Recovery

      В новом документе, удостоверяющем личность, значилось, что меня зовут Анастэйша Лорэйн Брин. Это липовое имя и со времён моего побега я считала себя Аной Уилкс, отдавая честь маме, которую никогда не видела. Кто же я, на самом деле? Анастэйша Стилл? Нет. Анастэйша Уилкс? Нет. Отныне я безымянная.       Тэйлор осторожно и нежно гладил меня по спутанным волосам. Я уже не плакала, лишь бесконечно всхлипывала, натужно вздыхала и дрожала, как будто сейчас меня со всех сторон обдавало арктическими ветрами. - Успокойся… всё будет хорошо, чшш… ты самая храбрая девочка из всех, кого я знаю, тише… он всё поймёт. Я знаю, что скажу глупость, но не держи на него большого зла. Парень тоже здорово настрадался, поверь мне.       Я хотела сказать, что знаю, о чём он говорит, что я верю. Я видела в глазах Кристиана боль и надломленность. Внутри него ведётся война маленького ранимого мальчика и озлобленного на весь мир затравленного зверька. Я хотела сказать, но онемела, было ощущение, как будто у меня ранено горло, как будто оно в крови, как и моё сердце. Мне бы орать во всю дозволенную громкость, мне бы выть, как раненная волчица, но у меня не было сил. Мои мысли были далеко-далеко.       Страдая от унижения и страха в руках Рэя, я каждое мгновение пыталась оправдать его, найти крохотную каплю понимания к тому, почему отец медленно убивал родную дочь. Рэймонд Стилл любил живое существо лишь раз в жизни. Этим человеком была Карла Уилкс, моя мать. Он боготворил её и это чувство разрушило его хрупкий рассудок. Будучи слабым от природы и боязливым, после ухода матери он нашел собственный безрассудный путь к самоутверждению. Когда я была малышкой лет пяти-шести, он каждый вечер усаживал меня в кресло напротив себя и рассказывал о бывшей жене, о том, что она сбежала с другим мужчиной, и в новой семье у неё тоже родилась дочь, поэтому папа сделает всё, чтобы я стала лучше той девочки, чтобы мама поняла, что совершила ошибку и вернулась к нам обратно. Он взял с меня обещание, что я никогда не подведу его, буду слушаться, уважать, любить и никогда его не брошу.       Я слепо верила, что если стану самой лучшей на свете, то мама придет и папа больше не будет страдать. С каждым годом моего взросления я становилась всё больше похожа на Карлу и внешне, и, судя по всему, внутренне. Он ненавидел меня, потому что на моём месте хотел видеть её. Конечно же, он не убил меня сразу, потому что желал оставить возле себя воспоминание о любимой женщине, желал наказать её за принесённую боль. В моменты, когда трахая меня, он достигал апогея, отец всегда выкрикивал имя жены. Насилуя меня, он издевался над ней.       Я же до боли в груди хотела увидеть маму, хотела умолять её вернуться, хотела показать ей, что я хороший ребёнок, потому что всё время я действительно считала, что если буду исполнять требования Рэя, смогу стать чудесным человеком. Когда, повзрослев, я осознала, что мама никогда не вернется, потому что в новой семье она чувствует себя более счастливой, я возненавидела её и себя за недостаточные старания. Именно поэтому, когда отец наказал меня впервые, я поклялась ему, что смогу выдержать всё и уверяла себя, что заслужила всё, что он только захочет сотворить со мной. Ведь я так и не стала хорошей девочкой и мама не смогла меня полюбить.       Больной мерзавец. Он впутал меня в бесконечные сети своего помутнения, он заставил меня ненавидеть родную мать, которой и в живых не было в то время, когда он сочинял свои сказки. Я знаю, что она бросила меня, но сейчас я благодарна Богу, что она смогла сбежать от этого монстра и пусть и не долго, но жила свободной жизнью. Когда я достигла сознательного возраста, я простила мать. Меня сжигало желание найти её, но это было слишком опасно и меня могли разоблачить. Тогда я думала, что я имею много общего с Карлой Уилкс, что все хорошие качества, которыми я обладала, мне достались от неё. Я представляла, что она живет тихой, спокойной семейной жизнью, растит детей и любит мужа и уверяла себя, что она не могла наладить со мной отношения, потому что боялась встречи с отцом. Но сейчас моя вера в это была разбита вдребезги. Она была наркоманкой и умерла от передозировки. Моими родителями были психически больной педофил и модель-наркоманка. Теперь я понимаю, чего добивалась от меня судьба, он хотела стереть с лица земли плод подобного союза. Спокойный и глубокий голос Тэйлора прорвался в мои болезненные мысли. Так хорошо звучит. Наверное, таким и должен быть голос любящего папы. - Анастэйша, тебе нужно пойти в душ, покушать и хорошенько поспать. Прошу тебя. Я не знаю, что ещё задумал Кристиан, но тебе нужны силы, чтобы пройти все испытания. - Сэр? Почему вы делаете это? Почему вы помогаете мне? Вы же друг Кристиана, неужели вы не должны так же сильно ненавидеть меня, как и он? – дар речи наконец-то вернулся ко мне, и я решила спросить мужчину, почему он так добр ко мне, вместо того, чтобы добить. - Девочка, я так долго живу в этом ужасном мире, я столько всего повидал! Как только я взглянул в эти глаза, я понял, какая ты на самом деле. У тебя глаза отца, но они совершенно другие. Твой папа был ужасным человеком и принёс Кристиану много боли. Он многое в жизни потерял и мысль о ненависти к тебе, по его мнению, единственное, что держит парня в этой жизни. Но он ошибается и скоро это поймёт. Давай, я помогу тебе подняться и отведу в ванную, прошу тебя. Детка, я не могу вмешиваться в то, что творит Кристиан, потому что знаю, что вы оба должны сквозь это пройти и единственное, чем я могу поддержать тебя – это теплое доброе слово старика. Тебе ещё больно? - Нет, уже не так сильно. Но, простите, сэр, я… голая, я не хочу, чтобы вы видели меня, извините.       Он понимающе усмехнулся и нежно сжал между большим и указательным пальцем мою щеку: - Тэйлор, зови меня Тэйлор, пожалуйста. Я сейчас отвернусь, а ты укутайся в плед. Давай.       Всё тело ныло, попа ещё горела, но боль скоро должна полностью прекратится из-за действия мази. Я неуклюже попыталась завернуть своё тело в одеяло, уверяясь, что спрятала все места. Боже, как же мне нужен душ и Кэйт. Я так скучаю, моя девочка. Бесконечно. - Тэйлор, я готова. Извините, можно мне задать вопрос?       Он вернулся и утвердительно кивнул, потом подошел ко мне, взял за плечи и аккуратно повёл к двери ванной комнаты: - Конечно. Я попытаюсь дать ответ, если это будет в моих силах. Говори, пожалуйста. - Моя подруга… Кэтрин? Вы что-то сделали с ней? Она в опасности? Мужчина слишком долго молчал и у меня от нервного истощения подкосились колени, но его мощная мускулистая рука успела подхватить меня за талию. - Чш-ч-ч, осторожно, я держу тебя. Нет, Анастэйша, твою подругу мы не подвергали опасности, она в порядке и у себя дома. Естественно, она бросилась тебя искать и сейчас, я думаю, сильно переживает. - Тэйлор, я знаю, что вы не можете передать ей весть от меня, не можете рассказать, что со мной, но я умоляю вас, пожалуйста, не могли бы вы просто посмотреть, как она, всё ли с ней хорошо, жива ли она? Прошу вас! Она самый дорогой человек для меня и я не знаю, зачем мне дальше жить, если с Кэйт случится дурное! - Ох, детка! У тебя доброе сердечко, ведь так? Ты в заключении у самого опасного крушителя женщин, который желает твоей гибели, а ты продолжаешь думать о подруге?       Я собрала оставшиеся силы и кивнула со всей возможной уверенностью. Он понятия не имел, кем была Кэйт в моей никчемной жизни. - Прошу вас! Это единственная моя просьба, больше мне ничего не нужно! Ни еды, ни воды, пообещайте мне, прошу вас! - Да, Анастэйша, я постараюсь сделать это, тебе нельзя волноваться, ты должна беречь себя, чтобы выстоять. Пообещай мне, что не позволишь ему сломать тебя и откроешь ему слепые глаза! - Я буду сильной, Тэйлор. У меня нет другого выбора. - Умница. А теперь прими душ, я подожду тебя здесь, а потом прослежу, чтобы ты поела хоть немного. Чтобы быть сильной, нужно покушать. Давай. - Спасибо вам большое. Я… в моей жизни было не слишком много добрых и заботливых людей. Я никогда вас не забуду, чтобы не произошло. - Я знаю, Анастэйша. Осторожно. Если что-то случится или будешь плохо себя чувствовать, позови меня. Но долго не задерживайся, горячая вода может навредить тебе, ты слишком слаба. - Да, я знаю, спасибо, - я благодарно сжала мужские сильные пальцы, накрывавшие мою руку.       Через мгновение я сбросила с себя темное одеяло и вошла в душевую кабинку. От ощущения теплой воды на теле я застонала, таким сильным было желание смыть с себя события двух последних дней. Пока огромные капли стекали по загрубевшей коже, я прислонилась головой к нагревшемуся кафелю на стене и тихонько заплакала.       Мои губы распухли от укусов, раны не спешили заживать. Анальное отверстие до сих пор саднило, хотя и прошло уже три дня, с тех пор, как папа изнасиловал меня самым тяжелым способом за все три года измывательств надо мной. Сегодня я могла лежать на спине, изрезанной тонким лезвием острого ножа. Он изобретал всё новые и новые способы пыток. Соски ныли от тяжелых зажимов. Я умирала. Он оставил меня отходить всё на той же кровати в его комнате. И сейчас он разговаривал по телефону в маленьком, смежном со спальней кабинетике.       Крик… так громко, он снова кричал, а моя голова горела от боли. Ох, замолчи! Я потянулась забинтованной сломанной рукой к глазам, потерла их и закрыла уши. - Что значит «его не было в аэропорту»? Ты что спятил, кретин? Он улетел вместе с остальными Грэями, только Каррик остался в Нью-Йорке! Я плачу тебе за пять трупов, Малкольм Донован! Если ты думаешь, что получишь деньги, не убрав старшего выродка, то сильно ошибаешься! Записку передал? Всё верно! Ты ничтожный дебил! Тэйлор увезёт ублюдка и ты не сможешь к нему добраться! Кристиан Грэй должен быть мертв к завтрашнему утру! Ты меня понял? Сегодня вечером жди моих указаний и без них не смей ничего предпринимать! Я узнаю, куда они спрятались. Отбой!       Господи! О чём он говорит? Какие трупы? Он убил кого-то? Нет! Я медленно поднялась на кровати от шока и почувствовала резкий укол боли в руке. Нельзя издавать ни звука, пусть думает, что я ещё сплю. Я вернулась обратно на мягкие подушки и крепко закрыла глаза, притворяясь дремлющей, рука неистово пульсировала. Даже не видя комнаты перед собой, я почувствовала, что он вошел, хотя сделал это беззвучно. - Тварь! Как ему это удалось? Каррик, ты мне заплатишь за это! Твой сын будет сдыхать долго и мучительно! Империя Грэев принадлежит мне и Кристиан никогда не сможет отнять её у меня! Ты слышишь, мертвый ублюдок? Он вышел и дверь позади громко захлопнулась. - Дороти, приготовь сейчас же куриный бульйон для Анастэйши и проследи за ней. Если она проснется, позови меня, я буду в летнем домике. - Да, сэр.       Я открыла глаза и из них брызнули слёзы. О Боже! Неужели кто-то ещё пострадал от рук моего больного отца? Мозг в раненной голове мгновенно принялся за работу. Кому-то удалось спастись. Но он найдёт его, он найдет этого Кристиана, я хорошо знаю своего отца. Он ни перед чем не остановиться. Если для него родная дочь ничего не значит, то чужого сына он никогда не пощадит. Я больше не хочу, чтобы он приносил людям зло. У меня не осталось понимания и терпения. Либо в следующий раз он убьет меня, либо я покончу с собой, либо сейчас я уцеплюсь за последний шанс и попрошу у жизни ещё одну попытку выжить. Я хочу спасти Кристиана Грэя. Я не позволю отцу его убить, пусть даже этот парень является самым большим злом на земле. У меня мало времени и мне нужно действовать немедленно. Что я могу сделать? Я поломана и ранена, он сильнеё. Если я брошусь на него с ножом, он не раздумывая уничтожит меня. «Я буду в летнем домике…», «в летнем домике…». Да! Я должна попробовать!       Помогите мне, святые небеса и простите меня! Я встала с кровати, пытаясь не обращать внимание на боль. Честно говоря, в этот момент я не чувствовала её, жажда осуществить мой план полностью поглотила неприятные ощущения. Был лишь адреналин и страх. Я осторожно и тихонько приоткрыла дверь, посмотрела по сторонам и удостоверилась, что Дороти ушла на кухню. Наш дом был соединён с летним домом двумя коридорами. Я знала, каким чаще всего пользовался отец и пошла в обход. Спина вопила от рези, исполосованные ягодицы полыхали, но мне всё равно. Сегодня я умру или спасусь и спасу жизнь другого человека. Я зашла в комнату Пэтро, нашего водителя, который сейчас был выходной. Когда-то от скуки я исследовала каждую комнату в особняке, и теперь прекрасно знала, где что находится. В прикроватном столике кубинца находились длинные сигары и такие же длинной спички. В другом ящичке я обнаружила огромные ножницы. Кровь так громко пульсировала в висках, что мне казалось, я оглохла на мгновение. Я была в трансе, теперь ничего не смогло бы остановить меня или спугнуть. Я дойду до конца. Сквозь узкий проход я перешла на терасу деревянного летнего дома, любимого места моего папочки, выстроенного по просьбе мамы. Когда он был расстроен или хотел подумать, всегда приходил сюда. Я давно слышала от служащих, что в домике старая неисправная проводка и нужно её немедленно заменить, но Рэй никого не подпускал к своей обители, где он оплакивал мамино отсутствие. Мозг заработал в удвоенном ритме и я пробралась к щитовой. Тут здравый рассудок на мгновение вернулся ко мне и я остановилась. Ана. Ты хочешь убить своего отца. Еще раз. Ты собираешься убить своего отца. Ответ вылетел мгновенно, разбрасывая в стороны жалость и страх. Да. Я его убью. Я как можно тише открыла дверцу и зажгла спичку, поднося её к пожелтевшей занавеске на деревянном окне. Та мгновенно вспыхнула. Вернувшись обратно к щитовой, я воткнула ножницы в счетчик и отшатнулась от искр, которые падали на деревянный пол. Рэй не мог меня услышать, так как находился в спальне Карлы, в другом конце дома. Огонь быстро распространялся по всей поверхности, а я приросла к земле и наблюдала, как он поглощал новые и новые участки. Нужно спрятаться. Немедленно. Я кое-как добралась к домику с камерами наблюдения и спряталась за задней стеной. Послышались крики и вопли. Но было слишком поздно, дерево легко потрескивало, как будто произнося прощальные слова. Через несколько минут я услышала вопль папиного охранника: - Нет! Мистэр Стилл! Нет!       Я продолжала оплакивать своё прошлое под громкие удары воды о стенки душевой кабинки. Так же стремительно билось моё сердце. Конечно, я слышала твоё имя, Кристиан Грэй. Ты спас меня тогда, дал мне силы и я никогда этого не забуду. - Анастэйша, ты в порядке? Пора выходить! - Хорошо, Тэйлор - прошептала я, вытирая слёзы полотенцем.