***
Скрипка надрывно стонала, смычок в умелых руках извлекал дикие, стремительные звуки, производившие странное, гнетущее впечатление: в них слышался и грозный шум бури, и чуть слышные жалобы умирающего. Томасу казалось, что мрачная мелодия как нельзя лучше соответствует его дурному настроению. — Знаешь, как я зол на себя? — спросил он Александрину, лежа на кровати и изучая потолок. — Понятия не имею, — спокойно произнесла девушка, играя на скрипке. – Ты, должно быть, в ярости. — Хватит уже, — парень бесцеремонно выхватил у неё из рук скрипку. — Издеваешься? — Вовсе нет. Я всегда мечтала стяжать лавры Вандермонда. — Еще и очки напялила… — продолжал бормотать Томас, не слушая её. — Я же не виновата, что от долгого чтения у меня устают глаза. Дело было вот в чем. После двух часов тревожного и непродолжительного сна Томас, чтобы убить время, попросил Александрину научить его решать интегралы. После двадцати минут разъяснений об основных методах интегрирования она приказала ему решить пару примеров. Через четыре минуты, посмотрев на результат, девушка воскликнула: — Как ты мог такое допустить? Брать корень из единицы, а потом еще и умножать на саму же единицу! Томас, если мы останемся в живых, то я буду называть тебя «Корень из единицы». А остальное… Нет, неправильно, — она решительно перечеркнула ход его мыслей красной ручкой. Томас что-то неразборчиво пробормотал и отвернулся от «наставницы». Девушка, привыкшая к подобному поведению, не обратила на это внимания. Она подошла к раскрытому чемодану, извлекла оттуда скрипку и начала играть мелодию, которая так раздражала Томаса. Он хотел сказать еще что-то язвительное, но в этот момент в дверь комнаты постучали. Томас быстро вскочил с постели, отпер дверь и увидел Лестера. — Вас пригласили на прием, — сказал он, протягивая парню конверт. — Оказывается, у нас есть друзья? «Грин Плэнет» … Не будешь идти? — поинтересовался Томас. — Я должен выпить со своим другом-полковником. Увидимся позже. После ухода Лестера Томас решил действовать. До приема оставалось шесть часов. И очень хотелось отвлечь Александрину. Он вплотную подошел к ней и пристально на неё посмотрел. Девушка с некоторым недовольством подняла голову. — Что? — Пойдем прогуляемся. Александрина после нескольких секунд раздумий решила согласится. Она и Томас, надев куртки, покинули отель. Они прошлись по площади Мурильо, улицах Салле Хаен и Сагарнага, посетили церковь Сан-Франциско и дошли к Дороге смерти. Возвратившись обратно в город, девушка предложила пойти поесть. Отыскав приличный на вид ресторан, Томас заказал фрикасе с картофелем и белой кукурузой и суп локро. — Нам теперь остается ждать, — медленно произнесла Александрина. — Будет очень интересно. А теперь поговорим о чем-нибудь. Как тебе Боливия? Нет, оставим эту тему. Что-нибудь еще? Её прервал официант, принесший блюда. Через пятнадцать минут, когда тарелки почти опустели, Томас осмелился заговорить: — Я о тебе высокого мнения, Александрина. Мне вот что интересно. Я очень долго размышлял о тебе… Собеседница подхватила вилкой кусочек хорошо приготовленной говядины и отправила его в рот. После чего откинулась на стуле. — Ладно, — сказала она с недовольной усмешкой. — Если не о чем больше поговорить, то можно поинтересоваться и мною. Выкладывай свои размышления. — Что тебя подтолкнуло взяться за это задание? Не деньги — ты и так богата. И не власть — ты и так благородного происхождения, а это в сумме с капиталом уже власть. Саму жажду приключений я исключаю — у тебя их хватало и в Америке, и в Европе, и в Индии. Поверь, я знаю всё, что ты делала, колеся по свету. И в конце концов я понял — это врожденная любовь к игре ради игры. Девушка, внимательно слушавшая каждое слово Томаса, усмехнулась. — Неужели? — Меня навело на эту мысль твое происхождение. Вернее, свойственное ему желание покуражиться ради развлечения. Для отпрыска богатого французского рода это задание просто опыт, щекочущий нервы. Для тебя это превратилось в необычную страсть. В том числе и страсть к переодеванию ради злых шуток. И всё это не ради дела, а ради удовольствия почувствовать себя другой, может быть даже тем, кто до недавно был твоим злейшим противником. Что может сравниться с такой тонкой игрой? Когда он закончил говорить, Александрина тихо поаплодировала. — Браво, — с улыбкой сказала она. — Какой великолепный анализ! Только давай продолжим разговор не здесь, ладно? Расплатившись, они решили вернуться в отель. — Итак, что ты мне хотела сказать? — поинтересовался Томас, бродя с девушкой по улицах. Александрина тихо рассмеялась. — Знаешь, меня поражает то, насколько хорошо ты осведомлен. Но всё же… Неужели ты думаешь, что для меня всё это только игра? — Гм! .. Я знаю, на что ты способна. Сколько же ты глупостей совершила? — А ты сколько? — спокойна парировала Александрина. — Вот к примеру, наша с тобой встреча в пагоде. Томас с обреченностью прорычал. — Я так и знал, что ты мне это припомнишь. — Ты же не станешь спорить, что, по крайней мере, глупо в одиночку противостоять дюжине вооружённых людей? — Да-да-да, мне стоило послушаться твоего совета, — нетерпеливо пробормотал он. — Если бы не ты, меня бы здесь и не было. Но довольно об этом. Не против прогуляться по кварталам, где несильно любят чужаков? — насмешливо поинтересовался Томас. — Хах, обойдешься. Они как раз проходили мимо таверны, когда одно из её окон разбилось. Оттуда на мостовую вылетел пьяный мужчина. Заглянув через разбитое окно, девушка увидела нахального мужчину крепкого телосложения, который с вызовом что-то говорил. Ей удалось разобрать следующее: — Ну, что, трусы, кто следующий? Может ты? — Нет, я не хочу переломать себе все кости! — перепуганно ответил кто-то. — Чего только люди не делают, чтобы не платить по счету, — обратилась Александрина к Томасу, вдоволь насмотревшись. — Пойдем отсюда. Здесь нету ничего интересного. — А я думал, ты туда пойдешь. Уверен, ты бы победила его, — со вздохом сказал парень, идя за ней. — Он бы начал жульничать. Ты бы вмешался. Началась бы потасовка… Нет, мы привлекли бы к себе слишком много внимания. Нужно быть начеку. Вернувшись в гостиницу, Томас нашел в комнате коробку с виниловыми пластинками. Перебрав их, он нашел ту, что искал. Заметил в углу комнаты проигрыватель и поставил её туда. Зазвучала красивая мелодия. Александрина, сидевшая на кровати со своим извечным блокнотом, заинтересованно подняла голову. — Это случайно не один из вальсов Штрауса? — Он. — Я помню его, — медленно произнесла девушка. — Я под него танцевала на одном приеме в Виктории. «Венская кровь». Надо сказать, этот композитор непревзойденный в вальсах. Но что же ты от меня хочешь, мой друг? — Позволишь пригласить тебя на танец? Александрина вежливо, но с налетом насмешливости встала, подошла к нему и протянула руку. — Хочешь отвлечь меня? Что же попробуй. Так и быть, подчинюсь тебе. Томас обнял её за талию, и они начали кружиться по комнате, танцуя достаточно изящно, учитывая, что последний раз девушка танцевала вальс три года назад. Она продолжала танцевать, но её беспокойные глаза были устремлены всё время на что-то другое, как будто она что-то искала.***
Было около девяти часов вечера, когда серебристо-серый «Range Rower» остановился у одного из старых домов. Из него вышли Томас и Александрина, одетые в брючные костюмы. На первый взгляд, девушка выглядела довольно безобидно, однако по тому, как оттопыривались на поясе и на груди её одежда, можно было догадаться, что оружие есть, как холодное, так и огнестрельное. Они оглянулись, удивленные необычайным оживлением, которое царило в ближайших кварталах города. По улицам сновали туда-сюда люди в праздничных одеждах. Везде были толпы народа, гомонящие, смеющиеся, толкающиеся, и все они направлялись к дому, где и должен был состояться прием. — Не понимаю, чем тебя не удовлетворило вечернее платье, — бормотал Томас, отдавая охраннику приглашение. — Не глупи, дружище, — немного сердито ответила девушка, взяв с подноса два бокала с шампанским. — Мне хватило небольшой пробежки в Брегенце. Удивительно, как меня еще там не убили. — Ну, как скажешь. Они присоединились к толпе, заполнявшей внутренний двор, едва освещенный электрическими светильниками, которые служили здесь фонарями. Отдавшись течению этой толпы любопытных, друзья оказались на обширной площади. Через минуту на балконе появился Доминик Грин. Гости сразу затихли, приготовившись его слушать. — Состояние нашей окружающей среды ухудшается, — начал он свою речь. — С 1945 года семнадцать процентов растительного покрова нашей планеты уже навсегда потеряно. Проект «Тьерра» — это одна из многих составляющих глобальной сети экопарков, которые «Грин Плэнет» создает для возрождения мира, который уже почти на грани коллапса. Надеюсь, сегодня вы решите присоединиться к нам. Благодарю. И наслаждайтесь вечером. Тишина была нарушена апплодисментами. Грина окружили люди, которые принялись его поздравлять с замечательной речью. Александрина хотела сказать Томасу что-то язвительное по поводу места проведения приема, но, к счастью или к сожалению, в этот момент к ним подошел Лестер и человек, немного выше своего приятеля, облаченный в парадный мундир. — Мисс Миндовт, мистер Брэдфорд, позвольте представить моего друга Карлоса. — Очень приятно, — сказал Томас, протягивая ему руку для приветствия. — Сеньор, — он сухо пожал ладонь и обратился к девушке. — Мисс Миндовт, Лестер расхваливал вас как никого другого. — Она была бы красивой, если бы не ужасный инструмент, на котором она скрипит. Это доставляет слишком много шума, — с некоторой иронией произнес Томас. Александрина не осталась в долгу. Миг — и каблук её кремово-белых сапог с лакированными коричневыми носками больно лягнул парня в голень. — Негодяй! Томас, не ожидавший такого выпада, только недовольно скривился от боли. Лестер и полковник затряслись от беззвучного смеха. — Как бы там не было, — сказал Карлос, вдоволь насмеявшись, — вы можете рассчитывать на поддержку нашей полиции. — Вы полезный друг, — довольно усмехнулась девушка. Если бы Томас её хорошо не знал, ему бы показалось, что в голосе Александрины слышатся нотки сомнения. Тем временем с Домиником Грином беседовало несколько гостей. — Вы знаете, что в этой стране существуют люди, которые тратят половину своего жалования на чистую воду? Разве это нормально? — допрашивал его мужчина, по виду которого, его можно было отнести к священникам. — Это вина боливийского правительства, — отвечал Грин. — Они сами рубят деревья, а тогда делают большие глаза от удивления по поводу того, что воду и почву вымывает в море. — Я с вами согласен, — сказал другой собеседник и протянул ему конверт. — Это мой скромный взнос. Грин уже был готов рассыпаться в благодарностях, когда над самим его ухом прозвучал знакомый женский голос. — Милый, не дразнись. Лучше расскажи им о землях, которые ты купил близ Потоси. Слова Камилль Монтес были для него словно холодный душ. Как ей удалось покинуть Гаити, попасть в Боливию и прийти без приглашения на прием? У Доминика Грина не было времени раздумывать над этим вопросом. Он с растерянным видом слушал, как она о чем-то говорила. Появление девушки не осталось незамеченным для Александрины. Извинившись перед своими товарищами, она поторопилась подняться на второй этаж. — Почему-то право на вырубку получила мультинациональная корпорация, которая и вырубала леса, — разглагольствовала Камилль, размахивая бокалом шампанского, который держала в руке, — но после того, как последнее правительство продало земли «Грин Пленэт». Доминик Грин нервно рассмеялся. Девушка сразу изобразила некое подобие испуга. — Я что-то напутала? — с наигранной участливостью поинтересовалась она. — Да, ты ошиблась, — торопливо сказал он ей. Будучи в состоянии легкого опьянения, Камилль попыталась поцеловать его. Извинившись перед собеседниками, Грин силой оттащил её назад, чувствуя огромную досаду. — Твоя выходка стоила мне денег, дорогая, — прошипел он, пробиваясь с ней сквозь толпу. — Порядочность за них не купишь, — холодно парировала девушка. — А я попытаюсь. Они остановились у полуразрушенного балкона, где никого не было. — Скажи мне, ты сюда приехала, чтобы сорвать мои планы? Или ты до сих пор охотишься на генерала для своей коллекции? — И то, и другое. Скажи, где Медрано, и ты, возможно, не потеряешь остальных своих инвесторов. — Ты разбиваешь мое сердце, выбрав насекомое вместо меня. Камилль коротко захохотала, догадавшись о его намерениях. — Неужели ты сбросишь меня вниз? — Нет, ты пьяна и в любой момент можешь потерять равновесие, — спокойно сказал Грин. — Хм, представляю, как ты будешь грустить. Она поцеловала его в губы, готовая принять судьбу, которую он для неё приготовил. Мужчина грубо толкнул её. На перилах балкона появились трещины. Еще немного усилий и с Камилль Монтес было бы покончено. — Добрый вечер! Грин быстро обернулся. В пару метров от них находилась Александрина. Мужчина отпрянул от Камилль. К компании приблизился Элвис. — Вот ты где, — спокойно произнесла она. — Мисс Миндовт! Какое счастье! Будьте осторожны с ней: она не будет с вами, если не заполучит того, чего хочет, — с оскалом сказал Грин. — А досадно, она восхитительна, когда лежит на спине. — Про тебя я такого сказать не могу. — Простите, мистер Грин, но нам пора, — ответила Александрина, поморщившись от услышанного «комплимента». — Нет, для друзей я Доминик. — Это для друзей. Грин пару секунд молчал, раздумывая как бы сильнее уколоть девушку, после чего обернулся к своей неудавшейся жертве. — Много ты знаешь о Соне Миндовт, Камилль? Она ведь довольно тяжелый случай. В разведке говорят, что она неуправляемая. Другими словами, всё, к чему она прикасается, почему-то внезапно гибнет. Это подействовало. Александрина почувствовала непреодолимое желание прикончить его. Она помрачнела и схватила Камилль за руку. — Пойдем. — Это и для тебя плохо кончится, — крикнул вдогонку Грин. — Хотя вместе вы прелестная пара. Обе… Как там говорят? Испорченные… К ним поднимался Томас. Он посмотрел на Александрину. Та незаметно кивнула головой, словно говоря: «Избавь меня от хвостов». Миг спустя Элвис тронулся с места. Он уже сравнился с Томасом, когда тот незаметно сделал подножку. Помощник Грина не удержал равновесие и покатился по ступенькам. Александрина с Камилль быстро спустились во двор. Они слышали, как Томас начал громко извиняться перед Элвисом, прошли зал, где девушка мельком заметила Саймона Пиллэджи. На секунду обменялись взглядами, а после тот обернулся к своему собеседнику. — Теперь еще и американская разведка, — громко возмущалась Камилль, когда они подошли к машине. — Чего тебе от меня нужно? — Посмотрим на проект Доминика Грина «Тьерра». Не против? — Разве у меня есть выбор? — Как хочешь. — Ты просто ужасно прагматична, — со вздохом сказала девушка, опускаясь на пассажирское сидение. — Это комплимент? — поинтересовался Томас, который бегом приблизился к ним. Никто не ответил. Александрина жестом велела ему садиться в машину и молчать. Через двадцать секунд они тронулись в путь. Девушка ехала по ночным улочкам, не разбирая дороги, видимо, желая скорее выбраться из города. Через две минуты, посмотрев в зеркало заднего вида, она воскликнула: — Только не говорите мне, что у Доминика Грина есть друзья в полиции! Томас и Камилль нервно оглянулись. Сохраняя дистанцию в двадцать метров, за автомобилем следовали два полицейских мотоцикла с мигалками. Девушка свернула в проулок и притормозила, терпеливо дожидаясь полицейских. Её спутники нервно заерзали. Они остановились в трущобах среди неряшливых базаров и грязных улочек. Эти трущобы тянулись несколько километров, без всякого порядка, без правил, разделенные только улочками, на которых опасно появляться по вечерам, несмотря на патрулировавшие их полицейские наряды. — Сидите здесь, — велела девушка своим товарищам и вышла наружу. — Добрый вечер, — поприветствовала Александрина полицейских. — Документы, пожалуйста, — сказал ей один из них на испанском, подойдя к ней вразвалочку. Не обнаружив в документах ничего подозрительного, он велел открыть багажник. — Сдался тебе этот багажник, — пробормотала девушка, однако повиновалась приказу. Она еле успела подавить в себе желание вскрикнуть от удивления. Когда был открыт багажник, девушка обнаружила там Лестера. Весь в кровоподтеках, без сознания он представлял собой жалкое подобие того человека, с которым Александрина разговаривала пятнадцать минут тому назад. В этот миг над её ухом послышался звук перещелкиваемого затвора. — Вытаскивай его, живо! Вытаскивай! Девушка подчинилась, раздумывая, насколько оперативно действует Грин и насколько он мстителен. Она встретилась взглядом с Камилль и Томасом, которые выглядели обеспокоенно. Александрина уже вытащила тело француза из багажника, когда послушался крик: — Он шевелится! Стреляй! Не успела Александрина сообразить, что случилось, как прогремел выстрел. Целились в Лестера, невольно служившего для девушки щитом. Она яростно прорычала что-то, бросила тело француза на асфальт, выхватила из-за пазухи длинный нож-наваху и бросилась на ближайшего противника. Не ожидавший атаки от с виду безоружной девушки тот отпрянул, но её рука уже успела нанести два удара. Второй полицейский нажал на спусковой крючок, но это было бесполезно: поймав падающий из обмякшей ладони пистолет, Александрина, увернувшись от пули, выпустила в того два заряда. Напуганные криками и стрельбой из машины выскочили Томас и Камилль. Беглым взглядом парень установил, что полицейские хоть и тяжело раненые, без сознания, но их жизни ещё можно было спасти. Александрина, находясь в состоянии нервного возбуждения, передергивала затвор пистолета. Избавившись от гильз, она отбросила его в сторону, словно какую-то раздавленную гадину. После опустилась на корточки возле Лестера. — Лестер, — окликнула его девушка, осматривая на его раны. Положение француза было безнадежным: ему недолго оставалось жить. Александрина бросила взгляд на Камилль, но та, с грустью покачав головой, сказала: — Больница на противоположном конце города. Девушка обреченно вздохнула, понимая, что сейчас её жалкие попытки спасти друга, лишь на короткий миг отдалят смерть. — Соня, — позвал её Лестер, придя в себя. — Пожалуйста, останься. Останься со мной. Томас и Камилль отвернулись и отошли на несколько метров. Александрина притянула француза к себе ближе и обняла его, пытаясь подавить слезы. «Всё же странное ощущение, — подумала она, — когда кровь течет сквозь твои руки». — Все в порядке. Так лучше… Уже не больно, — прохрипел он, закрывая на секунду глаза. — Скажи, Лестер это не твое настоящее имя? — Нет. — Не очень удачное, правда? — попыталась пошутить девушка. — Мы уже простили друг друга? — Я не должна была оставлять тебя одного, — в голосе послышалось сожаление. — Грин… — вдруг вскрикнул Лестер; его взгляд стал отстраненным. — Он встретится с ним… Через два дня… Помешай им… Они будут… в «Жемчужине«… Он ещё что-то хотел сказать, но его речь оборвалась. С побелевших уст сорвался тихий стон, голова бессильно повисла. Александрина механически коснулась его шеи и нащупала сонную артерию. Пульс отсутствовал. Её друг был мертв. Девушка несколько минут просидела у распростертого тела погибшего Лестера. Камилль и Томас не осмеливались нарушать тишину. Наконец-то Александрина поднялась на ноги. — Нам нельзя здесь оставаться, — в голосе улавливались нотки взволнованности. — Нужно идти. Томас кивнул головой и сказал: — Я остаюсь здесь. — Нет. — Да. Нужно позаботиться о Лестере и этих полицейских. Не оставлять же их здесь. Прикинусь для полиции и врачей дурачком. Что бы они не спрашивали и не говорили, буду твердить одно: ничего не знаю. И… — неожиданно он замолчал. — Что ты хочешь сказать? — нетерпеливо спросила Александрина. — Люди Грина. Он ведь наверняка попытается помешать тебе. Большая вероятность того, что я попаду под удар. Я ему выгоден мертв. — Конечно, мертвые же не разговаривают, — кивнула головой Камилль. — Что ты хочешь? — Меня могут подвергнуть допросу. А глубокий обморок или смерть — это хитрый ход, чтобы избежать расспросов. — Я поняла, что ты хочешь до меня донести, — девушка, пару секунд пошарив по карманах пиджака, вытащила пузырек с темно-зеленоватой жидкостью и бросила его Томасу. — Вот возьми. Это яд, который приостанавливает жизнь на десять часов. Он вызовет сон, который будет похож на смерть и который наверняка обманет преступников. — Мне правда жаль, Соня, — пролепетал Томас, пряча во внутренний карман пиджака пузырек. — Я бы остался с вами, но боюсь, что я скорее всего буду помехой, нежели помощью. — Да-да, историческая фраза, — сказала Александрина, спокойным тоном. Когда «Range Rover» скрылся с виду, он вытащил сотовый и набрал номер полиции. Осталось только ждать и готовиться к худшему.