Ищу смысл жизни. Любовь не предлагать

Продиктовав Матвею адрес, я откинулась в кресле и прикрыла глаза - меня по-прежнему мутило. Очнулась я уже практически возле самого дома и, поняв, что скоро выходить, начала отстегивать ремень безопасности. Но, как оказалось, противный кусок материи вовсе не собирался выпускать меня из своих объятий. Пытаясь справиться с заклинившим механизмом, я упустила момент, когда чьи-то тёплые руки накрыли мои. Щелчок. И вот ремень ремень уже не является преградой, а я всё равно неподвижно сижу словно прикованная к месту. Я не была готова к такому тактильному контакту и, видимо, поэтому смутилась. Ну не дура ли? Скомкано попрощавшись с Матвеем, я выскочила из машины. Моя непроизвольная реакция на обычное прикосновение бесила и раздражала. То, что это придурок мне не нравится, - факт. Но почему тогда я чувствую себя перезрелым помидором? Списав все странности поведения на интоксикацию организма, я неуверенным шагом поднималась по лестнице, мечтая лишь о том, как бы поскорее очутиться в родной квартирке. Но на лестничной клетке меня ждал сюрприз. - А ты что тут забыл? - И тебе привет. Знаешь, надеюсь, после смерти мне воздвигнут огромный мраморный памятник, как великомученику, за общение с тобой. - Поморщился Келлер. - Я так и знала, что ты только ради памятника со мной общаешься. - Мне наконец удалось попасть ключом в замочную скважину и открыть дверь. - Твои шутки по плоскости могут составить конкуренцию даже твоей фигуре. - Дима почти любовно отодвинул недовольную меня и первым вошёл в квартиру. - Между прочим я волновался. Исчезла, ничего не сказала, телефон отключен... Могла бы предупредить, что уехала с Матвеем, - в голосе парня, кажется, даже звучала лёгкая обида. Если бы это был не Келлер, можно было бы предположить, что ревнует. - Вряд ли я тогда вообще что-то могла, я даже соображала туго, - недовольно пробурчала. - Думаю, Антон что-то подмешал мне в сок. - Я красноречиво поморщилась, потому что голова вновь дала о себе знать, намекая на то, что мои предположения небеспочвенны и что пора бы уже и над планом мести задуматься. - То, что ты туго соображала, меня не нисколько не удивляет. Привык за семнадцать лет, - парень откровенно злорадствовал. - Тебе повезло, что мой сарказм, в отличие от твоего, мучается похмельем. Кстати, остряк-самоучка, ты почему таким свежим выглядишь? Свою печень ты вчера губил если не больше остальных, то уж точно не меньше. - За это нужно сказать спасибо Самойловой. Единственная, кто догадался подарить средство от похмелья. Чудо, а не человек! - Я усмехнулась. Забавно вышло: не думала, что Светка всё-таки воспользуется моей идеей. - Ну раз на данный момент ты самый вменяемый, то тебе и чай заваривать. А я в душ. - Крик друга о том, что он всегда из нас двоих самый вменяемый, я проигнорировала, будучи уже в ванной. Произошедшее я старалась не анализировать, потому что любое движение мысли всё равно ощущалось почти физически. Горячая вода помогла расслабиться и слегка притупила головную боль, но всё равно окончательно её не убрала. К тому времени, как я закончила все водные процедуры, Келлер успел сделать нам чай, скачать на мой ноутбук третью часть «Астрала» (и как зараза пароль узнал?), достать пачку печенья и даже практически всю её съесть. Видимо, торчала в ванной я действительно немало, потому что за то время, что требуется моему Интернету, чтобы скачать фильм, большинство людей успевают прожить жизнь и погулять на свадьбе внуков. Чай мы пили в полной тишине, что само по себе странно. Даже если учесть, что я всё ещё еле ворочала языком, то, почему молчал Дима, было непонятно, ибо, достаточно хорошо его зная, я могла с уверенностью заявить, что не затыкался он даже ночью. Никогда не забуду, как этот лунатик, ни с того ни с сего начал рассказывать теорию струн. И ладно бы только рассказывать, он ведь потом ещё полез задавать вопросы и грозился поставить «незачёт», а наутро с честными глазами уверял, что ничего такого не помнит. Осознав, что уже минут десять сижу и тупо пялюсь в одну точку, я проинформировала Келлера о своём намерении поспать и великодушно разрешила заниматься всем, чем душа пожелает, кроме чтения моих переписок, если, конечно, ему всё ещё дорога жизнь. Напоминать парню, чтобы чувствовал себя, как дома, не было никакой необходимости, потому что он и так ориентировался в моей квартире лучше меня. За годы общения между нами уже образовалась какая-то незримая связь, душевное родство, при котором люди чувствуют друг друга и понимают всё без слов. «Только бабу ему нормальную нужно найти,» - подытожила свои размышления я перед тем, как провалиться в сон. Проснулась я под вечер и тут же была вовлечена в просмотр страшилки и поедание холодной пиццы. Больше, чем смотреть ужастики, я ненавижу только смотреть ужастики вместе с Димой, потому что этот уникум нагнетает обстановку и, непонятно каким местом чуя все страшные моменты, умудряется меня пугать именно на них. Пережив практически два часа учащенного сердцебиения, я стояла в коридоре, выпроваживая друга восвояси. - Мир, - Келлер уже взялся за ручку двери, но вдруг, будто что-то вспомнив, обернулся, - не влюбляйся в Матвея, ладно? - Э? - интеллектуально отреагировала я. Сказать, что такой поворот событий оказался для меня полной неожиданностью, - ничего не сказать. Видя серьезный взгляд друга, я всё-таки смогла взять себя в руки и перейти на человеческую речь. - Мне надо пролистать ежедневник, но, кажется, ничего похожего в моих планах на ближайший миллиард световых лет не было. - Я... - Келлер тщательно подбирал слова. - Мы были с ним когда-то лучшими друзьями, пока не влюбились в одну и ту же девушку, Катю. Точнее влюбился я, а в нём тогда просто проснулся спортивный интерес. Не буду вдаваться в подробности, но в конечном итоге, когда она уже была без ума от него и чуть ли не выбирала, как назвать будущих детей, Матвей свалил учиться в Америку, не сказав никому ни слова, включая меня и Катю. Все думали, что окончательно, но, как видишь, вернулся. Мне тогда уже было на него глубоко плевать, а вот она ещё где-то месяц проходила в школу, периодически сбегая с уроков в туалет, чтобы поплакать - потом просто перевелась. Когда Дима замолчал, повисла гнетущая тишина. Раньше он никогда мне об этом не рассказывал: данный факт из его биографии пришёлся как раз на то время, когда наша дружба претерпевала один из худших своих периодов - потом же, скорее всего, он просто-напросто не захотел об этом вспоминать или просто не счёл нужным. Обиды из-за того, что узнала обо всём только сейчас я не чувствовала, скорее наоборот - вину за то, что не подставила плечо в нужный момент. Однако, повторюсь, тогда у нас действительно были совершенно разные компании и мы практически не общались. - И как я раньше не замечала: вы же даже не здороваетесь в школе! - Ко мне пришло неожиданное осознание. - И я ни разу не видела вас разговаривающими. Но зачем тогда ты пригласил его на день рождения? - По той же причине, по которой не дал в морду при встрече - не хочу ворошить прошлое. Меньше всего сейчас мне нужны лишние вопросы и сплетни. Матвей для меня давно умер как друг и как человек. Я просто хотел предупредить тебя, что ему не стоит доверять. Он думает только о себе и ради собственного развлечения с легкостью может наплевать на чувства других людей. Я видела, что эта тема была Келлеру неприятна, и явственно ощущала, как к горлу подступало раздражение, направленное на новенького. А ведь меня почти подкупил его поступок, я даже на секунду подумала, что он не такой придурок, каким кажется. Девушка, конечно, отчасти сама виновата: никто не заставлял её воздушные замки строить, но поступок Матвея это ни коим образом не оправдывает. Больше всего терпеть не могу людей, которые прикидываются друзьями, а потом бьют исподтишка. Наверное, нужно было что-то сказать, потому что пауза уже слишком затянулась, но, к счастью, Келлер сделал это за меня. - И не забудь завтра в десять прийти на репетицию. - С этими словами он выскользнул за дверь, не дожидаясь ответа и не прощаясь. Я, тут же перестав мысленно костерить новенького, громко простонала: репетиция в воскресенье утром, серьёзно? Откровенно говоря, больше это смахивало на какой-то изощрённый вид мазохизма. Но, тем не менее, ровно в десять-ноль-ноль я пришла на эту чертову репетицию. Невыспавшаяся, ненакрашенная, в отвратительном расположении духа, но всё-таки пришла, как впрочем и все остальные учащиеся одиннадцатых классов: Сорокина умеет быть убедительной, когда надо. А надо, как оказалось, это было не только школе, но и самой Верке. В будущем она планировала стать режиссером-постановщиком, и этот спектакль мог стать отличным бонусом для её поступления. Вообще, всё современное искусство воспринимается мной как «чёрт знает что с претензией на оригинальность», но Веркина интерпретация «Ромео и Джульетты», приправленная парой-тройкой весьма сносных шуток, мне даже понравилось. Благо от меня требовалось только спеть песню, слова которой я так и не выучила, ну и, уходя со сцены, не сбить ничего из декораций. На второй пункт Верка обратила особое внимание. По факту репетиция оказалась не совсем репетицией, а скорее прослушиванием. Я сидела с Димой за аппаратурой и откровенно скучала, глядя на девушек, готовых перегрызть друг друга за роль Джульетты. Происходило это от большой любви к пьесе Шекспира или потому, что Ромео играл новенький, - непонятно. Верка впечатлившись театральными способностями Матвея без колебаний отдала ему главную роль. Ещё бы, всю жизнь притворяться нормальным человеком, скрывая мудацкие свои замашки, - нехилая такая практика актёрского мастерства. Настроение было паршивое. Хотелось какую-нибудь гадость... Либо съесть, либо сделать. Возможно, сказывался недосып, а, возможно, я всё ещё пребывала под впечатлением от новости, которой меня вчера огорошил Дима. Хотя с чего бы это? Всё же было вполне себе предсказуемо. - Мирослава, распечатай, пожалуйста, расписание репетиций, список ролей и повесь на доску объявлений. - Будет сделано, мой генерал. - Я отсалютовала Верке и отправилась выполнять поручение, надеясь потом благополучно свалить домой. Провозившись добрых пятнадцать минут и видоизменив некоторые незначительные детали, я с улыбкой кота, который нагадил хозяину в любимые тапочки, уже выходила из школы. Планов была целая куча: завтра возвращалась мама, поэтому нужно было сделать генеральную уборку, а если учесть, что именно на завтра было назначено родительское собрание, то успеть приготовить обед и погуглить страны, в которые у россиян безвизовый въезд, - так, на случай стратегического бегства. Однако, как по закону подлости, который гласит, что все "приятные" неожиданности должны непременно случиться в один день, это было далеко не всё, что для меня приготовил любимый день всех мазохистов - понедельник. Утро, на первый взгляд не предвещавшее никакой беды, начиналось вполне обыденно: как обычно, опаздывая на первый урок, я неспешно шла по коридору второго этажа, размышляя о принципах бытия - ну, то есть о том, почему цены на булочки в нашей столовой растут быстрее, чем падает рубль. И всё бы ничего, но кто-то нарушил мою идиллию, довольно грубо взяв за плечи и затолкнув в туалет. Поправочка: в мужской туалет. - Кого черта? - ощетинилась я, увидев перед собой новенького. - Я бы хотел задать тебе тот же вопрос, - он смотрел на меня спокойным, оценивающим взглядом, не предвещавшем ничего хорошего. - «Отдайосинкин Матвей», ты серьёзно? - Подумаешь, подправила немного его фамилию в списках, что так переживать-то? - У тебя хобби такое - запихивать девушек куда-нибудь? Под стол там, в туалет, - я решила ответить вопросом на вопрос. Моя невыгодная позиция немного напрягала. Интересно, это он специально выход перегородил? На лице Матвея плясала откровенно издевательская усмешка. - Знаешь, если ты влюбилась, могла бы просто сказать, а не брать пример с первоклашек, придумывающих для этого дурацкие прозвища и дёргающих за косички. - Похоже, тебя в первом классе слишком много дёргали за косички, раз ты смог такую чушь выдумать. - Натолкнувшись спиной на подоконник, я обнаружила, что отодвигаться от напирающего парня дальше некуда. Матвей фактически зажал меня в ловушку, и понимание этого читалось в его насмешливом взгляде карих глаз. - Скажи, а тебя любая чушь заставляет так смущаться и краснеть? - Он упёр правою руку на уровне моего лица, окончательно вдавливая меня в стену. Сердце начало биться учащенно, так и норовя выпрыгнуть. Я что, волнуюсь? Ещё бы - не каждый же день меня в мужском туалете запирают, в конце концов! - Это не смущение, а попытка сдержать смех, - фыркнула я. Нашу словесную пикировку прервал звонок телефона, отвлекший Матвея и давший мне возможность ускользнуть от парня. В класс я ворвалось запыхавшаяся и, извинившись за опоздание, пулей заняла своё место. Дальше пошли укоры и самобичевание. Нет, ну надо было мне его фамилию исправлять? Очевидно же, чьих это рук дело! С другой стороны, это была просто шутка, что здесь такого? Ага, ничего, только теперь Матвей думает, что нравится мне, хотя это не так! Ну и пусть себе думает, почему меня это должно беспокоить? Белобрысый вошёл в класс спустя минут десять и под недовольное ворчание учительницы географии, как ни в чем не бывало, занял место рядом со мной. От него так воняло табаком, что догадаться о причине задержки не составило труда. И чего Келлер переживал? Мало того, что абсолютно не в моём вкусе, так ещё и курит! Может, у него и татуировка есть? - Две, если быть точным. - Матвей расплылся в самодовольной улыбке. Я нервно моргнула. Не могла же я это вслух сказать? Не, не, не, так не бывает! - Две? Купола на спине, что ли? - поборов смущение, не сразу нашлась я. - Ну всё, с меня хватит! - Географичка ударила по столу учебником, заставляя весь класс вздрогнуть. - Вернидуб, Калинина, вы не только позволяете себе опаздывать, ещё и на уроках болтаете! Думаете, одиннадцатый класс - всё можно? Чтоб к завтрашнему дню приготовили доклад на тему «Геополитика, проводимая во времена СССР», заодно и наговоритесь. Особенно меня будет интересовать военный кластер: что из оружия производили, кому поставляли, с какой целью. И даже не пытайтесь копировать из Интернета, всё проверю на антиплагиате, хоть раз в своей жизни дойдите до библиотеки. Такое суровое наказание стало для меня мало приятной неожиданностью, отчего пришлось картинно познакомить свою нижнюю челюсть с партой. Нет, в целом можно было бы добросовестно забить на это дело и получить заслуженную двойку, ибо родительское собрание всё равно пройдёт сегодня, но с нашей классной же станется отдельно позвонить моей маме - она это дело любит. Я скрипнула зубами и досадливо возвела глаза к потолоку: похоже, всё-таки придётся провести остаток своего дня в компании этого белобрысого.