему же? — спросил он, пытаясь подавить зевок. — Да потому, что ты мудак! — рявкнул Чжунэ ему прямо в лицо, а затем одним свирепым движением отлепил пакет со льдом от своей головы и со всей дури приложился тем по шишке на лбу Чживона. — Аищ! — Бобби зашипел. — Больно же, идиот! Чжунэ закатил глаза. — А хён ещё говорит, что это я недостаточно зрелый, — забубнил он себе под нос: — Как же бесит, в самом деле… — Чего?! — не понял Бобби. Когда лже-макнэ поднял на него свой взгляд, молнии из того куда-то исчезли вместе с былым запалом, видимо, врезав ему, Дылда смог выпустить пар. — Я спать, — уже спокойным тоном сказал Чжунэ, — Проследи, чтобы с Ханбином всё было хорошо, — он направился к выходу, но, остановившись в проёме, обернулся и добавил: — Похоже, в конце концов, это только в твоих силах… Бобби стал в шутку озираться по сторонам, хотя это был не самый подходящий момент для юмора, но косить под «дебила» было не чем иным, как его защитной реакцией… — Ты это ко мне сейчас обращаешься? — спросил Чживон, картинно указывая на своё лицо пальцем: — К раздражающему тебя мудаку?! Чжунэ хохотнул и качнул головой. — Именно, самому не верится! — сказал он, скорчив смешную физиономию. — Удивительно, но, несмотря на то, что ты такой идиот, я не переживаю за Биая, когда он в твоих руках, — грубость сурового Ку исчезла, когда он говорил о лидере, и в его голосе слышалось искреннее беспокойство: — Помоги ему… Чжунэ вышел в коридор, а Бобби так и продолжал стоять с открытым ртом. — Мальчишка, может же удивить, — он понял, что довольно ухмыляется. — Не подозревал, что Дылдочка так думает, мог ведь сразу быть таким, а не занозой в заднице… Чживон подошел к столу и отложил в сторону пакет со льдом, взял в свои руки нетронутую воду Чжунэ и критически осмотрел края стакана. — Слюнявил или не слюнявил? — задумчиво протянул он и, пожав плечами, жадно выхлебал всё содержимое стакана, но организму оказалось этого мало, сушняк был, как у настоящего алкаша, и Бобби, заглянув в холодильник, достал новую бутылку с водой, приложился губами к горлышку и пил до тех пор, пока не стало плохо. Почувствовав вернувшуюся тошноту, он пообещал самому себе: — Больше. Никакого. Виски. Никогда! В его мозгу между тем больное воображение принялось рисовать нешуточную словесную баталию между Чжинхваном и Чжунэ, толкаясь локтями эти двое боролись за внимание Бобби, мини-хён напоминал о данном им уже ранее обещании дождаться утра, а Дылба между тем укоризненно смотрел на него: «Правда что ли будешь ждать? Ты-то?!». Чживон прекрасно понимал, этот внутренний конфликт лезет наружу из-за того, что он сейчас сам с собою не в ладах... — Аааа! — Бобби психанул и кинул бутылку с водой об стену, а затем нервно впился руками в свои волосы. Взлохматив их, он с тупым оцепенением наблюдал за тем, как несчастная и теперь крайне помятая бутылка, отрикошетила от твёрдой поверхности стены и, выплёскивая из себя остатки воды, прикатилась обратно к нему, ударяясь об ноги. Кончики пальцев тут же стали первой жертвой образовавшейся лужицы и начали медленно тонуть, а в подсознании Чживона между тем словно кто-то повернул реле, и он вспомнил сон, который привиделся ему после стычки с Чжунэ. Хотя можно ли назвать сном то, что происходило с ним в реальной жизни, ведь пока он был в этой алкогольной отключке, со дня его воспоминаний всплыло одно со времён трейни. Сейчас, после дебюта, жизнь Бобби бьёт ключом, мчится на предельной скорости вперёд, перенасыщая каждый день событиями, и он настолько привык к этому темпу, что, кажется, утратил навык оглядываться назад, а то яркое видение, частичка его самого в воспоминании, вернула Чживона к истокам, давая понять, что лучшее в своей жизни он уже повстречал. Но в том далёком майском дне он ещё об этом пока не подозревал, предпочитая переживать о всякой ерунде или же рассуждать об их традиции приходить в парк каждый месяц после проверки, не зная, что те их посиделки окажутся последними… — Может, хватит уже обниматься с этим дубом? Не лидер, а «Indian Boy» какой-то! — канючил Бобби, наблюдая за тем, как Биай крепко вцепился в дерево и, прикрыв глаза, что-то нашептывал тому, вжимаясь щекой в кору. — Я жрать хочу! А до ресторанчика моей тёти нам мало того, что на метро ехать, так ещё и пешадралом пилить, не забыл? Чжинхван ткнул его локтём в бок. — Он там с ним прощается походу, — сообщил старший о своей догадке и подавил смешок. — На хрена? Соскучиться успеет дуб что ли за месяц по нему?! Чжинхван лишь развёл руками, а Ханбин наконец-то отлип от дерева и подошел к ним. — Мы больше не будем приходить сюда, — сообщил он. — Почему? — не понял мини-хён. — Ты же любишь этот парк. — Это же наша традиция… — произнёс Бобби тихонько и поник, пускай это было глупо, но ему стало обидно от того, с какой лёгкостью Ханбин решил отказаться от их обычая. — Пришло время создавать новые, — загадочно улыбнулся им лидер и пошёл прочь из парка, Чжинхван последовал за ним, а Бобби, еле плетясь позади, замыкал это шествие. — Даже не обернулся, а ведь два года полено это обхаживал, — громко бубнил Чживон, сверля костлявую спину Ханбина едким взглядом, и, не унимаясь, добавил: — Что теперь к шаману каждый месяц ходить будем и амулеты в трусы запихивать?! Ответом ему был весёлый смех друзей… Бобби очнулся и наклонился, чтобы поднять с пола пустую бутылку, а в голове всё ещё продолжал стоять счастливый смех Биая с тёплыми нотками беспечности… «Но сейчас ты другой, Ханбина, застывший и безмолвный, в одиночку переживающий внутри себя только одному тебе известный ад…» — Чживон с остервенением смял пластик в своей руке и с места, на котором стоял, бросил тот в раковину, не глядя. Попал или нет, проверять не стал. Возникший образ Ханбина вытеснил всё остальное и, поддавшись порыву, Бобби стремительно рванул к нему в комнату... Пробегая мимо гостиной, он мельком заметил Чжунэ с Чжинхваном, те о чём-то спорили, и это было сильно похоже на то, что недавно рисовало его воображение, но Бобби не стал задерживаться и спрашивать о причине их разногласий, хотя они и замолкли, проводив его удивлённым взглядом. Чжинхван быстро сообразил, куда именно направился младший и принялся громко возмущаться, но Чживон всё равно был шустрее и уже подбегал к комнате. А там, между тем, сильных изменений не произошло: Ханбин, по-прежнему похожий на труп, и растерянные ребята, сидящие возле его кровати, явно понятия не имевшие, что же им нужно делать, чтобы помочь своему другу. Как только Бобби зашёл внутрь комнаты, то прямо с ходу пнул ногой сначала одного парня, а затем и другого, Юнхён с Донхёком резко вскочили на ноги и принялись растирать свои задницы в местах от ударов. — Вон отсюда! — сказал Чживон и отрывисто добавил: — Оба! Видимо, что-то в его голосе или интонации заставило их беспрекословно послушаться, не задавая лишних вопросов, они поспешили убраться из комнаты, а, может, просто были рады сбежать от всей этой ситуации. В дверях они пересеклись с Чжинхваном, и Бобби виновато глянул на старшего, ему казалось, что тот обязательно разразится гневной тирадой, но друг молчал. Да, на какой-то момент Чживон замешкался и связал себя обещанием подождать до утра, но даже не по годам мудрый Чжинхван не знал, что сейчас лучше для Ханбина. Чёрт, Бобби и сам был в растерянности, но не мог просто сидеть и ждать наступления рассвета, уповая на то, что с приходом первых солнечных лучей всё как-то само собой наладится. Нельзя было позволить Биаю зайти так далеко, что он не сможет найти дорогу назад. Бобби больше никогда не оставит его одного. — Хён, всё хорошо, — он сам удивился спокойствию, с которым это произнёс. — Можешь идти спать, а я останусь. Чжинхван изучающе на него посмотрел, Бобби ждал, что он станет его выгонять из комнаты, как делал это ранее, но мини-хён лишь перевёл свой взгляд на потерянного лидера, вздохнул и вышел из комнаты. — Ты дал мне слово, — напомнил Чжинхван напоследок и закрыл за собой дверь. Наконец-то они с Ханбином остались одни, хотя Бобби казалось, что и он был здесь в полном одиночестве, а дух лидера был где-то в другом месте, пока его тело, свернувшееся на кровати калачиком, не подавало никаких признаков жизни. В том, чтобы сверлить его спину обеспокоенным взглядом, не было смысла, и Чживон погасил свет в комнате, а на обратном пути от выключателя, идя в полной темноте, умудрился удариться об кровать. Хотелось выругаться, но он лишь, закусив губу, проигнорировал яркую палитру ощущений, на пару секунд возникшую в мизинце. Бобби наклонился и нащупал руками одеяло, которым был укрыт Ханбин, быстро забравшись под него, он улёгся рядом с ним и аккуратно просунул свою правую руку под его шею. Теперь, когда одна его рука служила другу вместо подушки, Бобби смог теснее прижаться к нему и обнять левой рукой. Лидер на все его манипуляции никак не отреагировал, продолжая неподвижно лежать. «Такой холодный…» — ужаснулся Бобби, ощущая даже сквозь сухую одежду, в которую ребята переодели Ханбина, его низкую температуру тела. Не долго думая, он переплёл свои ноги с ногами друга, а потом засунул свою левую руку ему под футболку и принялся растирать его кожу своей горячей ладонью. Наверное, со стороны это могло бы показаться прелюдией, любовной лаской, но для самого Чживона в этом не было ничего эротичного, сексуальный подтекст его действий был последним, о чём он думал. Он лишь хотел поделиться своим теплом с дорогим его сердцу человеком и изгнать холод из его души. Бобби даже представлял, как золотистая энергия из его руки проникает в тело лидера сквозь кожу и помогает согреться. И через какое-то время это на самом деле подействовало, тело Биая постепенно наполнялось жизнью, наращивая тепло… Но теперь как заставить Ханбина вернуться в реальный мир? Бобби не мог знать ответа на этот вопрос, у него самого в голове творился полный бардак… — Я оставлю тебя в покое, — вдруг сказал Чживон, разрезая тишину комнаты, собственный шепот заставил его вздрогнуть. — Моё признание было неудачной шуткой, и, когда ты придёшь в себя, мы вместе посмеёмся над этим… — изо рта Бобби вырвался горький смешок, в итоге смеялся лишь он один. — Этого, небось, ждёшь от меня, что возьму и скажу такое, да? — спросил он у друга, и хотя веселья в нём не набралось бы и на грамм, Чживон продолжил насмешливо: — Признавайся, это ведь твой коварный план, не так ли? Притворился потерянным и слабым, остальных, небось, подговорил, чтобы подыграли! Специально заставили меня нервничать, а сами угорали над тем, как я схожу с ума… Бобби и самому было дико слушать эти бредовые домыслы, слишком уж жалко те прозвучали и испарились в едкой темноте комнаты. Но если всего на секунду допустить мысль о том, что вся эта история не что иное, как простой розыгрыш и каламбур от ребят, то в Чикаго на знаменитой литейной фабрике прямо сейчас в срочном порядке в количестве шести штук надо было отливать легендарные статуэтки «Оскар», а когда «золотые человечки» будут готовы, то под торжественную музыку их нужно будет вручить всем парням за «лучшую подставу года». Такой расклад был слишком желанен, Бобби готов был многое отдать за то, чтобы Ханбин, который сейчас и сам был похож на статую, ожил со словами: «Тебя развели, как последнего лоха!» и резко скинул Бобби с кровати, а в этот момент в комнату влетели бы все айконовцы, создавая своим присутствием ураган, улюлюкая и хлопая в ладоши… Бобби моргнул, и радужная фантазия осталась где-то на задворках сознания. Ничего не изменилось, их с Ханбином по-прежнему окружала темнота и давящая на уши тишина, ещё бы чуть-чуть и казалось, что сами стены в комнате начнут душить их своим присутствием. Но Чживон проигнорировал всё это и снова заговорил. — Возможно, ты даже ждёшь, что я отстану от тебя со своей влюбленностью, и мы всё это благополучно забудем и замнём однажды… — слова полились из него нескончаемым потоком, но Чживон не стал останавливать себя, ему действительно нужно было выговориться: — Но этого не будет, Ханбина, потому что я не шутил тогда. Я действительно люблю тебя. Но моя любовь эгоистична, так что, нет, я не оставлю тебя в покое! Не отпущу тебя даже на день от себя и уж тем более не передам в руки человека, который тебя до такого состояния и довёл, и мне абсолютно пофиг, что это твой родной отец! Все так и жаждут позвать кого-нибудь на помощь, Чжинхван вон хочет позвонить твоему отцу, словно тот мессия какой-то… Бобби резко умолк, оборвав себя на полуслове, потому что Ханбин только что пару раз вздрогнул в его руках. Это была его первая реакция за ночь на что-либо… и тут до Бобби дошло. Он смог найти слабое место, болевую точку, и хотя меньше всего на свете ему хотелось продолжать давить на неё снова, причиняя другу новую боль, но, кажется, выбора не было. — Твой отец… — он не ошибся, стоило только произнести эти два слова, как Ханбин снова зашевелился в его руках и шумно вдохнул воздух в свои лёгкие, Бобби принял это за хороший знак. — Я видел вас вместе, как вы уехали. Не буду спрашивать, что же у вас там произошло, но ты должен справиться с этим, Ханбина, даже не так, ты можешь с этим справиться! У тебя есть я, Чжинхван и остальные ребята. Помнишь, как ты говорил всегда? Чтобы там ни было, мы преодолеем это вместе! — Бобби добавил немного истеричных ноток в свой голос: — Или ты хочешь, чтобы я прирос к тебе навсегда? Запросто! Это моя мечта, приклеиться к тебе и уже никогда не отлипать… — Я расскажу, — очень слабым голосом произнёс Ханбин и принялся кашлять. На радостях Бобби сгрёб друга в ещё более тесные объятья, почти что впечатывая того в стену с его стороны. — Ханбина! Ты в порядке? Как себя чувствуешь? Ничего не болит? … Лидер застонал. — Я всё расскажу, только замолчи, пожалуйста. Ты столько болтаешь, что у меня твой голос уже от стенок черепа отлетает… Бобби фыркнул, хотя это было скорее нервным. — Ты в порядке, — уверенно заявил он. — Наверное, — глухо отозвался Ханбин. — Прости, я не хотел так поступать. Ты ведь испугался? — До чёртиков, — кивнул Бобби, врезаясь своей острой челюстью в его плечо. — Я тоже, — признался лидер и, нащупав под одеялом руку Бобби, крепко вцепился в неё, словно боялся вновь «заблудиться». — Не знаю точно, что произошло, но мне стало так паршиво от происходящего, страх загнал меня в угол, и я не знал, как мне справиться с этим. Я устал быть сильным. Бобби внимательно вслушивался в тихий, слегка пересохший голос Ханбина, у него была куча вопросов, но он не перебивал его. Он просто чувствовал благодарность от того, что тот пришел в себя. — Мой отец, он хотел, чтобы я уехал вместе с ним из страны. Бобби удивился. — Он не в курсе, что наш отпуск уже закончился? — Ты не понял, — даже не видя его лица, он почувствовал, что Биай горько усмехнулся. — Он хотел забрать меня с собой в Штаты… навсегда... — Бобби замер, только что услышанное им слово «навсегда» просто не желало усваиваться в мозгу, а друг после небольшой паузы снова подал голос: — Знаешь, сначала я даже не принял его всерьёз, но, когда мы и в самом деле двинулись в сторону аэропорта, понял, это всё происходит со мной на самом деле. Оказалось, что отец уже давно планировал мой отъезд из страны, даже встречался с Ян Хён Соком за моей спиной. Помнишь странное поведение директора? — Бобби ещё как помнил и плотно сжал свои челюсти, чтобы не начать материться раньше, чем Ханбин закончит свой рассказ. — Отец сказал, что мой… мой контракт более не действителен, потому что якобы расторг его. Уверен, он блефовал, а ты можешь поверить в это? — из него вырвался нервный смешок. — Я сидел в машине и не мог понять, почему он так поступает со мной... Зачем ломает мне жизнь? Пытался говорить с ним, чёрт, даже давил на жалость, угрожал, но он не хотел слушать, сказал, что я молодой и просто могу начать всё сначала в другой стране, — тело Ханбина стало потряхивать, и Бобби пытался унять его дрожь. — Я был, словно в ловушке, заперт в машине с человеком, который отказывался понимать меня, и тогда решение пришло само собой… Я схватился за ручку и открыл дверь. Думаю, я бы действительно выпал, но отец успел схватить меня за куртку и втащил обратно в машину. Знаешь, он действительно испугался, что забавно, если учесть то, что встреча с асфальтом для меня не настолько страшна, как потеря смысла существования и жизнь без мечты. Но после этой моей выходки решимости в отце поубавилось, хотя он и не расстался со своей идеей окончательно, заверил меня, что поменяет билеты… Рассказ Ханбина привёл Бобби в ужас, но, если тот надеялся, что он сейчас начнёт его жалеть и утешать, то сильно ошибался, потому что наравне с диким ужасом на протяжении всей этой истории в нем продолжало нарастать бешенство. — Так, а теперь слушай сюда, говнюк мелкий, — зло прорычал Бобби и почувствовал, как Биай в его руках замер от неожиданности. — Если ты ещё раз посмеешь подвергнуть свою задницу опасности по какой-либо причине, мне похуй что это будет, хоть сам мать его, Армагеддон, грянет на всей планете, я тебе такое устрою, что захочется свалить не то, что в другую страну, ты о другой галактике молить у меня будешь, тебе ясно?! — Чживон не сразу понял, что сорвался уже почти на крик, который, возможно, был слышен всем остальным ребятам в общежитии. Но даже если они и терялись в догадках, какого хрена Бобби поднял такой кипиш, то вмешаться так никто и не решился. — Как ты там сказал… забавно, что он испугался? Ты хоть понимаешь, полудурок, что чуть не сделал?! — всего мгновение, и отец лидера мог бы не успеть поймать его, стоило лишь представить это, как ярость в Бобби разгорелась с новой силой: — Без мечты, значит, жить не можешь, а я без тебя смогу, так что ли? Давай, иди пиздуй, спрыгивай, чего уж там, сразу с крыши, кретин… Бобби правда захотелось подняться и на полном серьёзе стащить того с кровати, так он был взбешен, но тут Ханбин, поелозив на месте, повернулся к нему лицом и всего двумя словами смог остудить весь его пыл, впрочем, вызывая тому на смену совсем другое пламя… — Поцелуй меня, — попросил Ким Ханбин, а Чживон с замиранием сердца подумал, что у него на фоне стресса начались проблемы со слухом. — Что? — переспросил он, рассматривая в полумраке очертания напротив себя. Сначала зашуршало одеяло, а затем Бобби почувствовал, как Ханбин коснулся его щеки кончиками своих тонких пальцев. — Мне надоело бояться самого себя, — произнёс он и медленно провёл своим пальчиком линию к губам Чживона, а затем робко повторил свою просьбу: – Поцелуй меня… — А вот это чертовски неплохой способ вымаливать прощение, — Бобби улыбнулся и нежно притянул к себе Ханбина. — И, кстати, меня не нужно уговаривать, глупый, ведь я люблю тебя... После своих слов он поцеловал его, впиваясь своим горячим ртом в полуоткрытые губы, властно подминая трепещущее тело Ханбина под себя и чувствуя, как тот с тихим стоном отзывается на его ласки, отчаянно шаря руками по его голому торсу. На секунду Чживон отстранился от губ Биая и, стянув с него ненавистную футболку, казавшуюся сейчас преградой, закинул ту куда подальше. После он принялся покрывать сетью из поцелуев лицо своего любимого, его шею, выступающие ключицы... «Прощай рассудок…» — успел подумать Бобби, перед тем как воздух в комнате накалился до такого предела, что по нему стали пробегать маленькие электрические разряды, а волна страсти, захлестнувшая их обоих, не унесла с собой все остатки трезвых мыслей…