Я тебя...

POV Влас       Весь день прошел в предвкушении. Впервые за последний месяц я не чувствовал неуверенности и внутреннего раздрая. Все точки расставлены, решение принято. Обычно для этого мне требуется меньше времени, но и ситуация нетипична, так что простительно. Сегодня вечером я увижу своего мальчика. Да, с недавних пор я считаю его своим. В тот момент, когда я мысленно назвал его так, признаваясь самому себе, все сомнения ушли. Дело осталось за малым – сказать об этом ему. Еще не зная его реакции, не представляя, будет ли продолжение, волнуясь до дрожи в пальцах – но я это сделаю.       Дима. Мне нравится это имя. Честно говоря, мне все в нем нравится. И так было с первой встречи. Эти его светлые до белизны волосы, выгоревшие ресницы, прикрывающие серые глаза. Красивый мальчик. Не смазливый, а именно такой… Словно светится изнутри, горит каким-то чудным необъяснимым пламенем, изменяя людей вокруг. Я сразу обратил на него внимание. В первую очередь на руки, с тонкими запястьями и длинными красивыми пальцами. Тогда он смешивал коктейли для нашей компании. Я поднял взгляд и встретился с глубокими серебристыми глазами, которые смотрели так серьезно, словно насквозь видели. Дыхание перехватило, шею обдало жаром. Но окончательно я поплыл, увидев его улыбку. Короткую, неуверенную, словно он стеснялся улыбаться, но не смог остановить движение губ, и от этого на щеке появлялась ямочка. Во рту моментально пересохло. Я моргнул, и улыбка исчезла. В тот момент я сошел с ума. Я стал считать эти его улыбки, собирать в памяти, как драгоценные камни. Они были так же редки и неуловимы. Мальчик улыбался не часто. Но каждый раз это отзывалось мягким болезненным ударом где-то в груди.       В тот вечер я вышел из бара захмелевший больше от него, чем от выпитого спиртного. И неделю маялся, не мог понять причин происходящего. Просто мальчик, ничего особенного. Тогда я решил, что стоит снова пойти в бар, увидеть его. Возможно, впечатление было усилено парой бутылок пива и эйфорией от удачно выполненного проекта. Вдруг, увидев его снова, я пойму, что преувеличил его привлекательность. И в то же время опасался, что именно так все и будет. Боялся разочарования. Но в бар все-таки пошел. Взял с собой зама, уехал с работы пораньше. Кирилл даже не понял, что я беру его в качестве подпольной моральной поддержки. Он весело болтал, расслабив узел галстука, и мне было легче от этого звукового фона. Легче, потому что едва я вошел в полутемное помещение, мое сердце застучало как ненормальное. Освещение было мягким и приглушенным, оставляя столики в интимном полумраке, и только стойка бара была ярко освещена. И за ней, словно на сцене, освещенная лампами, сияла белокурая голова моего мальчика. Его волосы, светлые, блестящие, падали на лоб, пока он, склонившись над альбомом, что-то увлеченно рисовал. Мне до боли захотелось встать за его плечом и посмотреть, что же он там изобразил. Но мальчик, не глядя, ощутил наше присутствие. Мягким движением убрал альбом под стойку и поднял глаза.       - Что вам предложить?       О, этот голос… Мурашки по коже. Тихий, твердый, без тени эмоций. Но в то же время впечатление от него, как и от улыбки – казалось, что он немного стесняется. И почему-то хочется улыбнуться в ответ, ободрить: «Все хорошо, ты все правильно делаешь».       Кирилл, кажется, тоже поддался этому тихому очарованию, моргнул, приоткрыв рот, но тут же широко ухмыльнулся и сделал заказ. А я молча наблюдал, как мальчик готовит наши коктейли, как проворно работают эти тонкие пальцы. Теперь понятно, почему я обратил на них внимание в первый раз. Руки художника. Я исподтишка разглядывал его стройную невысокую фигуру, разворот плеч, ямочку у основания горла, тонкую цепочку, прятавшуюся за воротничком форменной рубашки. Мальчик потянулся за бокалом, и я увидел бейджик на его груди. ДМИТРИЙ. Дима – гулко стукнуло в голове. Я совсем разомлел. Мальчик быстро положил на стойку две салфетки, аккуратно поставил на них стаканы с коктейлями, и, словно решившись, встретился со мной взглядом.       - Ваш заказ.       - Спасибо, Дима... – его губы дрогнули, чуть приподнимая уголки, и мое сердце пропустило удар.       - Пожалуйста.       Он отошел к другим клиентам, и только тогда я вспомнил, как дышать. И тут же над ухом послышался томный вздох. Кирилл. На несколько мгновений я забыл о нем, просто выпал из реальности.       - Какой лапочка.       Жаркая волна злости пронеслась по венам, я зыркнул в сторону зама. Черт, я совсем забыл, что Кир у нас на два фронта. И, кажется, запал на моего мальчика. А я даже не имел представления, что не только на меня он так действует. Кирилл с усмешкой глянул на меня, неправильно истолковав мой взгляд.       - Влас, прости! – я терпеть не могу, когда при мне начинают обсуждать чужие прелести, особенно это касается парней Кира, и он прекрасно об этом знает, поэтому похабные комментарии оставляет при себе. – Просто не удержался, давно не видел таких милых.       И тут я решил, что Кир может быть мне полезен. Фыркнув, я сделал неспешный глоток, повернулся вполоборота к другу.       - Думаешь, он из твоей компании?       Кирилл с легкой улыбкой посмотрел на Диму, обслуживающего клиентов на другой стороне стойки.       - Вполне вероятно. Флюиды ощущаются. Но мне, кажется, ничего не светит, он на тебя запал.       Я едва не поперхнулся от неожиданности, Кир рассмеялся. Я не говорил ему, что уже имею некоторый опыт. Всегда спокойно относился к постельным предпочтениям других и в последнее время сам решил расширить горизонты. После очередной скандальной развязки с любовницей попробовал мальчика. С шутливой подачи того же Кира, он даже не знал, что я воспринял его совет всерьез. Опытный парнишка, приехавший по вызову, оставил самые приятные впечатления, да и в общении с мужчинами у меня получается лучше, чем с нежными представительницами противоположного пола. Я слишком жесткий, скупой на эмоции и красивые жесты. Женщины быстро устают от этого, да и мне самому надоедает эта гонка за соответствие идеалу. Оказывается, с парнями проще. Нет лишней суеты, ненужных обещаний и чувства вины при их невыполнении. Кириллу об этом не говорил. Хотя, думаю, со временем сам догадается. Если еще не…       Тему сменил, на мальчика лишний раз не смотрю, но и не игнорирую совсем, это было бы слишком подозрительно. Дима подходит к нам еще три раза, обновляет заказ, изредка пересекается со мной взглядом. А я балдею от его близости, от осознания того, что можно руку протянуть и коснуться…       Расплачиваясь, ловлю еще одну мимолетную улыбку, слегка обалдевший, покидаю бар, чтобы снова вернуться через неделю, на этот раз одному.

***

      Третья встреча вышла неожиданно короткой. Придя в бар, я первым делом ощупал взглядом стойку. Дима стоял рядом с симпатичной рыжеволосой девушкой и улыбался, слушая ее. Отчего-то стало неприятно. До рези в глазах и болезненного спазма в груди. Меня даже повело. Ого. Что это? Ревность?       Девушка махнула рукой, начала закатывать рукава рубашки, и только теперь я сообразил, что на ней та же униформа, что и на Диме. Коллега, значит. Мальчик собирал вещи, вытаскивал из-под стойки свой альбом, телефон, бумажник, начал натягивать куртку. Неужели уходит? Я подошел ближе, переполненный предвкушением и разочарованием. Он увидел меня, когда я был уже совсем близко, неловко дернулся и задел рукавом лежащие на стойке вещи. Телефон брякнулся куда-то ему под ноги. А вот альбом перелетел через стойку. Несколько листов выпали, спланировали на пол. Дима замер, застыл как напуганный кролик. На его месте я бы бросился проверять телефон, но мальчик поступил по-другому. Он буквально перелетел через стойку и стал судорожно подбирать альбомные листы. Я не мог не воспользоваться моментом, начал ему помогать.       Я не видел, что было на них. Почти сразу внимание привлек лист, лежащий чуть в стороне. На нем был изображен мужчина с темными, чуть взъерошенными волосами, в руке у него был бокал, он пил и наблюдал из-под опущенных ресниц. Этот пронзительный взгляд над хрустальным ободком, губ не видно, но кажется, будто они улыбаются, прячась за бокалом. Меня словно молотком шарахнули. Это я. Я?! Это он МЕНЯ нарисовал? Таким меня видит?       Дима подхватил листок, спрятал его между остальных. Я помог собрать оставшиеся, отдал ему. На мгновение наши руки соприкоснулись. Я не почувствовал проскочившей искры, мгновенного жара узнавания или как там пишут в подобных ситуациях? Нет, ничего такого не было, просто тепло кожи. И мне захотелось еще больше этого тепла. Мучительно потянуло вновь прикоснуться, переплести эти тонкие пальцы со своими.       В его глазах застыла паника и немой вопрос. Он так и не понял, увидел я свой портрет или нет. Мне не хотелось еще больше смущать его, поэтому я лишь вежливо улыбнулся.       - Уходишь?       - Да, – Дима выдохнул с едва заметным облегчением. – Мне надо. Хорошего вечера.       - И тебе.       Он чуть заметно вздрогнул, ресницы опустились.       После его ухода я еще немного посидел в баре, виски-сауэр мне смешивала рыжеволосая смешливая красотка, с французской косой до талии. Камилла, прочитал я на бейдже. Хотелось разговорить девушку, спросить о Диме, но не стал. Мне надо было подумать.       И вот теперь, спустя три недели, я наконец, разобрался в себе. Я влюбился. Раньше со мной никогда такого не случалось. Был интерес, влечение, симпатия, но такого разнообразия чувств как к Диме, я еще не испытывал. Меня не смущало, что объектом моей влюбленности был парень, скорее нервировало само наличие непривычных эмоций. Так странно, так горячо, меня распирало изнутри от дикого желания быть рядом, видеть, просто дышать одним воздухом. Такое вот сумасшествие в тридцать-то лет. Я кипел, не мог спать, стал рассеянным и нервным, и… Пора было с этим что-то делать. Несмотря на хаотичность мыслей, я осознавал, что совсем не знаю мальчика, и, вполне возможно, вся эта чехарда в сердце испарится через некоторое время, стоит только приблизиться на достаточное расстояние, чтобы заметить и недостатки, которые есть в любом человеке. Плевать. Прямо сейчас я был настроен идти напролом, не скрывая намерений. А намерения самые простые – познакомиться поближе, узнать, что скрывается за этими робкими улыбками.

***

      - Может, встретимся после твоей смены?       Дима застыл. Даже не вздрогнул, но я отчетливо ощущал, что он хочет испариться, сию секунду. И сразу понял, каков будет ответ. Он не стал кокетничать, спрашивать зачем, где и т.д.       - Нет. Извините.       Я тоже не стал юлить. Мне так проще, сразу высказать все, не оставляя недомолвок.       - Почему? Ты мне нравишься.       Его губы дрогнули, но он промолчал, опустив руки, с силой сжав в руках полотенце.       - У тебя девушка есть? – тихо продолжал я наступление. Дима качнул головой. – Парень?       - Я ни с кем не встречаюсь. Мне это не нужно.       Я помолчал. Было больно. Полное осознание еще не пришло, все было как в тумане, к горлу подкатывала горечь, сейчас я был рад, что не успел выпить.       - Ты рисовал меня, – бросаю последний аргумент.       Дима тихо прерывисто вздохнул. Отложил в сторону многострадальное полотенце, потянулся под стойку за своим альбомом. Прямо передо мной на стойке появился мой портрет. Теперь я мог внимательней его рассмотреть, где-то под клубком душивших эмоций удивляясь, как четко передан характер изображенного на нем человека. Рядом появился новый рисунок, и я моментально узнал Кирилла. Лукавый прищур, хитрая улыбка. Вылитый. Следом портрет девушки бармена. Камилла, кажется. И еще несколько. Этих людей я не знал, но молчаливый посыл понял. Дима рисует людей, которых встречает здесь, улавливает и переносит на бумагу обрывки эмоций и характеров. Ничего личного. Я киваю. Ему и собственным мыслям. Но не могу уйти просто так, оборвав последнюю нить.       - Я буду приходить иногда. Может, передумаешь. Дай знать.       - Приходите. Но я не передумаю.

***

      Темно и тихо. Как в гробу. Да, ощущения именно такие. И я устраиваю поминки своему сердцу. Пью все выходные, а с понедельника набрасываюсь на работу. Гоню, бегу, требую, загоняю себя так, что упав на подушку, забываюсь глухим муторным сном.       Так надо, это моя терапия. Отделы стонут, замы обходят по стеночке. Я не кричу, не срываюсь, но все знают – в гневе я страшен, ждут взрыва. И он наступает неделю спустя. Страшной силы, выжигая все на своем пути, оставляя мертвую землю на месте робких надежд и ожиданий.       Фитиль поджигает Кирилл. Возвращаемся вместе с обеда. Сижу на переднем сидении, проверяю почту. Кир болтает за рулем. Не переносит тишины, даже музыка не спасает. Но я не против, привык уже. И вдруг…       - Слушай, я тут встретил мальчика из бара. Помнишь лапочку-блондина?       Рука судорожно сжимается на телефоне, боюсь сделать вдох.       - Оказывается, паренек подрабатывает у Ари. Я его случайно увидел, когда уходил с сеанса, – белозубая улыбка в мою сторону. Кир никогда не стеснялся поведать о своих заходах в элитный публичный дом. – Кто бы мог подумать, а? С виду такой милашка. Наверное, на это и ведутся клиенты.       Звон в ушах, красное марево расплывается перед глазами. Дышать. Дышать. Больно. Злой смех вскипает и пузырится на губах. Влюбился. В шлюху. Почем нынче час любви?       Выяснить телефон Ари не составляет труда, к Киру решил не обращаться. Моя проблема, мое наваждение. И теперь я от него избавлюсь.       Место элитное, дорогое. Не дом, а целый островок продажного секса. Кроме основного здания, окруженного неприступным забором, на территории несколько маленьких домиков, спрятанных от любопытных глаз среди густой листвы. Снимаю один из них. Ари удивлен моим выбором. Я требую конкретного мальчика, и он говорит, что Дима будет в пятницу. Называет цену. Соглашаюсь, не раздумывая. Востребованный, сучонок, вся неделя расписана?

***

      - Ну, вот видишь, мне все-таки удалось заманить тебя на свидание, – я пьян, держусь за косяк двери, смотрю на вошедшего мальчика. – Что ж ты тогда, в баре, не озвучил ценник?       Дима молчит. Не удивлен, не смущен, на бледном лице светятся серые глаза. Спокойный взгляд, отстраненный. Медленно опускает веки, тихий вздох, выдающий внутреннее напряжение. Но я этого не чувствую, не фиксирую в опьяненной водкой и злостью голове.       Дальше обрывки. Ставлю на колени, расстегиваю ширинку, толкаю белокурую голову к своему паху. Обдает жаром, наслаждение простреливает до кончиков пальцев. Сумасшествие. Горячий язык, сомкнутые на члене губы. Так медленно, так сладко, пропускаю сквозь пальцы мягкие пряди, толкаюсь глубже, бедра непроизвольно подаются вперед. Стону. Ох, как же хорошо. И тут же приходит отрезвление. Где ты научился этому, мальчик? Сколько хуев перебывало в твоем ротике?       Отталкиваю мальчишку, швыряю как куклу. Падает спиной на пол. Закрывает глаза. На секунду в них мелькает мука и безысходность. Но мне уже похуй, мой Зверь вырвался на свободу и ревет, и требует крови. Хочу унизить, растоптать, причинить ту же боль, от которой сгораю сам. Заставляю спустить джинсы и стать раком прямо на полу, в коридоре, плевать на удобную и мягкую постель в спальне. Шлюха не заслуживает удобств и комфорта.       Послушный мальчик. Не сопротивляется, не просит, встает в нужную позу. Вижу узкую спину, плечи, такие бледные, беззащитные. Мой Зверь требует уничтожить эту белизну, эту обманчивую невинность. Хватаю, цепляюсь пальцами до синяков, до кровоподтеков, рычу, впиваясь зубами в беззащитную шею.       Мальчик не кричит, не стонет. Его сейчас нет со мной, но я не знаю об этом. Натягиваю презерватив и набрасываюсь. В последний момент приходит запоздалая мысль, что надо подготовить. Смазка. Но он передо мной, такой открытый, доступный. С рычанием врываюсь. Узкий, тесный жар, не могу войти одним движением. Рычу и толкаюсь, до боли в члене, впиваясь пальцами в обнаженные ягодицы.       Меня накрывает волна безумия. Нет удовольствия, все исчезает, ощущаю только ритм. Движение подобно ударам, вперед, вперед, вперед, теряюсь во времени. Минуты? Секунды? Накатывает освобождение. Кричу, ору как ненормальный, не от кайфа, от злости, которая выплескивается из меня прорвавшей плотиной. Это не оргазм, это взрыв, приносящий стыд и опустошение.       Красная пелена схлынула. Начинаю ощущать мир вокруг. Сначала звук. Собственное сердце бешено стучит, неровное судорожное дыхание, мое и… То, что перед глазами мозг отказывается воспринимать. Подо мной вздрагивает истерзанное тело мальчика, покрытое укусами и синяками. Нет. Нет. Убираю руки с бедер, пальцы сводит от усилий, на нежной коже синие полосы. Закусив губу, выхожу. Мальчик стонет, тихо-тихо, и тут же замолкает. Тошнота подкатывает к горлу, сглатываю. Кровь на презервативе, кровь на бедрах. Медленно отползаю в сторону, кусаю губы, чтобы не заскулить. Порываюсь коснуться, прикрыть чем-то и тут же одергиваю руки. Это я сделал. С ним. Смотрю на свои ладони. Но вижу искореженные когтистые лапы дикого зверя. Не могу.       - Дима… - шепчу, не знаю, что сказать.       Он встает, не глядя на меня. Его шатает, вижу, как судороги дрожи проходят по телу. Не видно глаз, только искусанные до крови губы, бледную кожу скул. Лицо спокойно. И от этого еще страшней. Берет футболку, начинает вытирать кровь, размазанную на бедрах, руки дрожат, красные пятна не стираются, надо бы водой.       - Там душ... – хриплю я.       Он коротко качает головой и поднимает голову. Глаза стеклянные, будто неживые, и где-то в глубине плещется боль. Она пронзает меня насквозь, убивает, заставляет корчиться в агонии. Молча наблюдаю, как мальчик одевается, непослушными пальцами застегивает джинсы, засовывает окровавленную футболку в рюкзак, на голое тело накидывает куртку.       Он сейчас уйдет. Понимаю это в последнюю секунду, протягиваю руку, чтобы остановить.       - Подожди... - он шарахается, вжимается спиной в стену. Я замираю.       А он глубоко вдыхает. Медленный вдох и выдох. Открывает глаза. Они спокойны, невозмутимы.       - Еще?       Моя рука замирает. Он готов еще раз? После всего… Ярость возвращается, она моментально трансформируется из чувства вины.       - Шлюха…       Молчит несколько секунд.       - Да.       - Убирайся.       Он уходит, а я так и сижу на полу, глядя на закрывшуюся за ним дверь.