Четырнадцать дней

- Ты чем-то расстроена, – это был даже не вопрос, скорее констатация факта, но мне сейчас было абсолютно наплевать на великую проницательность этого мужчины. Даже его вчерашняя выходка обошла меня стороной и не вызывала больше той бури эмоций. Мной завладел абсолютный, беспощадный пофигизм, жалость к собственному существованию и отсутствие желания разговаривать. Но, несмотря на мое подавленное состояние, работу никто не отменял, так что, проснувшись, как обычно, в восемь утра, я собралась и через пару часов дороги уже была здесь. В ставшей уже привычной мне комнате, с теми же самыми людьми и по той же самой причине. Широяма сидит напротив и внимательно изучает мое лицо, собственно, как и каждый день до этого. Есть только одна разница, сегодня он решил задавать нормальные вопросы, к которым я готовилась все выходные. Если бы не мое состояние, я уже давно отстрочила бы ему поэму на тему моего психического состояния и его причин, но нет, вместо этого я лишь выдохнула, подперла ладонью щеку и устало выдавила: - Угу. Удивление буквально черным по белому было написано на лице Роя. Он абсолютно не находил себе места, сначала нахмурился, потом подвинулся ближе, передумал, отстранился, кажется, даже сказал что-то тихонько, только я не вслушивалась. Наконец, определившись со своей позой, он положил руки на стол, продолжая сверлить взглядом мою кислую мину и отчего-то кривиться. - Ну, и что случилось? Я даже не стала задаваться вопросом, почему наш мистер «я люблю издеваться» решил поиграть в психолога и разобраться в моем состоянии, а просто воспользовалась им, как жилеткой, ибо высказаться больше было некому. А что, я терпела его всю неделю, пусть и он немного потерпит. Набрав в легкие побольше воздуха, я принялась оттораторивать ему о своей сложной, полной лишений жизни. О том, что единственным лучиком в этом густом мраке была моя лучшая подруга (называть никаких имен я не стала, ведь профессор предупреждал: «как можно меньше личной информации»). О том, что мы всю жизнь были вместе, и о том, что ее вчера увели у меня из-под носа. - …Сегодня она переезжает жить к нему, и если так пойдет и дальше, то они поженятся! – удрученно воскликнув на повышенных тонах, я закончила изливать душу. Широяма, как и двое постоянных надзирателей, смотрели на меня выпученными глазами. Они явно не ожидали такого полного и красочного рассказа от чопорной тети-адвоката. Но я была по-прежнему погружена в свои думы, так что лишь отмахнулась от их очень удивленных лиц. – Ну, чего вы все так на меня уставились? Ты сам спросил, что у меня случилось, а теперь изображаешь из себя окуня. Вскинув вверх брови, Рой усмехнулся, скривив губы в подобии улыбки. - Окунь… Хм, а вы, дамочка, эгоистка. - Почему это? - Твоя подруга, может, наконец нашла свое счастье, а ты из-за страха остаться в одиночестве закатила истерику на ровном месте. Я скривилась, опять ударил по самому больному. - Знаю, это всего лишь временное наваждение. А ты, случайно, не психологом раньше был? В твоем досье об этом ни слова, – попыталась я перевести тему. - Нет, я не делаю выводов из книг. - Как же тогда ты так отлично разбираешься в людях? - Наблюдаю, и тебе советую этим заняться. Вернемся к расспросам. Почему ты, абсолютно не разбирающийся в психологии человек, решила пойти именно на такую специализацию своей работы, связанную с заключенными? Он задел не самую приятную тему, но выбора у меня не было. Профессор говорил не врать, пришлось выложить ту самую правду, которую в моей жизни знали лишь я и Шарли. - Проспала… - почти прошептала я, но Рой все же услышал. Резко подвинувшись вперед, он уперся ладонями в холодную поверхность металлического стола, едва сдерживая эмоции. - Ты… просто проспала? Аха-ха-ха! Невероятно! Таких глупостей я еще не слышал. - Это не глупости! Это всего лишь случайность! – со стороны надзирателей послышались смешки, и это задело меня еще больше, хорошо хоть камер в этой комнате нет, а то ржали бы надо мной всей тюрьмой. Стиснув зубы, я в бессилии откинулась на спинку стула, еле сдерживая себя, чтобы не послать этих мужиков куда подальше. Перестав, наконец, смеяться, Широяма тяжело выдохнул. - Расскажи поподробнее, - мне ничего не оставалось, кроме как выложить все подчистую. Когда рассказ был окончен, непрекращающийся смех в комнате подавил меня окончательно. Сжавшись в комочек ненависти ко всему окружающему миру, я молчала, ожидая следующего вопроса, при этом принципиально не поднимая головы. Не очень-то хочется смотреть на их лица. - А я проспал вручение диплома после пьянки, - послышался абсолютно незнакомый голос. Подняв голову, я посмотрела на надзирателя, что стоял с правой стороны двери. Он был в маске, так что я видела лишь его глаза, но этого мне было достаточно. Два зеленых, добродушных глаза смотрели на меня в упор, морщинки у их краев говорили о том, что он улыбается. Да и голос у него приятный. – Не переживайте так, мы не хотели над Вами смеяться. - А вообще, нам нельзя разговаривать, так что мы ничего не говорили, - проговорил второй, чуть более упрекающим голосом. После этого мужчины вновь стали ровно и отвели от меня взгляды. Пусть это и было мелочью, но мне стало намного легче. Даже Рой молчал, больше не издеваясь и не смеясь. Он помолчал еще немного, а потом продолжил расспросы. Мы проболтали все три часа времени, отведенного на посещение, затрагивая много разных тем, пару раз мне даже удавалось перевести тему на него и узнать парочку новых фактов из его жизни. А «молчаливые» надзиратели все же не удержались и время от времени вставляли комментарии в наш диалог. Время пролетело незаметно. И когда я уходила из тюрьмы, мое настроение было намного лучше, чем утром. *** - Давай, Шарли, я помогу тебе отнести сумку до машины, - выхватив чемодан у согнувшейся пополам подруги и резко охнув от неожиданной тяжести, я сама согнулась в три погибели. – Ты туда что, кирпичи сложила? - Нет, там все мои книги, - невинно хлопая глазенками, Шарли скакала рядом со мной, даже не подумав мне помочь, засранка. – Ты больше не злишься, Кэрри? - Нет, - прокряхтев, я кое-как подняла чемодан на уровень машины и, отпустив его, с удовлетворением отметила, как поклажа падает в багажник дорого автомобиля. – Я и не злилась. Просто я за тебя волнуюсь, Шарли. Вы знакомы всего год, встречаетесь только один день, а ты уже к нему переезжаешь. Если он разобьет тебе сердце, я… Резко кинувшись вперед, подруга вцепилась в меня тоненькими ручонками и уткнулась носом мне в шею. - Я люблю тебя, Кэрри, не переживай, все будет хорошо. Я смогу за себя постоять в случае чего. Грустно улыбнувшись, я обняла подругу. - Если что, ты знаешь, куда идти. Звони мне почаще. - Хорошо, я обещаю звонить каждый вечер, - отлипнув от меня с ехидной улыбкой, Шарли поспешила к Нику, который уже сигналил, не в состоянии дождаться свою девушку. Мысленно отчертыхав этого пижона, я проводила удаляющуюся от меня машину внимательным взглядом и, развернувшись, пошла наверх в свою одинокую пустую квартирку.