Memory.

Глаза больно режет белый свет операционных ламп. Здесь слишком холодно. Тэгун смотрит в потолок не моргая, не чувствуя ничего, а мир вокруг плывет, картинки калейдоскопом кружатся. И если бы он только мог приподнять руку вверх, кончиками пальцев хватаясь за исчезающий образ. Перед ним Санхёк. Стоит, грустно качает головой, а после разворачивается и уходит, ночью беззвездной. Монотонный писк датчиков клонит в сон, погружая в очередной из кошмаров. С длинными переходами темных улиц, серыми стенами многоэтажных башен. А Тэгун среди них словно в лабиринте - не знает, где выход и вокруг ни души. Головная боль давит, в висках пульсирует. Чон растирает их пальцами, тихо шепчет «уйди». И непонятно к кому это обращение: к абстрактному чувству или к Хану, что стоит чуть позади. Санхёк всегда молчит и грустно смотрит в глаза, будто не решается что-то вслух произнести. И обязательно уходит, скрывается в тени, стоит только старшему сделать шаг в его сторону. Чону кажется, что это игра наперегонки. В ней он должен словить младшего, вырвав из плена темноты, пока это еще возможно. А затем обнять, притянув максимально близко, чтобы слышать чужое сердцебиение. Чувствовать дыхание Хёка на своей коже и наконец-то родное «я так долго ждал тебя, хён». В бесконечных монотонных днях Тэгун потерялся, белых стен слишком много, как и вокруг алых цветов. От запаха медикаментов тошнит до рвотных позывов, но он по-прежнему на кушетке, к аппарату жизнеобеспечения подключен. И доктора в идеально белых халатах приходят четко по расписанию утром и вечером. Задавая каждый раз одни и те же вопросы, ответы на которые всегда «все хорошо» и «нет, не вспомнил». Чон не лжет им, наверное. За окнами дождливая серая осень, с пожелтевшими листьями и сырым асфальтом. Тэгун бредет по аллее, грея ладони об картонный стаканчик с горячим кофе. Наушники в ушах, Olafur Arnalds на повторе, исходящее сообщение висит в телефоне. Уже который месяц со дня автокатастрофы, а оно все так же «не доставлено абоненту». Парню хочется верить, что просто Санхёк сменил номер. Он ведь обязательно жив и здоров, Чон верит в это. И каждый вечер возле дома Хана, не зависимо от погоды, с надеждой еще раз встретить. Чон никогда не разучится ждать его. Свою потерянную бесконечность.