Recovery

Глава 1

      Небольшой провинциальный городок, тихий и спокойный. В Нэшвилле проживает всего несколько тысяч человек, но все очень милые и приветливые люди, среди которых я и моя дорогая подруга Кэйт. Мы живем скромно, в крохотном уютном домике, но это не мешает нам ценить все, что мы имеем, наслаждаться нашей дружбой и верить в лучшее будущее.       Меня зовут Анастейша Уилкс. О жизни в облике Аны Стилл напоминают лишь бесконечные затянувшиеся шрамы, которые уродуют кожу моего тела. Я хорошо научилась скрывать их, скрывать свой страх и боль под превосходной улыбчивой маской, которую всегда использую, обслуживая посетителей магазина хозяйственных товаров Клейтон, вот уже как четыре года.       Я не перестаю мечтать о колледже, хочу заработать достаточно денег, чтобы наконец-то получить возможность продолжить учебу. Всегда по-доброму завидовала Кэйт, ведь у нее есть степень в журналистике и сейчас она с радостью работает в маленьком местном издательстве. Она мой личный стимул, она моё все, самый дорогой и близкий человек во вселенной. Я никогда не забуду того, что сделала для меня десять лет назад маленькая Кэтрин Кавана. Она вырвала меня из уродливых костлявых рук смерти.       Сейчас в моей жизни все хорошо. Я свободна, у меня есть мечты и желания и я почти поборола свой внутренний панический страх, который годами преследовал меня, напоминая о прошлой жизни, жизни дочери одного из наиболее богатых людей Америки. Последнее время дурные мысли все чаще возвращаются ко мне. Честно говоря, меня не покидает чувство, что кто-то постоянно следит за мной, я остро ощущаю на спине неприятные покалывания, когда вечерами возвращаюсь с работы домой одна.       Кэйти говорит, что это переломный период в моей борьбе с психологическими проблемами. Я с младенческих лет живу, плененная страхами и болью, поэтому сейчас, когда эти нечисти осознают, что могут навсегда покинуть мою голову, начинают атаковать с двойной силой, как в последний раз. Пожалуй, лучше для меня согласиться с именно такой, как всегда точной и убедительной, теорией мисс Кавана. - Крошка, я купила тебе газовый баллончик, он на столике в кухне. Но будь уверена, тебе никогда не придется им воспользоваться, просто на всякий случай держи его поближе. - Спасибо, дружочек, ты, как всегда, не забываешь обо мне. Испеку тебе шоколадных эклеров, твоих любимых. - О, Ана, это больше походит на месть, чем на благодарность. Ты выдела мои бедра? На них скоро можно будет наносить предупредительные надписи, длиною в метр. Нет уж, если и правда хочешь отблагодарить, помоги мне с редактированием статьи, пожалуйста! Я сегодня планирую убежать на свидание с возможным продолжением, а материал нужно сдать завтра к обеду. Пожалуйста, крошка, в последний раз так дерзко использую твои нереальные врожденные литературные способности! - В последний раз? Кэйти, мы знакомы уже больше жизни, поэтому я знаю, что навеки обречена стать твоим личным карманным литературным редактором от случая к случаю. Я тепло поцеловала Кэйт в щеку, приложила ладонь пальцами к виску, отдавая подруге честь, и сказала: - Будет исполнено в лучшем виде, мой талантливый и требовательный босс. - Слушай, Ана, я знаю, что сейчас рискую оказаться в предсмертном состоянии, но все же, попытаюсь сказать тебе это в который раз. Дорогая, я думаю, что ты и сама чудесно понимаешь, что давно уже пришло время выходить из тени. Ты молодая, безумно красивая, умная и добрая девушка, ты должна показать себя этим мерзавцам с милым придатком между ног. Тебе всего двадцать пять и ты просто обязана брать от жизни только лучшее.       Я медленно и театрально сбросила банное полотенце, которое надела на себя перед походом в душ, наклонилась прямо к ушку Кэйт и, протягивая слова, прошептала: -Только ты единственная во всем мире имеешь и будешь иметь возможность смотреть на это изувеченное тело, моя бедняжка.       Я направилась в ванную комнату, пытаясь подавить внезапно вспыхнувшее осознание правильности замечания Кэйт и невозможности воплощения моих желаний в реальность.       Позже вечером Кэтрин в маленьком соблазнительном лазурного цвета платьице, которое безумно выигрышно подчеркивало ее голубые глаза и стройную фигурку, выбежала на встречу Дилану, новому единственному и неповторимому парню во вселенной. Она оставила меня наедине с гнусными мыслями и я перед предстоящей работой над статьей подруги решила переодеться в любимую плюшевую уютную пижаму-комбинезон, которая полностью поглощала все мое тело.       Конечно, я прекрасно знала каждый шрам, каждую отметину на нем, но отвращение возникало всегда, когда я прикасалась к себе. Скорее больше от того, что душа была изуродована гораздо сильнее, чем кожа на теле.       Некоторые события в нашей жизни ранят больнее и глубже лезвия бритвы. Прошло уже десять лет, но я до сих пор пытаюсь смириться с тем, что родной отец медленно и уверенно день ото дня калечил меня и получал от этого огромное наслаждение. Я знаю причины, по которым он поступал со мной подобным образом, но как будто и сейчас не верю, что это произошло именно со мной.       Сегодня он пришел в дурном настроении. Красивое, но жестокое лицо было искажено гневом. И я поняла, что обречена встретиться с его наихудшими фантазиями, когда он вошел в мою комнату. Я отложила любимую книгу о приключениях двух беззаботных туристов в Риме и опустила глаза в пол, что делала всякий раз, когда виделась с отцом, потому что несколько лет назад мне было приказано так поступать. - Встань, - грубо приказал он, - Миссис Тремпелл рассказала мне, что ты плохо исполнила домашнее задание по математике. Она права?       Я молчала, потому что знала, что допустила всего одну ошибку в тесте, но Миссис Тремпелл прислуживала отцу, поэтому рассказывала ему обо всех, даже самых ничтожных недостатках.       Он ближе подошел ко мне, резко вздернул мой подбородок, больно сжав его и оставляя синие следы от пальцев на коже: - Отвечай сейчас же! Она права?       Еще несколько секунд я сохраняла молчание и когда он сжал еще сильнее, я испугалась, что отец снова сломает мне кости на лице, поэтому поспешила ответить дрожащим полушепотом: - Да, сэр, я допустила ошибку. - Я так и знал, мерзкое ты отродье! Ты такая же глупая, как и твоя мать-шлюха! Ты никогда не сможешь стать лучше, чем она, если не будешь хорошо учиться! Ты поняла меня, Анастейша? - Да, сэр. - Ты сегодня очень меня расстроила, а ты ведь знаешь, у меня полно забот и без тебя! - Простите меня, сэр. - А теперь быстро в мою комнату, сегодня ты заслужила действительно сильное наказание! Я выбью всю тупость из тебя, я сделаю из тебя достойного человека, а не подобную мразь, как твоя недостойная мать!       Я быстро про себя шептала молитву с просьбой дать мне сил выдержать еще одно испытание. Я никогда не была уверена, что кто-то слышит мои мольбы, но если до сих пор осталась в живых, то, возможно, где-то знают о моем существовании и стараются уменьшить мою боль.       Когда мы оказались в комнате отца, я в который раз поразилась циничному контрасту между теплой и уютной обстановкой помещения и теми жуткими вещами, которые он со мной здесь творил. Огромная кровать по средине комнаты, мягкий и теплый ковер с длинным ворсом, в котором наверняка остались засохшие капли моей крови, огромная стена из окон, оформленных дорогими и изысканными гардинами бордового цвета, на остальных стенах прекрасные картины, на которых изображены разные города мира в летнюю пору года. Многое говорило о том, что владелец комнаты спокойный и уравновешенный человек, но когда я услышала резкий приказ, меня словно чья-то рука выдернула из визуального обмана: - Раздевайся!       В большинстве случаев перед тем, как насиловать меня, Рэй медлил, подолгу разговаривал со мной, обнимал меня, шептал ложные слова прощения. Но не сейчас. Сегодня его била дрожь и похоть. Я краешком глаза видела, что он ели сдерживается, чтобы не повалить меня на пол и не продолжать избивать часами. Но сегодня у него на уме было что-то более изощренное и мое тело сжалось от мерзкого предчувствия, кожа покрылась испариной, а пальцы не прекращали нервно дрожать.       Я быстро сбросила джинсы, футболку и осталась только в бледно-розовового цвета хлопковом нижнем белье. Мне было пятнадцать и к моему несчастью, к этому возрасту моя детская фигурка полностью превратилась в соблазнительную фигуру почти что взрослой женщины с пышной грудью и бедрами, тонкой талией и длинными ногами. Я была точной копией моей матери, некогда успешной модели.       Я видела, что злость в глазах отца закипает с удвоенной силой. - Анастейша, если я приказал тебе раздеться, что это значит?       Я продолжала молчать, опустив глаза в пол, рисуя взглядом узор на ковре. В следующий момент я почувствовала хлопок и резкую боль от удара тяжелого кожаного ремня по моей спине в области шлейки лифчика и по ягодицам, где, как показывал Рэй, не должно уже было быть трусиков. Непрошенные слезы брызнули из глаз и я дрожащими руками сбросила остатки одежды. - Вот это то, что мне нужно. Умница. Надеюсь, впредь, ты будешь более послушной.       В тот вечер Рэй долго и методично насиловал мою попу, разрывая нежную плоть. После он оставил меня бездыханную на полу своей комнаты со сломанными ребрами, пальцами на руке и рассеченной кровавой спиной от многочасовых ударов плетью. Только сейчас я осознаю, насколько близка была к погибели и какое счастье, что сейчас я дышу и вижу красочный мир вокруг себя.