Финес и Ферб: Тот другой мир.

      Когда Ферб увидел зажатую девушку, что-то неведомое вспорхнуло в его душе, поднимаясь к самому краю так легко, словно это было пёрышко, вылетевшее из подушки во время весёлой игры. Его подхватила струя ветра, взявшаяся, казалось, из ниоткуда. Но оно не достигло верхней границы души и начало плавно падать, как график производной, достигший точки максимума*. А затем опустилось ниже, чем находилось минуту назад, прячась, не желая быть узнанным никем: ни своих обладателем, ни кем бы то либо другим.       Урок математики был скушен и длился невероятно долго. Юноша прекрасно знал тему, класс ему был безынтересен, да к тому же и соседкой его оказалась никто иная, как Ванесса Фуфелшмерц, пока ещё тёмная фигура. Девушка не упускала момента, внимательно разглядывала Ферба — своего таинственного спасителя.       Учебный обязательный для изучения в школе предмет всегда казалось Флетчеру-младшему несложным заполнением формул; он давался ему слишком легко, чтобы заинтересовать. Намного больше прельщали юношу литература, особенно зарубежные писатели (например, Булгаков, Пушкин, Ницши) и история во всех подробностях. Ферб с лёгкостью мог сказать, кто участвовал в том и ином сражении, сколько человек погибло, а сколько и кто отличился в нём. Его познаниям удивлялись все учителя, когда-либо учившие его. Сам же юноша находил удовольствие лишь тогда, когда сможет составить полный литературный портрет писателя или нарисовать в голове целый век, не упуская ничего, даже самый крошеный, едва заметный, факт находил своё отражение в этой картине. Но и такие моменты едва можно было назвать мгновениями счастья. Ферб вообще не знал что такое это самое хвалёное „счастье“. Человеку, привыкшему к простоте алгебраических и любых других вычислений, расплывчатое представление, которое давали книги или словари, не могло объяснить, почему люди так мечтают о том, что не имеет даже чёткого определения.       Казалось, англичанин никогда не бывает подвластен эмоциям: переживание, волнение, злоба, радость, печаль, страх, безнадёжность — так иногда считал и сам юноша. Но побороть эту тишину в душе он не мог; она взялась ниоткуда, и Ферб был уверен, что никогда там не появится жизнь. Прорастут ли в пустыни семена?       Юноша никогда не испытывал чувств. Он никогда не любил и не понимал, что это значит. Ферб не чувствовал по отношению к кому-то ненависти, привязанности. Он умер эмоционально, но когда это произошло, англичанин не помнит. В его душе словно образовалась дыра, которую было необходимо закрыть. Иначе в какой-то миг не останется мыслей, события сотрутся, вся память просто исчезнет, растворится в глубинах этой подобной именитой „Чёрной дыре“ бездне.       Пустоту юноша порой чувствовал физически; но это была боль моральная. Что-то выгрызало ему в груди скважину, подобную той, что делают при поисках нефти. Фербова нефть снаружи не ценилась и в цент, была бесполезна и, можно сказать, лишь создавала лишние, никому не нужные затраты драгоценного времени на её раскопки. Но, видимо, тому, кто всеми силами старался её раздобыть, сделать брешь в душе молодого человека глубже, больше, опаснее, эти затраты были не важны. Что-то ждало того „нефтяного магната“ по окончанию работы. Возможно, несметные богатства или расположение кого-то, хотя, если подумать, это было вовсе нежеланием наживы. Этот кто-то руководствовался садистскими целями — причинить другому человеку как можно больше боли. Чтобы пострадавший не смог после этого жить, замкнулся в себе, опустил руки, остановился не в силах как-либо противостоять этой силе. Оказался в ловушке, и прежде всего моральной; погибал каждую секунду и восстанавливался, снова и снова. Но с каждым последующим разом опустошался всё больше и больше. И, наконец, потерял самого себя, ощутил пустоту в полном её смысле и забылся навсегда. Именно такую судьбу напророчил Фербу тот, кто желал его погибели так же неистово, как ребёнок новую игрушку.       Прозвенел звонок на перемену, и все ученики повскакивали со своих мест, пытаясь как можно быстрее убрать тетради в сумки и покинуть класс. Учитель — полненький мужчина средних лет, сквозь шум перемены, уже царившей в аудитории, пытался дать домашнее задание. Обилие суеты и громких переговоров между учениками сделали своё дело, и спокойный Ферб громко стукнул по парте сумкой.       — Учитель ещё не закончил, — чётко произнёс юноша, не повышая голос.       Класс передёрнуло, математик вздрогнул. Все взгляды сосредоточились на преподавателе, он прошёлся взглядом по ученикам и, заглянув в бумаги, продиктовал задание. Оторопевшие одноклассники с опаской, а некоторые с враждебностью бросали взгляды на зеленоволосого юношу, который записывал домашнее задание точно так же, как и лекцию — лениво.       Юноша имел в себе что-то более стоящее, прельщающее намного сильнее, чем неподчинение Джонни правилам и его опасные и резкие изменения в настроении. Лицо англичанина ничего не выражало, но в его действиях была резкость, властность, повеление, и именно это очаровало Ванессу.       Ферб не марал руки никогда, хотя легко мог победить любого и даже, наверное, убить. Но вот Джонни всегда казался грязным, хотя никогда никого не трогал сам, всю работу за него делали друзья. Почему? Неужели виной воспитание, образованность или компания? Ванесса никогда не признается в том, что парень, с которым она встречалась, едва не изнасиловал её, а какой-то абсолютно не знакомый парень спас её честь, но она ему благодарна. У Фуфелшмерц сложный характер: дерзкая, непоколебимая, опасная, — но никто за это её особо и не ругает. Есть причина, по которой ей прощают многое, а она старается не совершать ошибок, за которые пришлось бы платить.       — Дерзкий? — раздался грубый, обкуренный, мужской голос позади юноши с примечательным цветом волос. Ферб повернулся лицом к неожиданному собеседнику, которого можно описать теми же словами, что и его низкий, неприятный тон.       -Давай в нашу компанию! — вдруг с восторгом предложил тот, кто скорей всего оставался на второй год раза три.- Девчонкам нравятся нарушители.       Юноша не повёл и бровью, просто дослушал до конца и пошёл своей дорогой, так и не произнеся и слова.       — Смотрите-ка, какой гордый! Сам к нам придёшь, умолять будешь, чтобы взяли в свои ряды, а мы тогда ещё подумаем, стоит ли это делать, нужен ли ты нам.       После звонка из кабинетов выпорхнули толпы учеников, живо разбившиеся на компании и заполнившей пустующий коридор громкими разговорами и весёлым смехом. Пустых скамеек не осталось, их словно мухи облепили подростки, иногда садясь большим количеством, чем было то прописано. Кто-то забрался на колени к другому, кто-то сел на корточках рядом. Старшеклассники, конечно, спокойнее своих кохаев*, но рамки приличия у них явно были вытянутыми, что и отличало их от взрослых людей, а спокойствие — от студентов. Какая-то ярко раскрашенная девица, на которой были надеты в короткой тёмно-красной юбке и фиолетовой блузке с расстёгнутыми до груди пуговицами, сидела на коленях юноши и страстно целовала того в губы. Неподалёку стоял парень, обнимающий за плечи другого. Ферб усомнился в правильности принятого решения и пробежался взглядом по ученикам в поиске Изабеллы. Девушка стояла около двери в следующую аудиторию и разговаривала с Финесом, оба светились от счастья.       Зеленоволосый страж ещё раз поразмыслил над, возможно, не очень верным решением проблемы. Юноша вспомнил, что именно он создал эту безвыходную ситуацию тогда, в последний день лета, упомянув о том, другом резко отличающемся мире. Главная обязанность Ферба — защищать Её высочество всеми разрешёнными и не очень средствами, но как защитить её от того, что действует на неё психологически? Как обезвредить того, возможно, единственного человека, который сможет её осчастливить? И нужно ли ограждать её от того, кто хочет быть рядом с ней, даже не зная, кем она на самом деле является? В правилах стражей высших королевских семей, подтверждённых королевской печатью 1872 года, написано: „Прогнозировать и предотвращать все ситуации, которые могут повлечь за собой моральный и/или физический вред членам охраняемых семей“.       — Ферб! — раздался радостный голос Принцессы, которая махала рукой с желанием привлечь внимание друга.       Юноша повиновался и прошёл несколько шагов, прежде чем почувствовал, как чей-то взгляд впивается в него, словно желал его разрезать на слайсы. Ферб проследил своего преследователя. Конечно, тот самый парень, который держал Ванессу и едва не изнасиловал её на глазах у своих друзей. Но что может сделать этот червячок, оставшийся без своих телохранителей? Беззащитный землекоп. Страж отвернулся, понимая, что этот парень, хоть и гопник, но нападать, зная, что проиграет, не станет, и подошёл к звавшей его девушке.       Изабелла весело щебетала о том, как ей понравилось на уроке литературы, какой интересный человек — учитель литературы, именно тогда Ферб почувствовал жгучий взгляд на себе. Он повернулся, но Джонни нигде не было. Юноша скользнул взглядом по лицам старшеклассников, и наткнулся на странный, готовый поглотить его. Что-то неизвестное вмиг поселилось в душе юноши. Он почувствовал желание, исходящее от девушки в черном костюме, обтягивающем всё её тело. И его естество (нет, я не имею в виду часть тела) откликнулось, но в тот же момент было погребено. Это место, подобное воронке, засасывало глубоко в недры подсознания, откуда выбраться было не возможно. Разве что у вас есть сущность, способная в ту же секунду подать вам спасательную палку, в которой заключалось чувство, способное пробудить от глубокого сна все эмоции, желания. Но в душе Ферба на самом деле образовался глубокий колодец, куда попадали все треволнения, не прошедшие строгого отбора.       Юноша отмёл страшную мысль о том, что же творится в этой голове. „Чужая душа — потёмки“ — кажется, так говорили раньше про человека, чьи мотивы были не ясны. Но Ферб явно чувствовал угрозу и странность в характере того чувства, родившегося в этой незнакомке к Рыцарю.       Флетчер-младший, по воле случая или провидения, сумел встретить двух абсолютно противоположных личностей. „Важно произвести хорошее первое впечатление“ — так говорила Герцогиня Беатриса. Властолюбивая кукла всегда придерживалась одного из своих главных правил, а вот Ванесса абсолютно точно нарушала его. Хотя с такой фигурой, какую имела Фуфелшмерц, особого впечатления можно было и не оказывать. Все парни были её, хотели её тело, едва не поклонялись ей, как богине. Привлекательность Герцогини была деланной, не настоящей, сотворённой руками человека, а не Высшими силами. Красота истинная и ложная, природа и человек, душа и тело — всё имеет обратную сторону. Как и день превращается в ночь, так и красота становится уродством, если её не поддерживать, хотя даже в таком случае когда-нибудь придёт тот миг, когда ничто не сможет скрыть истинную внешность.       Разве может в своей красоте сравниться топинамбур с розой, хоть и дикой? Сорняки умело маскируются, но перекрыть собою изящество, которым дышит цветок настоящий, а не деланный, не может. Но в чём же заключается секрет истинных цветов? И почему же сорняк не может проникнуть в тайну, завладеть им? Но что же будет, если один сорняк всё же найдёт лазейку и притворится культурным или диким цветком?       Говоря о красоте, стоит вернуться к Испанскому замку, в котором все люди мечутся, ищут зацепки, которые могли бы помочь найти причину пропажи Её высочества. Гильдия стражей нашла версию, которую не опровергать, не подтверждать не торопится. Дело практически остановилось. Король, не подозревающий о пропаже собственной дочери, отправился на охоту.       Страж Его величества Короля медленно продвигался по коридору Королевской резиденции. Величественность осанки, движений и спокойствие лица приравнивали его к королевской семье. Но мужчиной он был самым обычным с непримечательной родословной. Королю всегда нравились английские манеры, потому он настойчиво просил главного стража, пенсионный возраст которого уже приближался, чтобы его преемниками стали два англичанина. Флетчеры прибыли из Англии, когда Фербу было десять лет. Именно чистая английская кровь дарила ему тот холодок, с которым он иногда обращался к людям противным ему, и галантность, сияющая где-то глубоко в душе. Кровь Лоренса дала ему ту „величественную наружность“, что порой очень его выручало. Например, на важном приёме, когда вся стража обязана стоять за дверями, Флетчер притворялся Графом и оставался поблизости с Королём, остерегая.       В голове Лоренса снова и снова повторялись слова управляющего, не дающие покоя разуму…       «Это произошло после того, как лейтенант Луи удалился, а майор Флетчер прошёл в кабинет управляющего.       — Присаживайтесь, майор. Не стоит стоять в проходе, иначе меня примут за негостеприимного хозяина. Можете занять кресло напротив меня. Вы, несомненно, знаете, что принцесса Изабелла-Катлин I исчезла, не так ли? Но что произошло на самом деле? Исчезла ли она или её похитили с желанием выкупа? Быть может она сбежала одна или с кем-то? Зачем она это сделала или кто её украл? Вы не знаете ничего, хотя поставлены во главе поискового отряда. Я впечатлён Вашей недальновидностью и глупостью! Просто невероятно! И такому человеку, как Вы доверили жизнь Его Величества Отца Короля!       — Не могли бы Вы говорить по делу? — раздражённо произнёс Лоренс, стараясь не меняться в лице.       — Конечно, — по его лицу скользнула ехидная улыбка, которая может показаться учтивой.- Мне в руки попала вот какая информация: принцесса не сбежала, её украли. „Кто?“ — спросите Вы? Тот, кто был с ней повсюду, не отходил, не оставлял одну. Тень Её высочества, кто же ещё, кроме него? Но кто же был рядом с ней? Кто был настолько к ней приближен, что мог сделать что угодно, оставаясь в тени? Тень, остающаяся в тени, смешно! ..       — Так кто же её украл?       — Кто-то, кто мог остаться в тени, при том, что сам был тенью и стал похитителем. А Вы не заметили ничьего исчезновения? Подумайте хорошенько. Вы выстраивали всех стражей и горничных, проверяли всех по списку, обыскивали их комнаты. И что же, ничего не нашли? Ни одной зацепки? Все были на месте?       — Вы хотите сказать, что принцессу похитит…       — Я ничего не говорил, — поднял вверх руки мужчина, ехидно улыбаясь.- Вы сами так решили. Дедукция и чистый разум очень важны в нашей работе, не считаете так? Вы отец, и конечно, обвинять сына в похищении не сможете, но на первом месте у Вас должна быть работа. А Ваша работа — обеспечение безопасности королевской семьи. Вам мешает здраво судить о ситуации Ваше отцовское сердце. Так вспомните, что Её высочество принцесса Изабелла-Катлин I никогда не бывала за пределами замка. Что же должна испытывать бедная девочка, привыкшая к тому, что о ней все заботятся, ухаживают, словно за розой? А её отец? Его величество Король, слава богу, пока что ничего не знает, но настанет момент, когда тайна раскроется. И что же будет тогда? Что для Вас важнее — семья или долг? Подумайте об этом на досуге»       Флетчер-старший молчаливо снёс речь управляющего, который терпеть не мог семью англичанина, как тогда, так и сейчас. Но неверие не отступало. Мужчина ещё раз проверил всех слуг, обыскал их комнаты. Так и есть, Ферб не появился, а в его комнате ничего не изменилось: не исчезло и не появилось. Удивление, которое вызвал этот обыск, у персонала казалось, не исчезнет в течение ещё довольного продолжительного времени.       Страж опросил личных горничных Её высочества и узнал довольно интересную информацию. Девушки долго не хотели говорить правду, но после того, как Флетчер сказал, что, вероятно, принцесса попадёт в плохую компанию, они сознались. Оказалось, что Изабелла несколько дней перед балом странно себя вела, всё время грустила и плакала.       - Мы думали, что это связано с чувствами Её высочества, и потому старались её развеселить, но оказывается она вела себя не из-за…       — Оливия! — легонько стукнула Сабрина свою коллегу.       — С кем вы думали, связаны такие изменения в поведении принцессы? — спросил мужчина.       — Ну, мы…- начала Оливия, но была прервана парикмахершей.       — Мы же обещали хранить это в секрете!       — Но, возможно, от этого зависит жизнь нашей принцессы. Оливия, говори! — настояла Трейси.       Модельерша кивнула и произнесла неуверенным голосом:       — Она была влюблена в Ферба, Вашего сына.       „Час от часу не легче“- родилась единственная мысль в голове стража после разговора с горничными. Всё усложнялось с каждой минутой, а каждая встреча с управляющим, норовившим зацепить Флетчера, наталкивала мужчину на мысль, что, пожалуй, именно этот противный крыс расскажет Королю о происшествии. Лоренс не мог оставить замок, бросить Короля и лично отправиться с одной из поисковых команд. Страх не покидал стража. А что, если действительно Ферб украл принцессу? Флетчер боялся даже думать о том, что произойдёт, если это окажется правдой, хотя даже если это останется лишь ложным обвинением, беда от этого не уменьшится, а последствия лишь ухудшатся. А на самом деле, что могло заставить Ферба похитить будущую королеву? Он не просит выкупа и никак себя не показывает.       „Странно всё это. Флетчер, когда я тебя найду, а в этом я не сомневаюсь, ты не оберёшься! Тебе придётся объясниться“       Пока Флетчер-старший думал о том, как стоит поступить в сложившейся ситуации, Ферб едва успел подумать о безнравственности и отсутствии хороших манер, как перед ним образовался эталон плохого тона. Возможно, из воздуха появился паренёк с растрёпанными волосами и весёлой, словно после принятия наркотиков, улыбкой.       — Ребята! Я как раз вас ищу, — радостно воскликнул тот и бросил взгляд на друга, стоящего по правую руку от него, словно задавал вопрос.- Я — Макс. Я организую вечеринку в честь моего отчисления из этого ада в четырёх стенах.       Его друг рассмеялся, но Макс поднял руку. Шут, как гласила его цветная футболка, замолчал и вполне серьёзно посмотрел на новых знакомых.       — Конечно, я приглашаю лишь своих. Но вы только сегодня пожаловали в этот террариум без змей, потому не нашли себе ещё стоящей компании.       — Нет, — спокойно ответил страж принцессы, заметив, как странно сверкнули глаза Шута при взгляде на его подопечную.- Мы уже выбрали с кем будем общаться на протяжении всей нашей школьной жизни.       Рыжеволосый просветлел, на его губах расцвела улыбка от слов, произнесённых его новым другом. Финес ни на миг не сомневался в том, что Ферб станет его лучшим другом. Всё в Максе говорило о его весьма негативном отношении к подобным решительным и знающем людям: его голос стал грубым, брови сместились на переносицу, дыхание стало сбивчивым.       — Я сделаю скидку на то, что вы новички и не можете знать здешних компаний. Но надеюсь, вы измените своё решение. И да, вы приглашены на мою вечеринку. Только посмейте не прийти.       Зеленоволосый юноша открыл рот, дабы высказать все свои протесты, но тут в разговор вступила Изабелла, сияющая, словно только что начищенная люстра.       — Конечно, мы придём. Не сомневайся, Макс!       Стоило победоносно улыбающемуся юноше отойти на расстояние, с которого он не мог расслышать слова, произнесённые стражем Её высочества с лёгким налётом презрения и злости, как разразился скандал.       — Я не смею позволить Вам идти на это мерзкое собрание с неподобающими средствами.       — Что? Но я уже дала слово. И я не могу него не сдержать, иначе потеряю честь.       — Вы потеряете её, если сдержите обещание. Неужели Вы не заметили, как этот Шут смотрел на Ваше тело? Он лишит Вас чести и имени. Я не могу позволить, чтобы случилось подобное. Вы не пойдёте туда, я собственноручно прослежу за этим. Гарсиа-Шапиро замолчала, справляясь с волнением, захватившим её с новой силой, сильнее, чем когда-либо. Вихрь стыда и неуверенности пронёсся в её голове, путая мысли, но гнев победил. Как смел тот, кто находится намного ниже, на земле*, говорить ей о том, что не позволит ей сделать то, о чём она уже решила. Девушка сжала ладони в кулаки и посмотрела на Ферба тем взглядом, который ясно давал понять, что она не намерена отступать, следовательно, поддаться должен он.       - Я пойду туда, даже если ты встанешь на моём пути. Даже, если ты решишь запереть меня. Даже, если ты вызовешь подкрепление. Я пойду на эту вечеринку в любом случае. В конце концом, ты не имеешь права мне приказывать или мешать. Ты безродный!       Последнее слово она выкрикнула, заглушаемая звонком на урок. Флетчер-младший стоял с тем же непоколебимым взглядом холодных морских пучин. Изабелла фыркнула и, схватив шокированного Финеса за руку, увлекла за собой в класс. Фербу ничего не оставалось, как последовать следом за своим классом, входящем в соседнюю аудиторию.

***

      Инстинкты стражей, проявляющиеся время от времени у Ферба, приносили лишь проблемы, но именно в их решении и заключалась работа личного телохранителя королевской семьи. Весьма скучная и тяжёлая работа, которую учатся исполнять практически на протяжении всего срока службы.       Беззаботные дети и взрослые считают, что им нечего опасаться, можно соваться куда угодно и не быть наказанным за это, ведь всегда на помощь придёт страж. Все эти расфуфыренные, одетые в шелка, украшенные золотом и драгоценными камнями, окружённые множеством слуг, готовых выполнить любую просьбу, просто отвратительны. Члены королевской семьи ставят свою драгоценную жизнь в опасность так часто, что порой стражам кажется, что все ловушки сделаны по их приказы, дабы усложнить им жизнь. И именно из-за подобного поведения королевского потомства число „хранителей богатейших задниц страны“ уменьшается с такой ужасающей скоростью. Но те стражи, кто одарён более спокойными задницами (т. е. королевскими потомками) в обычных условиях спокойны, умны и выносливы.       Человек, ставший стражем, отрекается от всего: веры, семьи, страны — забывает, что такое уют и спокойствие. Такие люди подобны стоячей воде, в которой на протяжении долгих лет собирается весь смрад. Они уходят с гордо поднятой головой, когда приходит их черёд, и обещают себе и неведомо кому: Богу ли, Сатане ли, матери ли, — что более их нога не ступит на порог этих дворцов. Но вопреки своим обещаниям ведут своих детей туда, откуда бежали сами. Главная заповедь стражей гласит: „Прогнозировать и предотвращать все ситуации, которые могут повлечь за собой моральный и/или физический вред членам охраняемых семей“. Но что делать, если последствия общения с врагом, который вовсе и не является противником, но может навлечь беду, неизвестны? Так много вопросов в последнее время задаёт Ферб, но ответами на них служит лишь тишина.       Страж Её высочества, наученный горьким опытом во дворце, не доверяющий ни единому человеку, имел возможность подключиться к любой даже самой засекреченной информации, чем он и занялся после школы. Он воспользовался тем, что его подопечная отправилась в библиотеку, находящуюся на другом конце кампуса и отправился в кабинет информатики, который к везению юноши был пуст. И в результате Ферб смог узнать некоторую весьма интересную информацию о лицах, располагающих к себе крайне негативно.       Первым человеком, которого решил проверить Флетчер-младший, оказался тот самый Макс. Зайдя в тайные документы школы, он узнал имя отчисленного ученика и пробил того по базе. Рафаэль Максимилиан Грин оказался выходцем из Франции и обладал весьма интересной родословной, в которую входили некоторые политические деятели и писатели. Но богатство и знатность сего человека не волновали Ферба. Он прошёл в более засекреченные папки и нашёл то, что необходимо было ему знать.       Макса отчисляли из нескольких школ Франции за плохую посещаемость, неудовлетворительные оценки и скверное поведение. Причиной подобного поведения скорей всего стала какая-нибудь девчонка из несильно богатой семьи. По этой же причине его семья переехала в Америку, но здесь отчисления увеличили свою скорость. Но вот, что интересно, в этой свободной стране одновременно с Максом отчисляли и ещё одного студента — Пабло Чекано. Юноша прибыл из Испании вместе со своим старшим братом, который по прибытию поступил в престижный инженерный университет. Но Пабло, приехав в Америку, скатился, но помимо плохой учёбы умудрился влезть и в продажу наркотических средств. По какой причине его оправдали и почему все доказательства исчезли, остаётся в секрете.       — Ты знаешь, что раскрывать секретную информацию запрещено? — раздался голос над ухом юноши.       Ферб повернулся. Как он и предположил, кто может оказаться в школе после окончания занятий и следить за его скромной персоной? Никто, кроме Ванессы Фуфелшмерц, девушки порядком поднадоевшей за весь этот чёртов не заканчивающийся день.       — Уходи, иначе, когда меня заметят, тебя тоже вовлекут в подобную аферу.       Расчётливый, как и всегда, юноша отвернулся к монитору компьютера и продолжил ознакомление с личной информацией подозрительных лиц.       — Ты ведь не знаешь, кто такой Пабло? — спросила девушка, присев на стул. - Это тень нашего Макса, которая следует за ним повсюду и порой даже берёт на себя ответственность за совершённые Грином поступки. Шут.       Флетчер-младший ничего не ответил, продолжая читать и узнавать людей ранее ему не известных, проникая в их тёмную сущность, он всё больше начинал сомневаться в правильности принятого им когда-то решения.       — А вытащил Пабло из тюрьмы Макс.       — И зачем же?       — Об их отношениях никто толком ничего не знает, но одно время ходил слушок по школе, источник которого вмиг прикрыли.       — И что же было слышно в то время?       — Один студент, учащийся на класс нас младше, говорил, что видел их на улице ночью, они шли к отелю.       — Геи?       — Да, — кротко кивнула Фуфелшмерц.       Ферб хмыкнул и вернулся к экрану, но вскоре бросил это дело, понимая, что большинство из тех лиц, о ком говорилось в электронных бумагах, он не знает.       — Ну что ж, тогда расскажи мне, что ещё ты знаешь об этом парне?       — Максе? А что о нём говорить. Предводитель многочисленной банды в нашей школе, большинство из которых спортсмены с прекрасной физической силой. Но кроме Шута никто не знает о нём всей правды.       — Кроме Шута, говоришь. И как же ты умудрилась проникнуть в недра столь засекреченной информации, не обладая хакерскими наклонностями.       — Почему же не обладая.       — Так значит, не только мне этот юноша показался подозрительным.       — Он вместе с Шутом занимается наркоторговлей, а так же организует множество вечеринок, имея большие запасы своего товара.       — Так почему же он всё ещё на свободе разгуливает, разве его не должны были поймать?       — Один раз им это удалось, поймать наркоторговца. Но и в тот раз Макс вышел из воды сухим, так как Шут закрыл его от подозрений своим телом. И как раз таки в тот раз семья Макса и выплатила за него огромную сумму, дело, конечно же, сразу закрыли, обвинив кого-то другого.       Страж сумел разузнать некоторую весьма полезную информацию о людях, вызвавших в нём недоверие. Ванесса, которая стала преследователем Флетчера-младшего, так же рассказала всё, что смогла когда-то найти. И новая информация ужасала Ферба не меньше, чем возможность быть найденным королевскими стражами. Тайны, словно двери, открывались перед ним настежь, даже не прося ключ.       Тёмный коридор, по которому Ферб был вынужден плутать, путаясь в поворотах, которых здесь было неисчислимо много, как и дверей. И это странное помещение можно было сравнить с жизнью юноши. Ничем не освещённую, длинную, запутанную жизнь, в которой никогда не появится не единого светлячка, как думал сам хозяин, но на самом деле светлячки появлялись здесь время от времени, но были растоптаны или исчезли в черноте здешних теней.       — Так-так-так, — мелодичный голос прозвучал у двери в кабинет, и случайные напарники синхронно повернулись в ту сторону.       Как и ожидалось, хозяином этих слов был ни кто иной, как Макс Рафаэль Грин. Паренёк с растрёпанными волосами, но весёлая, словно после принятия наркотиков, улыбка преобразилась в хитрую лисью ухмылку.       — Ты что-то хотел? — спросил Ферб так, словно просто встретил любителя вечеринок в коридоре.       — Хотел напомнить о том, что вы оба приглашены на вечеринку. Не забудьте этого, — произнёс Макс и прошёл дальше по коридору, не дожидаясь ответа.       — Чёрта с два! — выкрикнула Ванесса.- Теперь мы не отвертимся. Иначе он расскажет о том, что видел, да ещё и приукрасив, чёртов Грин! Повсюду он…       — Он пойдёт на подобный шаг, чтобы заманить нас на его вечеринку?       — А как же. Ему нужны девчонки, а ты показал себя деспотом. Потому от нас он так просто не откажется.       — Ну что ж, значит мы придём, — произнёс Флетчер-младший, выключая компьютер.       В коридоре послышались быстрые шаги, и Ванесса не стала противиться решению. Вскоре в дверном проёме показалась тёмная макушка, а затем и рыжая.       — Вот ты где! — воскликнула Изабелла, беззаботно улыбаясь и проходя к Фербу.       — Она…- начала Фуфелшмерц, переводя взгляд с юноши, поднимающегося с кресла, на девушку, смеющуюся от какой-то фразы Финеса.       — Ты получила все учебники?       — Да, — легонько стукнула по стопкам книг в пакетах, которые нёс рыжеволосый парень, произнесла девушка.- Все до единого.       Взгляд её нечаянно метнулся к девушке, что сидела на кресле, скрестив руки на груди от негодования и закинув ногу на ногу. Изабелла перевела непонимающий взгляд на своего стража, как бы спрашивая кто эта незнакомка.       — Ванесса Фуфелшмерц, — представилась шатенка, не позволив Фербу сделать это за неё.- Учусь в одном классе с Фербом. А ты?       — Изабелла-Ка… Изабелла! Давняя подруга Ферба.       И с этого момента, обмениваясь доброжелательными улыбками, как могло показаться прочим людям, началась вражда двух девушек, претендующих на одного парня. Сколько будет потеряно сил и пролито слёз, пока однажды одна из них не проиграет, навсегда позабыв о сердце человека, которому была готова принадлежать.       Ну что ж, пожалуй, на этом пролог заканчивается, и начинается сам рассказ. История о сложных отношениях, которые будут преследовать этих четырёх людей всю их короткую или длинную жизнь уместится на страницах всего этого фанфика, который будет такой же длинный, как и их история.