Моя работа — удовлетворение

***

— Проходи на кухню. Думаю, там удобнее будет, — сказав это, я жестом указываю быстро подоспевшему Саске, куда нужно идти.       Наверное, из всех возможных сценариев этого дня предсказать подобное я бы точно не смогла. Мне практически удалось успокоить Карин и заверить её, что замки на моей входной двери сложно взломать, да и сама дверь отличается особой прочностью. И что сквозь плотно занавешенные шторы нас никто не сможет разглядеть из окна. Но мысли о неких людях, что следят за ней в эту самую секунду, не покидали её явно впечатлительную головушку. Канкуро под моим недобрым взглядом и строгим тоном быстро стушевался и засел тихо в гостиной, пытаясь делать вид, что его здесь вовсе нет. Подошедшая раньше назначенного времени общего сбора Конан успешно отвлекла Карин от параноидальных мыслей о тотальной слежке. И, кажется, наконец, хоть какое-то подобие спокойствие опустилось на мою кухню, которое сейчас успешно разгонит Саске. — Дорогая, расскажи, что с тобой произошло, — на моё собственное удивление криков и истерик с его стороны не последовало. Похоже, профессиональная деформация добралась и до него. — Х-хорошо, — голос Карин дрогнул. Она нервно начинает перебирать в руке салфетку. Но всё же глубоко вдыхает, видимо, собираясь с духом, резко выдыхает и решается рассказать об этом инциденте: — Я хотела забежать в один магазинчик во время обеденного перерыва. Оставалось всего ничего, поэтому я решила сократить дорогу через дворы. Спокойно шла, никого не трогала, по дороге встретила несколько своих знакомых. И тут услышала громкий мат из окна одной квартиры на первом этаже. Судя по голосу, ругался взрослый мужчина и, скорее всего, по телефону, так как никаких слов в ответ я не слышала. Подошла поближе и смогла разглядеть его, а после увидела, что в комнате их было двое. Одним из них был Неджи Хьюга, а вот другого мужчину я первый раз в жизни видела. Он выглядел очень странно — высокий и очень крупный, да и явно старше самого Хьюга, у него какая-то бледная кожа с какой-то голубизной, на шее, видимо, татуировки в виде жабр, глаза тоже какие-то странные были. Линзы, наверное. Я тихонько подошла поближе, сама не знаю зачем, и попыталась уловить хоть что-то из разговора. Прошла минута, он успокоился и стал разговаривать более спокойно, теперь уже не по телефону, а с самим Хьюга. И вот что я услышала: — Надеюсь, парнишка, ты понимаешь, что я с вами сделаю, если наши условия не будут выполнены? — голос этого мужчины тоже был очень странным, я бы даже сказала пугающим. — Можете не переживать, Кисаме-сама, — Неджи учтиво ему поклонился. — Всё будет сделано в сроки. — Это в твоих же интересах, малец, — мужчина затянулся дорогой сигарой и продолжил: — Думаю, тебе не очень хочется, чтобы кто-то пострадал. — Разумеется, — он снова учтиво поклонился. — Поверьте, мы Вас не разочаруем. Отец очень надеется, что это будет далеко не единственное Ваше с ним общее дело. — Хе-х, — мужчина самодовольно хихикнул, снова затянувшись. — А это уже будет зависеть от того, какой товар я получу. — Будьте уверены, наш товар очень высокого качества и… — Мне так говорили многие, — на его лице появилась настолько злорадная улыбка, что мурашки побежали по спине. — Но, хе-х, они уже давно не разговаривают. — Было очень заметно, как нервничает Неджи. А вот этот мужчина вёл себя довольно спокойно и был полным хозяином ситуации. Улыбка так и не сходила с его лица. Мне было жутко не по себе от неё. Хотелось побыстрее уйти отсюда, что я и начала делать, но тут… — Карин, привет! — Меня громко окликнула подруга, а я даже не посмотрела в её сторону, в страхе застыла на месте, когда поняла, что они оба теперь смотрят на меня. Мне сложно передать всё, что я чувствовала в этот момент, но мне хотелось исчезнуть оттуда, как можно скорее. Этот мужчина стоял напротив меня в открытом окне, всё ещё злорадно улыбаясь. — Я бы тебе посоветовал теперь повнимательнее ходить по улицам, да и в окна реже заглядывать. А то мало ли что может случиться, да, Карин? — меня всю перетрясло от его слов. Он знал моё имя. Откуда? — Ты теперь так просто не отделаешься, красавица. Мои люди будут пристально следить за тобой и тем, что ты говоришь и делаешь. И только попробуй сболтнуть лишнего — быстро схлопочешь пулю в лоб. — Я быстро взяла себя в руки и побежала куда подальше, чувствуя, что меня кто-то преследует. Не знаю, как долго бы это всё продолжалось, если бы не Темари. И что бы со мной сделали эти люди.       Её всю начинает трясти, а на глаза в любой момент готовы нахлынуть слёзы. Но крепкие объятия Саске не дают ей заплакать. Честно говоря, я бы сама сейчас не отказалась от чьей-то поддержки. Саму всю лихорадит. — Жуть какая, — тихо произносит Конан, слегка прикрыв рот ладонью. — Погоди, я не совсем понимаю, — мне нужно кое-что уточнить, — кто этот мужчина? И с чего это ты так серьёзно восприняла его угрозы? — Эти угрозы — не пустой звук, Темари, — очень серьёзно заявляет вместо напуганной Карин мне Саске, — скажи, я рассказывал тебе о том, что на званом вечере моего дяди, Неджи должен встретиться в «Акульим графом»? — я коротко киваю, что-то такое припоминаю. — Так вот, этот самый «граф», а точнее Кисаме Сакана, не просто владелец дайвинг-центра на побережье, а в прошлом наёмный убийца. Под ним сейчас больше половины киллеров страны.       Мои глаза медленно округляются. Только сейчас до меня доходит весь ужас этой ситуации. Получается, что он не только запомнил Карин внешне, но и знает её имя. Это очень плохо… хотя, нет, это изрядно паршиво. И это не самое страшное. Если он знает, кто такая Карин, значит знает и Саске. Как и дело, над которым он работает. Получается, они знают всех, кто замешан во всём этом. Этого я и боялась больше всего. — Вот чёрт! — И что теперь делать? — настороженно спрашивает Конан. — Карин временно поживёт у Итачи. У него будет безопасно. Она будет проходить по делу как свидетель. И наша работа теперь не только обеспечить её полную сохранность, но и самим быть крайне бдительными. Сейчас главное — это докопаться до истины. — У тебя есть новая информация? — спрашиваю я. — Слушайте, — он быстро достаёт несколько бумаг из сумки, раскладывает их на столе и начинает рассказывать, поочерёдно указывая на них. — Это фотографии с видео, сделанного камерой наблюдения у дома Абураме… — Шино… — расстроенно полушёпотом произносит Конан, резко поникнув, тем самым вызвав недоумение Саске. — Он был её другом, — шепчу ему, после чего он понимающе кивает. — Соболезную, — получив кивок от Конан, он указывает на фотографию машины. — Именно на ней приехали и уехали убийцы. — Их было несколько? — уточняет Конан. — Их было двое, не считая водителя. Сама же машина принадлежит компании Саканы, которая, по его словам, была угнана на днях. — Умело выкрутился, гад, — тихо и недовольно произносит Карин. — Но это не всё, — услышав это, мы все наклоняемся поближе к Саске, который подозрительно довольно улыбается. — Хоть обыск в доме этого парня ничего не дал, но вот на территории, точнее около проезжей части, наши нашли ручку, которая, предположительно, выпала из той самой машины. А на ней эксперты обнаружили отпечатки Саканы. — Да ну?! — радостно восклицает Конан. — Надо же было так бездарно проколоться, — я не могу сдержаться от самодовольной ухмылки. — Но, увы, этого недостаточно для ареста, — улыбка сошла с его лица. — Он может вполне сказать, что он трогал эту ручку накануне угона и, понятное дело, на ней его отпечатки. — И поэтому мы продолжаем работать в сторону спецоперации. Ведь если услышим что-то важное, а тем более если запишем это на видео или диктофон, то ни у Хьюга ни у Саканы не будет другого выбора, кроме как сдаться. — Надеюсь, что так оно и будет. — Погоди-ка, Учиха, — неожиданно вступает Конан. — А те материалы, которые нарыл Шино? Неужели их недостаточно для ареста? — Мне жаль, Конан, но нет. Там много видео-материала, фотографий, которые, и вправду, помогут прояснить некоторые моменты. Также бумаги, выписки со счетов и списки телефонных разговор дают нам новые детали для пазла. Это всё хорошо, но этого мало. Нет неопровержимых доказательств. Но впоследствии всё это хорошо послужит в суде. — То есть, ты хочешь сказать, что мой друг умер напрасно и всё это ничего не стоит?! — она резко встаёт со стула, у неё начинается настоящая истерика. Нужно что-то делать. — Конан, успокойся. Саске же сказал, что… — Помолчи, Темари! — она срывается на крик и начинает плакать. Вот чёрт. Только её истерики нам ещё не хватало. Да, я понимаю, он был ей другом. Они вместе боролись за общее дело. Но, чёрт, эмоции нам сейчас не помогут. — Милый, оставь это на меня. — Карин, видимо, окончательно совладав с собой, подходит к Конан и, взяв её под руку, говорит: — Давай выпьем воды и успокоимся, хорошо? — она кивает, после чего Карин, взяв стакан, ведёт её в мою комнату.       Жена Саске — профессиональный психолог. Хотя, по ней не скажешь. Она крайне мнительна и эмоциональна. Не мне, конечно, сомневаться в её профессионализме, но вряд ли бы потенциальные пациенты, увидев её в таком состоянии, как сегодня, воспользовались бы её услугами. Но бытует же мнение, что каждому психологу нужен свой психолог. Надеюсь, она сможет подобрать нужные слова, чтобы помочь Конан. — Что только потери не делают с людьми. — Ты, что, уже кого-то терял? — я чего-то не знаю? — Нет, я не о себе, — кажется, теперь я понимаю, к чему он ведёт. — Когда я работал в убойном отделе, изо дня в день видел сотни людей, которые приходили на опознания. Я видел и радость облегчения и боль утраты. И нет ничего ужаснее состояния души родственников и друзей погибших. Что только с ними не происходило. Даже вспоминать жутко.       И правда, что только не случается с людьми, которые потеряли дорогих сердцу. Конан всего лишь один малый пример, и тот вполне обыденный. А как часто я слышу, что смерть родных людей толкает на преступления, чаще всего убийства. Месть за боль, месть за утрату. Один раз свершится это, а после пустота. Зачем жить теперь, без дорогого человека, да ещё и с такой виной на душе. Разумеется, выход только один. — Ладно, давай продолжим. — Есть что-то ещё? — Разумеется… Только вот я не знаю, как это расценивать. — Ты начни, а я помогу, если смогу, конечно. — Ладно. Слушай. — Но это вам всё равно не поможет, — эти слова произнёс тот самый парень, убийца ночных бабочек, Акасуна Сасори. — Мы с Ибики вчера пересеклись по общему делу в одной из тюрем, как раз около камеры этого сумасшедшего; его глаза смотрели на нас с какой-то издёвкой. Меня это бесило. Но я взял верх над эмоциями, подошёл поближе к решётке и стал пристально смотреть на него. — Что ты имеешь в виду? — Не строй из себя дурака, Учиха. У тебя это плохо получается, — он начал смеяться, пытаясь поиздеваться. — Ах, ты, мразь! — Ибики-сан, не стоит, — я остановил его, хотя, мог бы и не останавливать, он бы всего лишь ударил кулаком по решётке. — Хотя я понимаю его. Этот парень — первый провал на его практике. Притом в таком важном деле. Разумеется, это нещадно бьёт по самолюбию. «Позор, который уже не смыть ничем» — как он сам выразился. — Так ты хочешь нам что-то сказать? Или от скуки злорадствуешь? — О, нет-нет. Совсем не от скуки. Просто на вас жалко смотреть, — снова эта улыбочка, и снова приходится сдерживать Ибики от припадка ярости. — Всё ходите вокруг да около, а на нужный след выйти никак не можете. — Раз ты знаешь, что мы ищем и чего добиваемся, то скажи нам это. — Ха-х, — он рассмеялся в голос, а лицо Морино перекосило от гнева, — неужели ты думаешь, что я просто так всё вам расскажу? — Думаю, расскажешь, — теперь уже на моём лице начала появляться улыбка. — Иначе мы сейчас просто уйдём, а после тебя переведут в другую тюрьму, и ты прекрасно знаешь, что там делают с такими, как ты. — На его лице читалась только одна фраза — «Я просчитался». Хотя до этого он довольно вольготно располагался на койке, чувствуя себя весьма уверенным. Но после этого его поза была весьма скованной. Ибики чуть ли не ликовал, пусть внешне этого ничего не выдавало, а вот глаза. — Так что, мы уходим? Или… — Хьюга здесь не причём. — Что?! — От услышанного у нас был шок. Как это так? Наш главный подозреваемый, на которого с такой лёгкостью ложится улика за уликой, не причём? Мы не поверили, по крайней мере, до конца разговора не верили. Да и сейчас стопроцентной уверенности в этом нет. — Что слышали. Не причём тут ваш наследничек. Он всего лишь марионетка в умелых руках кукловода. — Нет-нет, постой. Это абсурд. Ведь… — Все улики на него указывают. Хе-х. Оно так и должно быть, — он поднял взгляд, который снова приобрёл уверенность. — Эта семейка оказалась втянутой в преступную систему. Сами понимаете, что до этого никому неизвестные люди вдруг стали богатыми и влиятельными не просто так. Вот почему им ничего не остаётся, кроме как быть послушными куклами и беспрекословно выполнять все приказы. И сейчас «ему» нужно, чтобы Хьюга с отцом загремели сюда, за решётку, а настоящие дилеры вместе с «ним» так и остались в тени. — Погоди, о чём ты? — Ибики не смог смолчать. Любопытство, так или иначе, взяло своё. — Кто это «он»? — Х-ех, — поза вновь стала раскованной. — Видите ли, тут такая интересная история. Не могу ручаться за правдивость, но, как говорится, за что купил, за то и продаю. В общем, ходит такая байка, что бывшей «крышей» всех преступников страны был очень уважаемый и влиятельный человек, на которого никто бы никогда не смог подумать. Но он погиб в авиакатастрофе около трёх лет назад. Однако успел оставить бумаги, согласно которым он назвал своего приемника, а соответственно и новую «крышу». — И кем же был этот уважаемый человек? И кого он назначил? — Ибики не унимался. — Нет, имени вы от меня не дождётесь. — Имени? — Да, как и всего прочего. Да и никто из нас не знает, кто же этот приемник. Его мы никогда не видели и даже предположить не можем, кто же он такой. — Ясно. — В тот момент вся картина этого дела в моей голове резко поменялась. Многие несостыковки теперь идеально вставали в пазл, но некоторые вопросы так и остались открытыми. Как, например, имя того человека. Или история «становления» семейства Хьюга. Всё это покрыто тайной, которую, мне кажется, вряд ли удастся раскрыть когда-либо. — Это всё? — Нет, есть ещё кое-что, хе-х, — его улыбка стала похожа на улыбку сумасшедшего. Именно с такой он сидел на допросах. — Но я расскажу вам это только при одном условии. — А ты не обнаглел, щенок?! — Ибики-сан, — я снова его успокоил и продолжил: — Чего ты хочешь? — Уменьшения срока за содействие. — Забудь об этом, — категорично отрезал Морино. — Уже поздно оказывать содействие. Твоё дело закрыто. А помощь в этом никак не улучшает твоего положения, Сасори. — Хм, … — он будто задумался. А я уже было хотел поспорить с Ибики. Ведь если он нам ещё что-то выложит, то, возможно, раскроются непонятки старого и загадки нового дел. Но не успел я хоть что-то сказать, как сам Акасуна заговорил: — Тогда выполните одну просьбу, — он достал из-под подушки конверт и подошёл к решётке. — Оставьте это письмо послезавтра в 7 часов утра на остановке около Центрального банка. — И что в нём? — снова задал вопрос Ибики. — Вас это не касается, — он отдал письмо ему, а сам грустно улыбнулся и снова сел на свою койку. — Нужный человек заберёт его. — И этого мы тоже не сделаем, — Морино стоял на своём. — Откуда нам знать, что там не содержится информация, которая бы помешала ходу следствия? И тем более, откуда нам знать, что там не… — Ибики-сан, — я взял его под локоть и отвёл в сторону. — Дайте мне пару минут, — начал я шёпотом. — Я узнаю, что в этом письме, и можно ли его передать. — Хорошо, но будь осторожен. Он… — Да-да, я знаю. — Ибики посмотрел на него уничтожающим взглядом, перед тем как выйти в коридор. Я же еле заметно выдохнул и, морально настроившись, был готов попробовать хоть что-то выбить из этого парня. И почему-то я был уверен, что именно мне он всё расскажет… И я не прогадал. — Мы оставим твоё письмо. Но только при одном условии, — он в очередной раз усмехнулся. — Ты должен ответить мне на два вопроса. Первый — что в этом письме? И второй — с чего это ты решил заговорить спустя эти годы, да ещё и при этом, фактически, спасти Неджи Хьюга своими показаниями? — После своих вопросов я ожидал чего угодно, абсолютно любого действия, направленного против меня и моего спокойствия. Но он почему-то опустил голову с печальным выражением лица. — Ты ведь женат, верно? — я резко перевёл взгляд на свою ладонь. Посмотрев на своё обручальное кольцо, коротко кивнул. — Тогда ты должен понимать, насколько бесценны для нас те, кого мы любим? — я неосознанно кивнул, моментально вспомнив Карин. — Так вот, для меня это далеко не пустой звук. Просто не хочу, чтобы парень долго гнил в тюрьме, тем самым заставляя страдать дорогого ему человека, как я сейчас заставляю страдать своего. — Я был удивлён. Честно. До этого момента я считал его бесчувственным, бездушным убийцей, которому чуждо абсолютно всё человеческое. И понял, как сильно ошибался. Хотя, что-то внутри меня говорило, что это всего лишь игра, умелая игра на самых сильных моих чувствах, а именно на одном — любви к жене. Но почему-то хотелось ему поверить. Не знаю, то ли это моя наивность и неопытность, то ли и правда внутренний голос веры в людей, но я решился… почти. — Так значит, это письмо твоей девушке? — Можно сказать и так. — А почему ты сразу не сказал об этом? — Не хотел показаться влюблённым слабаком. — И тут всё встало на свои места. Он играл не со мной, а с Ибики. И шёл до конца, ведь если сам начал, то уже нельзя сойти. Такого, как Морино, грех не подёргать за нервишки, ведь он, как спичка, зажигается от одного простого движения. — Ладно, я лично положу твоё письмо. Но тогда тебе нужно продолжить говорить. — Он рассказал мне, что на вечере моего дяди Хьюга должен отдать Кисаме контактные данные настоящего дилера, который, в свою очередь, знает, кто же этот «он».       Теперь с полной уверенностью могу заявить, что у меня в голове каша, которую не так уж и просто будет расхлебать. Всего лишь один разговор, а сколько всего поменялось. Нет, я счастлива, конечно, что не ошиблась в Неджи. Но тут вопрос в другом — можно ли верить этому убийце? — Поверь, у меня сейчас тот же вопрос в голове. — Тогда остаётся только проверить то, что ты ему обещал. — Письмо я положу, куда он сказал, но и останусь там, чтобы посмотреть, кто его заберёт. И не важно, правда ли это будет девушка или кто-то ещё, поймаю и потащу в участок. — Вот об этом я и хотела сказать. В том случае, если Акасуна сказал нам правду, появились новые заботы, а все эти данные нам уже не подходят. — Почему же? — А как? Они против Хьюга. А он не виновен. Мы его посадим, и вся верхушка заляжет на дно. — Именно поэтому у меня уже есть план. — О, надо же. Уже? Оперативно. Что ж, я тебя внимательно слушаю. — Извини, Темари. Но ты меня знаешь, пока полностью не проработаю, не расскажу. Поэтому, подожди пару дней. — Вот ты всегда так, заинтригуешь, а потом ждать. Не стыдно, а?       И только наш разговор приобретает весёлые нотки, как на кухню входят Карин и Конан. Карин кивает мне и Саске, мол, всё хорошо, после чего они обе садятся к нам. Конан тут же кладёт на стол флешку. — Знайте, я только сейчас поняла, что дело было совсем не в этих данных, — мы все недоуменно уставились на неё. — Шино передал мне то, в чём уже был уверен, что уже сто раз обработал и перепроверил. А за несколько дней до своей смерти сказал, что появилось кое-что. Мол, это в корне поменяет всё дело. Но не успел рассказать, в чём же именно дело. — Думаю, мы только что поняли, в чём же, — мы с Саске кратко описали ситуацию, которая произошла в тюрьме. — Тогда это оно, точно, — она снова указывает на флешку. — Что здесь? — спрашивает Саске. — Здесь, скорее всего, то, что поможет нам выйти на, как вы говорили, «его». — Отлично! — Саске чуть ли не подпрыгивает на стуле, хватая со стола флешку. — Вот и появилась работа для нашего гения. — Для кого? — недоуменно спрашиваю. — Да это мы так у себя в отделе одного парня называем. Редкостный лентяй, зато мозг на вес золота. — Хм, как интересно. — Конан, пожалуйста, только не сейчас. — Мы тогда пошли, — он быстро поднимается со стула и чуть ли не бежит в прихожую. Мы с девочками лишь усмехаемся и следуем за ним. — Я тогда буду ждать твоего звонка, говорю я, провожая гостей. — Во-первых, расскажешь о плане. Во-вторых, о том, когда же я познакомлюсь со своим напарником. И в-третьих, ты… — А в-третьих, я буду ждать звонка от тебя насчёт твоей коллеги, которая тоже должна быть на вечера. — Точно! Я совсем забыла, что нужно посвятить Сакуру в дело. — Думаешь, это хорошая идея? — шёпчет мне Конан. — Это девчонка же… — Она знает Хьюга — это главное.       Попрощавшись со всеми, я, наконец, выдыхаю. Как-то незаметно атмосфера моей квартиры стала какой-то тяжёлой. Или же это просто мой мозг пытается переварить весь поток информации. Скорее всего, и то и другое. — Ну, наконец-то. А то с вашими «разговорами» на кухню не зайти, — и снова наш вечно недовольный выполз из своего убежища. — Только о еде и думаешь. Лучше бы работу искал. — Не убежит никуда эта работа. Найду. — Найдёт он, — тихо произношу я, идя в свою комнату. — Скорее уж мой бывший одумается и вернётся в спорт, чем ты найдёшь работу, — довольно быстро нахожу свой мобильник на кровати и набираю нужный номер. — Сакура, привет. Есть разговор.