Adam Melchor — Past Hound
Маленький мальчик подбежал к маме, обхватывая ее руками чуть выше коленей, приминая светлую юбку с большими цветами. Поднял большие карие глаза в ответ на прикосновение к щеке. — Что такое, милый? — женщина тепло улыбнулась и погладила его по волосам. — Там лев! Он рычал! Так громко! Рррррррввв! — мальчишка отстранился и, согнув пальцы, чтобы сымитировать когти, зарычал. — Да ты что! Прямо так? — женщина наклонилась, упираясь ладонями в колени, и сделала удивлённые глаза, на дне которых все равно плескалось веселье. — Пошли скорее. Покажешь мне, — и протянула ему ладонь. Тот быстро-быстро кивнул несколько раз, так, что голова мотнулась. Взял мать за руку, а затем огляделся. — А папа нас найдёт? — Конечно найдёт, Стайлз, — они совсем недавно придумали это прозвище, после того, как в школе ребёнка дразнили за не совсем обычное имя. — Наш папа работает в полиции, он найдёт нас даже на другом конце страны. Глаза ребёнка округлились, но он был слишком мал и слишком поглощён дикими животными вокруг, чтобы понять смысл ее слов. Ему всего шесть и он впервые выехал куда-то за пределы маленького родного городка и заповедника. Да ещё и в зоопарк! Отец нашёл их у вольера с лениво греющимися на калифорнийском солнышке львами. Протянул Стайлзу огромный, больше его головы, шар сахарной ваты, после которого он, перекачанный сахаром, носился вокруг улыбающихся родителей. В тот раз они до позднего вечера бродили мимо вольеров с животными, наблюдали за маленькими обезьянками и фотографировались на фотоаппарат. Стайлз провёл около часа, наблюдая за прячущейся в тени деревьев и искусственных скал стаей волков. Только когда палящее солнце начало садиться, они вылезли, даже выпуская подросших волчат. Стайлзу они так понравились, что всю дорогу до дома он приставал к отцу и уговаривал его взять волчонка домой. ***Lissie — Record Collector
Застонав, Стайлз откинул голову и стукнулся затылком о ствол векового дуба. Прошипев пару нелестных эпитетов, он наткнулся на взгляд трёх пар пронзительных зелёных глаз, будто светящихся изнутри. Дернув плечом, он поморщился, потому что лиана, перетягивающая горло, сжалась чуть сильнее. — Сколько можно повторять, — захрипел он и надсадно закашлялся. — Я пришел не за вами, не за вашим лесом и не вашими духами, — ближайшая к нему нимфа оскалила белые острые клычки, а глаза всех троих загорелись ярче. — Да, я не принес дар, но откуда я знал, что этот лес охраняется? — ситуация начинала его откровенно бесить, а когда Стайлз бесился — его несло. — И это ваша вина, вы позволили вендиго жить и охотиться в вашем лесу, — он нахмурился, но не издал ни звука, когда лиана очень неприятно сдавила кадык, хотя еще одно усилие — и та сломала бы его. — Он уважает лес, — в отличие от водных нимф, сирен, голоса лесных были больше похожи на скрип веток или давно не смазанного механизма. — Он ничерта не уважает, если сожрал столько народа, что люди, чтобы от него избавиться, начали жечь лес, — ему было наплевать и на мелких — не больше двенадцатилетнего ребенка — бестий, и на их пальцы-лианы, которые обвивали все его тело. — Это ваша вина, — и с прищуром уставился в глаза ближайшей, главной, вроде как. Нимфы переглянулись, зашептав что-то на своем. Он пытался прислушаться, но ничего, кроме шелеста листьев на ветру, в абсолютно безветренную погоду, не услышал. Неожиданно лианы ослабли и он кулём свалился на мягкую траву. Поднялся, отряхиваясь от веточек, похлопал по ножнам и кобуре, проверяя, все ли на месте. Кое-чего не хватало. — Вендиго можно только сжечь, дамы, — Стайлз не смог подавить снисходительный тон и протянул руку за бутылками с коктейлем Молотова. Когда он вытащил из землянки монстра двух девчонок без сознания, дыра в земле затянулась, а на этом месте выросли такие редкие ландыши. «Мама их любила», — проскользнуло в голове, и он, благодарно кивнув вроде бы пошевелившемуся дереву-нимфе, принялся приводить спасённых в чувства. А примерно в полумиле от того места деревья расступались, чтобы всполохи огня от догорающего монстра не задели листву. *** Глубокой ночью, когда они возвращались домой и Стайлз от пережитого соображал с кристальной чёткостью, он обдумывал, что произошло. Огромный волк, оборотень, альфа, чёрный, как ночь. Кажется, Дерек был черноволосым? Вряд ли его полная форма могла быть маленьким бишон фризе. Но раньше он никогда даже не слышал об оборотнях, перекидывающихся в волков полностью. Чаще всего это было мерзкое подобие, немного смахивающее на ванхельсинговское, но волчьих черт почти не было. То, что это был именно оборотень, а не просто волк-переросток, Стилински не сомневался — слишком осмысленным был радостный вой после обращения нового беты. — Пап… — начал было он, но шериф перебил. — Альфа в городе только один, — у них всегда (ладно, чаще всего) сходились мысли. — Не ходи в одиночку, — быстро ответил Стайлз, глядя на напряженное лицо отца. Джон лишь покачал головой, не отрывая взгляда от дороги. Он помнил маленького мальчика, пахнущего палёной плотью и смертью, со стеклянным взглядом прижимающим к себе сестру. И не мог представить, что именно этот мальчик задрал почти дюжину человек. — Надо выяснить, что знают Ардженты, — после недолгого молчания всё же сказал Стилински-старший. — Они не просто так вернулись после того, что случилось. Стайлз нахмурился, пытаясь вспомнить, но мысли уже начинали ускользать, и он поставил себе в уме галочку узнать побольше об этом. Потом. Когда выспится и сотрёт мочалкой верхний слой кожи с, кажется, въевшейся кровью друга. — Эллисон со мной в одном классе. Я могу узнать, известно ли ей что-нибудь. Джон посмотрел на сына, в который раз задумываясь, что, если бы была возможность всё изменить, он бы никогда не сделал из своего ребенка охотника на монстров. Жаль, что другого выхода у них не было. — Будь осторожен. Не выдай себя. И узнай, что известно… — Лидии. Да, первым делом с утра, — и, поймав улыбку сына, Джон улыбнулся в ответ. Справятся. Бывало и хуже. *** «Вставай! Пора в школу! Вставай! Пора в шко..!» — будильник в виде дергающегося грибочка из игры про братьев Марио, купленный отцом по приколу на барахолке, заорал слишком громко и получил битой по кумполу. Стайлз проморгался, бросая биту на пол и с поджатыми губами осматривая разлетевшиеся во все стороны осколки пластика и механизмов. Решив убрать все после школы, он подскочил, натягивая носки, и побежал в ванную, конечно же, напоровшись ногой на мелкую детальку, которая по разрушительности и уровню боли не уступала Лего. Матерясь сквозь зубы, лишь бы отец не услышал, он встал под душ, затем натянул на влажную кожу первую попавшуюся футболку и джинсы, с тоской посмотрев на кожанку, в которой так удобно и незаметно можно спрятать два ножа и мачете. Но надел фланелевую рубашку («Рубашки — это круто, Стайлз. Это для настоящих охотников», — утверждал Винчестер-старший, а кто он такой, чтобы спорить с многократным спасителем мира). — Не ешь бургеры, — успел крикнуть он отцу, забирая свою часть приготовленных с вечера сэндвичей с индейкой и авокадо, потому что как обычно опаздывал, хоть и встал вовремя. — Не твори глупостей, — в тон ему ответил Джон, перелистывая отчеты полиции об убийствах, которые предоставила шериф Гейл. Стайлз уже выбежал на крыльцо, но замер и спиной вернулся в дом. — Пап. Будь осторожен, — долгий взгляд, так, чтобы отец почувствовал и поднял глаза. — И позвони мне, если буду нужен, — теперь у него в рюкзаке беретта с выцарапанными рунами против разного вида монстров на каждом патроне — хоть одна, но поможет, а на бедре под джинсами десятидюймовый стальной тесак в ножнах. Стайлз больше не позволит кому-то пострадать. — Не волнуйся, ребенок, — Джон даже закрыл папку с бумагами. — Но я позвоню, если что, — и послал короткую, едва заметную улыбку сыну. Что бы ни происходило, они никогда не бросят друг друга. Это они доказывали очень много раз. Потому что последнего оставшегося в живых родственника просто так не оставляют. Стайлз кивнул, удовлетворенный, и понесся к джипу. И нет, он не запнулся на последней ступеньке крыльца. *** Ночью кто-то из патрульных пригнал его джип. Стайлз был в полусне-полутрансе и почти не запомнил этого. Сейчас же, глядя на покрытое ржавчиной корыто, он вспоминал сонного, но заинтригованного Скотта, такого наивного и… Святой макаронный монстр, ему было действительно жаль, что все так случилось. Стайлзу стало чуть легче, когда он проверил на всякий случай маленький шейный серебряный нож в умело замаскированных под напульсник ножнах на запястье. Чуть что — и назад время уже не откатить. Ключи были оставлены в зажигании и Стилински ещё раз поразился глупости и доверчивости местных — это же прямое приглашение для любого психа. Или слишком отчаянного. Или отчаянного психа. Быстро глянув на крыльцо — отец не вышел, просматривал материалы — Стайлз завёл машину и с рычанием (надрывным кашлем) мотора поехал в сторону школы. Когда-то давно, в совершенно другой жизни, он садился на большой желтый автобус у дома Лили Эшмор — через один от его. И почти всегда просил водителя подождать «совсем чуть-чуть», дожидаясь бегущего и задыхающегося от астмы Скотта. «Хотя бы один плюс есть», — хмыкнул Стайлз, поворачивая к школе, когда загорелся зелёный. — «Макколу больше не нужен будет ингалятор». Слабое, но всё же утешение. *** Уроки прошли… никак. Скучно, бесполезно, потому что зачем ему знать, что имел в виду Фицджеральд в своих работах, если там не было тайного послания о том, как убить гарпию или водяного. Не то чтобы он не проверял. Периодически вокруг него раздавались шепотки, а люди, когда Стайлз обращал внимание на их взгляды, делали вид, что крайне заняты учебниками, друг другом или кафельной плиткой на стенах. Стайлз только закатывал глаза и хмыкал. Ему было плевать на всех них. На всех кроме одной тройки, которую не удавалось увидеть до обеда. Волчата вели себя как обычно. На первый взгляд. Но Стайлз никогда не верил первому впечатлению. После десяти минут наблюдения, больше размазывая пюре по подносу, чем реально его поедая, он увидел, насколько сильно страшно волчатам: когда кто-то громко смеялся, стукал подносами или делал любые другие громкие вещи, они вздрагивали и оглядывались, сразу же стараясь придать себе похуистичное выражение лица. И Стайлз бы поверил, если бы у Эрики, когда парень из девятого класса проскрипел ножками стула по полу, не выступили клыки. Стилински покачал головой, поправил яблоко, чтобы оно не упало, и поднялся со своего места. Значит, что-то происходило. Со стаей. С городом. С Хейлом. Дерек Хейл. Как мало он, оказывается, знал о нем. Только то, что у него сгорел дом в детстве. И, кажется, виновата была охотница. Не то, чтобы Стайлз был против — он лично убил около полудюжины оборотней. Но убивать маленьких детей… Не тварей, превращающихся в детей, а реальных детей, испуганных, обычных. Тех, кто никого не убил. Этого он не понимал и не поймёт. А вот то, что выяснить о Дереке надо больше — в этом он был абсолютно уверен. Раздумывая о вариантах и возможностях ещё с самого утра, успешно притворяясь, что слушает странного преподавателя экономики, который, по совместительству, был ещё и тренером команды по лакросу, Стайлз пришёл к довольно-таки очевидному выбору. Но остальные были более рискованными. Поэтому, вместо того, чтобы поставить поднос на стол с грязной посудой и выйти из столовой, он завернул и опустился на свободный стул рядом с Айзеком, заставляя волчат дернуться. Сковано улыбнувшись, он прикинулся веником. — Привет, ребят. Вы не против, если я к вам присяду? — и, не дожидаясь ответа, продолжил. — После вчерашнего… — замялся, скривился, будто ему было неприятно. — Мне не хочется оставаться одному. Вы же понимаете? — и по очереди взглянул в глаза каждому. Айзек опустил глаза, будто загораживаясь, и только плотнее обнял себя руками. Эрика хмыкнула, но слишком тихо, чтобы иметь что-то против, а Бойд лишь коротко кивнул. — Спасибо, ребята, — Стилински улыбнулся и начал есть вполне съедобную, но остывшую еду, наблюдая за ними краешком глаза и четко следя за пульсом. К плану переходить было рано, и, если бы Стайлз не пускал все силы на сохранение сердцебиения, он бы, поддавшись СДВГ, уже задал бы Айзеку наводящий вопрос. Но нет. Нельзя было так быстро палиться. Волчата, пусть и дурные, но ложь чуют. Как и негативные посылы. А раскрывать свои цели было ещё не время. — Расскажите новичку, чем можно заняться в свободное время? — поднял он голову с полуулыбкой, посмотрев на Бойда. Тот пожал плечами. — Мы почти все свободное время тренируемся. И, если бы Айзек не встрял сразу же, Стайлз бы поперхнулся. — Лакросс отнимает почти все свободное время. Но это довольно весело, — и улыбнулся улыбкой, никак не вязавшейся с образом тоненького мальчика-ангелочка. — Поверю вам на слово, — усмехнулся все же Стилински и покачал головой. — Абсолютно не моё. — Почему? — кажется, Лейхи было интересно, он даже немного склонил голову. Стайлз ткнул себе в грудь двумя большими пальцами: — Одинокий волк, — и, да, это именно та реакция, которую он ожидал. Быстро глянув на часы — до конца перемены оставалось две минуты, а ещё надо было найти кабинет — Стайлз поднялся и взял свой поднос. — Спасибо, что разрешили посидеть с вами. Увидимся, — и направился на выход. Не то, чтобы он узнал что-то важное, но кое-что всё же заметил. Правда, пока не знал, как на это реагировать, так что решил оставить на потом. После уроков он не спеша пошёл в сторону своего старенького джипа, раскручивая на пальце ключи и дожидаясь, пока самые нетерпеливые и понтовые уедут первыми. И чуть не выронил связку, когда увидел, что на пассажирском сидении его машины абсолютно спокойно сидит Лидия. — А как ты?.. — начал было Стайлз, переводя взгляд с Лидии на связку ключей, отчего та закатила глаза. — Прошу тебя, Стилински. Сажай свою задницу за руль и поехали уже отсюда, — Мартин закатила глаза ещё раз и сложила руки на коленях, будто стараясь касаться всего по минимуму. И Стайлз не нашёл, что ей возразить.