***
Наш мир суров и жесток, особенно для таких, как я — гибридов. Нас не ценят, презирают и делают домашними любимчиками, хотя, скорее, это больше походит на рабство. Гибриды имеют полное право на свободу, как и люди, но те не осознают, что творят с разумными существами. С расой, схожей с их. Для них мы лишь питомцы. От этого я и должен спасать своего брата. Мы не должны оказаться в лапах людей, в приюте, и потому скрываемся. Убегаем. Выживаем. С рождения маленькие гибриды оказываются в приюте, где живут и развиваются. Любой человек может прийти и забрать тебя, приручить и делать с тобой всё, что пожелает. Он — хозяин, а хозяина нужно слушаться и уважать. Ослушался — неси наказание. Именно так твердят каждому гибриду, растущему в тех местах, но я там никогда не был и быть не собираюсь. У меня есть собственное мнение, мечты и стремления. Я не буду подчиняться каким-то людям, становясь их личной игрушкой. Однажды гибриды заполучат свободу, но когда — неизвестно. Всё же я надеюсь на ближайшее будущее, а пока прячусь вместе со своими друзьями в различных местах. Скрываем свою личность, не называя имён и пряча кошачьи уши с хвостами под шапки и штаны. Живя почти обычной человеческой жизнью, мы зарабатываем себе на еду с помощью уличных или редких выступлений в баре. Мы создаём и дарим им музыку, слушая которую они становятся счастливы, но раскрыв нашу тайну... Начнут презирать. Странные? Соглашусь. Но на то они и есть — люди. — Джи? — послышался неподалёку голос Майки, но я не обратил на него должного внимания. — Джи-и? — уже более настойчиво протянул он и пощёлкал пальцами у меня перед глазами. — А?.. Да, что? — выйдя из «транса», я осознал, что задумался, потеряв ход времени. — Скоро наше выступление. Кстати, сегодня людей в баре собралось больше обычного! Не облажаться бы... — Майки на мгновение погрустнел, а затем, натянув бейсболку, пряча уши, продолжил: — Не забудь маску надеть, Пати. — Не забуду, Кобра, — я улыбнулся. Называть друг друга этими прозвищами уже вошло в привычку, ибо по нашим настоящим именам нас могут вычислить. Хотя, возможно, я просто параноик, но всё же рисковать не стоит. Я натянул маску и, скрыв за шапкой уши, направился вслед за братом. Обычно мы выступаем на улице, но иногда нам везёт, и нас приглашают в бар, где можно заработать побольше денег. На эти деньги можно спокойно прожить неделю, а затем снова искать место для небольшого, скажем так, концерта. Вдохнув полной грудью, собравшись с мыслями, я вышел на сцену и огляделся. Майки был прав, в зале действительно много людей, даже для такого заведения. Представляете, если все они узнают наш секрет? Сейчас мы их любимчики, а потом станем ненавистными тварями. Никогда не понимал логики этих существ, да и, наверно, не пойму. Обернувшись на своих друзей, спрашивая взглядом об их готовности, я получил положительный ответ и, шепнув «начинаем», вернулся к разглядыванию толпы. Все внимательно смотрели на каждого из нас, ожидая начала нашего выступления. Долго ждать им, конечно, не пришлось, ибо уже зазвучали первые аккорды. И тогда, не обращая на людей особого внимания, я сосредоточился и закрыл глаза, растворяясь в музыке. These are the eyes and the lives of the taken These are their hearts but their hearts don't beat like ours They burn, cuz' they are all afraid, for everyone of us There's an army of them, but you'll never fight alone Cuz' I wanted you to know That the world is ugly, but you're beautiful to me Well are you thinking of me, now? Я удивился тому, как люди прониклись нашими песнями, как они внимали нашему творчеству, как ценили и понимали нас. Было бы лучше, будь мы такими же, как они, но, увы, судьба — злая штука. These are the nights and the lights that we faded These are the words, but the words aren't coming up They burn cuz' they are hard to say For every failing sun, there's a morning after Though I'm empty when you go I just wanted you to know Когда я подошёл к Майки, мы ударились друг о друга спинами, и это было клёво, ведь вдобавок загудел народ. Хэйли предпочла отдаться музыке, и потому, играя на клавишах, вовсе не обратила взор на окружающую обстановку. That the world is ugly, but you're beautiful to me Are you thinking of me? Like I'm thinking of you? I would say I'm sorry though, though I really need to go I just wanted you to know I wanted you to know I wanted you to know I'm thinking of you Every night, every day Алисия, встретившись взглядом с Майки, мило улыбнулась, потому что, отчасти, эту строчку он посвятил ей, а я позаимствовал её для песни. Конечно, он был не против, даже рад. These are the lies and the lives of the taken These are the hearts but their hearts don't beat like ours They burn, cuz' they are all afraid We might be, swears his heart Cuz' the world is ugly, but you're beautiful to me! Что-то изменилось вокруг, что-то точно изменилось, но... что? Are you thinking of me? Like I'm thinking of you? I would say I'm sorry though, though I really need to go: I just wanted you to know That the world is ugly, but you're beauti... Допеть мне не дал громкий возглас, и раскрыв глаза, я встретился взглядом с удивлённой толпой. Мне потребовалась всего пара секунд, чтобы понять собственную ошибку — с меня слетел головной убор, прикрывающий уши. ТВОЮ МАТЬ. «Бежим!» — только и успел воскликнуть я до того, как заметил приближающуюся охрану. Наспех схватив свои музыкальные инструменты, мы рванули в сторону чёрного входа. Позади слышались крики, возгласы, но поскольку гибриды бегают быстрее людей, нам удалось скрыться и, к счастью, выход был открыт, потому, выбежав на улицу, осталось лишь разбежаться врассыпную.***
— Ты идиот, знаешь это? — прошипел Майки, когда мы вновь встретились в нашем убежище. Он ходил из угла в угол, не находя себе места, и, да, я был с ним полностью согласен. — Мы потеряли столько денег! Что теперь делать? Еды-то нет! — Майки, я... — мне нечего сказать, честно. Я действительно невнимательный мудак, который потерял головной убор прямо на сцене. Прямо перед огромным количеством людей. Это пиздец. — Сейчас нам нужно собраться и уезжать к чертям из этого города. Хотя новость об этом разлетелась, сука, по всему миру! — Успокойся, — влезла в разговор Алисия, — еду можно и выкрасть, всё равно наши лица никто не видел. Думаю, не стоит никуда уезжать, тем более, для поездки требуется паспорт. Майкл вздохнул и уселся на подлокотник старого рваного дивана, который мы нашли на свалке. Он снял очки и протёр стёкла о край своего джемпера. — Ладно, сейчас нам нужно отдохнуть, а завтра всё решим.***
Я бежал так, как только мог. От такого напора у меня уже сбилось дыхание, но, собрав последние силы, я мчался вперёд, не оглядываясь назад. Я слышал звуки машин, слышал, как люди бегут за мной, слышал, как бьётся сердце, отдавая в виски. Единственной мыслью было то, чтобы остальные успели скрыться, чтобы они были целы и не оказались в чёртовом приюте. Я должен увести всех людей. Куда? Я сам ещё не знаю, просто бегу и всё. Люди окружали меня, смотрели с презрением, опаской и недоумением, но мне было всё равно. Я пробирался сквозь народ, расталкивая всех, уворачиваясь и продолжая свой путь. Многие помогали преследователям тем, что говорили о моём направлении, остальные просто не обращали внимания, лишь я подгонял себя целью — спастись. Оказаться в приюте — самая ужасная участь, ибо там я должен буду стать послушным котёнком, которого заберут и сделают личной игрушкой. Как бы быстро я не бегал, но машины, эти железные монстры, всегда оказывались быстрее. Вот и сейчас прямо передо мной выехала машина для ловли гибридов, преграждая путь. Сзади нагоняли люди, и деваться было некуда. Это конец. Лучше бы я никогда не рождался. Меня окружили, направляя оружие в мою сторону. Серьёзно? Да я лучше сдохну, нежели стану для них новым питомцем. Никогда. Ни за что. Они получат деньги, а я потеряю свободу. Где выгода для меня? Что я получу взамен на то, что буду прислуживать им? Ровным счётом ничего. Теперь смерть является одним из главных путей спасения, но я не думаю, что люди настолько глупы, чтобы убивать меня. Я уже вижу, как двое из них идут в мою сторону, но неожиданность всегда была моим главным преимуществом. Дав приблизиться к себе, я резко вцепился в лицо тому, кто оказался ближе. Он пытался вырваться, что-то крича, проклиная, а я продолжал оставлять царапины, отметины и синяки. Даже тогда, когда кто-то схватил меня сзади, я не отступил, нападая и на него. Однако, когда я ощутил укол в районе предплечья, осознал, что сопротивление было бесполезным. Они сильнее какого-то жалкого и беззащитного гибрида. Они с лёгкостью принудят ко всему, чего только захотят. Перед глазами всё начало плыть, и ощутив, как земля уходит из-под ног, я не сразу понял, что рухнул на асфальт, погружаясь в темноту. Это был мой последний день свободы.***