Шепотом (Sotto Voce)

П/п: ну все, долгожданный финал и ХЭ. Спасибо, что читали.

* * * * *

Просыпаться трудно. Джим борется с этим так сильно, как может, ему до безумия хочется опять зарыться в эту темноту. Он плавал, дрейфовал в бесконечном пушистом море ничего, и он мечтает вернуться туда, мечтает насладиться им еще немного… - О, ну уж нет! Подъем, принцесса. Лицо Боунса появляется перед ним, пока его зрение фокусируется; вид у него и чрезмерно самоуверенный, и очень самодовольный одновременно. Джим стонет и отворачивает голову, утыкаясь ей в подушку. - Черт. Я тебе такой трибунал устрою. - Хорошая попытка, но для этого нам надо оказаться на «Энтерпрайз». То, как МакКой это говорит, обыденно и как само собой разумеющееся, перед тем как обходит кровать, чтобы прищуриться на несколько мониторов, отнимает пару секунд, прежде чем Джим понимает значение его слов. Когда это наконец происходит, он моргает, спутанным взглядом обводит комнату и замечает расползшуюся синеву залива Сан-Франциско за окном, раскинувшимся во всю стену. - Мы на Земле? - Единственной и неповторимой, – кивает Боунс, начиная сканировать Джима трикодером. Джим косится на него. - Сколько я спал? - Шесть дней, семь часов и сорок две минуты, капитан, – отвечает другой голос. Теплота прокатывается по позвоночнику Джима, и он, думая, что, похоже, он все-таки рад тому, что очнулся, улыбается высокому и с идеально прямой спиной вулканцу, который огибает МакКоя, приближаясь к постели. - Спок. - Джим, – Спок останавливается в паре сантиметров от кровати. Джим знает (ему даже не надо видеть этого), сколько невероятных усилий у него уходит на это. Он вспоминает все, конечно же. Его мозг всегда был каким-то странным: никогда по-настоящему не отключался, так что каждый раз когда его вырубали, или вкалывали лекарство, или он брал отпуск от бренного мира живых, сознание просто нажимало на паузу, а не выдергивало шнур из розетки. Вот и сейчас то же самое: он смотрит на Спока, и немедленно в памяти всплывает все: то, как он опирался на него на мостике «Энтерпрайз», рычание командующего клингонов на экране и то, как разум Спока обнимал его собственный те несколько последних моментов, мягко, благоговейно и так правильно. Их взгляды не отрываются друг от друга долгое время, и напряжение растет в комнате как приближающаяся гроза. МакКой быстро косится на них, потом выпрямляется и кашляет в рукав. - Ну, эм… мне надо сделать одну… вещь. Там, – он поворачивается к двери, потом останавливается и тыкает пальцем в Спока. – Не сломай его, – хмуро заявляет он и выходит из комнаты. Спок срывается с места еще до того, как белая форма Боунса исчезает за дверью. Джим подается навстречу, запуская пальцы (уже сращенные, здоровые – Боже, храни Боунса и его расчудесные машинки!) в мягкие темные волосы, когда они целуются впервые, медленное прикосновение, которое с легкостью отбрасывает в пустоту все предыдущие поцелуи Джима в его жизни. Кожа Спока горячая на ощупь, почти, но чуть недостаточно для того, чтобы обжечь, и Джим хмыкает, прижимаясь к нему губами еще раз, прежде чем Спок отодвигается назад. - Привет. Небольшая морщинка появляется между бровей Спока, пока он пытается понять логику в словах Джима. А Джим просто ждет, продолжая улыбаться. Наконец выражение лица Спока проясняется, и его взгляд становится мягким и теплым. - Я… рад, что ты проснулся, Джим. - Ага, – Джим проводит большим пальцем по нижней губе Спока, смотря, как глаза вулканца темнеют в ответ. – И я рад вернуться, – и потом, потому что он все еще капитан, и у него есть обязанности, он спрашивает: – Как корабль? Спок выпрямляется, но тут же находит руку Джима, его пальцы нежно гладят его ладонь. - «Энтерпрайз» тяжело пострадала от атак клингонов. Ремонтные работы займут приблизительно четыре месяца. - Ясно, – Джим глубоко вдыхает, сжимая руку Спока в ответ. Он не хочет об этом говорить, но… – Сколько погибло? Уголки губ Спока чуть опускаются вниз, но Джим знает, что хмурится он не на него. - Тридцать девять, капитан, еще шестьдесят два в настоящий момент в разном состоянии в других больницах, – он мешкает, затем добавляет: – У коммандера Скотта были сломаны несколько ребер, и он получил сотрясение мозга, когда на него упала лестница. Однако меня уверили, что он выздоровеет. Джим кивает и цепляется за это, используя это как якорь в волнах горя и сожалений, которые омывают его как прибой, хлынувший на пляж. Черт, тридцать девять человек из его команды мертвы. И да, не то чтобы он не терял людей раньше, но к этому никогда не привыкаешь, а боль никогда не становится меньше. Спок, видимо, почувствовал его мысли или через выражение его лица, или через их прикосновение, потому что он подносит руку Джима к губам, оставляя мягкий поцелуй на костяшках его пальцев. - Они выбрали это, Джим, так же, как и мы все. Мы отдадим им ту честь, которую они заслужили. - Да, – Джим вздыхает и перебирает мысли, ища другую тему для разговора. – Эм… Так как долго, по-твоему, я тут проторчу? Спок сжимает его ладонь, принимая другое русло беседы, и отвечает: - Доктор МакКой предположил, что, при твоем нетерпении и желании выйти отсюда, не больше еще одной недели. Однако же он так же высказал мнение, что ты, вероятно, потребуешь, чтобы тебя выпустили гораздо раньше, учитывая то, что ты, цитирую: «в больницах еще более невыносимый, чем кот в ванной». Разумеется, амбулаторное лечение будет продолжаться еще несколько недель, – он делает паузу, и его голос падает. – Физиотерапия будет особенно напряженной, чтобы ты привык к использованию протеза. Джим закрывает глаза и снова кивает. Он помнит, конечно же, – он никогда не сможет забыть – но это было оттолкнуто в самый дальний угол его сознания, что-то ужасное, но прячущееся в тени, как монстр в шкафу. Но теперь… он смотрит вдоль кровати вниз, туда, где покрывало спадает прямо с его колена, указывая на то место, где кончается нога. Боли нет – Боунс, должно быть, дал ему хорошее лекарство – но это не останавливает давящее ощущение в его сердце и неожиданно скрутившиеся в животе щупальца. Он не знает, что будет теперь. Подобная инвалидность вследствие физических причин не будет стоить ему его поста капитана – Пайк этому более чем яркое доказательство – но после всего, что случилось… Джим просто не знает. Он любит свою работу, он любит «Энтерпрайз», и ее команду, и миссии к далеким звездам, но клингоны почти сломали его. Они подобрались так близко к тому, чтобы уничтожить все, чем Джим был, почти отправили его за грань, откуда он бы уже не вернулся, и сейчас… сейчас он просто не знает. Рядом с ним Спок шевелится. Через секунду Джим чувствует пальцы, скользящие по его волосам, и поворачивается, чтобы увидеть, как Спок смотрит на него. Выражение в его взгляде заставляет его захотеть одновременно и отстраниться, и схватить Спока, чтобы снова его поцеловать. - Джим, – говорит Спок, – пока тебе стоит сосредоточиться на своем выздоровлении. Все остальное подождет. Еще один вздох. - Да. Спок прав. Для этого еще будут дни, для решений, которые, возможно, потребуют много криков, и слез, и кулаков, впечатанных в стену. Но не сегодня. Сегодня он просто Джим. И этого достаточно. Один из мониторов над его головой начинает пищать, после чего появляется тихое шипение. Спок поднимает глаза и произносит: - Тебе вводят новую дозу медикаментов. Он прав: Джим уже ощущает, как мир вокруг него начинает сереть и расплываться по краям. Ничего себе, да Боунс и впрямь дал ему чертовски хорошие лекарства. Боже, он обожает Боунса, правда-правда. Но не так как Спока, конечно же. У стоящего над ним Спока дергаются уголки губ, прежде чем на его лице появляется улыбка, и Джим с опозданием понимает, что последнее он говорит вслух. - Спи, Джим, – бормочет он. Джим зевает, его глаза медленно закрываются. - Ты будешь здесь… когда я проснусь? Кончики пальцев опускаются на его пси-точки, и за этим следует успокаивающее присутствие Спока в его сознании, другая половинка его самого, об отсутствии которой он не подозревал до сих пор. Ответ приходит с шепотом, для него и для него одного. Всегда.