Колесо попаданцев

      Саммаэль, как это частенько с ним бывало, расхаживал взад-вперед по богато обставленной комнате. Помещение было большим, он, как человек военный, оценил его площадь, она, по его прикидкам, составляла сто восемьдесят квадратных метров, хотя, на самом деле, он ошибся на тридцать четыре квадрата в большую сторону. Но комната не производила впечатления громадного ангара, как это часто бывает со столь большими помещениями. Нет, напротив, здесь было великое множество кресел, уютных диванчиков, пуфиков, чайных столиков, резных комодов, уставленных разными приятными безделушками, некоторые из которых были сделаны из золота и украшены драгоценными камнями, другие же были предметами древности этого убогого мира. Саммаэль презирал всю эту мишуру, он считал, что человеку достаточно матраца и одеяла, да какой-нибудь крыши над головой, чтобы дождь за шиворот не лился, но наведением уюта здесь занимался не он, а Грендаль, которая и сидела за столом, перед которым он маячил в нетерпении.       - Забери меня Великий Повелитель! - рявкнул Саммаэль, остановившись прямо напротив золотоволосой женщины. - Ты закончила? Мне это надоело, слышишь? Чего ты там копаешься? Если не можешь написать, так и скажи. Чтоб мне сгореть, я в своей жизни составил не одну дюжину ультиматумов и кое-что в этом понимаю.       Но Грендаль в ответ только фыркнула, что еще больше разозлило Саммаэля. Когда он снова стал выражать свое недовольство, она соизволила обратить на него внимание, хотя и продолжала что-то писать не поднимая головы:       - Если тебе нечем заняться, сходи и забери эти... Фотографии. Они уже должны быть готовы.       Саммаэль еще немного поскандалил, но Грендаль была великим психологом и вывести ее из себя было не так уж просто, потому он вышел, громко хлопнув дверью. Грендаль со вздохом произнесла очищающее заклинание, которое стерло грязь, которую натащил Саммаэль, с роскошного персидского ковра ручной работы. И почему мужчины не могут просто вытирать ноги? После того, как он здесь появился, Грендаль не оставляло ощущение, что она запустила слона в посудную лавку. Он постоянно что-то разбивал, натыкался на милые ее сердцу столики и тумбочки, при этом грязно ругался, много пил и еще больше ел и был чем-то постоянно недоволен. Все-таки красивые вещи гораздо лучше людей, они никогда не будут досаждать тебе или жаловаться на свою сложную судьбу. Правда в своем родном мире Грендаль могла немного поработать с людьми, после чего они становились аккуратными, тихими и исполнительными, но это не был случай Саммаэля, ибо просто так проделывать подобные вещи с другими Избранными было запрещено.       Саммаэль вернулся только через три четверти часа, хотя фотомастерская находилась минутах в пяти ходьбы. Он, не говоря ни слова, экспрессивно швырнул на стол пачку фотографий. Грендаль как раз закончила письмо и положила его в конверт, так что теперь оставалось выбрать фотографию и приложить ее к нему. Она пододвинула стопку и принялась выбирать. Все фотографии изображали одну и ту же сцену: мужчина, женщина и молодой парень лет четырнадцати-пятнадцати на фоне темно-красной шторы. Одни фотографии были сделаны с близкого расстояния, другие - с дальнего, некоторые при другом освещении. Наконец она выбрала самую лучшую и положила ее в конверт.       - Чего ты так долго? - спросила она Саммаэля. На самом деле, ей не особенно было это интересно, но она считала нужным поддержать беседу.       - Возникли проблемы! - гаркнул он так, словно говорил не с одной женщиной, сидящей в паре метров, а с полком солдат на открытом воздухе. - Этот недоносок прицепился ко мне как банный лист, требовал, чтобы я ему заплатил.       - Ну ты заплатил? - Грендаль аккуратно заклеила конверт и подошла к клетке с красивой серой совой.       - Заплатил, как же, - махнул рукой Саммаэль, - нет у меня местных денег. Я вообще после перехода к Тени забыл, что это такое, - просто брал все, что мне нужно, тем более много ли надо простому солдату? Ну пришлось малость проучить этого сопляка. А потом пришли какие-то его друзья или братья, в общем, мне пришлось разгромить их шаражку и поубивать их всех. А то эти жадные крикливые ублюдки стали звонить в их местную, как ее, полицию что ли.       - Печально, - Грендаль закончила привязывать письмо к лапке птицы, - Илиена! - так звали сову. Не то чтобы она назвала ее в честь возлюбленной Льюса Тэрина, просто в ее мире это было самое популярное женское имя. Если родители называли свою дочь Илиеной, про них можно было сказать, что у них плохо с фантазией. А вот для животного или птицы кличка была в самый раз. - Доставь это письмо в Англию, в школу чародейства и волшебства Хогвартс, человеку по имени Гарри Джеймс Поттер. - Илиена неопределенно посмотрела на грендаль. Она, в отличие от совы Гарри, не была замаскировавшимся человеком. Отрекшаяся поднесла птицу к открытому окну и она улетела в ночь.       - По мне деньги - это вообще грязь! - продолжал монолог Саммаэль. - Я что, какой-то вонючий безродный торгаш? Да я взял Серендахар и подавил восстание в Джама`харезе, да я лицом к лицу сражался с Льюсом Тэрином Тэламоном. А они мне "заплати"... - он вдруг заметил, что его собеседница уже куда-то исчезла. Выругавшись, Саммаэль отправился искать чего-нибудь выпить, по дороге с наслаждением снеся какую-то изящную вазу в половину человеческого роста, которая, даже на его неискушенный взгляд, была дорогой и редкой.

*      *      *

      - Проклятый Снегг, - сказал Рон сидя в одежде на незаправленной кровати, - говорят, он ничего не сделал Малфою. Вот хуесос позорный!       - Да забудь, Рон, я уже забыл. Жалко конечно...       - С чего это мы должны забывать? - удивился Рон. - Сегодня он сжег эту твою херню, скажу честно, проку от нее было мало. Ну ты извини, я понимаю, что для тебя это было важно. Ну а что он сделает завтра? Убьет кого-нибудь?       - Что это у тебя? - спросил Гарри, заметив какой-то прозрачный флакон. Рон снял крышечку и побрызгал себе на волосы из него:       - Одеколон, - сообщил Рон не без гордости.       - А зачем? - удивился Гарри. - Вроде бы у нас не будет никакого праздника, только этот Снегг.       - Снегг пускай сделает шестьдесят девять с Малфоем! - отмахнулся Рон, продолжая брызгать. В комнате уже стоял резкий запах дешевого одеколона. - Зато потом у нас что? Правильно, защита от темных искусств! Защита, Гарри, ты понимаешь, о чем я? - он потряс свой флакончик. - Кстати, как думаешь, у Снегга было когда-нибудь с бабой? Хотя, думаю, можно сказать, что Драко у нас девушка, точнее даже женщина, причем опытная.       - Дай-ка и мне тоже, - Гарри протянул руку и Рон вручил ему предмет их беседы (Снегга, Малфоя? нет, флакончик с одеколоном).       Зельеварение никогда не было любимым предметом молодого Поттера, во-первых он ему не давался, а во-вторых его бесил профессор Снегг. Хотя, возможно, эти две причины были взаимосвязаны, Гарри об этом не думал. Он просто считал минуты, сидя на его уроках. В этом году они изучали противоядия и Снегг заявил, что ближе к зиме он кого-нибудь отравит и потом на практике проверит, как ученики усвоили эту тему. При этом он в упор смотрел на Гарри, так что было сразу понятно, кого ждет чаша с ядом и кому суждено стать объектом экспериментов молодых колдунов и ведьм.       А вот следующий урок стал полной неожиданностью. Это были заклинания с маленьким профессором Флитвиком.       - Ёбаный в рот! А где защита? - удивился Рон, когда все гриффиндорцы толпой пошли на заклинания.       - Она завтра, - подсказал Невилл. На это он получил от Рона порцию брани в свой адрес.       - Гермиона, - они вошли в класс и сели, Гермиона справа, рассерженный Рон - слева, - с тобой все в порядке? Ты какая-то... Странная.       - Со мной все в порядке! - отрезала девушка и, открыв книгу, углубилась в нее. Казалось, будь книга какой-нибудь бочкой или колодцем, она нырнула бы туда с головой и не видать ее больше Гарри с Роном.       Но и ожиданию Рона Уизли, как и всему в нашем бренном мире суеты, пришел конец. Урок защиты проходил в небольшом классе, где было два ряда парт и учительский стол, помимо этого в классе были какие-то шкафы и прочие мелочи, занимавшие место. Войдя в класс даже Рон с Гарри заметили, что девочки как-то пришли раньше парней и заняли весь первый ряд. Как им это удалось Гарри не понял, ведь девочек было намного меньше, чем мест на первом ряду, тем не менее, на каждом из них сидела девочка. При этом незнакомых девочек или дублей среди них не было. Обычная женская хитрость, понял Гарри. Но его это только порадовало, он вообще не разделял радости Рона по поводу общения с их новым учителем. Он достаточно хорошо знал себя, чтобы понять: такая красивая женщина будет лишь смущать его.       Тут Гарри заметил Гермиону. Лицо у той было просто перекошено от злости, раньше Гарри не видел ее такой. Сам Волан-де-морт, будь он здесь, отдал бы ей должное.       - Чего это с ней? - спросил Рон, когда они уселись на второй ряд.       - Не знаю, - пожал плечами Гарри, - ты тоже заметил? - Рон только кивнул.       Сама новоявленная профессор Элронай не проявляла особого интереса к своим подопечным. Она читала какую-то книгу и, похоже, вовсе забыла про них. Минут через пять Гермиона, которая продолжала распаляться, довольно тактично покашляла, но это не возымело эффекта. Тогда она повторила свою попытку уже с большей агрессией.       - Гермиона, - участливо спросил Рон, - может, воды?       Но Гермиона так посмотрела на него, что стало понятно: никакая вода ей не нужна. Но то ли шум отвлек ее, то ли что-то другое, но прекрасная женщина наконец оставила свою книгу. Она молча оглядела сидящих перед ней учеников. Наверное, это воображение играло с Гарри шутки, но ему показалось, что взгляд ее прелестных темных глаз задержался на нем больше, чем на других. Хотя, в принципе, тут не было ничего удивительного, ведь он был знаменит и всегда попадал в разные истории. Он давно заметил, что все смотрят на него немного дольше, чем на остальных и еще дольше, чем ему бы хотелось. Он бы предпочел, чтобы на него вообще не обращали внимания.       - Темная магия, - с завораживающе-мечтательной интонацией произнесла красавица. После театральной паузы она продолжила: - на самом деле ее не существует. Люди просто однажды назвали некоторые заклинания "темными", потому что им так проще. Но истинное величие состоит в том, чтобы быть выше глупых ограничений.       - Истинное величие? - скептически спросила Гермиона. Красавица воззрилась на нее с таким выражением на лице, будто перед ней оказалось какое-то насекомое или просто досадный предмет, даже обращать внимание на который ей не хочется.       - Сегодня, - продолжила она после непродолжительной паузы так, будто ее не перебивали, - мы с вами познакомимся с одним из таких заклинаний. От этого заклинания не существует защиты, тот, к кому вы его примените, мгновенно умрет. Только одному человеку в истории удалось пережить его и он сейчас среди нас, - она вновь взглянула на Гарри. Другие тоже повернулись в его сторону и он заерзал на стуле под их взглядами. Ланфир про себя отметила, что Льюс Тэрин, хоть и старался всегда выглядеть бескорыстным и равнодушным к славе, никогда не был так застенчив. А надоедливая девчонка все не унималась, теперь ей, видите ли, не понравилось, что убивающее проклятье запрещено их министерством Магии.       - Согласно статье семнадцать Б закона тридцать четыре дробь два и приложению семь... - вещала она в параллель.       - Моя дорогая, - прервала ее Ланфир, - неужели вы думаете, что, если за вами придут сторонники тьмы, их убедят ваши жалкие законы?       - Какие еще сторонники тьмы? - спросила Гермиона. Хотя ее раздражала эта высокомерная сучка, ей было приятно, что на нее обратили внимание.       - Ну, например, этот глупый Волан-де-морт, - казалось, само имя ее забавляет. Гарри знал, что многие волшебники вовсе не осмеливаются произносить имя темного лорда, но даже тех, кто это делает, например, Дамблдора, оно явно не веселит так, как эту женщину.       - Она сумасшедшая, - тихонько шепнул ему Рон, - она сумасшедшая и мне это нравится.       - Все равно, - не сдавалась Гермиона, - это незаконно. Если черные маги применяют всякие мерзкие заклятия, это не значит, что мы должны поступать также. Иначе мы станем как они.       - Очень хорошо, - Ланфир наклонилась и достала что-то большое, завернутое в тряпку из-под стола, - а, если рассуждать как вы, нас вообще не станет. - она сдернула тряпку с предмета, оказавшегося небольшой клеткой. В ней сидела примиленькая морская свинка коричневого цвета. Девочки томно ахнули увидив это прекрасное создание, а Гермиона испугано прижала ладонь ко рту. Она единственная была достаточно проницательной, чтобы понять, что сейчас будет, правда и свинка тоже что-то подозревала, она явно беспокоилась.       - Ах, - воскликнула Лаванда в экстазе, - какая милашка! А как ее зовут?       - Не знаю, - Ланфир удивил этот вопрос.       - Нарцисса! - рявкнул вдруг Рон, да так громко, что все обернулись к нему. - И-извините, - Рон густо покраснел, - просто я... - На самом деле он совершенно случайно догадался, что последует дальше, но не смог выразить это словами.       - Замечательно, пусть будет Нарцисса. Представьте, что Нарцисса - приспешница тьмы. - Гарри попытался, но у него не получилось - слишком добрые были глаза у этого животного.       - Кто такая Нарцисса? - тихонько спросил он у Рона.       - Сучья мамаша Малфоя, ты разве не знал? - Гарри слабо помнил мать Малфоя, но, в принципе, мог себе представить, что она - "приспешница тьмы" или еще чего похуже.       Ланфир, между тем, достала палочку и направила ее на несчастное животное и произнесла: "Авада кедавра". Из конца ее палочки вырвался зеленый луч, на мгновение он ослепил всех наблюдавших за ней. А в следующий миг Гарри увидел, что несчастная Нарцисса лежит в углу своей клетки бесформенным комком шерсти и явно не подает признаков жизни. Девочки дружно ахнули, а Парвати спросила с придыханием:       - Вы же сможете ее оживить, мэм?       - Оживить? - с некоторым удивлением переспросила профессор. - Нет, не думаю.       Гарри не находил это забавным, а вот Рон радостно сказал:       - Ха! Наша Нарцисса отбросила коньки! Вот бы Малфою рассказать.       - Это совсем не смешно, Рон! - прошипела Гермиона повернувшись к ним. - Я вообще не понимаю, как такое...       - А по мне так смешно! - перебил ее Рон.       - Хорошо, теперь мы попробуем это с вами. - произнесла Ланфир, вставая.       - На учениках что ли? - робко спросил Рон то ли в предвкушении, то ли с некоторым страхом. Но Ланфир ему ничего не ответила, она остановилась возле Гарри, который сидел с краю и улыбнулась ему:       - Начнем, пожалуй, с вас, мистер Поттер. Вы не против?       Гарри поднялся. От ее улыбки и тона, которым она произнесла эти слова, он почему-то покраснел так, как это обычно делал Рон.       - Идем, - красавица, видимо, решила вовсе доканать Гарри. Она приобняла его за плечи, от чего у него подогнулись ноги, но его везение избранного в сочетании с характером, закаленным Волан-де-мортом и дементорами, все-таки взяли свое и он смог как-то дойти до стола. - Ну, мистер Уизни, как назовем его? - Она обошла Гарри и вытащила на свет клетку с почти белым кроликом. Клетка была явно ему маловато. Животное с интересом уставилось на Гарри.       - Он Уизли! - заметила Гермиона с претензией в голосе.       - Все нормально, - отмахнулся Рон, - можно и Уизни. Он мальчик? - почему-то относительно свинки у него не возникло таких сомнений. - Тогда можно назвать его Драко. - некоторые парни засмеялись.       - Хорошо, пусть будет Драко. Ну что ж, Гарри, представьте, что Драко - преспешник тьмы. Он целится в вас из своей волшебной палочки. Направьте на него палочку, нет-нет, не так, лучше сбоку, а то попадете в кого-нибудь. Теперь произнесите: "авада кедавра". - Гарри совсем не хотел убивать кролика, если подумать, он, кролик (да и Гарри), был довольно милым и безобидным. Но молодой волшебник был настолько очарован голосом прелестной девушки, что, как бы помимо воли, направил палочку на кроля и произнес заветные слова. И ничего не произошло. - Попробуйте снова. - приказала профессор Элронай. Гарри подчинился:       - Авада кедавра, - его голос прозвучал неуверенно и как-то потеряно, он и сам понял, что не верит в успех и в глубине души не желает и боится его. Он попробовал снова, на этот раз из его палочки высыпалось несколько зеленых искр, но этим все и ограничилось.       - Вам не хватает уверенности в том, что у вас получится. - наставительно прокомментировала Ланфир. Она наклонилась к Гарри и участливо сказала ему уже тише: - Поверьте в себя. - Гарри чувствовал пьянящий аромат ее духов, чувствовал ее руку у себя на плече и это все как-то странно на него повлияло. Он не хотел никого убивать, он помнил слова Дамблдора о том, что, если он станет разбрасываться непростительными заклинаниями, то станет таким же, как сторонники Волан-де-морта или как сам темный лорд. Но, в то же время, ему отчаянно захотелось сделать так, как она говорит.       - Если вы не сможете, то они так и будут преследовать вас. - продолжала профессор защиты. Действительно, они преследуют его. С самого первого курса, хотя нет, с самого рождения. Он ведь ничего не сделал Волан-де-морту, а он убил его родителей и хотел убить самого Гарри.       - Вы будете бежать, а они все время будут настигать вас, они последуют за вами всюду, даже в ваши сны. - и действительно. Куда бы он ни пошел, Волан-де-морт все равно будет охотиться за ним. - Они попытаются отнять у вас все, что дорого вам. - да, вот он стоит с Дурслями на пепелище их дома, где сгорели все вещи, что были дороги его сердцу. Отцовская мантия, живая карта Хогвартса, которую создал его отец, даже фотографии его родителей, - все было уничтожено.       - Они захотят лишить вас всего, даже самой жизни. - да, это правда. Вот он стоит лицом к лицу с Волан-де-мортом, а позади беснуется магический огонь. А вот он же в Тайной Комнате и с ним молодой Волан-де-морт и громадная змея. Вот сотня дементоров напали на него и Сириуса, желая забрать их души. - И, пока вы будете бежать от них, они будут все время побеждать, каждый раз отнимая у вас еще что-нибудь. Или кого-нибудь. - и это правда. У него, если подумать, мало что было. Он был довольно богат, но сейчас он как-то забыл об этом, ибо деньги вообще мало интересовали Гарри. Самое главное, что у него отнял Волан-де-морт - это его родители. У некоторых людей есть большая любящая семья, есть тетушки, дядюшки, бабушки и дедушки. У некоторых, как у Рона, куча братьев, у других семья может и небольшая, но дружная, как у Гермионы. А что было у него? Да ничего.       - И так будет продолжаться, пока вы не сразитесь с ними лицом к лицу. - да уж, выбора у него все равно никогда не было. Ее слова и вызванные ими воспоминания, то, что она была так прекрасна, все это вместе как-то странно действовало на Гарри. Он, против собственного желания, вновь направил палочку на белого кролика по имени Драко, который скучал в своей клетке не ведая, какая участь ему уготована. Драко? Будь он проклят! Гарри от зари до зари записывал историю кентавров за Абу Джафаром, выписывал их сложные тройные имена, названия незнакомых мест, даты непонятных событий. А этот сукин сын в один момент просто перечеркнул всю его работу, потому что ему так захотелось. Ну что ж, пусть отведает вот этого, посмотрим, как ему понравится?       - Авада кедавра! - голос Гарри не прозвучал более уверенно или твердо, даже наоборот, но он откуда-то знал, что в этот раз все получится. Он будто бы видел ослепляющую зеленую вспышку и мертвого белого зверька еще до того, как все это случилось на самом деле.       Селин что-то говорила ему, похоже, хвалила, но Гарри толком не понимал, что происходит вокруг. Он не помнил, как добрался до своего места.       - Мужик, ты просто невъебенно крут! - сказал Рон с неподдельным восхищением. - Это было просто шикарно. Что она тебе сказала? - последнее он произнес шепотом.       - Ничего. Ничего такого, говорила, что надо сосредоточиться, поверить в себя. - к Гарри понемногу возвращалась способность трезво мыслить.       - С тобой все в порядке, Гарри? - спросила Гермиона повернувшись к нему. - Ты какой-то бледный.       Между тем из-под стола была извлечена следующая клетка. В ней сидела какая-то милая зверушка, названия которой Гарри не знал (у автора кончилась фантазия). К столу вызвался Эрни Макмиллан, теперь он отчаянно тыкал палочкой в бедное животное, настойчиво повторяя слова, за произнесение которых по закону магического мира полагалось теплое местечко в Азкабане.       - Я бы назвал его или ее Малфой, - мечтательно произнес Рон, - если что, я следующий.       - Ты что, Рон? - зло спросила его Гермиона. - Чтобы только угодить ей, готов позволить коверкать свое имя, а потом убить беззащитное животное?       - Конечно, - в удивлении округлил глаза Рон, он не почувствовал никакого подвоха в ее вопросе, - да я, если надо будет, сожру эту тварь живьем.       Гермиона резко отвернулась, тряхнув волосами, а Гарри заметил, что прекрасная женщина-профессор не уговаривает Эрни, а просто высокомерно и нетерпеливо глядит на него. Наконец, Эрни сдался, у него не получилось даже зеленой искорки. Следом, как и хотел, к столу отправился Рон. Но и у него ничего не вышло, хотя он очень старался и даже вспотел.       - Не все люди рождены для славы, - холодно прокомментировала Селин.       Больше никто не смог достичь хотя бы какого-нибудь результата, а Гермиона и другие девочки вовсе отказались во всем этом участвовать.